Роковой спецрейс «Победы»

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ?

5 сентября 1948 года на последней полосе газеты «Красная звезда» появилось сообщение ТАСС под заголовком "Несчастный случай на теплоходе «Победа»: «Одесса. 4 сентября. В начале августа из Нью-Йорка вышел теплоход „Победа“, следуя в Одессу… В пути на теплоходе возник пожар ввиду неосторожного обращения с кинопленками, которые загорелись. Имеются жертвы. Среди погибших маршал Фэн Юйсян и его дочь. Теплоход доставлен в Одессу. Ведется расследование». Гроб с телом маршала был отправлен на самолете в Москву. Согласно желанию супруги маршала тело кремировали. ТАСС сообщил, что на кремации присутствовали родные покойного, представители советских Вооруженных Сил и общественности. Покойному были отданы воинские почести…

Автор этих строк, завершавший тогда учебу в Каспийском высшем военно-морском училище, находился в сентябре 1948 года в отпуске, у родных в Москве. А летом проходил практику на Черноморском флоте — на кораблях в Одессе и Севастополе. Поэтому сообщение, опубликованное в «Красной звезде», заинтересовало меня. Я попытался выяснить какие-либо дополнительные сведения о случившемся через своих знакомых в соответствующих компетентных кругах. Но, кроме того, что создана высокая комиссия и идет расследование, ничего узнать не удалось.

Через несколько месяцев, завершив учебу в КВВМУ и получив звание флотского мичмана, я был направлен на стажировку опять же на Черноморский флот. И оказался в Одессе, на тральщике, который участвовал в разминировании прибрежной акватории. На суше, то есть в самом городе, приходилось бывать редко. Тем не менее слухи о ЧП на «Победе» доходили до меня: идет следствие, но что и как произошло, мало кто знал. В конце стажировки я попал в Севастополь, и мне довелось-таки самому увидеть «Победу». В конце августа она уже стояла на якоре и дожидалась освобождения места у причальной стенки судоремонтного завода. В бинокль можно было рассмотреть её обгоревшую верхнюю переднюю часть.

Приехав в Севастополь поздней осенью 1949 года, я вновь увидел «Победу», пришвартованную в Южной бухте Севастопольской гавани. Она стояла рядом с несколькими судами китобойной флотилии «Слава». И без бинокля были хорошо видны зловещие черные следы пожара в надстроечной части корпуса судна, в передней верхней части, где находились капитанская и радиорубка и размещались шикарные каюты люкс. На покореженном судне уже вовсю шли восстановительные работы.

На судоремонтном заводе у меня было немало знакомых. Из разговоров с ними удалось узнать кое-какие подробности о «Победе» и ЧП на ней. Пожар возник после прохода Ялты. Загорелись и вызвали взрыв в средней части судна под капитанским мостиком ящики груза, взятого на борт. Во время рейса эти загадочные ящики не раз переставляли на судне с места на место. В тот момент, когда начался пожар и произошел взрыв, на «Победе» показывали кинофильм. Часть пассажиров была в киносалоне, остальные находились в своих каютах и готовились к прибытию в Одессу. Когда из вентиляции кинорубки повалил дым, а потом стало выбиваться пламя, пассажиров охватила паника, люди бросились бежать кто куда. Пожар быстро распространился по соседним помещениям. Некоторые свидетели впоследствии утверждали, что ящики с неизвестным грузом горели, как бенгальские огни. Команда «Победы» стала бороться с огнем, но напор воды в пожарной магистрали оказался слабым, а многие огнетушители и пожарные рукава (шланги) не работали. В конце концов локализовать главные очаги возгорания экипажу все же удалось, и обгоревшая «Победа» своим ходом дошла до Одессы… При этом управление судном осуществлялось с помощью выносного поста, оборудованного в корме для практикантов.

