«Местные на Донбассе считают нас карателями и фашистами. Я не хочу отстраивать Донбасс», – украинский волонтер

Среди волонтеров Украины есть свои «звезды», как Юрии Бирюков, который дорос до статуса советника президента Порошенко.

Или Юрий Касьянов, победно трезвонящий о том, как «вначале возили в Славянск водку — спаивать местных бомжей. С их помощью мы строили первую разведсеть».

Но большинство помощников украинской армии известны только среди своих. Они тихо выполняют свою работу, много видят, нередко первыми узнают «военные тайны» и молча наливаются злобой на власть. Один из таких называет себя просто: Юрий Степаныч. Вот его рассказ.

«Дней десять тому назад один легендарный командир очень лихой бригады, после вручения ему очередного тепловизора, сказал, отводя взгляд: «Через месяц все закончится… Мир и тчк». На мой вопрос в пересохшем горле: «Два Приднестровья?», он молча кивнул головой…

Дальше воевать страна не в состоянии — нет денег, нет оружия, нет ничего. Что творится на передовой и как она снабжается, мы знаем не понаслышке.

Правительство любой ценой стремится к миру, воевать без поддержки оружием НАТО мы не в силах. Поэтому нам, волонтерам, пытаются сейчас ограничить въезд в зону «АТО», ибо мы это все видим. Пограничникам и Нацгвардии — приоритет в снабжении.

Пару слов о техобеспечении войск. На фронте, куда мы регулярно отгоняем машины, мы не встречали модных «кугуаров» или «спартанов». О боевой технике отдельный разговор. Но мы возим не только тепловизоры и прицелы, но еще и купленную волонтерами резину для БТРов, снайперские винтовки и прочие изделия.

Может, поэтому МО Украины и хочет заткнуть нам рты, ограничив нам въезд, чтобы мы меньше рассказывали о том, что видим? Мы-то не боимся контрразведки и рот нам закрыть сложно. Да и после регулярных поездок туда мы мало чего боимся.

О том, как и кто будет воевать дальше, не касаясь вопроса «За что?!!». Из последней волны мобилизации все чаще раздается вопрос «Зачем?». За кого солдат должен погибнуть от шального снаряда или пьяной пули? За телефонных переговорщиков? Или за бабу, которая в четыре раза опустила нацвалюту и сделала нищими даже самый средний класс? Или, может, за урода с пистолетом, который козыряет судейской корочкой?

Ну, а теперь о том, как воюем мы. Мы все видим и знаем о передвижениях и накоплениях сил противника, но нашим бойцам дается команда «Наблюдайте!!!». Вот они ночью без знаков различия и уходят за речку наводить порядок, не потому что им так хочется, а потому, что им будет стыдно смотреть в глаза женам и детям погибших побратимов.

Я для и себя и своих побратимов вижу два выхода.

Первый — собрать патриотов и методично истреблять делом, а не словом шуфричей, добкиных, геп и хомутынников (известные украинские политики, — ред.).

Я не понимаю, как этот скот Хомутынник, о делах которого знает вся страна, смог свалить первого порядочного начальника таможни Макаренко (как это странно не звучит) всего одним наклепом.

В лихие девяностые охреневшие от безнаказанности представители криминалитета и ссученные боялись только одного названия «Белая стрела», и порядок навели очень быстро простыми и эффективными способами.

Второй способ: наступив себе на горло, создать новую политическую силу, раз уж мы одной ногой в Европе. Соответственно, включиться в политическую борьбу, как мне это не противно.

Потому что, сегодня в телефонном разговоре с другом, прикрывавшим выход войск из «несуществующего» Дебальцевского котла, я не знал, что ему ответить на фразу: «Не дай мне Бог вернуться домой живым, я этих сук»…

Ну, а сейчас чувствую, что совсем скоро наша волонтерская работа не понадобится. Народ в очередной раз поверил в перемирие. Да я и не против, но не хочу поднимать и отстраивать Донбасс.

Для большинства местных мы — каратели и фашисты, вот пусть и живут с крутыми и классными путлеровцами. Не хочу, чтобы лучшие сыны страны погибали за этих заблудших и многострадальных. Давно придерживаюсь неоднократно проверенного жизненного правила: «Каждый должен отвечать за свои рога самостоятельно».