Ростовщическая социопатия

http://demotivators.cc/images/6su1babayoris7nm.jpg

Предлагаем несколько отрывков из книги А. Пасынкова „ФЕНОМЕН РОСТОВЩИЧЕСТВА: ОТ ВАВИЛОНА ДО ГЛОБАЛЬНОЙ ФИНАНСОВОЙ СИСТЕМЫ”

В 1966 г. в статье „Филогенетическая культура и ритуализация“ К. Лоренц писал: „Молодой либерал, достаточно поднаторевший в научно-критическом мышлении, обычно не имеет никаких представлений об органических законах обыденной жизни, выработанных в ходе естественного развития.

Он даже не подозревает о том, к каким разрушительны последствиям может привести произвольная модификация норм, даже если она затрагивает кажущуюся второстепенной деталь…

Он выносит безапелляционный приговор традиционным нормам социального поведения как пережиткам – нормам, как действительно устаревшим, так и жизненно необходимым.

Покуда возникшие филогенетические нормы социального поведения заложены в нашем наследственном аппарате и существуют во благо или во зло, подавление традиции может привести к тому, что все культурные нормы социального поведения могут угаснуть, как пламя свечи“.

Яркой иллюстрацией является откровение Дж. Сороса по поводу своей спекулятивной финансовой деятельности, объективно направленной на разрушение национальных экономик:

„В качестве анонимного участника финансовых рынков мне никогда не приходилось оценивать социальных последствий своих действий. Я сознавал, что при определенных обстоятельствах эти последствия могут оказаться пагубными, но я оправдывал себя тем, что играю по правилам конкурентной игры, и если бы я налагал на себя дополнительные ограничения, то проигрывал бы.

Более того, я понимал, что мои угрызения совести ничего не изменят в реальном мире, учитывая преобладание на финансовых рынках эффективной или почти совершенной конкуренции; если бы я перестал действовать, кто-то занял бы мое место. Решая вопрос, какие акции или валюты купить или продать, я руководствовался лишь одним соображением: максимизировать свою прибыль, сопоставив риски и вознаграждение...“.

В своей книге „Алхимия финансов“ гений валютных спекуляций декларирует: „Имейте смелость быть свиньей… Важно не то, правы вы или нет, а то, сколько денег вы заработали, будучи правы, и сколько потеряли, ошибаясь“.

***

Природа денег индуцируют паразитизм людей. Ссудный капитал – самая паразитическая форма капитала. Ссудный капиталист не только сам не участвует в процессе материального производства, но даже и не ведет никакого предприятия. Ссудные капиталисты, или рантье, – это чистейшие паразиты, люди, профессией которых, по выражению В. И. Ленина, является праздность.

Торстейн Веблен в книге „Теория праздного класса“ произносит знаменательные слова:

„Обычаи мира бизнеса сложились под направляющим и избирательным действием законов хищничества или паразитизма“.

Главным Веблен считает широкое использование кредита и образование „абсентеистской собственности“. Термин „абсентеистская“ („отсутствующая“, „неосязаемая“) собственность Веблен применял для обозначения отделения собственности от промышленного производства.

Владельцы денежных капиталов, которые используют их только для получения прибыли в виде процента и отдают деньги в долг, называются рантье. Когда рантье возвращают его ссуды, он снова отдает деньги в долг и, таким образом, опять выступает в качестве кредитора. Рантье могут быть „вечными“ продавцами или кредиторами на рынке капитала.

Образование „среднего класса“ – группы населения, в чьем доходе ростовщическая составляющая от вложения свободных средств в банки и ценные бумаги – значительна, и которые не мыслят своего существования исключительно на основе трудовых доходов, благодаря чему они являются фактором стабилизации системы долгового рабства всего общества, включая и рабства самих себя.

Рантье, не имеющее никакого отношения к реальному производству и управлению им, а всего лишь профессионально паразитирующее, будучи активными деятелями воображаемой экономики, перекачают платежеспособность всех пострадавших в свои карманы.

„Собственник, сам ничего не производящий и не производящий также ничего посредством своего орудия, но получающий продукты ни за что, является либо паразитом, либо мошенником“ (Прудон).