На борту судна вместе с китайским маршалом находилась его семья — жена, сын и дочь. Все, кроме дочери, смотрели кинофильм, а последняя принимала ванну в своей каюте. Маршал — уже пожилой, грузный, но отважный человек — помогал тушить пожар и попытался сам пробраться к дочери в каюту. Но, видимо, надышался угарного газа и дыма, потерял сознание и погиб. Дочь маршала тоже погибла, её так и нашли лежащей в ванне…

Расследование продолжалось несколько месяцев и шло в закрытом режиме. Его ходом интересовался лично Сталин. В начале 1949 года состоялся закрытый суд. Виновниками случившегося были объявлены нештатный киномеханик Коваленко, капитан «Победы» Пахолок и два его помощника, радист (не передавший сигнал SOS), диспетчер пароходства. Все они получили и почти полностью отбыли назначенные сроки.

Официальная версия ЧП — «несчастный случай при возгорании кинопленки» — вызывает большие сомнения. Ведь первыми загорелись не пленки, а ящики с какой-то начинкой в соседнем с капитанскими апартаментами помещении. Киноаппаратура же судна была в полном порядке. И в течение рейса киномеханик много раз показывал фильмы, а помогавший ему матрос Скрипников потом перематывал кинопленку для сдачи на базу без каких-либо неприятностей.

ВОЕННЫЙ ТРОФЕЙ

После окончания Великой Отечественной войны в состав торгового флота СССР вошли немецкие суда, поднятые из полузатопленного состояния и восстановленные на заводах и верфях Германии. Одним из таких судов был и лайнер «Иберия» (построен в 1928 г.), получивший в советском флоте гордое название «Победа». Это был довольно крупный по тем временам грузопассажирский теплоход, рассчитанный на перевозку 340 пассажиров и 4000 т груза. Во время восстановительного ремонта после войны его вместимость была доведена до 600 пассажирских мест. Пассажирские каюты на четырех палубах были разных классов — от просторных люксов до маленьких комнатушек на внутренних палубах. К услугам пассажиров были несколько ресторанов, музыкальный салон, просторные фойе и другие общественные помещения. Имущество пассажиров и коммерческий груз перевозились в шести трюмах в носовой и кормовой частях судна. Лайнер был неплохо обеспечен спасательными средствами (около десятка больших шлюпок, спасательные пояса и круги), но противопожарных средств было явно недостаточно. Установленный в машинном отделении пожарный насос можно было применять в случае локального пожара, но потушить крупный пожар или подать воду на мостик и в другие верхние помещения ему было не под силу. Однако считалось, что этот недостаток восполнят огнетушители, установленные во всех служебных помещениях и коридорах. Весной 1948 г. лайнер вошел в состав действующих грузопассажирских судов Черноморского пароходства для перевозок пассажиров и грузов между Одессой и Нью-Йорком с попутной доставкой репатриантов, возвращавшихся в СССР из средиземноморских и черноморских стран. Экипаж теплохода насчитывал 199 человек, капитан Николай Адамович Пахолок — опытный моряк, уроженец Скадовска, выросший на берегу моря. Его помощником по противопожарной части был Александр Филиппович Набокин, имевший специальное пожарно-техническое образование, но по характеру, видимо, довольно пассивный человек. Необходимым опытом обладали и другие лица комсостава.

СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕЙС

В июне-июле I948 г. теплоход «Победа», взяв на борт более 50 практикантов мореходных училищ, совершил благополучный переход через океан, а 31 июля вышел в обратное плавание из Нью-Йорка в Одессу. На борт было принято 323 пассажира и 277 т груза. В числе пассажиров были в основном работники министерств иностранных дел и внешней торговли с семьями, а также несколько представителей других ведомств, семья китайского маршала, следовавшая в Китай через Советский Союз. Перед выходом судна в море произошли важные события, не попавшие в поле зрения следствия и суда. О них — ниже. После нескольких дней плавания капитан получил радиограмму от Черноморского пароходства, в которой предписывалось зайти в Александрию и принять армян-репатриантов из Египта для доставки в Батуми. 22 августа судно покинуло египетский порт и направилось в Батуми. Капитан доложил, что принял на борт 2020 репатриантов и 6 работников нашей миссии в Египте с семьями, было погружено также 1500 т груза. В последних числах августа «Победа», завершив наиболее сложный участок пути, прибыла в порт Батуми и 31 августа взяла курс на Одессу. На борту осталось 310 пассажиров и члены экипажа. 1 сентября в час дня радиостанция Черноморского пароходства в Одессе получила плановое донесение с теплохода о том, что прошли Новороссийск и к двум часам 2 сентября предполагается прибытие в Одессу. После этого радиосвязь с судном прекратилась. Однако вначале это никого не насторожило. И лишь с утра 2 сентября в Черноморском пароходстве начали предпринимать меры к выяснению причин молчания теплохода, запросив суда в море и порты на пути следования лайнера: никто связи с «Победой» не имел и сигналов SOS не слышал. Обратились за помощью к командованию Черноморским флотом, и в море были посланы поисковые самолеты морской авиации. В 21.00 один из летчиков сообщил, что обнаружил обгоревший теплоход «Победа» в 70 милях к юго-востоку от Ялты, возле него находились пять шлюпок с людьми. К аварийному судну из Феодосии, Севастополя, других мест была направлена помощь.

