„Чистый разум” и нечисть хищничества

1323 1
Почти всё правильно описал автор предлагаемой публикации А. Берберов. Почему „почти”? Потому что он, как и огромное множество других талантливых публицистов, в своих построениях и рассуждениях упускает из виду наиважнейший фактор, неразрывно присутствующий в жизни общества и цивилизации.

Речь, как сразу догадались знакомые с трудами ВП СССР читатели, о нравственности. Как факторе, обусловливающем качество среды, в которой общество развивается. Без учёта нравственности (а также самой среды) выводы порою могут частично быть неверными. Что мы и имеем в нижеследующей статье.

В ней замечательное описание среды, вскрыты механизмы взаимодействия членов общества, но, за исключением ссылки на социопатолога Леонидова (включающего нравственность как фактор среды), автор приходит к выводам, которые не всегда верны.

Да, в безнравственном обществе, наподобие капиталистического, конкуренция неизбежно приводит к обнищанию большинства, к нравственной и биосферной деградации. И если дать капитализму возможность продолжать свои разрушительные действия, то деградация перейдёт в катастрофу.

В СССР же конкуренция постоянно присутствовала, но была при этом здоровой – без унижения человека. Взять хотя бы самолётные КБ – в их работе конкуренция играла значительную мотивирующую роль. Хотя впору тогда определять ситуацию не столько как конкуренцию, а как творческое соревнование. Ведь уже в самом последнем слове приставка со- отсылает… к сотворчеству – совместному творчеству!
*

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1864817/1864817_300.jpgВ теории В.Л. Авагяна безресурсье и малоресурсье – городская сестра хорошо известной историкам проблемы – крестьянского безземелья и малоземелья.

Внешне она, конечно, выглядит иначе, как и положено горожанке, но по сути – родная сестра малоземелья, сестра-близнец.

Ресурсы, выделяемые индвиду на обработку, для производства продукта согласно его профессии, и ресурсы на поощрение его профессиональной деятельности – для горожанина имеют тот же смысл, что и участок земли для крестьянина в деревне эпохи натурального хозяйства.


Оплата труда человека в условиях разделения труда зависит от двух факторов:

1). Чтобы он действовал, а не вынужденно бездействовал, не простаивал, в условиях безработицы, неприкаянности, личной ненужности, не превращался для системы обменов в «лишнего» человека.
2). Чтобы потребители его продукта имели достаточные ресурсы для его поощрения.

Ничего сложного для понимания тут нет, наоборот, всё очевидно!

Безработный без денег, когда не может найти себе места в разделении труда – превращается в человека без средств к существованию. Но и трудясь, и производя полезный продукт – он может оставаться нищим, если потребителям его, по определению нужной, продукции, не даны средства достойного поощрения его труда.

Допустим, тысячи и миллионы семей очень остро нуждаются в квартирах. Но им нечем заплатить за квартиру, а дарить её бесплатно строитель не может и не хочет (что вполне понятно) – и потому он сидит без дела или работает в половину сил, спустя рукава- по причине того, что даже самые остро нуждающиеся в его продукте потребители – неплатежеспособны.

Если бы покупатели квартир больше зарабатывали, то и строитель бы больше строил, изыскал бы резервы темпов.

Вся эта взаимозависимость (нищее окружение делает нищим труженика, а нищий труженик, после работы выступая в роли покупателя, делает нищим других тружеников, своё окружение) – упирается, по Авагяну, в ресурсную базу труда.

Человек может работать больше или меньше, это в его власти, но создать нефть или руду там, где их нет от природы – не в его власти. Именно поэтому главной проблемой труда В.Л. Авагян назвал ресурсный допуск труда. Допущены ли рядовые труженики до тех ресурсов, обрабатывая которые, они сами же и произведут всё, необходимое им для жизни?

Если у человека есть участок, кирпичи, раствор и всё прочее – он может строить дом, а может и не строить. Это вопрос желания. Но если у человека нет ни участка, ни стройматериалов, то мы никогда не узнаем, какой из него строитель: процессу просто не с чего стартовать!

Простейший (но не единственный) пример: допущен ли крестьянин до земли, на которой он может вырастить спасающий его от нищеты урожай? В наше время одной земли мало – нужен доступ хлебороба и к ГСМ, и к машинно-тракторному парку, к удобрениям, иным ресурсам природного и инфраструктурного происхождения – чтобы он сумел перестать быть нищим.

Во второй Государственной Думе, в 1906 году депутат от крестьян, крестьянин – монархист Ф. Петроченко очень точно заявил либеральным болтунам:

- Сколько прений ни ведите, другого земного шара не создадите. Придется эту землю нам отдавать.

