Восстание Джорджа Блейка

Живёт в Подмосковье в наши дни один уже очень пожилой человек. Он родился 11 ноября 1922 года. Но и соседи не все знают, какая у него, удивительная судьба. Он родом из Голландии, сражался с фашизмом в годы Второй мировой войны, будучи участником Сопротивления, а потом — в качестве офицера британской разведки. Имя его Джордж Блейк. Находясь в Корее во время американской интервенции в начале 50-х годов, он увидел страшные последствия варварских американских бомбардировок, массовые убийства мирных граждан и, разочаровавшись в «ценностях» западного мира, симпатизируя идеям коммунизма, как более справедливого общественного строя, перешёл на сторону Советского Союза. С тех пор он стал сотрудничать с советской разведкой и, работая в самом сердце британских секретных органов в Лондоне, принёс немало пользы нашей стране, своевременно предупреждая о готовящихся разведывательных операциях западных спецслужб, направленных против СССР.

https://nstarikov.ru/wp-content/uploads/2019/11/xsajt2-13-750×500.jpg.pagespeed.ic.dbCgf-_XCD.jpg

Особое место среди «ложи тайных агентов» занимают интеллектуалы, несущие в себе «искру Божию», которые посвятили жизнь разведке из чувства внутреннего долга, по идеологическим, — сопоставимым порой с религиозным чувством, — убеждениям. Из них формируется белая кость «гильдии невидимого фронта» — её гвардейцы… Они сбиты из материала особого сорта. У этих людей, обладающих высокой нравственностью, стальной волей и крепкой нервной системой, особая судьба и свои понятия о Чести. Наличие в государственной структуре противника даже одного "агента глубокого проникновения» — разведчика-нелегала — крупная удача для любой Службы. Если в сообществе рыцарей невидимого фронта оставить только профессионалов такого класса, шеренги «легиона разведчиков» катастрофически поредеют. В нём останутся избранные единицы. Именно к ним принадлежит наш герой.

Джордж Блейк стал сотрудничать с советскими спецслужбами по идеологическим соображениям, веря, как и его предшественники — Ким Филби (1912—1988), Гай Берджес (1911—1963) и его близкий друг Дональд Маклэйн (1913—1983) из знаменитой «кембриджской пятерки», в коммунистическую идею. Вся «звёздочка», как и Блейк, работала на СССР сознательно и бескорыстно.

В отличие от «кембриджцев», которые были привлечены к работе на разведку Советского Союза агентом Коминтерна Арнольдом Дейчем, Блейк перешёл на сторону советской разведки по своей инициативе. Свой выбор Блейк сделал более полувека назад. О нём изданы книги и многочисленные воспоминания, в том числе его друзей — Шона Бэрка, Майкла Рендла и Патрика Поттла. Разведывательная деятельность Блейка отражена в книге «100 великих разведчиков» (Москва, «ВЕЧЕ». 2007). В книге американских историков Н. Поллара и Т. Алена «Энциклопедия шпионажа» (М., «Кронпресс», 1999) авторы назвали Блейка одним из самых ценных агентов советской разведки.

В предисловии к автобиографическому повествованию «Прозрачные стены» (М.: «Молодая гвардия», 2009) один из ветеранов Службы внешней разведки России С.Н Лебедев в обращении к читателю особо отметил, что выбор Блейка никогда не менялся в зависимости от политической конъюнктуры: «И в советский период, и во время перестройки, и в сегодняшние дни Блейк сохраняет верность своим идеалам, побудивших его к оказанию разведывательной помощи нашей стране…».

Служба высоко оценила деятельность легендарного разведчика, присвоив ему звание полковника. Среди правительственных наград следует особо выделить Орден Ленина — высшую награду СССР.

Разведывательная работа Блейка завершилась не по его вине — он был выдан предателем. Широкой общественности о Блейке стало известно после оглашения британским правосудием приговора, содержащего самый длинный в английской истории срок заключения — 42 года. С момента оглашения приговора британского суда в отношении Блейка (1961 г.) прошло более пятидесяти лет. Однако внимание к нему у нас, а также в западных странах и, прежде всего в Великобритании, с годами не ослабевает.

В канун юбилея Джорджа Блейка невольно задаешь себе вопрос: чем можно дополнить его образ, нужно ли повторять давно известное? Ведь столько книг о нём уже издано. Сколько напечатано очерков, статей… И мемуары, и кинофильмы…

Думаю — необходимо. Люди, в первую очередь молодёжь, интересующаяся настоящим, мечтающая о будущем, хотят всё больше и полнее знать о прошлом, о своих предшественниках. Особенно сегодня, когда за любыми их поступками новоявленные либералы видят корысть и личную выгоду, а слово «патриотизм» среди либеральной интеллигенции стало ругательным.