ИЗ МАТЕРИАЛОВ РАССЛЕДОВАНИЯ

Так что же произошло на аварийном судне по официальной версии? 1 сентября в 13.00 лайнер прошел Новороссийский порт, следуя курсом на Одессу. Погода была спокойная. Исполняющий обязанности судового киномеханика радиотехник Н. Коваленко решил подготовить к сдаче на культбазу партию кинофильмов и попросил матроса В. Скрипникова перемотать кинопленку после просмотра. Киноленты хранились в небольшой кладовой в центральной части судна, рядом с недавно построенными каютами 3-го класса. Часть кинолент была упакована в жестяные коробки, а другая часть, предназначенная к перемотке, лежала на столе в открытом виде. В этой же кладовой хранилось и около 2 тыс. патефонных пластинок. Во время перемотки на ручном станке в результате трения лента заискрила и вспыхнула. От нее загорелись и рядом лежащие мотки. Через несколько секунд пламя охватило всю кладовую. Вспыхнула одежда на матросе. Скрипников выскочил из кладовой, захлопнул дверь и с криками о помощи кинулся по коридору. В кладовой раскаленным воздухом выбило дверь, и вырвавшийся огненный смерч охватил ковровые дорожки и фанерные переборки кают. Вытягиваемое мощной струей воздуха пламя по коридору дошло до трапа, ведущего в вестибюль вышележащей палубы, откуда по двум вертикальным шахтам лестницы, как по огромной дымовой трубе с мощной тягой, быстро достигло верхнего мостика, воспламеняя все на своем пути. Буквально в считанные минуты огонь охватил центральную часть судна, в том числе штурманскую, рулевую и радиорубку, каюты капитана и штурманов. Пожар вихреобразно начал распространяться по жилым помещениям, на шлюпочную палубу, приблизился к грузовым трюмам и машинному отделению. Вахтенный радист В. Веденеев, застигнутый огнем, выскочил из рубки через иллюминатор, не успев дать ни сигнала бедствия, ни сообщения о том, что вынужден покинуть радиорубку. Капитан приказал дать сигнал SOS по запасной рации, однако она уже сгорела в штурманской рубке. Общесудовую пожарную тревогу объявили лишь через несколько минут судовым колоколом на баке.

