Промоккупация
Партия «Единая Россия» повысила пенсионный возраст, сознавая, что к концу пенсионной реформы в России пенсионеров станет вдвое меньше. 22 миллиона пенсионеров станут работающими, если не умрут.
Давайте посмотрим, а есть ли перспектива получить рабочие места 22 миллионам человек. В прошлые 6 лет нам обещали создать 25 миллионов рабочих мест, но не создали.
Сегодня будем говорить о промышленности. В 2011 году в промышленности было 10,272 млн рабочих мест. Через 6 лет, в 2017 году, их стало 10,732 млн, то есть почти столько же. А нужны ли эти рабочие места?
Может быть, рабочих заменили роботы? Нет, с 2011 года у нас ничего не изменилось – 3 робота на 10 000 человек, в то время как в Южной Корее – 631 робот на 10 000 человек, в мировой экономике – в среднем 69 роботов.
Но, может быть, рабочих заменили высокопроизводительные станки? Но тоже не получается! Стоимость основных фондов снизилась в сопоставимых ценах с 105,5 до 104,4, то есть оборудование не обновляется, а коэффициент обновления в 2011 году был 11,1, а в 2017 году стал 8,7, то есть обновление замедлилось, соответственно, и степень износа оборудования повысилась на 3%. То есть заводы и фабрики стали хуже и старее!
Тогда, наверное, рабочих заменила высокая производительность труда! Но статистика говорит – нет. Производительность труда упала с 5,6% роста в 2011 году до 99,3% в 2016 году.
Хуже того, падает фондоотдача, а уровень использования производственных мощностей в текстильной промышленности почти не меняется и в среднем составляет 50%, в производстве обуви – 53%, в производстве машин и оборудования идет на спад и в среднем составляет около 30%. Напрашивается резонный вопрос: а куда же девать 22 миллиона рабочих рук людей предпенсионного возраста, ведь при таком упадке экономики никакие уголовные наказания работодателям не помогут?
Объявленное импортозамещение буксует. Доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей с 2015 года не меняется и составляет чуть больше 21%. Отсюда и объемные показатели промышленности хуже некуда. С 2011 года рост промышленного производства снижался и в 15-м году достиг отрицательных значений, при этом индексы роста были в два-три раза ниже уровня роста цен на промышленную продукцию. И даже за 8 месяцев текущего года рост промышленного производства был 3,1%, а цены производителей промышленной продукции взлетели на 10,4%. О каком росте производства можно говорить в таком случае?
Доля инвестиций в основной капитал в объеме ВВП практически не меняется с 2013 года и застряла на уровне 21%. О каком развитии можно тогда говорить?
Расходы федерального бюджета на национальную экономику с каждым годом сокращаются, несмотря на инфляцию. Если в 2014 году ассигнования составляли 3,1%, то в 2017 году – 2,3% в ВВП.
По существу, вся экономическая политика направлена на снижение уровня производства.
Да это и не скрывается. Уже два года правительство выдерживает умеренно жесткую денежно-кредитную политику, направленную на таргетирование инфляции путем замедления роста экономики и понижения уровня жизни.
Необходимо отметить, что все это у правительства получилось просто замечательно. Инфляция на 3 процентах, уровень жизни упал за последние 3 года на 11%, а рост экономики в прошлом году был 1%, в этом обещают 1,7% на уровне арифметической погрешности. В августе 2018 года по отношению к июлю среднемесячная зарплата упала на 3%.
Падение доходов вынуждает людей брать кредиты. Сбербанк выдал отчет, где рассказал, что в июле 2018 года россияне задолжали рекордную сумму – 290 млрд рублей. По сравнению с июлем, этот показатель вырос на 5,5%, а по сравнению с июлем прошлого года – на 70,7%. Реальная покупательная способность населения на 10% ниже, чем в 2013 году. Реальные доходы населения падают уже три года подряд.
Достижения просто выдающиеся! Но дальше-то что? Так и будем сидеть на нулевых отметках?
