«Арисака» русского солдата

Источник: matveychev_oleg

Как японские оружейники помогли остановить германское наступление и обеспечить охрану Ленина

В годы Первой мировой войны одним из главных союзников России, после Англии и Франции, стал вчерашний враг — островная империя Восходящего солнца. С 1905 по 1914 год военное командование России на Дальнем Востоке деятельно готовилось к реваншу за неудачи русско-японской войны. Две империи — русского царя и японского микадо — все так же оставались соперниками в деле подчинения северного Китая. Но начало мирового конфликта заставило Российскую монархию забыть прежние обиды и обратиться за помощью к недавнему врагу и конкуренту. Причина тому была проста — 1914 год показал, что многомиллионной русской армии банально не хватает винтовок.

«Дабы не загромождать бесполезно и без того обремененные склады»

На волне патриотического подъема Россия успешно провела всеобщую мобилизацию, по итогам которой численность армии превысила 5 млн 300 тыс. человек. И тут Генштаб вдруг осознал, что такому войску для вооружения не хватает минимум 300 тыс. винтовок.

Любопытно, что накануне войны запас винтовок был и даже с излишком. Но в 1912-14гг. 180 тыс. новых «трехлинеек» — винтовок Мосина, стоявших на вооружении русской армии — продали за границу, а в целях экономии план мобилизационного запаса сократили на 330 тыс. «стволов». На начальном этапе войны положение могло бы поправить старое оружие — до конца 1910 года на складах хранился солидный запас в почти миллион винтовок системы Бердана. Однако, как говорилось в приказе Военного министра, «дабы не загромождать бесполезно и без того обремененные склады», половину их запаса продали, переделав в охотничьи, или банально сдали в утиль.

Первоначальная нехватка всего в 7% от требуемого числа «стволов» могла бы показаться не фатальной. Однако война имеет свойства уничтожать оружие даже быстрее чем людей — если в августе 1914 года дефицит винтовок составлял 300 тыс., то уже к ноябрю он возрос до 870 тыс. То есть, ежемесячно войска на фронте теряли в среднем 200 тыс. винтовок

 

Эдуард Карлович Гермониус.

 

Проблема осложнялась тем, что этот дефицит невозможно было покрыть ростом промышленного производства. Накануне войны российский Генштаб посчитал, что ежемесячная потребность в новых винтовках в ходе большой войны не будет превышать 60 тыс. А в августе 1914 года все три завода, выпускавших в России винтовки — Тульский, Ижевский и Сестрорецкий — вместе производили не более 44 тыс. винтовок Мосина. Таким образом, российским оружейникам требовалось увеличить их производство почти в 5 раз. Но при всем желании русские казенные заводы сделать этого не могли — за два года войны смогли лишь утроить производство винтовок.

В принципе, похожая ситуация сложилась во всех других воюющих странах. К примеру, Германия до сентября 1914 года производила всего 25 тыс. винтовок в месяц. Но ее промышленность, в отличие от русской, имела куда больший мобилизационный потенциал, и уже через полгода заводы Германии производили 250 тыс. винтовок ежемесячно, в 5 раз больше чем в России. Точно так же вышли из положения и другие страны — Англия, Франция, Австро-Венгрия, имевшие куда более развитые машиностроительную и металлообрабатывающую отрасли.

О том, что дефицит стрелкового оружия не удастся преодолеть своими силами, в русском Генштабе понимали уже в августе 1914 года. Естественно, встал вопрос о покупке оружия за границей. Но за пределами России никто «мосинок» не производил, а налаживание их производства на зарубежных заводах требовало времени. При этом сразу решиться на покупку иностранных винтовок тоже было сложно — другая система требовала и другого патрона, а на десятки тысяч винтовок их требовалось десятки миллионов. Пойти на такие чудовищные расходы в августе 1914 года русские генералы еще не решались. Поэтому в Генштабе кому-то, так и оставшемуся для истории неизвестным, пришла в голову почти гениальная, как казалось поначалу, мысль: выкупить у Японии русские винтовки, который достались ей в качестве трофеев войны 1904-05гг.