Получив известие о пожаре, машинная команда во главе со старшим механиком А. Зворопо заняла свои места у механизмов. В пожарную магистраль была подана вода. С первых минут пожара часть экипажа занялась спасением пассажиров. На воду были спущены спасательные боты и шлюпки. Большинство женщин и детей были посажены в пять шлюпок, которые отошли на безопасное расстояние от судна. Пассажиры-мужчины помогали тушить пожар. Ценой неимоверных усилий огонь был побежден, но судно, хотя и не потеряло способности к движению, получило тяжелые повреждения. В средней надстройке, на командном мостике все деревянные переборки, оборудование помещений и настилы, штурманская, рулевая и радиорубки были уничтожены полностью, металлические переборки рубок и набор надстройки деформированы. На прогулочной палубе сгорели рестораны, салоны и другие помещения, на всех пассажирских палубах-каюты, салоны, рестораны, служебные помещения, трапы обрушились, металлические переборки покоробились. Грузовые трюмы в носовой части судна, где началось возгорание груза из-за попадания огня и искр через шахты, были залиты водой, и пожар не получил распространения, но значительной части имущества пассажиров был нанесен непоправимый ущерб. В машинном отделении сильному воздействию огня подверглась водонепроницаемая переборка, остановившая продвижение пожара на корму. Таким образом, кормовая и носовая части судна практически не пострадали. Самым страшным следствием пожара стали человеческие жертвы: погибли 40 пассажиров и два члена экипажа (матрос В. Скрипников и буфетчица Г. Гуньян — её подвела вспыхнувшая на ней обнова — нейлоновая одежда). В числе погибших было 19 женщин и 15 детей в возрасте до 16 лет. Большинство людей погибли в первые минуты пожара, захлестнувшего пассажирские каюты. В ночь на 3 сентября, когда к аварийному судну подошли спасатели, основной пожар был уже потушен. Теплоход вначале повели на буксире, но затем выяснилось, что он может идти самостоятельно. 5 сентября «Победа» пришла в Одессу, на турбоходе «Вячеслав Молотов» прибыли спасенные пассажиры.

При расследовании обстоятельств аварии наряду с основной версией разрабатывался и вариант о возможной диверсии. Было высказано предположение, что в Александрии при посадке большого числа пассажиров на судно проникли диверсанты, которые и организовали пожар. Эта версия возникла из-за того, что еще в Батуми после высадки репатриантов на судне в разных местах были обнаружены кусочки какого-то вещества, похожего на руду. При поджоге они горели голубым пламенем с высокой температурой. Один такой кусочек взял тогда для исследования сотрудник госбезопасности Непряхин, погибший во время пожара. Что дало следствию ещё один повод не заниматься этой версией.

НЕПРАВЕДНЫЙ СУД

Однако главной причиной пожара все же признали воспламенение кинопленки. Были взяты под стражу радиотехник лайнера, он же нештатный киномеханик П. Коваленко, капитан теплохода Н. Пахолок, помощники по политчасти С. Першуков и А. Набокин, начальник радиостанции В. Веденеев, а также работники береговых служб Черноморского пароходства — начальник радиостанции А.Третьяк и групповой диспетчер М. Нефедов. К суду привлекли и известного капитана М. Григора — начальника морской инспекции Черноморского пароходства. Следствие длилось около 5 месяцев. 8 февраля 1949 г. Воднотранспортная коллегия Верховного суда СССР на выездной сессии в Одессе под председательством Успенского с участием прокурора и адвокатов рассмотрела дело по обвинению руководителей теплохода «Победа» в пожаре на судне, повлекшем гибель людей и нанесшем большой материальный ущерб.

Суд отметил, что возникновение пожара на теплоходе явилось следствием грубых нарушений командным составом судна и внештатным киномехаником правил пожарной безопасности. Не отвергая вовсе версию вспышки кинопленки от трения, суд пришел к выводу, что наиболее вероятной причиной возгорания пленки было курение матроса Скрипникова в кладовой. Следствие установило, что капитан Пахолок и его помощник по пожарной части Набокин перед отправлением в рейс, зная, что на теплоходе имеется специальное хранилище на 8 кинолент, приняли на борт 41 широкопленочный кинофильм и допустили хранение легковоспламеняющейся кинопленки в неприспособленном помещении на нижней палубе в центральной части судна среди пассажирских кают.