Трагическое время XX века отразилось в его характере, которому суждено было сформироваться в ходе событий Второй мировой войны и послевоенной «холодной войны». Обстоятельства сложились так, что после вынужденной эвакуации матери и двух младших сестёр в Англию Джордж, житель Голландии, имевший британское гражданство, остался в захваченном немцами Роттердаме. Пребывание в лагере, охраняемом войсками СС, борьба против нацистов в рядах движения Сопротивления (1941—1942), второй арест в Испании закалили его характер. Нелегальное, по фальшивым документам, «путешествие» юноши через всю Европу в самый разгар войны из Голландии через Францию и Испанию в Гибралтар, а затем в Лондон (куда он прибыл в январе 1943 года) — яркое свидетельство его способности совершать сложные, потенциально опасные операции.

Суд над Блейком привёл к дипломатическому скандалу. Добытая им информация нанесла удар не только британской Милитер Интеллиндженс-6 (МИ-6), но и ЦРУ США. Большинство операций этих служб, благодаря Блейку, оказались под контролем советской контрразведки. Своими действиями Блейк вместе с кембриджской пятёркой свели на нет основную часть работы всей британской и американской разведки с конца Второй мировой войны.

Раскрытие плана строительства англо-американского 600-метрового туннеля (прорытого ими недалеко от Западного Берлина в 1954 году для подключения к советским кабелям связи и перехвата секретной информации) стало одним из самых громких провалов МИ-6 и ЦРУ времён «холодной войны». Эта операция стоила англосаксам миллионы долларов. Блейк с начала её проведения регулярно передавал в Центр сведения, касающиеся строительства и эксплуатации этого туннеля вплоть до своего отъезда из Лондона (1955). Позже высокопоставленный сотрудник американского ЦРУ, тесно работавший в то время с СИС, характеризуя его работу, с горечью признался: «Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали! »

***

Дело о шпионаже в пользу Советского Союза сотрудника британской разведки СИС Джорджа Блейка слушалось 3 мая 1961 года в Лондоне. О том, какое значение власти придают этому делу, свидетельствовал тот факт, что в роли обвинителя на процессе выступал сам генеральный прокурор Великобритании сэр Реджинальд Меннинген-Баллер, а в допросах в штаб-квартире МИ-6 принимал участие её генеральный директор — сэр Дик Уайт.

В ходе следствия подсудимый вёл себя мужественно. Он не раскрыл ни одного работающего на СССР агента.

Британские спецслужбы шокировала бескорыстность работавшего на Советский Союз разведчика. Бывший сотрудник СИС не рассматривал сотрудничество с советской разведкой как средство обогащения. Мало того, что его действия привели к оглушительному «стриптизу» тайных операций СИС и американского ЦРУ. Отработанная веками система подбора кадров в английскую разведку была поставлена под сомнение одним человеком.

Для сравнения. За 11 лет до суда над Блейком — 1 марта 1950 года, в Лондоне состоялся суд над немецким эмигрантом, физиком Клаусом Фуксом. Приехавший из США в Великобританию учёный в ходе следствия признался в передаче Советскому Союзу информации по атомной бомбе. Западные СМИ называли Фукса «величайшим шпионом…», «человеком, сокрушившим могущество Америки». Британский суд приговорил «величайшего шпиона»… к 14 годам заключения. Блейку дали в три раза больше!

Жесткость приговора мобилизовала Блейка на борьбу. Воистину, как сказал один из коллег легендарного разведчика, «профи такого уровня, как Джордж Блейк, снимают вопрос, что такое разведка — ремесло или искусство? Уж кого-кого, а его в ремесленничестве не уличишь».

Через пять лет после его ареста аристократическая элита страны Альбиона во второй раз почувствовала себя униженной. Бывший сотрудник британской СИС опять заставил всю мировую прессу заговорить о себе… Он бежал из заключения. Но как?

Бежал, запутав следы, одурачив древнейшую лондонскую Скотланд-Ярд — любимых лондонцами «бобби», знакомую всему миру по рассказам Конан Дойля, и не менее известную английскую СИС. К организации побега из тюрьмы Блейк привлёк подданных Её Величества. А затем, оказавшись на свободе, с помощью английских друзей преодолел Ла-Манш и добрался, минуя пограничные посты НАТО, до восточного сектора Берлина. После чего был доставлен в Москву.

Пока в Англии вокруг личности Блейка строилось множество разнообразных мифов, основанных на различных догадках, Джордж, работая в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР (ИМЭМО АН СССР), с помощью товарищей по разведывательной деятельности устраивал свою жизнь в Москве в предоставленной ему квартире.

В начале 1970-х годов, после женитьбы и рождения сына, Джордж появился в одном подмосковном поселке среди хвойного леса. Долгое время мы — его соседи по даче, не знали, что приезжавший на «Волге» импозантный, в элегантном костюме-тройке джентльмен — это знаменитый на весь мир разведчик. Привлекательной чертой незнакомца была его естественность. Он владел врождённой манерой при любых обстоятельствах оставаться самим собой, ни единым жестом — мимикой или взглядом — не претендуя на избранность. Но и «на демократа из толпы» не походил.

