В.Л. Авагян: Вменённое потребление

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1458038/1458038_300.jpgДопустим, репа стоит 1 копейку. Следовательно, принято считать, что человек, владеющий 2 копейками, вырастил 2 репы, а человек, владеющий рублём – 100 реп.

Естественно, это лишь условное предположение: на практике такой жёсткой связи между репой и копейкой не бывает. Человек, владеющий копейкой, владеет правом на приобретение одной репы (пока цена не вырастет) – независимо от того, откуда у него появилась эта копейка.

Связь между репой и копейкой – это не связь между трудом и потреблением. Это связь между наличием продукта и властью.

Ошибка традиционной экономической науки заключается в том, что она ставит телегу впереди лошади: производство перед потреблением. На самом же деле, в реальной жизни, у людей есть «вменённое потребление» – которое им назначает власть, исходя из своих представлений о жизни, и под которое подлаживается реальное производство.

Если один человек зарабатывает в 10 раз больше другого, то это, конечно, не означает, что он в 10 раз больше работает, или в 10 раз больше общественно-полезного продукта производит (тем более часто это и невозможно – работать в 10 раз интенсивнее рабочего на конвейере).

Это означает лишь то, что действующая власть вменила ему потребление в 10 раз больше, чем у другого человека, и больше ничего. Одного власть держит в фаворе (даже если он вообще ничего не делает), другого в «чёрном теле». Даже в самом лучшем случае это связано в общественной пользой лишь очень и очень опосредованно. В худшем же случае – вообще никак.

Общество склонно воспринимать потребительский ресурс, как свою коллективную собственность.

Мы так и говорим – «наша страна», имея в виду, что все богатства на её территории – как бы наши.

Правители же и начальники склонны воспринимать ресурсы территории как частную собственность, и присваивают себе право распределять их произвольно.

Их порой даже удивляют необоснованные, с их точки зрения, претензии общества на коллективное владение территорией и её благами. Ведь, как они думают, земля принадлежит не тем, кто на ней живёт, а тем, кто её владеет (захватил её). Мало ли кто живёт на вашей жилплощади – родственник, гость или арендатор, вы же свою квартиру считаете своей, а не его!

С этой точки зрения все, кто допущены властью к обработке ресурсов и сырья – вовсе не владельцы конечного потребительского продукта. Они, с точки зрения власти, никто и ничто. Сегодня вы доверили одним трепать вашу пеньку или лён, а завтра кликнете других. Продукт, произведённый из вашей пеньки или льна – принадлежит не тем, кто их делал, а вам – владельцу исходного сырья.

Поэтому производство и потребление не связаны между собой, как думают некоторые лжеэкономисты. Можно очень много произвести – и при этом ничего не потребить: всё на сторону уйдёт. Можно, напротив, обеспечить высокое потребление при низком уровне производства.

Приведу детский, арифметический пример. Допустим, батраки у помещика производили 100 бушелей зерна. 90 он продавал за океан, а 10 – отдавал батракам. Теперь, вообразите, батраки помещика убили, а землю «прихватизировали».

Поскольку они не очень грамотные ребята, и агронома убили заодно с помещиком, урожайность упала в два раза. Но бывшим батракам пофиг, потому что их личное потребление выросло в 5 раз! Пусть производится 50 бушелей вместо 100, зато ничто не уходит за океан, всё делится между работниками…

Что иллюстрирует данная арифметика для младших классов? Очевидность противоречия между технически-возможным и административно-вменённым доходами. Мы потребляем совсем не столько, сколько теоретически могли бы при благоприятных для нас обстоятельствах. Рост производства может никак не сказаться на росте потребления (колониальная потогонная модель), и напротив – даже при снижении производства может существенно вырасти потребление.

Всё дело во вменённом доходе.

Ведь в современной реальности, как ни странно – не деньги производятся реальным продуктом, а наоборот – реальный продукт производится деньгами.

Конечно, не денежными знаками, которые суть есть условность, а стоящим за денежными знаками ресурсным распределением. Производительность современной нефтепереработки такова, что можно, в принципе, произвести любое количество бензина – при условии бесконечного количества нефти. Но если ресурса нет – то вся сверхпроизводительность современной переработки виснет в воздухе…

Если растёт на рынке спрос – то и производство подлаживается, исходя из интересов сбыта – наращивает производство. Если власть настаивает на достойной жизни граждан – производство покорно учится её обеспечивать.

Наоборот, если власть жадничает и хищничает, считает, что «и так сойдёт», зачем, мол, «рабочему быдлу платить больше» – тогда производство, не находя на рынке сбыта, скукоживается. Оно сворачивается, не производит того, что заведомо не сможет продать.

+++

Вопреки всем бредням вещистов, не бытие определяет сознание. Сознание определяет бытие – следует чётко понимать отличие причины от следствия, и не переставлять их местами. Если у властей нет сознательной решимости повысить благосостояние населения – тогда любой рост производства и производительности труда будет уходить на сторону.

Как нельзя «натопить улицу» – так нельзя и ростом производства повысить благосостояние: деньгам всегда есть куда упорхнуть.

Всякому реальному потреблению человека предшествует вменённое ему потребление (за исключением чистого антисистемного криминала). Человек не может воспользоваться никакими благами экономики и производства – пока власть не дала ему на это санкции.

Мой совет: никогда не говорите «я заработал». Всегда говорите: «мне дали заработать».

Любой, кто имеет возможность заработать, имеет её только потому, что имеет определённую привилегию от правящих сил. Я не говорю, что бездельников и тунеядцев вообще нет – но в нынешнем безумии они неразличимо смешались и спутались с лишенцами, которые и рады бы участвовать в разделении труда, да оно сложилось без нихне дают.

Если цели повысить доходы трудящихся административно не поставлено – то никакой рост производства их сам по себе не повысит. Наоборот, все будут охотно пользоваться дешёвой рабочей силой, производя и вывозя всё больше и больше продукта.

И эта ловушка колониальной экономики, в которую попали все пост-советские страны. Выход из неё – только тщательное и критическое, придирчиво проверяемое практикой изучение экономической науки.

Науки, а не того, что преподают нынче в ВШЭ и прочих либеральных лавочках…

В.Л. Авагян