Рыночное бытие и рыночное сознание

Эта, и клонированная от неё, информация, промелькнув в рыночных СМИ, не вызвала никакой реакции в кругах аналитиков правого толка.

Действительно, о чём писать? Это же не рождение двойни у Галкина, это, всего-навсего, информация о… ГЛАВНОМ секрете рыночной демократической экономики.

Но странно, что на это событие не откликнулась современная левая пресса. И в этом сила технологии PR.

С одной стороны, принцип свободы информации соблюден: о событии рассказано и показано, кухонная любознательность майданных и болотных акционистов удовлетворена, а с другой стороны, поскольку подобные события происходят в рыночной экономике везде и всегда, где и когда поблизости нет… полицейского, постольку даже «левый» глаз «замыливается» и перестает замечать в массовых погромах истинное отношение миллиардов людей к ценностям рыночного общества.

Для многих современных левых важными теперь являются только акции на Болотной площади в Москве, когда рядом со знаменами партии Немцова и Навального, Собчак и Пономарева, реют красные стяги «Левого фронта», РКСМБ, «Русского марша» и радужные флаги партии геев.

Между тем, есть все основания утверждать, что, если полиция Рима или Вашингтона всего на несколько часов объявит забастовку, то и в этих городах население вывалит на улицы и начнет грабить магазины, дома на местной «рублевке» и отделения банков. Такова ментальность большей части населения развитых стран рыночной демократии.

Во всех городах цивилизованного мира, всякий раз, когда воры точно рассчитывали время от начала ограбления до прибытия наряда полиции, и этого времени хватало, чтобы обчистить квартиру предпринимателя, разгромить ювелирный магазин или отделение банка, то грабеж с элементами вандализма обязательно осуществлялся.

Если же суммировать все кражи, разбойные нападения и грабежи, происходящие в течение одних суток во всех странах с развитой рыночной демократией, то получится, что МАССОВЫЕ погромы, акты вандализма в самой либеральной части света не прекращаются ни на один день и, даже, ни на один час.

«Просто», географически они разнесены в пространстве земного шара, а потому у обывателя, обладающего местечковым кругозором, складывается впечатление, что никаких погромов нет, а есть обычное, редкое для одного подъезда, одноразовое воровство, одноразовый грабеж с убийством на соседней улице, с нанесением телесных повреждений одинокому случайному прохожему в районе, например, Бирюлёво. Более, того, если приплюсовать к этой сумме ежечасных актов воровства и погромов один погром масштабов Кордовы или Нью-Йорка, увеличение общего погромного объема возрастет лишь на несколько процентов.

Для понимания сути происходящего совершенно не важно, происходит ли тысяча актов ограбления, вандализма и нанесение телесных повреждений чинам полиции на одной площади, например, в Париже в течение одного часа, или та же тысяча ограблений с увечьями осуществляется ежечасно в одной тысяче разных городов мира.

Эти внешние различия не меняют сути происходящего и причин их порождающих. У многих сотен миллионов людей, униженных произволом предпринимателей, есть мотив для экспроприации или уничтожения имущества своих тиранов, поскольку, в результате уродливого механизма рыночного «распределения», у этих людей, часто, нет самого необходимого, а у экономических меньшинств есть всё, и в гигантских излишках.

Это болотно-майданных активистов олигарх Прохоров или Ходорковский, Кличко или Пустовил могут «убедить», что их миллиарды нажиты в строгом соответствии с библейским проклятием, т.е. в поте лица.

На Болоте и Майдане верят всему. Но пролетарии, десятилетиями изнывающие и погибающие в шахтах, лесорубы – на лесосеках, нефтяники – в тюменских болотах, пока смутно, но понимают, откуда у олигархов в неограниченных количествах заводятся материальные и финансовые излишки.

При современном низком научном уровне общественного сознания интеллигенции, пролетарии умственного и физического труда просто не видят иных путей восстановления хоть какой-нибудь справедливости, кроме воровства, мошенничества и луддизма.

Предметы роскоши, принадлежащие нуворишам, подвернувшиеся под горячую руку «робин гудов», уничтожаются, поскольку каждый возмущенный западный пролетарий понимает невозможность экспроприировать в личное длительное пользование, например, «Ламборджини» или «Роллс-Ройс» своего босса.