Человек-легенда раскрылся для нас, включая автора этих записок, после издания его воспоминаний. Оказалось, что в годы войны в Корее, в которой я принимал участие на стороне «северян» (в качестве «китайского добровольца»), Блейк вместе с другими заключенными дипломатами был интернирован неподалёку от расположения моей части (КП 64-го Истребительного авиационного корпуса). Корейское прошлое и привело к нашему знакомству.

Сегодня Джордж Блейк делится своим опытом с молодёжью. Фантастический побег из особо охраняемой лондонской тюрьмы Уормвуд-Скрабс, сравнимый с побегом героя популярного приключенческого романа — графа Монте-Кристо, стал международной классикой, вошёл в учебники и изучается в разведшколах. Эта сложнейшая по замыслу операция явилась проверкой профессиональных навыков разведчика. Пребывание в заключении, закончившееся побегом, раскрыло мощный духовный потенциал Блейка, что достойно отдельного рассказа.

Уормвуд-Скрабс (далее Скрабе) — старинная лондонская, особо охраняемая тюрьма — стала знаменитой благодаря побегу нашего героя. Тюремный режим был строг. С первых дней Блейку выдали специальную одежду — костюм с большими белыми заплатами на куртке (напротив сердца) и брюках (по обе стороны колена). Такую форму носили заключенные, совершившие побег или, согласно обнаруженным уликам, готовившиеся к побегу. Заплаты были хорошо видны в темноте и являлись идеальной мишенью для стрельбы на поражение. Среди заключённых существовала строгая иерархия.

Появление на прогулках единственного в своем роде новичка привлекло всеобщее внимание обитателей Скрабе. Блейк с первого дня был причислен «общественностью» этого заведения к тюремной «аристократии». Один из организаторов побега — ирландец Шон Бэрк, вспоминает о первых встречах с Блейком в лондонской Скрабе:

«… Во время ежедневных прогулок я больше всего общался с человеком, к которому испытывал большую симпатию… Он представлял собой уникальное явление. Куда бы он ни выходил за пределы блока, его обязательно сопровождал надзиратель… Несмотря на самый длительный срок, к которому когда-либо приговаривал английский суд, Блейк «тянул лямку» достойнее других моих знакомых. Обыкновенно он проходил по залу, широко улыбаясь. Ничего нельзя было прочитать на его лице… Он ни у кого не просил помощи, а даже наоборот, другие узники искали у него утешения… Я всегда с удивлением и восхищением глядел на этого человека, не имевшего проблеска надежды на освобождение, но который помогал советом и утешал двадцатилетних парней».

Сам Джордж вспоминает те дни с присущей ему иронией: «Облачившись в новую форму, я во всей полноте осознал мудрость известной пословицы, что «свобода — последнее в списке ценностей, когда свободен. И самое ценное, когда её теряешь». Срок 42 года показался мне нереальным. Как у военнопленного, у меня оставался только один выход — бежать. Решение бежать стало непоколебимым, а девиз: «не переживай, а действуй! » — стал стимулом моего существования».

Слушая рассказ Блейка о его подготовке к побегу, не перестаешь удивляться силе духа этого человека, упорству и умению сосредоточиться на поставленной цели.

«Ознакомившись с условиями содержания в Уормвуд-Скрабс, — вспоминает Блейк, — я решил сам организовать свой побег как обычную разведывательную операцию! Только на разработку замысла операции, плана, подбор и привлечение единомышленников, включая преодоление Ла-Манша и нескольких пограничных постов НАТО, ушло целых 3 года. Моя работа, связанная с организацией побега, облегчалось хорошей агентурной школой Милитер Интеллиндженс Сервис», — рассказывает с лукавой улыбкой Блейк.

Первая задача, которую надо было решить, находясь в заключении, — это расположить к себе тюремные власти. Занятия йогой, учеба на заочных курсах Лондонского университета и посещение кружка английской литературы облегчили „привилегированному арестанту“ тяготы его тюремного режима, создали легальный предлог для знакомства и общения с другими заключёнными и обеспечили видимость, что пленник смирился со своей участью.

«То, что тюремная администрация со временем увидела серьезное отношение к занятиям, - продолжает Блейк, — лишний раз убедило их, что я не помышляю о побеге. Мои занятия начались с изучения арабского языка и труда доминиканского монаха, образ которого стал для меня чем-то вроде примера: я добровольно наложил на себя ограничения более жёсткие, чем тюремные правила, воспринимая себя как» монаха-созерцателя"… В результате многие тюремные служители стали даже сочувствовать мне и выпавшей на мою долю участи…»

Среди заключенных наряду с арестантами, получившими длительные сроки, содержались узники, ожидавшие скорого освобождения. Со временем внимание Блейка привлекли трое: молодой редактор тюремного журнала «Новый горизонт» ирландец Шон Бэрк (срок его 8-летнего заключения заканчивался в 1966 году) и осуждённые на 18 месяцев англичане Майкл Рендл и Патрик Поттл. Должность редактора давала Шону право на ношение «голубой повязки», позволяющей передвигаться по территории тюрьмы без сопровождения. Майкл Рендл с Патриком Поттлом были политическими заключенными и перед своим освобождением предложили Блейку помочь, если он решится бежать.