Ростовщики, в целях возврата долга и причитающихся по нему процентов, кровно заинтересованы так регламентировать жизнь должника, предварительно по уши загнав его в долги, чтобы он функционировал как хорошо отлаженный механизм и желательно вел здоровый образ жизни.

Если в прошлом порабощение человека предполагало преимущественно физическое насилие, то теперь он превращается в раба „добровольно“, посредством экономических механизмов. Ибо исчезает субъект сделки и остается лишь один „покупатель“ с „товаром“. (То есть с Вами, и со всем тем, что Вам как „товару“ принадлежит, а, значит, и с „полученными“ Вами за самого себя деньгами...)

Паразитос в переводе с греческого „нахлебник“, А если точнее, то „пара“ это „близко, рядом, около“, „ситос“ „пища, питание“.

Примерно во времена Перикла, это 5 век до нашей эры, паразитами называли государственных служителей, которые отошли от дел, стариков. Считалось, что они должны были жить в паразитариях, или параситариях, специально отведенных местах, а сами они назывались параситами или паразитами. Также паразитами в Греции называли еще и завсегдатаев пиров; менестрелей, певцов, музыкантов.

В Древнем Риме смысл понятия „паразит“ поменялся – это люди, существующие за счет другого человека. Именно в таком значении слово „паразит“ было заимствовано биологией, медициной, ветеринарией, паразит – организм, питающийся за счет другого организма соками, пищей другого организма. Паразит не может существовать без своего хозяина.

В Природе из 65 классов организмов 31 класс имеют паразитические формы жизни и 11 классов представлены только паразитами.

Приведем метафорический пример из книги И.А. Халифмана „Муравьи“.

Своими манерами и движениями жучки Ломехауза очень напоминают муравьев и хорошо владеют их языком жестов. Солидарные и трудолюбивые муравьи по первой же просьбе дают ком собрату. Муравьи выражают эту просьбу, определенным образом постукивая товарища. Жучки „освоили“ эти жесты и легко выманивают пищу, перебравшись в муравейник.

Но они прожорливы и обязывают целые отряды муравьев переключиться на их кормежку. На теле у жучков есть пучки золотистых волосков, на которых скапливаются выделения. Рабочие муравьи слизывают эти выделения и утрачивают всякий здравый смысл. Они начинают выкармливать жучков и их личинки с таким рвением, что оставляют без корма и собратьев, и даже собственные личинки. Возлюбив пришельцев, они сами впадают в полное уничтожение, вплоть до того, что скармливают жучкам муравьиные яйца, оставаясь без потомства. А если муравейнику грозит опасность, они спасают личинок жука, бросая своих.

Своими наркотическими выделениями жучки Ломехауза посылают муравьям сигнал, блокирующий важную программу поведения, заложенную в организме муравья. Ту программу, которая в норме побуждает муравьев совершать действия, направленные на обеспечение муравейника и продолжение рода. Видимо, переданная жучками информация не только блокирует нормальную программу, но перекодирует ее, активизирует те действия муравьев, которые выгодны паразиту. Причем так, что муравьи просто счастливы, выполнять эти действия.

***

Действительно, в природе еще между 20 и 30-ми годами прошлого века был подмечен очень интересный факт, его подметил профессор Кнорре. Он касается вот чего: мы не знаем ни одной группы паразитических организмов, которые бы отошли от паразитизма и вернулись к свободноживущему образу жизни.

Подавляющее большинство существующих ныне определений паразитизма в том или ином виде содержат критерий патогенности, вредоносности в качестве главного. Респектабельные буржуазия, банкир, ростовщик в социальной структуре являются спонжерами (англ.: sponger – паразит), интрудерами (англ.: intruder – человек, незаконно присвоивший чужое владение или чужие права), полностью отвечая признакам объектов науки паразитологии.