Без предоставления ресурсной доли человеку – никакой, даже самый интенсивный, самый производительный, самый рациональный труд из нищеты не вытянут.

При определённых условиях доступа к ресурсной базе, из которой труд черпает себе природное (а теперь и инфраструктурное) сырьё для обработки, любой и всяческий труд, в лучшем случае, даёт лишь выжить трудящемуся впроголодь, и не более того. А иногда самый интенсивный труд на износ организма не даёт и этого!

+++

Отсюда, согласно теории В.Л. Авагяна, получается, что безресурсье[1] и малоресурсье[2] – такие же язвы XXI века, как безземелье и малоземелье крестьянства в начале ХХ века. В сущности, безземелье и малоземелье – частный случай безресурсья и малоресурсья, создающих широчайшую толщу в прямом смысле обделённых: как в доступе к труду, так и в оплате труда.

Безответственность власти создаёт нищету гражданина, а гражданин, как бы в отместку (на самом деле, просто в силу причинно-следственной связи) делает нищим своё государство: ничего не покупает, ничем не пользуется, и тем не даёт развиваться отечественному реальному сектору экономики.

В самом деле, как, а главное, зачем – увеличить строительство жилья или производство колбас, если их возросшие объёмы не покупают?!

И ежу (но не рыночным либералам) понятно, что вначале надо выделить возможность, или даже право человеку приобрести квартиру или кушать больше колбас.

Когда появится оплачиваемая заявка на продукт труда – появятся и труд, и его продукт! Но если нет оплачиваемой заявки, то зачем нужен труд, и куда девать продукт его обработки?

Да и, кроме того, если нет покупки продукта – чем оплатить конструмент[3], затраченный обработчиком?

Вы построили многоквартирный дом, и то, что квартиры нужны людям – не вопрос; вопрос в другом – оплатят ли люди, в состоянии ли они оплатить то, что им так сильно потребно? Если они не в состоянии, то их неплатежеспособная жажда иметь жильё не поможет вам оплатить стройматериалы, строительную технику, работу бригад и т.п.

+++

Очень непонятно, почему некоторые люди даже сегодня не видят принципиальную несовместимость конкурентной экономики противоборствующих частных и групповых автономных доменов – и национального единства, Общего Блага.

Общее благо может быть у людей только при условии совладения (кондоминиума[4]) на средства производства – то есть в экономике советского типа.

Если у вас с соседом один трактор на двоих – то он и производит общее благо. А если фабрика-конкурент производит такие же велосипеды, как и ваша – то любой ваш производственный успех для неё ущерб, удар, урон.

И наоборот. Любые ваши успехи в конкурентной экономике симметричны бедствиям у конкурентов.
Это касается не только фабрик, но и отношения рабочего с работодателем: чем дешевле соглашается продать свой труд и время рабочий, тем лучше для работодателя, и тем хуже для рабочего.

В условиях глобализма эта логика «им хуже – нам лучше» переходит (впрочем, наследуя в этом европейскому колониализму XIX века) на страны, народы и континенты. Конкурентные преимущества одной страны делают другое государство «конченным». Вставшие на ноги первыми не дают встать тем, кто пытается встать позже них, сбивают и валят.

Оттого в любой из форм конкурентной экономики не может быть общего благополучия – потому что в ней благополучие одних (людей, предприятий, отраслей, наций) неразрывно связано с неблагополучием других.

+++

Глупо говорить о мире и согласии, когда один жрёт другого. В такой системе, по Авагяну, не может быть общего экономического успеха (успех одного есть провал другого, и наоборот), экономического развития в целом (развитие одного означает деградацию другого). Средние числа статистики в такой системе становятся бессмысленными, ибо отражают «среднюю температуру по больнице», а не права и возможности для всех.

Но очень важно дополнить диагноз экономиста Авагяна диагнозами социопатолога А.Л. Леонидова (Филиппова).

Рассматривая общество под углом своей науки, Леонидов говорит, что в конкурентной экономике, где успех одного строится на разорении и несчастье другого – не может быть и Коллективного Разума. А ведь именно обобщающий разум – базовая основа науки, культуры, нравственности!

Но какая может быть общая идея у хищника и его жертвы? Единая культура требует единой этической и эстетической оценки явлений, а как вы себе это представляете у хищника и жертвы? Наука – это мысль, одинаково ценная и полезная для всех, а не только для одного биологического носителя (отсюда объективность чистого разума – противостоящая субъективности биологической особи, всё меряющей своей шкурной выгодой).