Когда заключение Шона Бэрка подошло к концу, пришло время действовать. Шон сразу согласился на участие в операции.

Роли были распределены следующим образом: на Шона возлагалась организация побега из самой тюрьмы и связь с Майклом Рэндлом и Патриком Поттлом. На Майкле и Патрике лежала ответственность за конспиративную квартиру, где Блейк мог скрыться, а также за подготовку побега из страны. Майкл взялся найти необходимые средства для осуществления операции. Его жена Энн добровольно вызвалась вместе с детьми – двух- и трехлетними мальчиками и мужем- сопровождать Блейка при преодолении Ла-Манша на купленном и специально оборудованном потайным шкафом (для Блейка) фургоне до Восточного Берлина. Блейк осуществлял общее руководство операцией. По его инициативе к подготовке побега был привлечен 26-летний лондонец — Питер Мартин (отбывавший 6-летний срок за ограбление почтового отделения). Через него проверялись качество радиосвязи, контакт с Блейком (Питер передал ему портативный радиопередатчик) и обеспечение тщательного наблюдения за распорядком дня в тюрьме. Кроме того, Питер вызвался выдавить в день побега стекло окна и чугунную решётку.

Побег из тюрьмы (22.10.1966) прошёл, если не считать сломанной руки Джорджа, благополучно. Он повредил руку при преодолении шестиметровой стены тюрьмы Скрабе (с помощью лестницы, сплетенной из тонких бельевых веревок). Тот вечер врезался в память обитателям Скрабе на всю жизнь. Некоторые из них оставили воспоминания.

«Когда в 9 вечера по радио объявили о побеге, - пишет один из них, — и передали комментарий, что «все порты и аэродромы взяты под наблюдение», камеры тюрьмы взорвались восторженными криками обитателей Скрабе, дружно исполнившими английскую песню: «А он хороший парень, а он хороший парень,  — и так мы скажем все! »

Автор этих записок два года спустя после побега Блейка (1968) был командирован в Великобританию на авиационную выставку Фарнборо (аэродром под Лондоном). Прикреплённый к нашей группе английский «куратор» — мистер Остин — рассказывал, вспоминая те дни, что лондонцы были поражены: все городские газеты опубликовали портреты беглеца, по всей Англии была объявлена тревога. В городах и населённых пунктах фотографии Блейка были розданы полиции, таможенникам и пограничникам. За всеми восточноевропейскими посольствами и консульствами, портами, аэровокзалами и частными аэродромами страны велось постоянное наблюдение. Единственный след «беглеца», который был найден, брошенный Шоном у стены Скрабе букет цветов (которым Шон маскировал свой радиопередатчик. — Авт.), названный позже обладающими чувством юмора английскими СМИ «букетом хризантем для надзирателей».

Добравшись до порта на специально оборудованном «семейном фургоне», купив билет на паром «Дувр-Остенд», пошли к Бельгии. На погранпостах никаких проблем не возникало. «Семейный фургон» практически не досматривали, пограничники ограничивались проверкой документов. До Восточного Берлина добрались без происшествий.

***

На вопрос: «Какой этап в побеге был самым сложным и важным? » – Блейк отвечает:

— Разработка замысла операции и создание коллектива талантливых и смелых единомышленников, способных идти со мной до конца. И осознание своей правоты. Огромной моральной поддержкой для меня было сообщение по радио 12 апреля 1961 года о первом в истории полёте в космос Юрия Гагарина. Я воспринял его как подтверждение того, что работал не напрасно. Помогал тем, кто шёл в авангарде прогресса. Это сознание придало мне дополнительные силы при подготовке операции.

Один из организаторов побега, Шон Бэрк, вспоминает свой решающий разговор с Блейком, который закончился его согласием о сотрудничестве с ним в подготовке побега.

«Когда я принял предложение Джорджа, - пишет он, — то понял, что отныне не смогу думать ни о чём другом. Почему я сразу согласился пойти на этот опасный шаг? И с такой готовностью! Конечно, мне нравился Блейк».

Ему симпатизировали многие. Но было ли дело только в этом? В Скрабе много хороших парней, но я не уверен, что так же охотно решился бы помочь им. Здесь наверняка сыграла свою роль особая длительность его срока. К тому же он был не простым заключенным, а узником совести…

Воспоминания самого Блейка — это ценнейшая исповедь очевидца. Его жизнеописание, охватывая почти целый век, во многом объясняет сделанный им решающий в жизни выбор. Еще юношей он оказывался в ситуациях, требовавших принятия мгновенных решений.

На формирование политических взглядов Блейка оказали влияние семейные традиции. Джордж воспитывался в духе либеральной протестантской этики, интересовался историей, с детских лет много читал. В юношеские годы он не помышлял связать свою судьбу с разведкой: мечтал о спокойной жизни — хотел стать пастором протестантской церкви…

Джордж гордился своим отцом — заслуженным ветераном Первой мировой войны, который за боевые заслуги был награждён двумя боевыми крестами (один из них — французский), получил английское гражданство и пожизненную военную пенсию. Его последним армейским назначением был Роттердам. В этом городе он женился.