Эта наука указывает, что со своими хозяевами- жертвами паразиты теснейшим образом связаны очень сложными паразитохозяйственными взаимоотношениями, которые проявляются решительно во всем и по всей иерархической лестнице: начиная от молекулярных связей домашних хозяйств (ростовщики, рантье) и кончая связями на социосистемном (банкиры), популяционном (финансовые кредитные институты) и, в конце концов, на экосистемном уровне (государства-кредиторы).

Вирусы (АНАЛОГ ДЕНЕГ ПОД ПРОЦЕНТЫ) – не организмы, а просто информационные молекулы, одетые в некую белковую оболочку. Но, тем не менее, они – паразиты. Вирус нарушает внутриклеточные часы организма, заставляя их механизм сихронизоваться в соответствии с паразитной программой.

„На начальной стадии этот злобный гений „искажения“ принимает форму несчастного случая, поломки, аварии.

Последующей стадии соответствует вирусная, эпидемическая форма, вирулентность, которая проходит через всю систему и против которой система беззащитна, потому что это искажение порождено самой ее интеграцией. Вирулентность овладевает телом, сетью или системой“. (Жан БОДРИЙЯР. СИСТЕМА ВЕЩЕЙ. издательство „РУДОМИНО“ МОСКВА, 2001)

„Вирусное гостеприимство“ процентных денег в том, что они встраиваются в социальные программы развития человека и общества, и меняют динамику их развития, замедляя их характерное время развития. Жить под проценты в таких системах все равно, что ехать к конечной цели на разбавленном бензине. В такой машине и двигатель быстро изнашивается, и время в пути принципиально нерасчетною, и водитель живет иллюзией достаточности своих ресурсов на успешное преодоление пути.

Если норма процентного кредита соответствует, уроню прибыли, а бизнес социально приемлем, то роль кредита позитивна, в то время как ростовщический процент губит производство. Так и в паразитологии, хорошо известная всем бактерия кишечная палочка, которая обитает в кишечнике человека и никакого вреда не приносит, более того, она оказывается полезной, поскольку синтезирует так нужные нам витамины группы В. Но стоит этой палочке попасть в кровяное русло, как она становится смертельно опасной, поскольку может вызывать сепсис.

Отличие природного паразита от паразита социального, ростовщика – интрудера в том, что общая стратегия паразитов, как и вообще любого онтобионта, образно говоря, не проедать капитал, убивая своего хозяина, а жить на проценты с него. Тем не менее, у паразитов это случается. Но даже такие высоко патогенные паразиты отнюдь не заинтересованы в уничтожении хозяина как вида, иначе это означало бы соответственно уничтожить свою среду обитания. Обычно сильно ослабляет хозяина, либо даже убивает его, паразит только тогда, когда без этого невозможна или сильно затруднена реализация его жизненного цикла, то есть сохранение его как вида в природе.

Моррис Метерлинк в книге „Жизнь термитов“ так описывает этот процесс: „В термитнике боги коммунизма стали ненасытными молохами: чем больше им отдают, тем больше они требуют – и упорствуют в своих требованиях до тех пор, пока индивид не будет уничтожен, а его нищета не станет абсолютной… Прежде у термитов были крылья, теперь их нет. У них были глаза, которыми пришлось пожертвовать. У них был пол, но и его пришлось принести в жертву“. (Заметим, что в истории Китая самыми известными и жестокими ростовщиками были евнухи).

Катастрофический вред, который, безусловно, случается в природе всегда бывает скомпенсирован на уровне популяции. Такие паразиты в норме чаще всего заражают незначительную часть популяции хозяина. Но при чрезмерном размножении хозяина, когда плотность его популяции сильно возрастает, естественно, что увеличивается возможность массового распространения паразита и он распространяется. Он вызывает эпидемическую вспышку, идет массовая гибель хозяина, при этом резко сокращается численность популяции хозяина. Но вслед за этим тут же идет на спад само заболевание.

Конрад Лоренц, давая характеристики агрессии в животном мире, отмечал, что „борьба“ между поедающим и поедаемым никогда не приводит к полному уничтожению жертвы хищником; между ними всегда устанавливается некое равновесие, которое, если говорить о виде в целом – выгодно для обоих. Последние львы подохли бы от голода гораздо раньше, чем убили бы последнюю пару антилоп или зебр, способную к продолжению рода.