Маньчжурия вместо Мексики

Предполагалось, что за полтора года русско-японской войны трофеями Страны восходящего солнца могли стать до 100 тыс. «трехлинеек». Поэтому уже 25 августа из Петербурга в Японию отправилась «особая военно-техническая комиссия» во главе с 50-летним генерал-майором Гермониусом.

Эдуард Карлович Гермониус был этническим шведом и опытным военным инженером. Любопытно, что после 1917 года в разгар гражданской войны он станет активно помогать белой армии Юденича наступать на красный Петроград. А оборонять от белых бывшую столицу российской монархии будет, среди прочих, его сын — командир батальона красной гвардии, бывший поручик царской армии Вадим Гермониус. Генерал Гермониус умрет в эмиграции в Бейруте в 1938 году, узнав, что его сын, ставший красным генералом, годом ранее расстрелян в Москве как троцкист.

Но все эти семейно-политические драмы случатся гораздо позже, пока же в истории России разгоралась другая драма — оружейная. В сентябре 1914 года японские власти ответили генералу Гермониусу, что все трофейные русские винтовки давно отправлены в утиль, но они все же нашли для русских ненужные Японии винтовки.

 

Полковник Нариакэ Арисака

 

Корпорация «Мицуи» предложила генералу Гермониусу недорого купить 35 тыс. винтовок и карабинов, которые на заводах Токио сделали по заказу Мексики. Дело в том, что пока выполнялся этот заказ, в Мексике началась гражданская война и военная интервенция США. Японцы не желали раздражать Вашингтон, и произведенные винтовки так и не были отправлены и лежали на складах. Поэтому японцы предлагали ненужные им винтовки очень дешево — 30 иен за штуку. По курсу 1914 года это было порядка 29 руб., при том, что изготовленная на российских заводах «трехлинейка» в том году стоила от 37 до 45 руб. Вместе с винтовками «мексиканского заказа» японцы предлагали 23 млн патронов к ним.

Любопытно, что к «мексиканским» винтовкам системы «маузер» не подходили ни русские, ни японские, ни немецкие патроны, но подходил патрон, принятый на вооружение в Сербии. В августе 1914 года Россия оказывала помощь Белграду, в том числе поставками своих дефицитных винтовок и патронов. Предложенные японцами 35 тыс. «стволов» для России были каплей в море, но для Сербии могли бы стать заметной подмогой, к тому же подходящей под сербский патрон.

13 октября 1914 года генерал Гермониус подписал контракт на «мексиканские ружья». За 35 тыс. винтовок и карабинов и 23 млн патронов Россия расплатилась самой устойчивой тогда валютой, переведя через лондонские банки на счета «Мицуи» 200 тыс. британских фунтов стерлингов (около 2 млн рублей по курсу 1914 года). Это была первая закупка Российской империей иностранного оружия в годы Первой мировой войны, а в последующие 3 года она купит более чем в 100 раз больше импортных винтовок — 3 млн 700 тыс.

Первая покупка импортного оружия прошла стремительно — русский пароход «Эривань» с грузом «мексиканских ружей» вышел из порта Иокогама уже 17 октября. К этому моменту в русском Генштабе сочли, что ситуация на фронте уже не позволяет отказаться в пользу Сербии даже от такой небольшой и экзотической партии стволов. И пароход «Эривань» развернули в порт Дайрен на Квантунском полуострове Китая, бывший русский порт Дальний, доставшийся японцам по итогам войны 1904-05гг. Оттуда винтовки-«мексиканки» поступили в расположенный неподалеку Харбин для перевооружения полков русской пограничной стражи в Маньчжурии, а сданные ими «трехлинейки» отправили в действующую армию.

35 тыс. прибывших с Дальнего Востока «трехлинеек» позволяли вооружить всего две дивизии и проблему дефицита не решали, и русское командование решилось-таки на массовые закупки за границей. Винтовок требовались сотни тысяч, и потому их невозможно было заказать у малых стран. Англия и Франция еще сами не нарастили выпуск винтовок для своих армий, США были далеко за океаном, а ближе всего к России из стран с развитой промышленностью, не занятой спешным военным производством, была все та же Япония.

