Гений дешифровки

Источник: www.stoletie.ru

Исполнилось 95 лет со дня рождения петербургского историка, этнографа и лингвиста Юрия Кнорозова. Помимо узких специалистов, его мало кто знает в России.

Однако он был великим ученым, награжденным высшими орденами иностранных государств. В Гватемале его считали чуть ли не богом, он был единственным русским, которому в далеком Мехико установлен памятник. Но в городе, где он работал, ему нет даже мемориальной доски…

Родился Юрий Валентинович в семье русских интеллигентов, в поселке под Харьковом в ноябре 1922 года. В детстве великолепно играл на скрипке, писал стихи и проявлял большие способности к рисованию, изображал предметы с фотографической точностью. Окончил 7 классов железнодорожной школы, а потом рабфак. По воспоминаниям друзей, в юности Кнорозов получил сильный удар по голове крокетным шаром. В результате — сотрясение мозга, чудом удалось сохранить зрение. В шутку он потом говорил, что его лингвистические способности – результат этой травмы, а потому будущих дешифровальщиков древних письменностей следует «лупить по башке — дело только в правильном методе».

Перед войной Кнорозов закончил два курс исторического факультета Харьковского университета. Почти всю стипендию тратил на книги, а потом у всех одалживал на еду, питаясь хлебом и водой. Но тут грянула война. Кнорозов был признан невоеннообязанным по состоянию здоровья и в сентябре 1941 года его направили в Черниговскую область на строительство оборонительных сооружений, он оказался в оккупации. После освобождения этих территорий Красной армией вновь был признан негодным к военной службе из-за крайней степени дистрофии. Осенью 1943 года Кнорозов оформил перевод на истфак Московского государственного университета и продолжил учёбу на втором курсе этого вуза, на кафедре этнографии. В университете Кнорозов смог реализовать своё увлечение историей Древнего Востока, этнографией и лингвистикой. В марте 1944 года все-таки был призван в армию. Служил в школе младших специалистов-ремонтников автомобильных частей. Победу встретил телефонистом 158-го артиллерийского полка Резерва Верховного Главнокомандования. Награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

В октябре 1945 года Кнорозов был демобилизован и вернулся в университет на кафедру этнографии. Работая затем в московском отделении Института этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, Кнорозов провёл несколько месяцев в Узбекской и Туркменской ССР.

В это время ему на глаза попалась статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема». «Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим», – решил Кнорозов и посвятил свою жизнь её решению.

Цивилизация народа майя, который жил на территории нынешней Мексики, – одна из самых загадочных цивилизаций, существовавших на планете. Высокий уровень развития медицины, науки, архитектуры поражает. За полторы тысячи лет до открытия Колумбом Американского материка народ майя уже использовал свою иероглифическую письменность, изобрел систему календарей, первыми использовал в математике понятие нуля, а система счета во многом превосходила ту, которую использовали их современники в Древнем Риме и Древней Греции. Древние индейцы обладали удивительными для той эпохи сведениями о космосе. Ученые до сих пор не могут понять то, каким образом племена майя получали столь точные знания в астрономии задолго до изобретения телескопа. Обнаруженные учеными артефакты ставят новые вопросы, ответы на которые пока не найдены. В X веке эта цивилизация стала угасать и о причинах этого ученые спорят до сих пор. Долгое время загадкой был и язык майя. За её решение и взялся советский ученый Юрий Кнорозов.

Сделать это было не просто. Кнорозову сообщили, что он не может претендовать на аспирантуру в Москве, поскольку он и его родственники были на оккупированной территории. Юрий Валентинович переехал в Ленинград и стал сотрудником Музея этнографии народов СССР, где занимался, по собственным словам, «черновой музейной работой без претензий». Параллельно велась работа по дешифровке письменности майя. С 1953 года до самой смерти ученый работал в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН.

