Заявление уполномоченного ЛНР в Контактной группе Владислава Дейнего о ходе переговоров
//voicesevas.cdnvideo.ru/img/f614755f0b5b83a4103914dff7f936b4.JPGТрехсторонняя Контактная группа, вместо поиска реальных компромиссов для урегулирования конфликта на Донбассе, занимается имитацией переговорного процесса и затягиванием времени.
Особенно явным это стало после очередной встречи в Минске 31 января.
Заявление Трехсторонней контактной группы, которым они обвиняют представителей ДНР и ЛНР в срыве переговоров (и это после того, как украинская сторона дважды проигнорировала встречи в Минске), является откровенной попыткой переложить вину с больной головы на здоровую.
Фактически не подготовившись к встрече, не изучив освещенные в прессе заявления ДНР и ЛНР относительно подходов к следующему этапу минского диалога, сформированных исходя из новых реалий, не выполнив ключевые для продолжения диалога требования, украинская сторона привозит некий свой заранее подготовленный план отвода, который не позаботилась заранее довести до сведения сторон – представители ОБСЕ получили его только в самолете по пути в Минск, а представители республик – непосредственно в ходе настоятельных попыток украинской стороны приступить к его обсуждению.
В чем же истинная причина этого обвинения?
Украинская сторона на протяжении ряда Минских встреч систематически, всеми возможными способами уклоняется от шагов, направленных на достижение реального результата.
С самого начала камнем преткновения были “выбраны” несколько участков на линии соприкосновения, которые фактически, по состоянию на 19 сентября, были под контролем ополчения, либо критически важны для предотвращения обстрела средствами тяжелой артиллерии территорий крупных городов ДНР и ЛНР.
Вместе с Минским меморандумом, подписанным 19 сентября 2014 года, была попытка согласовать линию разграничения сторон, которая должна была стать базовой в вопросе отвода тяжелой артиллерии и воинских формирований. По большей части эта линия, предложенная украинской стороной, соответствовала фактическому положению вещей по состоянию на тот момент. Но по ряду участков возникли противоречия – где-то ситуация изменилась к моменту обсуждения (проект Украина готовила заранее, и не были учтены последние изменения обстановки), где-то отнесенные к контролю Украины территории использовались как опорные точки для артобстрелов городов народных республик, где-то были критически важные для республик объекты, которые нельзя было просто так оставить под контролем ВСУ… По всем таким участкам были высказаны возражения, хотя сам принцип “линии 19 сентября” был согласован сторонами. И, несмотря на все попытки прийти к взаимопониманию по заявленным главами Народных Республик возражениям и сформировать согласованную конфигурацию линии разграничения, украинская сторона каждый раз уходила от обсуждения этого вопроса. Категорически настаивала на незыблемости “линии 19 сентября” в их редакции и отказывалась искать компромиссное решение по отдельным ее участкам, по которым были заявлены возражения главами народных республик.
Но на конец января фактическая линия соприкосновения изменилась настолько, что говорить о возврате к линии 19 сентября (так и не согласованной окончательно) в вопросе отвода тяжелой артиллерии и РСЗО становится неприемлемым в принципе. В ответ на возобновление в январе 2015 года активности тяжелой артиллерии и РСЗО украинских вооруженных формирований, массированные обстрелы городов и поселков на территории народных республик, ополчение вынуждено было перейти в контрнаступление.
Именно вынуждено – Украина никак не соглашалась отводить тяжелую артиллерию, все время искала какие-то отговорки.
Даже подписанный главами Народных Республик план отвода от 15 января (план отвода тяжелой артиллерии от “линии 19 сентября”, в редакции, предложенной Украиной, в ущерб интересам Республик, подписанный главами в надежде немедленно прекратить артобстрелы и избежать жертв мирного населения) был по непонятной причине отвергнут! После передачи украинской стороне подписанного плана артобстрелы только усилились, и ополчение вынуждено было перейти к “активному понуждению” Украины к отводу артиллерии, как и всех остальных вооруженных формирований. А украинская сторона при этом, даже несмотря на Дебальцевский “котел”, продолжает, как мантру, повторять “линия 19 сентября, и никаких компромиссов”…
Жесткая позиция Украины в вопросе приверженности Минскому протоколу, возможно, и заслуживала бы уважение, если бы Меморандум по реализации этого протокола был надлежащим образом (без оговоренных при подписании его возражений!) согласован сторонами конфликта, а сами нормы протокола не нарушались бы систематически украинской стороной.
