Панславизм и геноцид славянства

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1857285/1857285_300.jpg​Никого не удивляет, когда фотограф делает несколько кадров одной сценки – а потом выбирает из них самый удачный. Но, почему-то, многих удивляет ещё более очевидное: история и цивилизация почти всегда имеют несколько дублей (вариантов) решения актуальных для них в ту или иную эпоху задач.

Так, например, единственное СОСТОЯВШЕЕСЯ государственное объединение славян в истории – Россия. Оно единственное имеет смысл в планетарном масштабе, оно единственное и в силовом, и в культурном отношении сопоставимо с великими державами иных корней.

И если человек посмотрит на жизнь здраво, без эмоций, холодным рассудком – то он сразу же заметит: иные варианты славянской государственности бессмысленны и тупиковы. Они не позволяют ни сохранить славянство в силовом противостоянии (как индейские племенные союзы были бессильны перед натиском англичан или испанцев), они и в отношении культуры, развития, прогресса – лишь бледные и неудачные копии СОСТОЯВШИХСЯ цивилизационных форм.

Именно потому панславизм всегда исходил из естественной и не имеющей альтернатив гегемонии России среди всех славян. Единственный член семьи, который «выбился в люди» – имеет возможность помочь и другим членам семьи. А чем может помочь семье неудачник, который и с собственными проблемами справится не в состоянии? Например, не вылезает из оккупаций или отсталости?

Но, как вы понимаете, холодный рассудок сам по себе, а «сердцу не прикажешь». Славянство демонстрирует нам удивительные образцы недогосударств, которые «успешно» совмещают существование за счёт России и ненависть к России.

Возьмём, к примеру, исторически-несостоятельную и лимитрофную польскую псевдо-государственность. Могла бы она иметь место в мире, если бы России не существовало? То есть просто: дали бы полякам выжить или не дали? Осталась бы польская земля за поляками, или на ней расселились бы немцы?

Все эти вопросы риторические. Для физического выживания без России у поляков не было и нет ни единого шанса. И речь не только о Гитлере, хотя и о нём тоже: ведь «дранг нах остен» начался за тысячу лет до Гитлера.

Как доказывает судьба американских индейцев – народ, который технически может быть уничтожен другим народом – будет уничтожен. Обоснования подыщут задним числом – или вообще не станут искать.

Выжить народ может только двумя путями:

• Имея в самом себе достаточный потенциал для сопротивления, с опорой на собственные силы и историческую состоятельность.


• В качестве симбиота покровительствующего ему суперэтноса, сплотившись с народом-защитником в нерушимое братское единство.

Существует ли третий способ выжить в истории? Нет. Если тебя избивает чемпион по боксу, то слёзы не помогут и на жалость не рассчитывай. Нужно или самому быть чемпионом по боксу, или иметь чемпиона по боксу в друзьях. Третьего не дано.

+++

В рамках очень злободневного «украинского вопроса» я готов полностью «разоружиться в споре» перед «небратьями» – но только с правом задать им один вопрос. Один-единственный вопрос!

Допустим, вы правы во всём. Допустим, мы во всём не правы. Допустим, мы были к вам несправедливы, ваши жертвы в борьбе с нами – сплошь невинны, а ваша позиция – верх морализма: добродетельный младший брат ругает старшего, который его бил, обижал ни за что, вообще всячески не к месту проявлял свою силу и деспотизм старшего брата.

Всё это мы допустили – обидчик-крепыш и обиженный малыш, все наши симпатии на стороне невинного малыша. Далее тот вопрос, который я хотел бы задать украинствующим:

- Малыш пойдёт один через тёмный лес, наполненный хищниками? Или ему лучше идти через этот лес с людоедами за руку с хулиганистым и задиристым, но крепким старшим братом?!

У разумных людей перед угрозой исторического небытия и физического истребления отступают на второй план все обиды и жалобы. И не потому, что обиды сплошь дутые, а жалобы – лишены основания. А потому что если мы дерёмся насмерть – то не время выяснять, кто у кого спёр в детстве леденец!