Каждый, угоняющий «Бентли» на запчасти или царапающий его гвоздем, твердо уверен, что портит не последнее, а предмет бессмысленной роскоши. Но, современного молодого западного мстителя вполне удовлетворяет сознание того, что не только олигархи досаждают ему, но и он доставил массу «приятных» минут своему боссу, искромсав предмет его гордости.

А место события, время и концентрация участников актов экспроприации или погромов на единице конкретной площади, в единицу времени не имеют никакого принципиального политического содержания, поскольку десятилетие за десятилетием мы видим одно и то же: несколько дней, в худшем случае, несколько недель бессмысленного массового бунта и, следующее за ним, полное политическое затишье или торжество вновь переизбранных реакционеров.

Любое воровство во имя мелкой мести, порча имущества хозяина не может иметь глубокого политического содержания и последствий. Всё это есть органическое продолжение процесса торговли, в ходе которого каждая из сторон вольна устанавливать любые пропорции обмена, тем более, если одна из обменивающихся сторон позволяет себя систематически обсчитывать, обвешивать, обмеривать и т.п.

Обман малограмотных владельцев товара «рабочая сила», тем более, гастарбайтеров, – естественный тип поведения ЛЮБОГО предпринимателя в рамках рыночной системы экономических отношений. Поэтому восстановление нарушенной пропорциональности происходит чуть ли не по закону теплоотдачи: от более богатых на температуру тел к холодным. Ведь, как правило, мелкий вор, карманник ничего не может украсть у безработного.

Но и ограбить крупный банк он не способен. Он крадет у рядовых наемных рабочих и служащих. Воры средней квалификации – стараются обчистить магазин, бензозаправку, представителя, как минимум, среднего класса. Крупный вор крадет у олигарха или банкира методом, например, кражи их родственников. Олигархи, банки и государство грабят всех, но они это делают на законных основаниях, находясь на верхней ступеньке «пищевой цепочки».

Однако обворовывание верхами низов, время от времени, становится настолько ощутимым, что профсоюзные демонстрации перестают выпускать «пар» из социального «котла» и, первое, что приходит на ум миллионам эмоциональных, энергичных, но не слишком образованных западных пролетариев умственного и физического труда, это мысль, сначала, о персональном мордобое обидчиков, а потом об уничтожении их имущества, эквивалентного величине обмана в соответствии с законом стоимости.

Параллельно приходит мысль и о краже, т.е. о компенсации утерянной выгоды.

А когда между имуществом и возмущенными мстителями встает фигура полицейского, то вся ярость обманутых, например, вкладчиков, дольщиков и пайщиков обрушивается на полицейских, как на символ демократического государство и эти, последние, как и полагается «козлам отпущения», стоически переносят оскорбления, плевки и побои возмущенной толпы.

Чем выше стоимость ущерба, нанесенного демонстрантами имуществу полиции, административным зданиям, отделениям банков, припаркованным автомобилям и мусорным бакам, тем большее удовлетворение испытывают современные луддиты.

Во всех развитых странах объем полицейской реакции прямо пропорционален усилиям погромных масс, поэтому, в целом, западная рыночная система демократии характеризуется относительной устойчивостью.

В странах с молодой рыночной демократией, неспособной прокормить и выдрессировать достаточное количество полицейских, как это было не раз в Грузии, Молдове, Киргизии, Таиланде, говоря языком классики, «сбываются мечты идиотов», и на место одних коррумпантов в органах власти приходят другие. Парламенты и правительства свергаются, назначаются новые выборы, пишутся новые конституции, чтобы… всё повторилось сначала. Вновь ограбление масс, вновь массовые беспорядки, вновь перевыборы… Короче говоря, «у попа была собака…».

Но, что собой представляют объективные, экономические причины подобной дурной цикличности?

Маркс, много лет тому назад, образно писал, что закон стоимости проявляет себя в рыночной экономике, как потолок, внезапно обрушившийся на голову. Как следует из контекста этой цитаты, стоимостной «потолок» падает на головы рыночной общественности, не только в виде циклических кризисов, но и в виде забастовок, и в виде индивидуального ежедневного массового воровства, и периодических массовых погромов. Иначе США, эта цитадель рыночного либерализма, не держали бы пальму первенства в мире по количеству осужденных и по емкости федеральных тюрем.

Иными словами, закон стоимости в рыночном капиталистическом обществе, проявляя себя в виде больших кризисных «волн», вынуждает самих капиталистов, периодически, уничтожать нереализованные массы товаров, созданных вопреки закону необходимой эквивалентности товарного производства.