Мать Джорджа — Катарина, уроженка Бейдервеллен, происходила из знатного рода, давшего Нидерландам ещё в XVII веке ряд церковных иерархов и адмиралов. Она оказала большое влияние на своего единственного сына, привив ему тягу к духовной жизни. Блейк считал и не перестает считать, что без неё люди несовершенны. Важную роль в его жизни играла бабушка. Он был её любимцем.

После смерти отца в 1935 году Джордж вынужден был отправиться в Египет — в семью сестры отца, муж которой был богатым банкиром. Их предки в конце XV века бежали из Испании, спасаясь от еврейских погромов. В Каире Джордж получил хорошее образование сначала во французском лицее, а затем — в английском колледже. Благодаря влиянию братьев, юношу ещё в те годы заинтересовали идеи научного социализма, которые, как показали последующие события, явились «бомбой замедленного действия». Его двоюродные братья рано включились в политическую жизнь. Один из них изучал Маркса и Ленина и был убеждённым социал-демократом, другой — атеист, стал одним из основателей Коммунистической партии Египта. Однако в то время Джордж не отказался от своего намерения получить богословское образование и стать священником.

Вторжение немцев в Голландию в 1940 году застало Блейка в Голландии и круто изменило его жизнь. Его арестовали. После удачного освобождения (благодаря придуманной им легенде), нелегального перехода через оккупированную немцами Европу в Испанию, а потом и в Англию, сложившиеся обстоятельства связали его с разведывательной деятельностью. В конце войны он выполнял задания по подготовке агентов, засылаемых в оккупированную гитлеровцами Голландию. В 1946 году ситуация изменилась. Офицеров СИС стали привлекать к задачам, связанным с отбором бывших нацистов для борьбы против СССР.

Благодаря знанию языков и аналитическому складу ума, Блейк как перспективный работник СИС был направлен на учёбу — на курсы русского языка при Кембриджском университете. Учёба в Кембридже — отдельная тема в биографии Блейка. В период борьбы с фашистами социалистическая идея, воплощаемая в Советской России, имела много сторонников, включая элитную среду английского общества, особенно среди молодежи, в том числе студентов Кембриджского («кембриджская пятерка»), а также Оксфордского университетов (так называемые «сталинские кроты»). Существенную роль играло то, что СССР был первой страной, выступившей против германского фашизма, — его добровольцы воевали в Испании.

Занятия в университете расширили кругозор Блейка. Он до сих пор с благодарностью вспоминает талантливых профессоров, которые привили ему не только любовь к русской истории и произведениям русских писателей, интерес к русской культуре, поменявшим его взгляды на все русское. Но и чувство восхищения добросердечностью и великодушием русского народа, его отвагой в борьбе с иноземцами с Востока и с Запада. Когда слушаешь воспоминания Блейка о Кембридже, трудно удержаться от рекомендации нашему министерству образования: поучиться у англичан преподаванию русской истории и литературы.

«В Кембридже профессором была православная англичанка доктор Элизабет Хилл. Я оказался одним из её любимых учеников, — делится своими воспоминаниями Блейк, — её влияние изменило мое отношение к России и русским вещам. До Кембриджа я не видел разницы между русским и советским. Доктор Хилл вдохнула в меня новое отношение к России, заразила всех студентов своей любовью ко всему русскому. Благодаря ей  я познакомился с героями романов «Анна Каренина» и «Воскресение» графа Л.Н. Толстого. Сo временем мой растущий интерес ко всему русскому превратился в глубокое чувство — в настоящую любовь».

В последнее время Блейк стал плохо видеть. Однако жизнь приносит не только неприятности, но и подарки. Супруга Джорджа — Ида Михайловна, прочитала ему вслух «Войну и мир». Блейк особенно ценит, что он познакомился с этим великим сочинением благодаря русской женщине — его любимой близкой подруге. «Толстой на многое открывает глаза, даже мне — человеку преклонного возраста, не только в противопоставлении великих личностей, — вслух рассуждает Блейк, — но и в образе чувств и мыслей каждого солдата, во всём нравственном мире русских людей, во всех явлениях их жизни: в манере любить, страдать, умирать… «Война и мир» позволяет каждому человеку найти нравственную опору своих поступков. Помогает, например, осознать, в чём истинное и ложное достоинство, истинное и ложное величие, истинный и ложный героизм, присутствующие даже в слабых душах. И не оставляет сильных в минуты их заблуждений».

Судьбу Блейка нельзя рассматривать в отрыве от событий того времени. Много лет спустя вместе с Блейком с симпатией и признательностью отзывались о системе подготовки в Кембриджском университете по русской и советской проблематике выдающиеся советские разведчики из «кембриджской пятерки» Ким Филби и Дональд Маклейн (будущий друг Джорджа), которые до него — в 1930-е годы, учились в этом университете. Для них те годы стали судьбоносными. В частности, Ким Филби вспоминает: «В условиях экономического кризиса… в моей родной Англии я видел людей, ищущих правды, борющихся за неё. Я мучительно искал средства быть полезным великому движению современности… Олицетворением этих идей был Советский Союз, его героический народ, заложивший начало строительства нового мира. А форму этой борьбы я нашел в советской разведке. Я считал, что этой работой я служил и моему английскому народу…».