В этой связи безупречно-разумна позиция генерала Деникина, который никак не может быть заподозрен в симпатиях к Сталину. Деникин считал, что победа гитлеровцев уничтожит всех русских, без деления на «красных» и «белых», и долг каждого русского – в войне помогать Сталину.

Так вот, паны поляки, паны украинцы – которые сами себя называют «панами», не задумываясь, что для Запада всегда были холопами и недочеловеками – сможете вы сами, без России, отбиться от тотального геноцида? Чисто гипотетически: допустим, вас решили всех извести под корень. Да это недавно и было – Гитлера вспомните! Вы сможете отбиться собственной рукой, без старшего брата, который, может быть (не спорю) – не раз задавал вам перцу, и не всегда справедливо?

Справедливость отношений, кто у кого конфету спёр – мы можем обсуждать в своём, славянском кругу. Но обсуждать геноцид славян с организаторами геноцида славян – бессмысленно. Они уже приняли решение и последовательно его реализуют.

На что похоже? Маленький мальчик убежал из семьи, попался в руки каннибалов, они его готовятся зажарить и сожрать. А он думает не о том, как вырваться от каннибалов, а о том, как несправедлив был к нему старший брат, как часто шпынял ни за что…

+++

Всё это кончится только одним: дегенеративная псевдо-государственность народов, существующих в истории только как тень Российской Империи – помогая завалить Россию, поставит ребром вопрос о самих себе.

Если русофобам не нужна Россия, то есть состоятельная форма славянской государственности – то зачем им нужны Польша или Украина, несостоятельные формы славянской государственности? Ну для какой цели их оставлять – на вырост? Чтобы они смогли когда-нибудь стать состоятельными, самодостаточными, как Россия?

Судьба Польши в мире без России или Украины в мире без России – очевидность, не оставляющая места никакой интриге. Взрослые народы ведут взрослую борьбу за монопольное обладание ресурсами маленькой планеты: какова судьба путающихся под ногами карликов?

+++

Но если в силу своей пресмыкающейся рептильности Польша или Чехия, или Болгария не имеет никакой вины перед Западом – за что тогда Западу уничтожать поляков или болгар? Ответ, на самом деле, прямо перед вами, только вы не хотите разжмурить глаза!

Первородная «вина» любого народа в том, что он, в силу самого своего существования, занимает землю (при тесной ограниченности пространства земной суши) и потребляет невосполнимые ресурсы планеты.

Нельзя существовать даже в жалком нищенстве – совсем не занимая никакого места и совсем не сжигая никакого топлива! В этом и заключается «вина» слабой нации перед сильной[1]: зачем вам жить, если нам экономически выгоднее, чтобы вы не жили?

Для хищника совершенно не важен моральный облик его жертвы, которой он просто собрался поживиться. Для хищника не важно, как относится к нему жертва – потому что она суть мясо, а не партнёр для диалога.

А потому никакое выслуживание и низкопоклонство не даёт спасения от «окончательного решения N-ского вопроса». Отсрочку – может быть, но не окончательное воплощение планов по смене владельца территории и пространства.

А потому вся история Польши – или украинского сепаратизма в России – суицидальна. Это борьба за самоубийство, прорывающаяся в жуткой некрофилии, даже в символах «сынов погибели»: «ещё Польша не умерла», «Ещё не умерла Украина» – строки из гимнов суицидальных болванов. Они же подсознательно понимают, что их ждёт, потому и говорят так «ещё не сдохла».

А почему? Полноценной исторической и цивилизаторской жизни у суицидальных болванов быть не может. Они не состоялись как часть России, они не состоялись и как жизнеспособная альтернатива России. И потому он живут «ещё не сгинели/не вмерли» лишь до тех пор, пока жив их «главный враг». Получается, что жизнь врага, которого суицидальный болван всеми ссилами помогает уничтожить – это единственная гарантия жизни самого суицидального болвана.