В природе преобладает принцип „2К“: коммуникации и кооперации. Общение и сотрудничество делают устойчивым принцип эволюции. Примеры многообразны и потрясающи. Когда условия жизни амеб вида Dictyostelium discoideum резко ухудшаются, они выживают за счет объединения усилий. Несметное число амеб, взбираясь друг на друга, образуют столб, похожий на гриб. Около 20 процентов особей, образующих этот ствол, погибают, остальные же превращаются в споры, которые имеют неплохие шансы быть унесенными ветром на более благодатную почву.

Существуют сложные колонии-города, образованные микроорганизмами. Эти структуры, известные как „биопленки“, выстраиваются бактериями, водорослями, грибками и одноклеточными. Все они объединяются в колонии, обследуют окружающую среду и создают трехмерные „городские“ структуры, которые по сложности можно сравнить с современными мегаполисами – с их водопроводами, канализационной системой, многолюдными площадями. И все это строится организмами, принадлежащими к различным видам, с целью синергетической кооперации и сотрудничества.

Биологи уже давно ломали головы над структурой митохондрий, поставщиков энергии клеток, которые имеют свой собственный наследственный механизм и передают свои гены только по материнской линии. Американский биохимик Лиин Маргулис установила, что изначально митохондрии были вполне самостоятельны ми живыми формами, которые позднее были поглощены другими существами. Поглощены, но не съедены. Обе формы – поглощенная и поглотившая – вошли в единую систему коммуникации и кооперации: „большая“ клетка оберегала митохондрии, а те ей „платили“ энергией.

В глубинах мирового океана мириады рыбы мокрели образовывают огромный плотный шар диаметром до 250 метров, вращающийся с большой скоростью. Цель этого шара плотной и вращающейся массой противостоять атакам голубого тунца и дельфинов, стремящихся расчленить и пожрать гигантский косяк.

В истории общества мы видим массу примеров социальных катаклизмов, связанных с деятельностью ростовщиков. Примерами может быть и реформация церкви Лютером, и крах средневекового флорина, и крушение ордена Тамплиеров, и народное восстание в эпоху Мин против евнухов-ростовщиков, и становление фашистского режима в Германии после крушения Веймарской республики и волны гиперинфляции и т.д. Последствия действия ростовщического механизма всегда одинаковы – Заложенная в систему информационная дисгармония рано или поздно вызывает сбой в системном механизме на физическом уровне. Таково вирусогенное свойство заемных денег.

***

Известен страшный феномен адельфофагии, или умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Все признаки каннибализма у палеоантропов, какие известны антропологии, прямо говорят о посмертном поедании черепного и костного мозга, вероятно, и всего трупа подобных себе существ. Лишь с пару десятков лет тому назад в Папуа Новая Гвинея был принят, наконец-то, закон, запрещающий „древний народный обычай“ поедания мозга у умерших соплеменников. В тропической Африке „новейшие“ адельфо-гурманы разрывают свежие могилы и „лакомятся“ трупами; в тамошних „краеведческих музеях“ можно увидеть страшные крючья, с помощью которых члены тайных обществ „людей-львов“ и „людей-тигров“ разрывают пойманную жертву на части и пожирают ее.

Согласно теории профессора Бориса Федоровича Поршнева (1905-1972 гг.) в результате процессов антропогенеза (точнее, антропоморфоза) в неустойчивом, переходном мире становления раннего человечества образовалось весьма и весьма специфическое, очень недружественно настроенное по отношению к друг другу семейство рассудочных существ, состоящее из четырех видов.

В дальнейшем эти виды все более и более расходились по своим поведенческим характеристикам. Эти виды имеют различную морфологию коры головного мозга. Два из них являются видами хищными, причем – с ориентацией на людей!

Человечество, таким образом, представляет собой, поэтому, не единый вид, но уже – семейство, состоящее из четырех видов, два из которых необходимо признать хищными, причем с противоестественной ориентацией этой хищности (предельной агрессивности) на других людей. Адельфофагия, выполнив роль детонатора взрывоподобного становления рассудка,а с ним – и агрессивности, „повышающе“ трансформировалась в изобретательную и хитроумную, свирепую и беспощадную охоту за чужаками и соседями.