Недавно мы посетили машиностроительный завод в г. Коврове. Предприятие выпускает станки с ЧПУ, тракторы, асфальтовые катки, велосипеды, мотоциклы и другую продукцию. Но, к сожалению, промышленная политика правительства не позволяет этой продукции выйти в серию. Руководители предприятия не просили денег, не просили преференций, они просили не менять правила игры, не менять процентные ставки, не вводить налоги. Главная их просьба – не мешайте!
Но партия «Единая Россия» вместе со своим лидером мешает. Уже введено повышение НДС на 2%. Уже взвинчены цены на топливо, уже подняты тарифы ЖКХ, повысили ключевую ставку ЦБ. Как же в таком случае работать в этом государстве?
Сегодня мы рассматриваем вопрос о реализации государственной политики в сфере промышленности и торговой деятельности. Но надо ли такую политику реализовывать, если она направлена против промышленности, против государства и против здравого смысла?
Между тем США вводят всё новые экономические санкции, которые теперь касаются и промышленности, и транспорта, и банковской системы. По существу, санкции затягивают петлю на шее российской экономики. Но адекватных мер противодействия не наблюдается. Иностранный капитал внутри России в данном случае является пятой колонной, способной в любую минуту остановить любое производство. Ведь коллективы воронежских предприятий «Верофарм» и «Келлогг Рус» заставили соблюдать американские санкции, чего же вам еще?
Положение таково, что скоро все российские трудовые коллективы поддержат американские санкции против России.
В пищевой промышленности не менее 2/3 отрасли контролируется иностранным капиталом. Иностранные инвестиции в уставные капиталы предприятий добывающего сектора на конец 2015 года составили 82,76 млрд руб. Общий объем уставных капиталов предприятий с участием иностранного капитала отрасли на тот же момент времени был равен 197,91 млрд руб. Получается, что в среднем доля нерезидентов (физических и юридических лиц) в уставных капиталах предприятий с иностранным капиталом была равна 42%. В свою очередь, доля предприятий с иностранным капиталом в общем объеме уставных капиталов всех предприятий отрасли составила 26%.
Экспертные оценки показывают, что под иностранной юрисдикцией находится около 95% крупной российской собственности. Россия – единственная страна мира, у которой почти весь крупный бизнес и флот вместе с судовладельцами зарегистрированы в офшорах.
Владельцем трех предприятий черной металлургии – «Западно-Сибирский металлургический комбинат», «Нижнетагильский металлургический комбинат», «Новокузнецкий металлургический комбинат») – является кипрская фирма «Вастеркрофт», которой принадлежит 70,8% акций.
«Металлоинвест», «Северсталь», «Норильский никель» зарегистрированы в кипрских офшорах. Кипрскому офшору на 99,8% принадлежит крупнейшая угольная компания СУЭК Рашевского. И этот список можно продолжить.
Таким образом, наиболее прибыльные российские предприятия промышленности принадлежат офшорам, в основном кипрским.
КПРФ неоднократно обращала внимание правительства на то, что в стране нет проводника отечественных товаров – отечественной торговли. В капитале сектора торговли доля организаций с участием иностранного капитала составляет 81,4% всего уставного капитала.
В 2016 г. иностранные компании в России совокупно заработали 5,5 трлн руб.
Первую строчку рейтинга заняла французская торговая фирма «Ашан», выручка которой в 2016 г. составила 404 млрд руб. На втором месте, с показателем 310 млрд руб., немецкая сеть гипермаркетов «Mетро». На третьем – японский автопроизводитель «Tойота», заработавший на российском рынке 278 млрд руб.
Больше других в России по-прежнему зарабатывает бизнес из Германии – совокупная выручка 11 немецких компаний по итогам 2016 г. составила 1,2 трлн руб. У французских производителей – 936 млрд руб. Третья позиция у корпораций из США – 884 млрд руб.
Эти деньги они зарабатывают на продаже своих (импортных) товаров. Российские товары по-прежнему не принимаются зарубежными ретейлерами.