Но зачем хищнику делать жертву умнее, образованнее? Чтобы жертва эффективнее отбивалась? И наоборот, зачем жертве учить уму-разуму хищника? Чтобы он быстрее её загрыз?

Общие идеи в среде, где господствуют вражда и взаимное пожирание – какмогут существовать, и зачем им там существовать?

Понятно, что хищнику выгоднее припрятать знание, чем делиться им с жертвой (отсюда деградация школы, сворачивание науки, ЕГЭ и другие «прелести» неандертальства). Да ведь и наоборот, жертве, познай она что-то полезное – лучше скрывать это знание от хищника, чтобы не усиливать его!

Таким образом, общее пространство культуры и познания разрывается, растаскивается, с двух сторон уничтожается. Вместо коллективного разума с его обобщающими идеями – появляются аналоги частных фирм в сфере духа: конкурирующие умы.

Задача такого ума, обслуживающего бешеную борьбу за существование кратко-живущей биологической особи не в том, чтобы просвещать другой ум, а наоборот – максимально оглушить его, затемнить, толкнуть в сторону деградации.

Интеллектуальное превосходство над конкурентами добывается не только саморазвитием, но и оглуплением конкурентов, подавлением в окружающих ростков интеллекта и связного аналитического мышления.

Так в конкурентной экономике оказываются невозможными не только общий экономический успех[5], но и общая наука, единые стандарты просвещения, общая культура.

https://economicsandwe.com/img/wysiwyg_1377A25636B80560.jpg

Если вы не совладельцы ресурсно-производственных систем, а соревнующиеся претенденты на их захват – то нанесение взаимного ущерба, взаимного вреда становится господствующей логикой.

И не только в экономике (что убедительно доказал В.Л. Авагян), но и шире, во всех аспектах человеческой жизни, включая даже такие отвлечённые и безобидные, как школьные уроки и культура (что не менее убедительно доказал А. Леонидов).

Замкнувшая на себя и свой эгоизм потоки времени и пространства биологическая особь, живущая не в общей, а в собственной Вселенной (пузыре времени-пространства-вещества, непосредственно доступной её организму) – не ставит цели разрушить человеческую цивилизацию.

Но, несмотря на это – именно разрушение цивилизации[6] становится итогом всей деятельности биологической особи, конкурирующей с себе подобными.


[1] Выгодное работодателям и лоббируемое ими отсутствие права на труд, создающее безработицу, губящую безработных и шантажирующую трудящихся. Позволяет выморить «лишних» для хозяев жизни людей и держать в железной узде тех, кто в роли подчинённых не «лишний» для работодателя.

[2] Круговая порука работодателей, создающая и поддерживающая замкнутый круг низкой оплаты труда, сдерживающий в национальном масштабе рост платежеспособности покупательских масс, и через это сдерживающий рост производительности национального хозяйства.

[3] В политэкономии Авагяна «конструментом» называют всё то, из чего делают продукт, в отличие от «инструмента» – всего, чем делают продукт. Смысл прикладывать инструмент к конструментом Авагян называет «кводоментом» – то есть мотивацией труда, отвечающей на вопрос – зачем я делаю то, что делаю?

[4] Кондоминиум (лат. con «вместе» + dominium «владение») — совместное владение, обладание единым объектом, каким-либо значимым и принципиально-неделимым имуществом. чаще всего домом, но также и другим недвижимым имуществом.

[5] Исключение составляет только групповой эгоизм какой-либо группы, совместно гробящей другие группы, и пребывающей во внутренней солидарности своего заговора против окружающих. Но, если подумать, никакое это не исключение, а всего лишь проявление стайности, воровской солидарности в банде.

[6] Выстроенной на солидарности людей, общих идеях, поступательности и преемственности, взаимном согласовании действий широких масс во многих поколениях.



А. Берберов


***


Источник.
.

Оценка информации
Голосование
загрузка...
Поделиться:
Один комментарий » Оставить комментарий
  • 122 86

    Согласно этой мировозренческой концепции пытались многие построить общественный уклад, но почему-то не получалось. Точнее кто-то препятствовал. Дело в том что на разделённом обществе можно иметь неплохой доход самим при этом (главное) не работать. Разделяй и властвуй, так сказал один деятель из Библии на основе которой живёт всё т.н. прогрессивное человечество. Ищите кому выгодно…

Оставить комментарий

Вы вошли как Гость. Вы можете авторизоваться

Будте вежливы. Не ругайтесь. Оффтоп тоже не приветствуем. Спам убивается моментально.
Оставляя комментарий Вы соглашаетесь с правилами сайта.

(Обязательно)