Но в нынешних реалиях Украина, упорствуя по “линии 19 сентября”, системно нарушает, к примеру, пункт 7 Минского протокола – “продолжить инклюзивный общенациональный диалог”. Или высказывания официальных властей “ваши дети будут сидеть в подвалах” – это элемент “инклюзивного диалога”? И реальные шаги, направленные на то, чтобы этот тезис воплотить в реальность, в виде систематических обстрелов жилых кварталов и разрушения инженерных систем жизнеобеспечения населенных пунктов, это тоже элементы диалога?
То же и с 8 пунктом – “принять меры по улучшению гуманитарной ситуации на Донбассе”. Ограничить пересечение населением линии разграничения, определив пропускные пункты, ограничить перемещение грузов через линию разграничения (а основная масса этих грузов – это продовольствие и медикаменты), а потом и полностью заблокировать разными методами (взрыв автомобиля на мосту в Станице Луганской, единственном пункте пропуска грузов, определенным украинской хунтой для ЛНР) – это что, тоже улучшение гуманитарной ситуации?
Ключевой позицией минского меморандума, как и протокола, является прекращение применения оружия, остановка на “линии 19 сентября”, запрет на применение всех видов оружия и наступательные действия. Что же имеем на деле? Украинская артиллерия и РСЗО продолжают обстреливать наши города (не столь важно, это регулярные вооруженные силы Украины или неподконтрольные официальным властям воинские формирования – суть от этого не меняется, гибнут и получают тяжёлые травмы наши граждане, разрушается инженерная инфраструктура, жилые дома и объекты социальной сферы). Ополчение в ответ обстреливает позиции вооруженных формирований Украины. А официальный Киев пытается представить это как агрессию и нарушение условия неприменения оружия…
Так кто же, фактически, нарушает условия меморандума? Тот, кто защищает мирных граждан от артобстрелов, для чего вынужден перейти в наступление, или тот, кто обстреливает тяжелой артиллерией города и поселки, и тем самым провоцирует ответный огонь и наступательные действия? Тот, кто всеми силами пытается наладить снабжение продовольствием, медикаментами и предметами первой необходимости, или тот, кто под вывеской “улучшения гуманитарной ситуации” ограничивает возможность перемещения мирных граждан и перекрывает пути доставки самых необходимых грузов?!!
Вторая часть претензий контактной группы – вопрос полномочий.
Многоуважаемый второй президент Украины Леонид Кучма действительно имеет полномочия представлять Украину в трехсторонней контактной группе, как это указано в распоряжении президента Украины от 8.07.2014 № 953/2014-рп.
Однако, заметьте, что эти полномочия он исполняет на общественных началах, и не уполномочен принимать решения от имени Украины, а тем более не отвечает за их исполнение.
Представьте на минутку, что некий гражданин на общественных началах подвизался убирать снег возле вашего дома… и не справился – будете ли вы предъявлять претензии общественнику-энтузиасту? Вот то-то же… Так же и в нашей ситуации – общественник-энтузиаст налицо, а реальных результатов ждать вроде как и не от кого.
В то время как представители ДНР (Денис Пушилин) и ЛНР (Владислав Дейнего) имеют официальные полномочия, подписанные главами Народных Республик, вести переговоры по мирному урегулированию конфликта на Донбассе, от Украины переговоры ведет представитель, имеющий право представлять Украину исключительно в Трехсторонней контактной группе.
Возникает вопрос – представители ЛНР и ДНР тоже включены в состав этой группы? Тогда почему она “трехсторонняя”, а не “пятисторонняя”? А если нет, то откуда у Леонида Кучмы полномочия подписывать какие-либо документы с ЛНР и ДНР?
Или переговоры идут между Контактной группой, с одной стороны, и представителями Народных Республик с другой? Тогда такой двусторонний документ должны исполнять, с одной стороны, Народные Республики (что вполне понятно), а с другой стороны – Контактная группа. А готовы ли ОБСЕ и Российская Федерация, в рамках таких взаимоотношений, разделить с Украиной ответственность за действия вооруженных формирований украинских националистов, которые явно не подчиняются официальному Киеву? Думаю, вопрос это чисто риторический…
При всем этом, как участник переговоров по подготовке документов для дальнейшего их представления на подпись, Леонид Данилович, как представитель Украины, имеет достаточно полномочий, но требовать при этом присутствия глав Народных Республик – это перебор.
К моменту подписания согласованных текстов главами Народных Республик Украина должна определить лицо, полномочное их подписывать и, главное, полномочное обеспечить выполнение подписанных документов.
Будет ли это Петр Порошенко лично, Леонид Кучма или еще кто-то, официально уполномоченный президентом Украины, не принципиально, вопрос исключительно в наличии соответствующих полномочий.