В начале февраля 2015 г. Минэкономразвития опубликовало список системообразующих предприятий, которым в трудной ситуации предусматривается государственная поддержка. Среди таких компаний 20 фирм принадлежат иностранным юрисдикциям, в частности, ЭФКО (94% Кипр), «Черкизово» (77% Бермуды), «Мираторг» (100% Кипр), «Русагро» (100% Кипр), «Содружество-Соя» (100% Люксембург), «Разгуляй» (52% Кипр, США, Великобритания), «Нижегородский масложировой комбинат» (100% Кипр).
Вот уже четыре года, как российские власти ведут активные разговоры о необходимости вытеснить с отечественного рынка зарубежную продукцию. При правительстве даже была создана целая комиссия по импортозамещению. Все зря: несмотря на отдельные успехи, политика развития собственного производства в РФ терпит провал.
Доля российских предприятий, не готовых отказаться от закупок за рубежом технологий и сырья, за время санкционной войны не только снизилась, но даже выросла.
Хуже всего обстоят дела с оборудованием. Если в 2015 г. 30% предприятий выражали готовность сократить или полностью свернуть закупки за рубежом машин, станков и технологических решений, то к 2017 г. таких осталось лишь 7%.
По сырью ситуация немногим лучше: три года назад о попытке перейти на отечественные аналоги говорили 22% опрошенных руководителей, а в прошлом году их доля сократилась до 8%.
Зависимость промышленности от импорта выросла до 92–93%. Основным препятствием для отказа от зарубежных закупок было и до сих пор остается отсутствие российских аналогов любого качества.
Официальная статистика тому подтверждение – импорт машин и оборудования за полугодие 2018 г. – 63,5 млрд долл., что больше на 10,2% от аналогичного периода прошлого года, ввоз механического оборудования – на 24,9 млрд долл., что на 3,7% больше в стоимости от аналогичного периода прошлого года. Вывезли же на 13,9 млрд долл. Все меньше компаний демонстрирует готовность отказаться от внешних поставок.
Отечественная экономика вообще не приспособлена для динамического развития. За 2017 г. промышленность выросла лишь на 1%.
Закупая привозное оборудование, отечественные предприятия вынуждены переходить на адекватное импортному оборудованию сырье и материалы, которые в нашей стране не производятся. Зарубежные производители возможность упускать не собираются и стараются как можно сильнее привязать к себе российского покупателя. Получается, что на долларовые доходы мы финансируем чужую экономику, а своя в полной стагнации.
Здесь же мы видим крайне жесткую налогово-бюджетную политику. Минфин и Центробанк пользуются финансовым пылесосом – изымают деньги за счет повышения налогов.
Но к российским товарам возникают претензии. В октябре 2017 г. в Москве открылся новый центр управления полетами стоимостью 3,6 млрд руб. с установленным там российским комплексом средств автоматизации управления воздушным движением «Синтез-АР4» (выпущен заводом «Алмаз-Антей»). До тех пор московский авиаузел работал на шведской системе «Теркас». В результате новая система начала работать со сбоями, а представители авиакомпаний обрушились на нее с критикой.
Для того чтобы добиться успеха в импортозамещении, надо иметь развитой рынок. Но его нет из-за денежной политики Центрального банка и Министерства финансов. И главный враг здесь – налоги. В цене продукции они вместе с социальными отчислениями занимают 64%.
Таким образом, отчетливо выявляются следующие проблемы замены импорта собственным производством:
– денежно-кредитная политика, направленная на изъятие денег из экономики;
– недоступность банковских кредитов;
– отсутствие достаточной сырьевой базы;
– экспансия иностранных (офшорных) производителей и торговых сетей;
– низкий конечный потребительский спрос.
Решение этих задач входит в компетенцию российского правительства, но беда в том, что там нет компетентных людей, которые способны бы были решить задачи, которые по силам даже студентам 3-го курса! Или же они весьма компетентны и успешно решают задачи, только не те, что нужны для страны .