Но амплитуда этих волн, их длина определяется, прежде всего, неэквивалентностью обмена труда на зарплату, что и компенсируется, отчасти, периодическими пандемиями самоубийств, вспышками луддизма и перманентным ростом краж. Подобные формы экспроприации, т.е. действия закона стоимости при капитализме, уже триста лет являются тем самым «обвалившимся потолком» и ежегодной «сенсацией» для рыночных СМИ.

Найдутся читатели, которые усмотрят в этих рассуждениях апологетику института воровства, который сформировался несколько тысяч лет тому назад без всякого участия редакции журнала «Прорыв», которая искренне занята поиском объективных законов, лежащих в основе уничтожения института воровства как явления, окончательно и бесповоротно, в отличие от всех остальных журналов рыночной эпохи, нацеленных на констатацию факта.

Мы отчетливо сознаем, что, в борьбе за прогресс и справедливость, не путем воровства и вандализма нужно идти, и не таким путем мы пойдем. Мы не только обращаем внимание читателей на то, что уже множество раз описано в старинных романах, начиная с Бальзака, Золя, Драйзера, Диккенса, О.Генри, Шоу, Конан Дойля и, не кончая детективами Донцовой, Марининой, Устиновой. Этот вал книг о воровстве и убийствах не плод напряженной работы фантазии, а поверхностная фотография реального положения вещей.

Мы же ищем и пропагандируем объективные законы, позволяющие обществу жить без взаимного обворовывания. Но упорный отказ класса предпринимателей от соблюдения требований этих законов указывает, как раз, на тех, кому, на самом деле, органически присуща клептомания, оправдывающая существование полиции, не способной остановить повседневное воровство, но способной, порой, погасить массовые выступления обворованных против усиливающегося воровства верхов.

Рыночные СМИ, с умным видом, призывают обворованных и обманутых граждан не бунтовать массами, а обращаться в суды за справедливыми приговорами, «забывая», что в каждой газете, на каждом канале, осуждающих воровство и вандализм, ежедневно помещаются статьи и сообщения о вопиющих уродствах, продажности рыночной правоохранительной системы. Т.е. в демократической прессе, как всегда, правое полушарие плохо осведомлено о том, что пишет левое полушарие.

Таким образом, невозможно не прийти к выводу, что «индивидуальное» воровство, на самом деле, это МАССОВАЯ повседневность в жизни всего мирового рыночного сообщества, представляемая в демократических СМИ как следствие действия астральных сил и психических особенностей отдельных граждан.

Но и массовые погромы в условиях капитализма не экзотика, не случайность, а всего лишь СОЦИАЛЬНЫЙ РЕЗОНАНС, резкое увеличение количества актов воровства и луддизма, которые позволяют яснее увидеть и даже ощутить каждому на себе истинное отношение большинства членов современного общества к «ценностям» рыночной демократии, к институту частной собственности.

Эти переходы от повсеместного массового рутинного воровства и мелкого луддизма исподтишка к вспышкам массового яростного разрушительства, охватывающего, порой, целые города, систематически происходят во всех странах с эталонной рыночной демократией, когда в одночасье, то ли в ознаменование неполадок в электросетях, когда отключается вся охранная сигнализация в городе, то ли по поводу садизма полицейских по отношению к отдельным афроамериканцам, на улицы мегаполисов вываливает практически все население и дружно, без предварительного сговора, растаскивают товары, громят магазины, отделения банков и фешенебельные квартиры.

Эти массовые погромы неоднократно захлестывали такие рассадники рыночной демократии как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Лондон, Париж, Берлин, а также крупные города многих других стран, «обучающих» народы своих бывших колоний азам цивилизованности. За последние полвека частота и масштабы подобных погромов возросли.

При этом наблюдается интересная форма альтруизма. Как правило, индивиды, первые, ворвавшиеся в торговый зал, не хватают, что попало и не бегут к кассам, как в дни распродажи некогда модного хлама, а выносят предметы на улицу и раздают их толпе, затем опять возвращаются к полкам, порой, образуя своеобразные цепочки, передавая товары остальным участникам событий прямо через выбитые витрины.

Разумеется, между участниками событий возникают и драки, поскольку во всех подобных акциях участвуют не только «воры» поневоле или анархисты, троцкисты и прочие леваки, но и все временно свободные и убежденные завсегдатаи пенитенциарной системы.