Для справки: знакомству Блейка с советскими разведчиками суждено было состояться позже — в ИМЭМО АН СССР, где им вместе предстояло работать, находясь в Советском Союзе.

Однако Блейк не скрывает, что в те годы открывавшаяся перед ним перспектива работы в британской разведке привлекала его, поскольку была связана с наивной романтической надеждой способствовать изменению мира в лучшую сторону.

Практическая разведывательная деятельность молодого офицера во время войны и отличные оценки в Кембридже сыграли свою роль. В 1948 году Джордж Блейк был командирован в самую горячую точку «холодной войны» — Южную Корею, на ответственную самостоятельную работу в качестве резидента СИС в этой стране.

***

25 июня 1950 года началась Корейская война.

«Не только для меня, — рассказывает Блейк, — но и для посланника Великобритании в Корее участие в этой войне явилось полной неожиданностью. В тот вечер мы слушали Би-би-си. Услышанное вызвало настоящий шок…

После захвата армией Ким Ир Сена Сеула мы оказались в ловушке, так как были уже не нейтралами, а представителями враждебной армии на территории противника… Мы были интернированы. Предстояли испытания, связанные с трёхлетним пленом на территории Северной Кореи».

Хотя Корейскую войну называют войной «забытой», в памяти её очевидцев, включая Блейка, она оставила глубокий незаживающий след. Их воспоминания, в свете его истории, а также сегодняшних событий на Ближнем Востоке (в Ливии, Сирии) не потеряли свою актуальность. В книге «Прозрачные стены» Блейк пишет: «На моих глазах американские бомбардировщики буквально стирали с лица земли корейские деревни, города… И я спрашивал себя: что нам нужно в этой войне? На чьей стороне я должен сражаться… Без всякого сомнения, война, которая бушевала вокруг, сыграла роль катализатора… Страдания мирных жителей и, конечно, пленных солдат, разделявших мою судьбу, казались мне совершенно бессмысленными… не на благо моей стране… Когда я видел огромные серые тени американских бомбардировщиков, сбрасывающих свой смертоносный груз на маленькие, беззащитные корейские деревушки, когда я видел убитых крестьян, прятавшихся в полях, в основном женщин, детей и стариков, потому что все мужчины были на фронте, — я не чувствовал ничего, кроме стыда и возмущения».

В 1999 году в США были опубликованы, как будто предостережение иракским и ливийским событиям, воспоминания американского ветерана Эдварда Дэйли, который рассказал об убийстве сотен корейских беженцев, в основном женщин, детей и стариков, в Но Ган Ри в Корее 26-29 июля 1950 года. Его слова никого не могут оставить равнодушным.

«В летние ночи, — пишет он, — когда дует лёгкий ветерок, я всё ещё слышу их вопли, крики маленьких детишек».

«…После неожиданного налета ВВС СШ, убившего около 100 крестьян, выселенных из своей деревни американскими солдатами, - вспоминает другой американец Норм Диксон кровавую бойню в окрестностях деревушки Но Ган Ри, — ещё около трехсот других корейцев, почти все женщины, дети и старики, укрылись под мостом в узкой канаве… все они были убиты». Это случилось в 100 милях к югу от Сеула в Южной Корее.

«На территории, которую войска Объединенных наций согласно решению ООН обязаны были защищать! - добавляет журналист Эстер Гален. — Командир американского отряда капитан С. Чендлер после разговора по радио со своим штабом приказал пулемётчикам приблизиться и открыть огонь под мостом…, сказав своим солдатам: «К черту всех этих людей. Давайте-ка избавимся от них! ». Кореянка Рак Хи Сук (ей было в 1950-м 16 лет) свидетельствует: «Я до сих пор слышу стоны женщин, умирающих в лужах крови, дети плакали и цеплялись за своих мёртвых матерей».

Я был направлен в Корею летом 1951 года. До этой войны Америка для меня — молодого офицера, несмотря на официальную пропаганду, выглядела сказочной и желанной страной из детских мечтаний — «бастионом демократии», землёй Голливуда, свободы, Диснейленда, «прогресса» и «американской мечты».

Корея всё изменила. Мне, как и любому нормальному человеку, впервые ступившему на северокорейскую землю, невозможно было понять, зачем повсюду: от линии фронта на юге и до Сингисю, и дальше на север — происходит планомерное уничтожение целого народа? Почему, скорчившись, зарывшись в землю, миллионы мирных людей, для которых эта земля является их родиной, должны прятаться от бомбардировщиков и истребителей, прилетевших из далёких стран, расположенных за тысячи километров от их земли? Зачем их стараются как можно основательней изувечить или убить? »

Зверства деморализуют любую армию. Армия «мирового бастиона демократии» не была исключением. 70% военнослужащих, возвращавшихся из плена на родину, стали публично высказываться за то, чтобы скорее положить конец военным действиям в этой стране. В американских газетах появились письма бывших военнопленных. «Нью-Йорк таймс» сообщила, что только за первые полтора года войны в Корее из вооруженных сил СШ дезертировали 47 тысяч человек. В следующие полтора года количество дезертиров продолжало держаться на уровне 18-20 тысяч за каждые шесть месяцев. Вот такая была обстановка в Корее, определившая решение Блейка в 1951 году перейти на сторону СССР.