Абстрактное мышление, высшим проявлением в хозяйственной деятельности человека являются деньги, поставило человека над правилами внутривидового отбора, запрещающими убийство сородичей. Поскольку деньги и начисляемы на них проценты, абстрагируя отношения людей, являются орудием экспериментирования с окружающим миром, то через деньги была раскрепощена внутривидовая агрессия по отношению к собратьям, снято внутривидовое моральное табу на экономическое убийство собратьев.

Как писал еврейский философ Моисей Гесс, „деньги – это отчужденное богатство человека, добытое им в торгашеской деятельности. Деньги – это количественное выражение стоимости человека, клеймо нашего закабаления, печать позора нашего пресмыкательства. Деньги – это коагулируемая (свертываемая) кровь и пот тех, кто по рыночным ценам торгует своей неотчуждаемой собственностью, своим богатством, своей жизненной деятельностью ради накопления того, что называется капиталом. И все это напоминает ненасытность каннибала“.

***

В результате – более 14,5 тысяч войн при четырех миллиардах убитых. За все историческое время в общей сложности насчитывается всего лишь несколько „безвоенных“ лет. Люди практикуют 9 видов насилия при 45 их разновидностях.

Во всеобщей экономической войне всех против всех процентные деньги выступают дистанционным оружием убийства агрессором из настоящего будущего своей жертвы. И такое убийство законодательно разрешено сравнительно недавно, каких – нибудь 300 лет назад, в то время как правила внутривидового отбора и моральное табу существуют со времен первого Каина.

Вспомним, что ростовщичество – „эксплуатации нужды, слабости разумения, неопытности или душевного возбуждения кредитующегося“.

„Настоящая лихва всегда и всюду, независимо от произвольных постановлений, состояла в том, чтобы утонченным образом эксплуатировать нужду, установить известную оценку личной нужды или стесненных обстоятельств, и возможную потерю возместить громадной премией.

Но эта утонченность хватает далеко за пределы банкирских гешефтов и действует в сфере всяких экономических отношений, где имеются на одной стороне – хозяйственное бессилие, а на другой – хищное стремление обогатиться насчет своего ближнего“,- писал Евгений Дюринг. (Евгений Дюринг ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС как вопрос о расовом характере и о его ВРЕДОНОСНОМ ВЛИЯНИИ на существование народов, на нравы и культуру. Перевод (с последнего, пятого, издания) Виктора Правдина. Типо-литография Т-ва И.Н. КУШНЕРЕВ и К;, Пименовская ул., 2 МОСКВА – 1906).

Ростовщичество характеризует непрерывный поиск экономической смерти своих жертв, ведь некрофаг питается падалью, агрессор выискивает ослабевшую жертву. Причина такого экономического поведения в самом существе процентной экономики, где процент выступает параметром интенсивности обмена фиктивных величин.

***

Деньги раздробляют и стерилизуют тот тип человеческих связей, в основе которого лежит смесь чувств и интересов, превращают личные отношения в безличные, при которых человек становится вещью для другого человека. Для ростовщика человек – заемщик становится вещью, экспонатом на выставке восковых фигур, билет на посещение которой хитроумно оплачен в Интернете процентной матрицей. Относиться к личности, будто она всего лишь животное, к живому существу – будто оно неживой предмет, к неорганической природе–будто она слепой материал для чего вздумается, и ко всему на свете–будто ничто не имеет достаточного права на существование–таков дух жестокости.

„Рабство в царстве мамоны, царстве денег еще более бесчеловечно, чем старое рабство, которое смягчалось патриархальными нравами и христианской верой. Это есть мир абсолютно холодный, в котором нельзя даже увидеть лица поработителя и властелина, рабство в нем есть рабство отвлеченных фантазмов капиталистического мира.