Научная сенсация

Кнорозов составил каталог иероглифов майя и, после упорной работы, к 1952 году смог установить фонетическое чтение некоторых их них. Когда он стал защищать на эту тему диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук, то его доклад длился всего три минуты, после чего 30-летнему соискателю единогласно присудили сразу степень доктора исторических наук. Как говорили, перед защитой Кнорозов всерьез опасался ареста. У Маркса написано, что у древних майя «государства не было», а русский ученый утверждал противоположное. Так что его вполне можно было заподозрить в «ревизии марксизма», что в те времена было страшным преступлением. Однако крамолы то ли не заметили, то ли никто попросту не донес…

Работа Кнорозова стала научной и культурной сенсацией в Советском Союзе. Очень быстро о дешифровке узнали и за рубежом, породив у иностранных специалистов бурю эмоций: восторг вперемешку с завистью. Американская наука, которая делегировала на изучение письменности майя несколько сот ученых, вообще была в шоке. Они не понимали, как человек, ни разу не видевший воочию предмет своего исследования, смог создать такой блестящий труд.

А знаменитый американский археолог Майкл Ко, признавая поражение, заявил: «Прав оказался Кнорозов и теперь мы все, занимающиеся майя, являемся кнорозовистами». Копию своего письма он разослал коллегам.

Но во времена СССР Кнорозов долго считался «невыездным». На приглашения, зная, что его все равно не выпустят, дипломатично отвечал: «Я – кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам». Тем не менее, за полный перевод иероглифических рукописей майя Кнорозов был удостоен Государственной премии СССР. А в Южной Америке ученому удалось побывать только, когда стал рушиться СССР. В 1990 году, когда Кнорозову было уже 68 лет, его пригласил лично президент Гватемалы и вручил Большую Золотую медаль. В Мексике он был награжден орденом Ацтекского орла, который вручается иностранцам за исключительные заслуги перед государством. Уже перед самой смертью Кнорозов получил почетную награду из США.  До поездки в Мексику ученый заявлял, что все археологические места он прекрасно знает по публикациям. Однако, добравшись до вершины пирамиды, Кнорозов долго стоял в одиночестве и курил одну сигарету за другой… Начиная с 1995 года он уже неоднократно бывал в Мексике, посетил самые заветные места майя. Под конец жизни судьба подарила ему возможность пожить на побережье в тропической сельве у Карибского моря вместе с индейцами майя и в двух шагах от древних пирамид.

Кошка Ася – его соавтор

С детства у гениального ученого был упрямый, неуживчивый характер, его даже хотели исключить из школы за плохое поведение. Но он обладал феноменальной памятью и мог цитировать целые страницы из книг. Жил Кнорозов прямо там, где работал. В Кунсткамере ему выделили маленькую комнатку, которая была заставлена книгами. Там ещё был письменный стол и койка, заправленная простым солдатским одеялом, а на стенах висели иероглифы майя. У него не было семьи, и друзья рассказывали, будто Кнорозов много пил… Однако ученый неутомимо работал и исследовал культуру майя, составлял словарь, переводил книги до последних дней своей жизни.

Круг научных интересов Кнорозова был широк – от дешифровки древних систем письма, лингвистики и семиотики, до заселения Америки, археоастрономии, шаманизма, эволюции мозга и теории коллектива.

https://nstarikov.ru/wp-content/uploads/2017/12/Knorozov1-1.jpgПо воспоминанием его знакомых, с виду он казался суровым и угрюмым, но к нему всегда и везде тянулись и дети, и животные. А сам он особенно любил кошек, которых считал животными «священными и неприкосновенными». Любопытно, что когда Кнорозову было ещё только пять лет, то первый написанный им рассказ был посвящен домашнему коту.

Самой знаменитой представительницей этого рода у него была голубоглазая сиамская кошка Ася (Аспид), у которой был котенок по имени Толстый Кыс. Асю Кнорозов вполне «серьезно» представлял в качестве соавтора своей теоретической статьи, посвященной проблеме возникновения сигнализации и речи, и возмущался тому, что редактор, готовивший статью к публикации, убрал из заглавия кошачье имя. Портрет Толстого Кыса, сумевшего в младенчестве поймать на окне голубя, всегда занимал самое почетное место на его письменном столе.