С учётом всего сказанного требует комментария английский фильм, посвящённый Джорджу Блейку, который был показан по одному из каналов российского телевидения (2011). Фильм заканчивается приговором — словами ветерана британской Службы МИ-6: «Блейк — предатель, ему не может быть оправдания»…

Разумеется, никто не может запрещать любые высказывания. Однако не мешало бы разобраться, кто кого предал. Начну с того, что политика — это не привилегия британской СИС или МИ-6, не что-то чуждое людям, насильственное по отношению к ним, «грязное и опасное дело», это -напротив -воплощение их воли и разума". Между прочим, и в такой стране, как Соединённое Королевство, тоже. А Блейк не был пешкой в этой стране. Жизнь воспитала его смелым, гордым, независимым и глубоко порядочным человеком.

Какие бы задания ему ни поручали, он никогда никого не подводил. Война, аресты, плен, агентурная работа и многолетнее тюремное заключение только закалили его. Слова: «Проверен в бою, показал себя с хорошей стороны, отважен и решителен, перспективен для работы в разведке», — не выбросишь из его личного дела.

Всей своей жизнью Джордж показал, что он не предатель — он борец.

Джордж Блейк восстал! Взбунтовался против бесчинствующего и предавшего его нравственные идеалы государства, нарушающего все нормы религиозных заповедей, мировой морали и общечеловеческой этики! Он восстал против шантажа президента США Гарри Трумэна, выступившего 30 ноября 1950 года на пресс-конференции с сенсационным заявлением: «Если потребуется, Америка начнёт ядерную войну». Это заявление 33-го президента США не забыли мы, воевавшие в Корее. Оно прозвучало на фоне тотальных безжалостных бомбардировок, обрушившихся на северокорейские сёла и города.

Блейк принял решение о сотрудничестве с советской разведкой в конце 1951 г., когда «война нервов» на Дальневосточном ТВД достигла своего предела. Он понимал, к каким последствиям может привести монополия одной страны на обладание ядерным оружием. Об этом он написал в своих воспоминаниях. Свою службу в советской разведке он рассматривал как эффективную форму политической борьбы, а создание в СССР (август 1949) атомной бомбы -как решающий фактор сдерживания. Кто интересуется историей Корейской войны, тот знает: в октябре 1951 года американцы провели с целью шантажа населения и руководства КНДР имитацию атомных атак против объектов Северной Кореи. Бомбардировщики ВВС США сбросили на них муляжи атомных бомб («Корея в огне войны». Изд. Кучково поле. Москва, 2005. Операция «Река Гудзон»).

Не хотелось бы впадать в мистику… Однако если предположить, что среди британских судей Блейка оказались бы подданные Её Величества, испытавшие на себе адский кошмар англо-американских бомбардировок в Корее, если бы они видели глаза умирающих под бомбами детей, то судебный приговор был бы другим. Трудно поверить, но нечто подобное случилось.

С открытым протестом против решения британского суда выступили сообщники бежавшего «государственного преступника» Блейка, бывшие заключенные Скрабе: ирландец Шон Бэрк, англичане Майкл Рэндл и Патрик Поттл. Они бросили вызов властям Великобритании — опубликовали свои воспоминания о побеге. Опубликовали потому, что гордились своим поступком, который был совершен, исходя из благородных мотивов, без принуждения и бескорыстно. Признав свое участие в совершённом «преступлении», они заявили, что готовы защищать свою Честь и Правоту в суде.

Это выглядело как открытый бунт.

Дело Шона Бэрка как гражданина Ирландии (оно было первым) слушалось в суде высшей инстанции 20-27 января 1969 года (за 22 года до суда над Майклом и Пэтом). Решение Верховного суда Ирландии было оглашено 3 февраля. Суд счёл, что так как действия Блейка носили политический характер, то обвиняемый не может быть выдан английским властям (участие Бэрка было квалифицировано как политическое).

Громкий процесс над англичанами — Майклом Рэндлом и Патриком Поттлом — состоялся в суде Олд Бейли в Лондоне в июне 1991 года, там же, где в мае 1961 года слушалось дело Джорджа Блейка. Судебное заседание напоминало по накалу страстей прогремевший на всю Европу в конце XIX века суд над русской революционеркой Верой Засулич (март 1878).

Дворянка Засулич, защищая поруганную честь заключенного студента А.С. Боголюбова, выстрелила в живот С. — Петербургскому градоначальнику генералу Трепову и судом присяжных была оправдана и выпущена на свободу.