В нем порывается всякая духовная связь между людьми, общество окончательно атомизируется, и якобы освобожденная личность остается покинутой, предоставленной самой себе и беспомощной в этом страшном и чуждом мире.

Душа ведет внутренний диалог сама с собой об аде, и в этом диалоге ни одна из сторон не побеждает окончательно… Ад совсем ни есть вечность, ад есть бесконечное продолжение во времени… Но он может быть величайшей психологической, субъективной реальностью для человека…

Самолюбие – главная рана, нанесенная человеку первородным грехом, – мешает надлежащему восприятию реальностей, ибо самолюбие при всякой встрече с реальностью или хочет защитить себя от боли при помощи фантазма, или получить удовлетворение, всегда непрочное, от другого фантазма. Из самолюбия одного человека возвышают, другого унижают, и ни один не воспринимается в его реальности. Самолюбие всегда ищет компенсации и для этого насилует реальность.

…Вокруг похоти наживы, вокруг самодовлеющей любви к деньгам создается один из самых фантасмагорических миров, наиболее оторванных от мира реальностей, от бытия. Таким фантасмагорическим миром является мир капитализма, мир банков, мир биржи, бумажных денег, чеков и векселей, реклам, конкуренции и погони за легкой наживой.

Мир финансовый, мир денежный есть страшная фантасмагория, наиболее отдаленная от мира, сотворенного богом, и божий мир не совершенствующая, не прибавляющая к нему реальности… Деньги есть своеобразная мистерия…  Человек, в сущности, не знает, что он живет в безумии, которое лишь внешне прикрыто“,- подчеркивает А.Н. Бердяев.

Драма процентной экономики становится ростовщическим фарсом, дурным триллером, где главный герой – ростовщик-сверхчеловек, маниакальный процентный „Джек Потрошитель“.

Иные преуспели ловкачи,

Как холст, сбывая лунные лучи.

Они глупцам сиянье отмеряют

И, как за ткани, деньги огребают.

На тот базар, где шум и суета,

Пришли и мы, чтобы купить холста.

(сей мир-чародей, мы же в нем – торговцы, покупающие куски лунного света)

И призрачный нам отмеряют свет

Взамен прожитых понапрасну лет.

Так где же то, что куплено досель?

И нет холста, и опустел кошель…

(Джалаладдин Руми. Китаб ал-Маснави (Книга двустиший)

***

Сверхчеловек Гобсек заявляет:

„У меня взор, как у господа бога. Я читаю в сердцах. От меня ничего не укроется. А разве могут отказать в чем-либо тому. У кого в руках мешок с золотом? Я достаточно богат. Чтобы покупать совесть человеческую, управлять всесильными министрами через их фаворитов, начиная с канцелярских служителей и кончая любовницами. Это ли не власть? Я могу, если пожелаю, обладать красивейшими женщинами и покупать нежнейшие ласки. Это ли не наслаждение? А разве власть и наслаждение не представляют собой сущности вашего нового общественного строя?“.

Реальный банкир Ротшильд повторяет эту мысль:

„Наш золотой телец питается не созданием богатств, даже не их пользованием, но, прежде всего, их мобилизацией, которая есть душа спекуляции. Чем больше переходят богатства из рук в руки, тем более от них остается у нас. Мы – маклеры, принимающие заказы на все меновые операции, или, если хотите, мы – мытари, контролирующие все закоулки земного шара и взимающие пошлину со всякого перемещения анонимного и бродяжничающего капитала, будь то пересылка денег из одной страны в другую или колебание их курса.

Спокойному, уныло однообразному напеву процветания мы предпочитаем страстно возбужденные голоса повышения и понижения курсов. Для пробуждения этих голосов ничто не может сравниться с революцией или войной, которая есть та же революция. Революция ослабляет народы и приводит их в состояние меньшей сопротивляемости чуждым им предприятиям“. Мокшанский В.М. Сущность еврейского вопроса. Буэнос-Айрес, 1957.

Психологи усматривают в ростовщичестве особые виды психопатии.