На знаменитой фотографии ученый изображен со своей обожаемой Асей на руках. Фотография необычная. Любителям животных хорошо знаком тот факт, что со временем домашние питомцы становятся похожими на своих хозяев, но здесь, как с удивлением отметил один из биографов Кнорозова, «мы видим прямо-таки невероятное сходство! Будто глядит на нас не человек с кошкой на руках, а единая, цельная сущность, часть которой воплощена в человеке, а часть – в кошке». Ася была соавтором Юрия Валентиновича отнюдь не фигурально: наблюдая за тем, как кошка общается со своими котятами, он проверял на практике свои предположения по теории сигнализации.

Друзья ученого подмечали, что Юрий Валентинович, порой сам не отдавая себе в том отчета, начинал вести себя по-кошачьи. Людей, которые были ему неприятны, он обходил стороной, старался не разговаривать и даже не смотреть на них. А в разговорах с друзьями внезапно мог выразить свои эмоции через мяуканье разных оттенков или, к примеру, самое настоящее кошачье шипение. Он считал, что это позволяет более экспрессивно выразить отношение к собеседнику. Людей, мало знакомых с ученым, такой стиль общения порой ставил в тупик, но настоящие друзья не удивлялись, понимая, что гениям порой дозволяется то, что не подобает простым смертным.

«Словно растворился в воздухе…»

Особое отношение к кошкам было не единственной странностью гения. Известный петербургский ученый и писатель Евгений Водолазкин приводит в своей книге «Кунсткамера в лицах» такие эпизоды из его жизни: «Рутинные вещи его присутствие превращало в незабываемые события. Так, по окончании одной из московских конференций сотрудники Кунсткамеры ехали на Ленинградский вокзал. Добираться решили в такси. Сев в машину, коллеги обнаружили отсутствие Юрия Валентиновича. Поскольку такси он ловил вместе с остальными, все выскочили из машины и бросились его искать. Специалист по культуре майя, ещё минуту назад стоявший у такси, словно растворился в воздухе. После тщательных поисков было принято неизбежное решение ехать на вокзал. На вокзале Юрий Валентинович вышел из машины вместе со всеми. Этот путь он проделал в багажнике…»
«Другая история была связана с нелюбовью Кнорозова к общению с журналистами. Стоит при этом заметить, что интервью у расшифровщика таинственных письмен хотели взять постоянно. Однажды директрисе Кунсткамеры удалось уговорить его дать интервью одной газете. Для встречи с журналисткой Юрию Валентиновичу было предоставлено солидное помещение – кабинет знаменитого этнографа Дмитрия Алексеевича Ольдерогге. Войдя в кабинет первым, Кнорозов закрыл за собой дверь на ключ. Журналистка растерянно улыбалась. Снисходительная к издержкам гениальности, директриса легонько постучала в дверь. Затем сильнее. Юрия Валентиновича попросили открыть дверь и даже слегка пожурили. Попросили хотя бы отозваться, но молчание было им ответом. Когда принесли запасной ключ и отперли дверь, оказалось, что в комнате никого нет. Створка распахнутого окна, как сказали бы романисты прежних лет, обреченно скрипела на ветру. Кабинет Ольдерогге находился в бельэтаже, что, собственно, и определило ход мысли Юрия Валентиновича. Интересно, что вместе с дирекцией в кабинет Ольдерогге вошла милиция. Увидев, как из окна Кунсткамеры выпрыгнул человек, кто-то из прохожих проявил бдительность…».

И потому, наверное, отношение к Кнорозову со стороны начальства при его жизни всегда было прохладное.

Умер великий русский ученый, кавалер ордена Ацтекского орла Мексики, Большой золотой медали президента Гватемалы, почётный член Мадридского общества по изучению майя, член Национального географического общества США 31 марта 1999 года в одиночестве на койке, выставленной в больничный коридор одной из захудалых петербургских больниц.

К нему долго никто не подходил, и он скончался в результате инсульта и отека легких. Зал Кунсткамеры, где он жил и работал, для прощания руководство решило не предоставлять, однако тесный больничный морг был переполнен теми, кто пришел попрощаться с гением науки.

Похоронили Кнорозова на отдаленном Ковалевском кладбище, где памятник ему поставили только в 2004 году. На нем он изображен вместе с любимой кошкой Асей на руках, а рядом высечены расшифрованные им для человечества иероглифы майя. Но на доме №10 на Гранитной улице на Малой Охте в Петербурге, где великий ученый жил последние годы, мемориальной доски нет до сих пор…