Пока писались эти строки, СМИ принесли порцию известий об очередном нью-йоркском погроме, рекордном «флэшмобе», получившем название «нокаутинг». Это, когда, по предварительному сговору, молодые люди, чьё сознание формируется рыночным бытием, бегут по торговому центру и наносят удары любителям шопинга, стараясь отправить их в нокаут.

В данном, описываемом случае, таким способом отреагировать на свою низкую покупательную способность договорились сразу около 400 подростков. СМИ не забыли толерантно сообщить «сенсационную» правду, видимо, имеющую самое непосредственное отношение к делу. Участники «нокаутинга» были, преимущественно парни с «загаром», примерно таким же, как и у американского президента.

Легко догадаться, в таком случае, фейсы какого цвета получили в дни рождественского шопинга, бесплатный, а потому особенно приятный сердцу либерального америкоса, нокаутинг. Но, думаю, никого, из одаренных оплеухой, это не удивило, а лишь чуть-чуть расстроило. Ведь, по теории вероятности, был шанс избежать оплеухи. Но, 200 лет заниматься работорговлей и не догадываться о неизбежной расплате, могут только люди, никогда не слыхавшие об истории древнего Рима. А ведь «ещё не вечер».

Относительная тишина и периодический покой опускаются на улицы западных мегаполисов только тогда, когда или полицейских оказывается больше подростков, или применялись водометы, слезоточивый газ, резиновые пули и «демократизаторы». При душке Клинтоне, например, многодневный погром и мародерство в Лос-Анджелесе прекратился лишь после того, как в корейском квартале торговцы стали применять огнестрельное оружие, а национальными гвардейцами на улицах города, тоже, были застрелены более 50-ти американцев.

Сегодня, когда американское руководство заявило, что процесс демократизации некоторого количества африканских и азиатских стран практически состоялся, и поэтому принято решение о поэтапном выводе войск коалиции, то всем становится ясно, что разрушение якобы тоталитарных режимов в этих странах, привело к установлению… «демократии кольта».

Вооруженный народ осуществляет в этих регионах непосредственную демократию, основанную не на голосовании, а на соотношении количества и качества одновременно применяемого оружия. Т.е. в условиях поклонения населения частной собственности, никакая конституция, никакая представительная демократия не работает иначе, как под страхом массового расстрела.

Особенно наглядно эта закономерность проявляет себя на примере событий, происходящих последние несколько лет в Афганистане, Ираке, Ливии, Тунисе, уже несколько десятилетий в Эфиопии, Конго, Нигерии, Либерии и, наиболее показательно, в Сомали.

Там, как и предсказывалось теоретиками марксизма, падение относительно централизованного государства, построенного с помощью СССР, привело к тому, что возникла непосредственная демократия вооруженного народа, которая, по общему закону, постепенно превратилась в родо-бандитско-пиратский строй, уже не раз заставивший раскошелиться на выкупы танкеров целые страны и отдельных предпринимателей Запада, сделавших больше других для превращения социалистически ориентированных Сомали в религиозное, а потому неизбежно бандитское образование.

Иначе говоря, в мире практически нет страны, которая бы, так или иначе, отказавшись от социалистического централизма в пользу демократии, не погрузилась бы в гражданскую войну, в которой, навязанное право выбора, не порождало бы грязные избирательные технологии, предвыборный цинизм огульной обещаловки с последующей массовой невыполняловкой.

Но идиотский опыт демократизации арабских и азиатских стран все же пошел на пользу кое-каким народам, и в каждой последующей стране, подвергшейся демократизации, этот процесс идет все с большим «скрипом». Народы все большего количества стран, подвергнутых «помощи» со стороны НАТО и США, все с меньшим желанием следуют схемам, разработанным Джином Шарпом и описанным Джоном Перкинсом.

Например, значительно большая часть сирийской общественности и силовых структур, адекватно оценив последствия демократизации некоторых арабских стран, особенно Ливии и Судана, осуществленных на деньги западных неоколониальных держав, прежде всего, США, уже два года противостоят демократизирующим усилиям стран НАТО.

И, если бы не «испанская» форма «нейтралитета» времен фашистского путча генерала Франко, взятая на вооружение западной демократией, то разношерстная банда наемников, садистов и идиотов, на деньги США терроризирующая население то Туниса, то Ливии, то Сирии, была бы давно разбита.

Только так, в потоках бессильных слез и крови, последние два столетия восстанавливалось «уважение» избирателей к частной собственности, предписанное демократической конституцией.