Выдающийся психолог П.Б. Ганнушкин в работе „ОСОБЕННОСТИ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ВОЛЕВОЙ СФЕРЫ ПРИ ПСИХОПАТИЯХ“ (Психология эмоций. Тексты. / Под ред. В.К. Вилюнас и Ю.Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 252-279.) выделяет Группу ШИЗОИДОВ, отмечая:

„Больше всего шизоидов характеризуют следующие особенности: аутистическая оторванность от внешнего, реального мира, отсутствие внутреннего единства и последовательности во всей сумме психики и причудливая парадоксальность эмоциональной жизни и поведения… По-настоящему шизоиды любят все-таки только себя: будучи эгоистами par excellence они почти всегда держатся чрезвычайно высокого мнения о себе, о своих способностях и редко умеют ценить по-настоящему других людей, даже тех, к кому относятся хорошо… Эти холодные энергичные натуры иной раз способны к чрезвычайной жестокости не из стремления к причинению мучений, а из безразличия к чужому страданию.”

К психопатии ростовщичества можно отнести, по Ганнушкину, и группу параноиков. В их описании психолог выделяет такие качества:

„Самым характерным свойством параноиков является их склонность к образованию так называемых сверхценных идей, во власти которых они потом и оказываются; эти идеи заполняют психику параноика и оказывают доминирующее влияние на все его поведение. Самой важной такой сверхценной идеей параноика обычно является мысль об особом значении его собственной личности.”

„Мелкий торговец с польской границы, который заставляет короля, потому что тот нуждается в его деньгах, ждать в передней, греется в лучах своего могущества, потому что ему его внутренне недостает“. (Вернер Зомбарт. Буржуа. Евреи и хозяйственная жизнь. М.: Айрис-Пресс,2004.-618 с.)

Соответственно этому основными чертами психики людей с параноическим характером являются очень большой эгоизм, постоянное самодовольство и чрезмерное самомнение.

Это люди крайне узкие и односторонние: вся окружающая действительность имеет для них значение и интерес лишь постольку, поскольку она касается их личности… Крайний эгоизм и самомнение не оставляют места в их личности для чувств симпатии, для хорошего отношения к людям, активность побуждает их к бесцеремонному отношению к окружающим людям, которыми они пользуются как средством для достижения своих целей…

Все это делает параноика по существу несчастным человеком, не имеющим интимно близких людей, терпящим в жизни одни разочарования. Видя причину своих несчастий в тех или других определенных личностях, параноик считает необходимым, считает долгом своей совести – мстить; он злопамятен, не прощает, не забывает ни одной мелочи.

Нельзя позавидовать человеку, которого обстоятельства вовлекают в борьбу с параноиком, этого рода психопаты отличаются способностью к чрезвычайному и волевому длительному напряжению, они упрямы, настойчивы и сосредоточены в своей деятельности; если параноик приходит к какому-нибудь решению, то он ни перед чем не останавливается для того, чтобы привести его в исполнение; жестокость подчас принятого решения не смущает его…

На избранном им узком поприще деятельности он будет работать со свойственным ему упорством, систематичностью, аккуратностью и педантизмом, не отвлекаясь никакими посторонними соображениями и интересами“. Жадность ростовщика носит патологически жестокий характер.

Как отмечал средневековый автор Поггио Брациолини:

„Уже само понятие „жадный“ указывает на порок и говорит о том, что это есть зло, поскольку невозможно, чтобы человек, охваченный жадностью, не приносил бы вред и не оскорблял бы многих людей.

Особенно он оскорбляет царицу добродетелей – справедливость, так как все действия и поступки жадного человека происходят от его несправедливости. Пока он охвачен страстью увеличить богатства, накопить деньги, захватить чужое имущество, он, по утверждению святого Амвросия, лишен всякой справедливости.

А так как ему чужда справедливость, он совершит любое преступление: в расчете на выгоду он будет обкрадывать бедняков, интриговать против богачей, разорять сотоварищей, притеснять незнакомых, мучить слабых, обманывать невежд…

Действительно, какое чудовище может быть ужаснее вора, обкрадывающего общество, жертвы необузданного стремления?“. (Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). Под ред. Л.М. Брагиной. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. С. 73-107).

*