+++

Как возникает ублюдочная форма недо-государственности, «ни Богу свечка, ни чёрту кочерга»?

Причин, как обычно, много: локализм, дегенератизм, игры оборотней, и т.п.

1. Локализм

Локализм – состояние психики, порождающее всяческое мародёрство, связано с ощущением самодостаточности биологической особи при отрыве её локального бытия от нужд, потребностей и интересов её рода и вида. В локализме всегда, явно или скрытно, но проявляется приоритет личной выгоды над общим делом, приоритет воровского интереса над мотивами служения цивилизации.

Любой негодяй в романах или рассказах, или в кино – уравновешивается благородными людьми, противостоящими его хищности. Даже самому ходульном и хрестоматийного негодяю свойственно не думать – что случится с людьми через сто лет или на огромном пространстве. Негодяй думает, чем поживиться лично ему, здесь и сейчас. И больше ни о чём.

Безнадежны все попытки убедить локалиста в чём-то, что находится за пределами его биологической локации и физиологических интересов. Локалист боится за свой дом, но равнодушен к поджогу чужих домов. Он боится за свою жизнь – не совершенно равнодушен к другим жизням. Хуже того – зацикленность на своей биологической локации во времени и пространстве толкает локалиста искать личной выгоды во всех пожарах и убийствах, творящихся вокруг него!

Почему украинизм так тесно и неразрывно связан с десоветизацией и приватизацией? Потому что составляющие его воры ищут, на чём поживиться, и мародёрствуют в приватизации, и охотно «осваивают бюджеты», выделенные с Запада на геноцид русского народа. Думаете, у воров есть что-то личное на русских? Да им плевать на русских, им хапнуть хочется, а потом хапнутое удержать. Они не с меньшим азартом боролись бы с перуанцами, если бы платили за борьбу с перуанцами.

Вор не имеет национальности в той же мере и степени, в какой он не имеет совести. Если он совсем потерял совесть и стыд – то он и национальность вместе с ними совсем потерял.

Локалист обустраивает не планету, а себя и только себя на планете. Он «чёрная дыра» в «космосе» цивилизации: всё берёт и ничего не отдаёт. Всем пользуется – и ничему не служит. Стремится своими хищениями нанести максимальный вред обществу (украсть побольше) – и не настроен приносить никакой пользы обществу.

Для локалиста (сегодня артикулируемая им особенно активно) возможность «расправится с русскими варварами» – лишь один из вариантов решения задачи поживиться где-то мародёрством.

Локалисту не важно, с кем именно расправляться – с русскими или с инками, лишь бы это хорошо оплачивалось. Грабителя в чужом доме интересует вовсе не личность хозяина, а те вещи, которые можно вынести.

Уже в «почине» традиций европейского русожорства – в польско-литовских брошюрах эпохи «Смутного времени» (XVII век) – проводится линия сравнения русских с индейцами Америки[2]. Это сравнение без изменений прошло через века, от Сапеги и Ходкевича до Гитлера и Олбрайт.

Подчёркивается, что «варвары» обладают огромными богатствами и колоссальными территориями – и всё это нужно отнять, как в Америке. То есть (подчёркиваю): не важно, у кого и за что отбирать, а важно, что отбираешь. Там есть чем поживиться – давайте придумаем, под каким поводом туда влезть! То есть важно в русожорстве не столько «русо*», сколько «*жорство». Претензии к русским сами же авторы-русофобы уравнивают с претензиями к ацтекам: «у вас есть чего взять».

2. Дегенератизм

Дегенератизм – порождён внутренними причинами[3], но в политической жизни он внешне проявляется как воинственно-иррациональная деоптимизация всех устоев и процессов. Есть очевидное для рационалиста, но недоступное дегенератам оптимальное решение вопроса.