Киномеханик Коваленко допустил к перемотке пленки матроса Скрипникова, не знавшего правил обращения с кинопленкой. Помощник капитана Набокин не проводил занятий с личным составом по борьбе с пожаром, не обращал внимания на нарушение пожарной безопасности, многие члены экипажа не умели пользоваться огнетушителями. Радист Веденеев не дал сообщения в эфир о пожаре на судне и покинул пост, когда огонь охватил рубку. Работники радиостанции пароходства и дежурные диспетчеры были обвинены в преступной халатности при исполнении служебных обязанностей. Суд вынес суровый приговор виновникам пожара: помощник капитана по пожарной безопасности А. Набокин был приговорен к 25 годам лишения свободы, капитан судна П. Пахолок и киномеханик Н. Коваленко — к 15 годам, помполит С. Першуков — к 10 годам, радист В. Веденеев — к 8 годам. Работники береговых служб, косвенно виновные в трагедии, были приговорены к более мягким наказаниям: начальник радиостанции Черноморского пароходства А. Третъяк — к двум годам заключения, групповой диспетчер М. Нефедов — к исправительно-трудовым работам по месту службы с вычетом 25% заработной платы в течение года. Начальник морской инспекции пароходства М. Григор был оправдан, так как с апреля по сентябрь 1948 г. находился в отпуске.

Но в следственных материалах и на суде почему-то отсутствовали события, произошедшие перед выходом «Победы» из Нью-Йорка. Тогда местные власти затеяли странную дезинфекцию судна. Несмотря на протесты капитана, экипаж судна двое суток проживал в гостиницах, а американцы наводили на «Победе» нужный им «порядок»: Кроме того, в одной семейной паре дипломатов, уезжавших из США, возникла ссора — жена не захотела возвращаться на родину. В результате она выпрыгнула в окно, а американцы взяли её под свою опеку. Ее багаж был уже погружен на «Победу» и находился в средней части судна, где и начался пожар: Весьма странно также и то, что американское радио передало сообщение о пожаре ещё до его фактического возникновения. Все это осталось без должного внимания следствия и суда.

На суде тогдашний начальник черноморского морского пароходства П. Макаренко, вызванный как свидетель, заявил: «Такого капитана, как Пахолок, и его экипаж нельзя судить, ибо они во время аварии проявили столько мужества и отваги, что спасли корабль и сами привели его в порт без посторонней помощи». На это председатель суда заявил: "Идет суд! Оставьте свои «одесские штучки».

Так закончилось дело о пожаре на теплоходе «Победа», который продолжал работать в составе Черноморского пароходства на внутренних и зарубежных линиях. В середине 50-х годов он числился среди лучших судов пароходства. В 1962 г., во время карибского кризиса, судно использовали для перевозки советских войск на Кубу, в конце 70-х годов оно было списано из состава флота.

МАРШАЛ ФЭН

Приезд маршала Фэн Юйсяна в СССР осенью 1948 года был явно не случаен. Считалось, что он может занять один из ключевых постов в создаваемом правительстве нового Китая. Маршал пользовался авторитетом у немалой части населения. И вдруг один из возможных руководителей Китая погибает в результате «несчастного случая»…

Путь Фэн Юйсяна в политике не был ровным. Родился в 1882 году в северной провинции Чжили (Хэбэй) в семье каменщика. Военную службу начал во время Синьхайской революции 1911—1913 годов и вскоре выдвинулся на командные должности. Потом служил в частях так называемых северокитайских милитаристов — одной из группировок, боровшихся за власть в Китае, стал генералом. В октябре 1924 года открыто выступил против лидера Чжилийской клики Пэйфу, захватил со своими войсками Пекин и произвел государственный переворот. Стал маршалом. Пригласил военных советников в свои войска и приступил к их реорганизации. Установил связь с революционным правительством Сунь Ятсена на юге страны. В 1926 году вступил в партию Гоминьдан. Во время «Северного похода» в 1926—1927 годах, начатого по инициативе Гоминьдана с целью объединить страну, Фэн Юйсян вел активные боевые действия против северных милитаристов. Летом 1927 года маршал поддержал лидера Гоминьдана Чан Кайши, разорвавшего союзнические отношения с китайской Компартией. В годы войны с Японией (1937—1945) Фэн был активным, в отличие от Чан Кайши, сторонником создания «единого фронта» и сотрудничества с коммунистами. После войны, находясь в США, окончательно порвал с Чан Кайши…

Чтобы понять причину столь дальнего путешествия китайского маршала Фэн Юйсяна — из США в СССР и далее в Китай, — вспомним, как разворачивались в то время события на его родине. Завершался разгром армии Гоминьдана противостоявшими ей войсками коммунистической Народно-освободительной армии Китая (НОАК). В 1948 году на повестке дня уже стоял вопрос о создании общенационального правительства Китая. Слово Москвы в этом процессе было далеко не последним.