М. Рэндл и П. Поттл отказались от защиты. Однако их последнее страстное обращение к присяжным заседателям не уступало по своей убедительности судебной речи в защиту Веры Засулич российского адвоката П.А.Александрова и произвело огромное впечатление на всех присутствующих, став кульминационным моментом процесса. Показав в заключительном слове ложь и ханжество власти, они заявили: «Да, мы помогли Блейку бежать и сделали это из чисто гуманных соображений. Мы убеждены в правоте своего поступка и при необходимости мы бы это сделали снова. Нам не за что извиняться, и мы ни о чём не сожалеем».

Патрик Поттл, обращаясь к присяжным, закончил свою речь словами своего учителя — английского философа Бертрана Рассела: «Помни о своей человечности и забудь обо всем остальном». В конце процесса присяжными (между прочим, гражданами Объединённого Королевства Её Величества) был единодушно вынесен оправдательный вердикт. Оба подсудимых —Майкл и Патрик — были тут же освобождены под громкие аплодисменты присутствующей публики.

Так через 30 лет после вынесения самого строгого в английской новейшей истории приговора британский суд в 1991 году фактически его дезавуировал, оправдав главных пособников побега Джорджа Блейка. Это стало сенсацией.

—Георгий Иванович, — обращаюсь я к Блейку, —драма вашей жизни по накалу страстей может заинтересовать не одного талантливого режиссёра. Сюжет достоин многосерийного художественного кинофильма.

— Обо мне уже показаны фильмы, — отвечает Блейк. — Понравились? — Трудно судить. Я стал плохо видеть. У меня в голове свой сценарий.

Работа Джорджа Блейка в советской разведке — подвиг. Пример высоконравственного служения человека, исполняющего свой гражданский долг. Историю о легендарном разведчике хочется подытожить словами нашего героя:

«Меня часто спрашивают: не испытал ли я разочарование, не пожалел ли я о содеянном? Отвечаю: я ни в чем не раскаиваюсь. Попав в Советский Союз сразу после тюрьмы, я стал свободен. Благодаря академику Евгению Максимовичу Примакову получил интересную работу в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР. В ИМЭМО мне посчастливилось встретиться и подружиться с незаурядным ярким человеком, почти святым — Дональдом Маклэйном. Да и личная жизнь сложилась счастливо —я женился на прекрасной русской женщине, у нас родился сын. Только одно это дорогого стоит.

Конечно, прошлое не давало покоя: я виноват перед близкими мне людьми. Но они поняли меня. Три сына живут в Лондоне… Я благодарен своей первой жене — она никогда не настраивала наших детей против отца. Я не хотел их терять. Когда я попал в английскую тюрьму, сам попросил жену Джиллиан, чтобы она не приводила их ко мне на свидания. Со старшим сыном мы встретились в Берлине в 1981 году. Он приехал вместе с моей сестрой и бабушкой (моей мамой). Мы вместе жили две недели. Несколько позже приехали его братья. У нас был непростой разговор. Сыновья не разделяют моих убеждений. Но они религиозные люди и понимают: если человек во что-то свято верит — это во многом его оправдывает. В Англии вообще уважительно относятся к идеям. Правило: «Я не согласен с вашей точкой зрения, но отдам жизнь за то, чтобы вы её могли свободно излагать», —там не пустые слова.

Мои дети — четыре сына: русский и английские — общаются между собой, а русский внук ездил летом 2011 года к родным в Англию попрактиковаться в языке. У всех сыновей карьера удалась».

—Вы всем довольны, Георгий Иванович? — спрашиваю у Блейка. После небольшой паузы он с лукавой улыбкой отвечает:  «Высшей наградой разведчика является чувство сознания выполненного долга. Для полного счастья мне не хватает… — коммунизма. Не имитации и не пародии на коммунизм, а подлинного коммунизма. Да, СССР взял на себя ответственность за великий эксперимент, но он не увенчался успехом. Сталинские репрессии и сегодняшние реалии… — всё это я одобрить не могу. Но разве христианская идея стала хуже от того, что была инквизиция? Пройдут годы — я верю, победит Нравственность, и мир поймёт, что иной модели общества, чем коммунизм, просто не может быть, — и тогда прекратятся все войны…».

В 1983 году на гражданской панихиде Дональда Маклэйна, который всю жизнь, до конца своих дней, продолжал верить в коммунистическую идею, Блейк, прощаясь с ним, выразил глубокое уважение этому человеку и преклонение перед его приверженностью избранному пути. Напомнив присутствующим библейскую притчу о сорока праведниках, он, в частности, сказал:

«… Вознамерившись уничтожить этот мир за грехи человеческие, Господь пообещал отказаться от своего намерения в случае, если нашлось бы на Земле сорок праведников. По моему мнению, мы, — друзья и коллеги Дональда, имели редчайшую возможность лично знать одного из тех сорока, ради которых был сохранён наш мир».

Я думаю, что и Джордж Блейк из их числа.

Обложка: Коллаж © LIFE. Фото © AP Photo, © Central Press / Hulton Archive / Getty Images