Буржуазная криминалистика и социология утверждают, что склонность некоторого количества прямоходящих двуногих млекопитающих к погромам, воровству и грабежам имеет врожденный генно-психопатический характер, который, якобы, никак не связан с отвратительными социальными условиями, порожденными рыночной экономикой.

Более того, официальные теоретики стран с рыночной демократией утверждают, что существуют черты лица, по которым можно определять врожденную склонность субъектов к воровству. Легко представить, как противно находиться этим специалистам в многолюдных западных городах, если склонность к грабежу демонстрирует, поочередно, практически ВСЁ население любого современного города.

Ведь нетрудно составить логическое уравнение: если в массовом обворовывании магазинов участвует практически все население города, то в чертах лица каждого участника погромов последователи Лоброзо должны обнаруживать признаки врожденной склонности к подобным преступлениям.

Собственно говоря, если вы не склонны к легкой, преступной наживе, то зачем вам вообще рыночная экономика с её пирамидами, форексами, налоговыми схемами, биржами и тюрьмами? Иначе бессмысленно было бы делать однопорядковыми слова бизнес и риск. Ведь риск одинаково присущ и воровству, и бизнесу, и оба эти способа получения дохода отождествляются с принципом: «идем на дело».

Таким образом, есть все основания утверждать, что рыночная экономика просуществует ровно столько времени в истории, сколько будет исправно функционировать институт НАСИЛИЯ.

Причем, необходимо понимать, что не насилие порождает частную собственность и рынок, как пытался доказать в свое время Дюринг, а именно отношения частной собственности, порождающие рыночные отношения, генерируют в субъектах необходимость осуществлять насилие, в том числе, и в циклопических, глобальных масштабах в виде мировых войн, как для отъема частной собственности, так для защиты её от себе подобных.

Во времена господства личной и общинной форм собственности, на стадии родоплеменных отношений, насилие внутри сообществ не возникало даже по амурным поводам, поскольку широкое распространение имела полигамия, а основным способом получения средств существования был экологически щадящий способ потребления лишь самого необходимого.

В XXI веке, именно в США, в резервациях индейцев и в поселках белых людей на Аляске каждое лето люди, заготовляя продукты на зиму, озабоченно сообщают кинодокументалистам о том, что, если им не удастся подстрелить лося, то им грозит голодная СМЕРТЬ, и не меньше. В других поселках речь идет о заготовке лосося и тоже под угрозой голодной смерти. На бывшей территории СССР коренное население Чукотки вновь, как и до Советской Власти, свое выживание в очередную зиму связывает с возможностью подстрелить моржа. Иначе – голодная смерть.

Строго говоря, этнические исследования, проведенные в свое время, например, Афанасием Никитиным, Миклухо Маклаем, Льюисом Морганом и многочисленными современными этнографами как в южных, так и в северных широтах, отчетливо показывают, что отношения насилия, их масштаб и интенсивность прямо пропорциональны масштабам и интенсивности развития отношений частной собственности и вытекающим из них рыночным отношениям.

И археологические исследования, и изучение средств производства современных племен, живущих в рамках первобытно-общинных укладов, доказывают отсутствие в их наборах чего-либо, напоминающего оружие и средства защиты от нападения людей.

Турниры по традиционным боевым искусствам, проводимые регулярно и сегодня среди представителей племен Восточной Африки, проходят с применением простых палок и травяных жгутов, прикрепляемых к наиболее уязвимым местам. Эти средства нападения и обороны выбрасываются по окончанию турнира.

Но, как только между племенами возникали трения по поводу частной собственности на их охотничьи угодья, чадолюбивые и любвеобильные папуасы превращались в каннибалов, в буквальном смысле этого слова и создавали оружие строго античеловеческой направленности, которое отныне всегда носили с собой.

О мизантропном влиянии института частной собственности, особенно в форме денежных средств, на психику людей говорят следующие факты. Например, по сравнению с СССР в демократической РФ существенно возросло количество нападений на инкассаторов с участием… самих инкассаторов.

В телевизионной программе «Честный детектив» 21 декабря 2013 года сообщалось, что один из бывших инкассаторов, убивший двух своих коллег ради экспроприации 130 млн. руб., размышлял об абсурдности их работы: перевозить миллиарды рублей ради получения зарплаты в 25 тысяч рублей. В этот момент его лицо выражало искреннее недоумение: «Как можно быть такими тупыми холопами?!».