Яростная борьба с таким подходом выдаёт дегенератов в политике: им нужно не наиболее оптимальное, а наиболее примитивное решение, потому что только наиболее примитивные подходы им понятны (а требующие более высокого умственного развития – попросту недоступны их уму).

Если локалист рвёт с мясом свою личную выгоду у современников и потомков, то дегенерат делает заведомо невыгодные ему лично, и со стороны очевидно-нелепые вещи. Он не тот, кто наживается на демонтаже цивилизации, а тот, кто выступает расходным материалом при сломе цивилизации. Цивилизованный образ жизни (ЦОЖ) – ломают им, а не для него.

Такова разница между мегавором и главой ОПГ П. Порошенко (он уничтожает цивилизацию ради своей воровской наживы) – и рядовым нищим украинствующим дегенератом (который просто разрушает цивилизацию, при этом сгубив и себя и будущее своих детей). Порошенко или Тимошенко с их богатым уголовным шлейфом – локалисты-хищники, рядовой украинствующий активист – суицидальный дегенерат.

3. Оборотни

Внедрённая в руководство какими-либо народами или процессами группа, представляющая инородные и чаще враждебные этим народам или процессам. Это иностранные диверсанты, шпионы, оседлавшие модные идеи и движения, сумевшие хитростью или подкупом проникнуть в их руководство, и после направляющие доверившихся им людей в пропасть, к погибели.

Иностранные диверсанты-внедренцы составляют диалектическое единство с ворами-локалистами и суицидальными дегенератами: все три группы пользуются друг другом для самораскрытия и самореализации.

Шпионы помогают ворам воровать, воры помогают шпионам в их диверсиях (небескорыстно), дегенераты создают тем и другим массовку и порой прикармливаются, как рыбы рыбаком, для улучшения «клёва».

Зачастую статусы совмещаются: оборотень вполне может быть среди ненавистного ему «народа внедрения» вороватым, использующим все возможности для личного обогащения (а не только интересов внедряющих его сил). С той или иной степенью психического и биологического дегенератизма это тоже очень легко монтируется (пример Парубия или Луценко в УГ).

+++

Весь смысл существования несостоятельной псевдо-государственности заключается в том, чтобы мешать состоятельным формам государственности привести людей к общему спасению и благоденствию.

Ублюдочное недо-государство может только мешать настоящему государству, имеющему цивилизационный смысл и созидательную миссию. Но само воплощать цивилизационный смысл оно не в состоянии. То есть навредить России Польша или УГ могут, и очень серьёзно; а вот существовать сами по себе, в мире без России – нет. Это «корабли-брандеры», «живые торпеды» – взрывая предмет своей ненависти, они сжигают и взрывают сами себя.

К вопросам собственной несостоятельности и цивилизационной ненужности недо-государство относится очень болезненно, и по вполне известной в психологии причине: подсознательно эту несостоятельность все участники проекта ощущают. Не желая сливаться с той рекой, куда их влекут законы естества, происхождения, история и логика – ручеек недо-государства постоянно пытается встроится туда, где ему нет ни места, ни возможности существовать.

Зачем, к примеру, Польша Европе? И тем более «самостийна Украйна»? Что они могут дать, добавить к Германии и Франции? А в роли нахлебников и паразитов – зачем они нужны Германии и Франции? Каково их место в разделении труда с великими, настоящими державами мира? Равного не светит, это даже их фанатикам понятно, а рабское – зачем? Что за радость попасть в расходные одноразовые материалы на стройку чужого благополучия и чужого обогащения?

Эти вопросы любое ублюдочное недо-государство, дешёвый лоскутный лимитроф, не умеет, а главное, не хочет себе задавать.

Все ублюдочные недо-страны во власти иррациональной мечты как-то вписаться в чужой и чуждый мир, не желая понимать, что мировой капиталистической системе дешевле и выгоднее их всех выморить – чем жизнь в них поддерживать.

Неизбежность такого исхода для лимитрофов – слишком уж однозначна, чтобы её не замечать.