…В октябре 1954 года, когда советские военные моряки-тихоокеанцы привели в китайский порт Циндао группу боевых кораблей-эсминцев, тральщиков и малых подводных лодок, эта история получила свое продолжение. Передаваемые корабли должны были стать основой ВМФ Китая, создававшегося тогда с помощью СССР. Среди китайских моряков, которые осваивали новые корабли, был сын маршала Фэна, хорошо говоривший по-русски. Он рассказал советским морякам, что после гибели отца ему предложили поступить в Каспийское высшее военно-морское училище (только в нем тогда готовили иностранцев). Посоветовавшись с матерью, он согласился. За несколько лет Виктор (так он просил называть себя) изучил русский язык и освоил штурманскую специальность, а окончив училище, стал служить на китайских военных кораблях. К слову, его мать — вдова маршала Фэн Юйсяна — входила в правительство КНР в качестве министра здравоохранения. В приватных беседах с советскими моряками Виктор неоднократно заявлял, что его отца убрали вражеские спецслужбы. По его словам, у него были веские основания так считать. Однако сын маршала их не приводил…

Сам же некогда всесильный китайский маршал Фэн, долгое время контролировавший провинции Хэнань, Шэньси, Ганьсу, на момент своей гибели уже миновал зенит политической славы. Отношение к нему в Китае было неоднозначным. Он то примыкал к Чан Кайши, то вступал с ним в военное противостояние, то боролся с коммунистами, то шел на сотрудничество с КПК. Последний политический разворот Фэн Юйсян совершил как раз накануне своей трагической смерти. Он перешел на сторону КПК. Единственной стороной, к которой этот противоречивый китайский политик питал неизменные дружеские чувства, была Москва. Маршал Фэн не раз заявлял, что «подлинным другом китайского народа» был и останется Советский Союз. Впрочем, в любви и верности СССР в то время клялись многие китайские политики. Это неудивительно, если учесть, что Москва имела влияние на оба противоборствующих китайских лагеря. Имеются также свидетельства, что Фэн Юйсян находился в приятельских отношениях с советским послом-резидентом при Чан Кайши Александром Панюшкиным и неоднократно в приватных беседах сообщал ему конфиденциальную информацию. Данный факт трудно назвать сенсацией, учитывая, что на тот момент не только Фэн, но и другие политические фигуры Китая охотно шли на контакты с советскими «советниками» (у Фэна им был видный командир Красной Армии Примаков).

Так или иначе, выбор у Сталина был. Роль Москвы в формировании политического истеблишмента нового Китая и разрешении китайского политического кризиса конца 40-х годов до сих пор до конца не выяснена. Известно, что Сталин не очень доверял Мао, называя его «редиской»: снаружи красным, а внутри белым. Любопытная деталь: большая часть трофейного оружия поверженной Квантунской армии была передана Советским Союзом не Мао, а его партийному конкуренту с северо-востока Китая — Гао Гану, покончившему с собой при загадочных обстоятельствах в начале 50-х годов. Известно также, что, оказывая определенную военно-техническую помощь китайским коммунистам, приоритет Москва отдавала легитимному на тот момент правительству Чан Кайши.

Колебания Сталина, на кого из тогдашних китайских правителей сделать ставку, продолжались долго. Возможно, размышляя над судьбами Китая, он разрабатывал сразу несколько вариантов с привлечением «запасных» фигур. Одной из них мог быть маршал Фэн Юйсян. В любом случае его возвращение в Китай было, скорее всего, невыгодно Мао. Таинственная гибель Фэна на советском теплоходе «Победа» накануне краха режима Чан Кайши и прихода к власти коммунистов заставляет над этим задуматься. Возможно, что смерть Фэн Юйсяна спутала Сталину карты в его непростой китайской партии и нарушила грядущие стратегические планы. В итоге «вождь всех народов» был вынужден смириться и принять-таки в 1950 году Мао Цзэдуна в своем кремлевском кабинете как равный равного.