А несколькими днями раньше информационное пространство, в очередной раз, абсолютно спокойно обсуждало несостоявшееся ограбление, при котором оба инкассатора – и грабящий, и защищающий перевозимые деньги, застрелили друг друга.

В подобных историях заключена ясная иллюстрация степени готовности членов современного рыночного общества вцепиться друг другу в глотку из-за желания иметь в частной собственности неограниченное количество денег ради реализации порочных страстишек.

И не много сегодня найдется людей, которые посчитают разумной гибель охранника за деньги своего хозяина, тем более что такой хозяин, проиграв 100000000 рублей в казино Лас-Вегаса, гордо принимает аплодисменты у присутствующих, вызывая у них легкое уважение к его безграничному богатству.

В час, когда писались эти строки, т.е. 26.12.2013 г., по интернету и телевидению было распространено сообщение, что на окраине Москвы опять застрелен один, ранен другой инкассатор, и похищено много миллионов рублей.

Практически в это же время, у одного из торговых объектов Москвы, были расстреляны люди, находившиеся в белом «мэрсе», попытавшиеся вывезти предновогоднюю выручку. Ясно, что такие, четко спланированные акты могут совершать только индивиды, близкие по крови или по многолетней совместной работе, хорошо осведомленные о минутах подобных транспортных операций.

Только наличием отношений частной собственности и, вытекающими из них, товарно-денежными отношениями, можно объяснить бесконечные километры разнообразных заборов и крепостных стен, построенных народами, проделавшими исторический путь от рабовладения к рыночной форме цивилизованности: циклопических стен между Китаем и Монголией, США и Мексикой, Израилем и Палестиной.

Только частной собственностью можно объяснить космические цифры площадей, занятых всевозможными стальными решетками, пуленепробиваемыми стеклами, бронированными дверями в жилых зданиях, банках, торговых учреждениях, в тюрьмах и бомбоубежищах.

Только психикой, изуродованной отношениями частной собственности, можно объяснить тягу человекообразных к завоеванию чужих территорий, к обращению людей в рабов, в проститутов и проституток, к борьбе за повсеместное распространение нарезного короткоствольного оружия, к побоищам в дорожных пробках, дракам в супермаркетах в дни распродаж и, наконец, к общегородским погромам.

1 января 2014 года многие СМИ сообщили, что только в Париже и только за одну новогоднюю ночь «вандалами» было сожжено более 1000 автомобилей. Некоторые тележурналисты, комментируя это событие, с каким-то разочарованием сообщили, что в этом году в новогоднюю ночь сожжено автомобилей на 10% меньше, чем в прошлом. При этом их лица выражали явное разочарование.

Разумеется, это жертвоприношение можно попробовать объяснить действием владельцев автомобильных компаний, ради увеличения объема продаж. Капиталисты – народ изобретательный. Но тогда полыхали бы сотни тысяч автомобилей. За предпринимателями не заржавеет.

Но, похоже, что так, последнее время, все чаще проявляет себя объективный закон стоимости при капитализме, и отменить его действие, не отменяя идиотизма поведения бизнесменов на рынке труда, не удастся.

Всякому интеллигентному человеку, искренне радеющему за избавление общества от насилия, за полное и окончательное очеловечивание людей, необходимо понять, что институт частной собственности покоится на животных рефлекторных корнях, что все современные формы отношений между людьми по поводу присвоения и отторжения материальных благ и финансовых активов есть лишь, слегка подкрашенные PR-риторикой, отношения амебы ко всему, в том числе, и к себе подобным субъектам, независимо от степени своей сытости.

Ни американская, ни западноевропейская рыночная экономика не продержится и часа без полицейских дубинок и армейских штыков.

Опыт всех оранжевых, розовых, тюльпановых «революций», арабских «весен», гражданских войн в Африке, Афганистане, Ираке, многодневное бессмысленное бодание платных украинских «революционеров-патриотов», требующих, как заправские сутенеры, евро за «лизинг» нэньки, массовое ежедневное воровство, общегородские погромы в странах Запада, показывают, в какое перманентно животное, агрессивное стадо превращает людей рыночная демократия, основанная на частной собственности.

Всё это прискорбно сознавать, поскольку уже существует теоретическая модель устройства общества, лишенная всех подобных недостатков. Правда, она требует не штыков и дубинок, а прежде всего, научного подхода к решению социальных проблем. Но большая часть современной интеллигенции чавкает у государственных и букеровских, канских, оскаровских кормушек, рассуждая обо всем на уровне персонажей Дома-2.

В.А. Подгузов