Винтовки в обмен на Китай

Формально Токио с 23 августа 1914 года находился в состоянии войны с Германией, но на деле Японии противостояло не более 4 тыс. немцев в германской колонии Циндао на побережье Китая. В Петербурге надеялись, что японцы быстро согласятся продать России часть своих винтовок из армейских запасов.

 

Ставка Верховного Главнокомандующего в Барановичах.

 

Остававшийся в Токио генерал-майор Гермониус получил предписание купить «до миллиона винтовок, состоящего на вооружении японской армии образца, с патронами по тысячу на каждую». Эту просьбу японские генералы восприняли без энтузиазма. После сложных переговоров они согласились продать России 200 тыс. винтовок устаревшего образца и всего по 100 патронов на каждую. При этом русских предупредили, что патроны будут старые, с истекшим сроком хранения со складов в гарнизонах Кореи.

Речь шла о японской винтовке, созданной в конце XIX века возглавлявшим Токийский арсенал полковником Нариакэ Арисака. Именно с этой винтовкой, принятой на вооружение в 1897 году, японская армия победила русскую. Позже, с учетом опыта русско-японской войны, все тот же Арисака, уже генерал, усовершенствовал свою винтовку. Новый образец «винтовки Арисака» с 1910 года стал поступать на вооружение японской армии, а прежние образцы 1897 года отправились на склады. Теперь же часть из них должна была отправиться в Россию на германский фронт.

Основной проблемой для русских стали патроны. 100 зарядов на ствол — смехотворный запас для мировой войны. Но японцы, считая выгодным продажу старых винтовок в то же время откровенно не желали ради России снижать свои мобилизационные запасы патронов. В итоге они пошли на издевательскую уступку, согласившись увеличить количество продаваемых патронов на 25 штук для каждой винтовки.

Контракт на покупку 200 тыс. винтовок и 25 млн патронов был подписан 21 октября 1914 года. Покупка обошлась России в 4,5 млн рублей золотом, что по военному времени было совсем не дорого — одна старая японская винтовка без патронов с доставкой в порт Владивостока обходилась казне всего в 16 руб. Однако до конца года из Японии поступило меньше половины, лишь 80 790 винтовок. Правда, и такое количество хоть как-то улучшало положение на фронте, так как равнялось всему производству винтовок в России за полтора месяца.

Остальная часть оружия по данному контракту прибыла в Россию только в начале 1915 года. К этому времени Петербург уже обратился к Токио с новыми просьбами о продаже винтовок.

Еще 23 декабря 1914 года военный министр Сухомлинов направил письмо министру иностранных дел Сазонову, в котором говорилось: «В настоящее время военное ведомство стоит перед трудной задачей приобретения в наикратчайший срок значительного количества винтовок. Принятые в этом отношении меры, в том числе и покупка 200 тыс. винтовок в Японии, оказались недостаточными и в настоящее время крайне необходимо неотложное приобретение еще не менее 150 тыс. винтовок. В виду изложенного, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство поручить нашему послу в Японии войти в сношение с японским правительством о продаже нам еще 150 тыс. винтовок с возможно большим количеством патронов».

Пока шла бюрократическая переписка между Военным ведомством и МИД России, пока запрос отправлялся в Японию, с фронта поступали все новые настойчивые просьбы об оружии и в итоге, в январе 1915 года Чрезвычайный и Полномочный посол России при Его Величестве Императоре Японии (именно так именовалась эта должность) Николай Малевский-Малевич официально попросил Токио о продаже 300 тыс. винтовок.

Японцы согласились продать лишь 100 тысяч самых изношенных винтовок старого образца «весьма сомнительного достоинства», как охарактеризовал их после осмотра генерал Гермониус. Однако воюющая Россия не могла быть слишком разборчивой, и 28 января 1915 года Гермониус подписал новый контракт на поставку 85 тыс. винтовок и 15 тыс. карабинов образца 1897 года, а также 22,6 млн различных патронов на общую сумму в 2 миллиона 612 тысяч иен (около 2,5 млн рублей). Кроме того, японцы согласились продать русским дополнительно 10 млн остроконечных патронов нового образца, контракт на поставку которых был подписан 3 февраля. Русская сторона учла прежние задержки с передачей купленного оружия, и в качестве срока поставки была определена середина апреля 1915 года.

Продать большее количество винтовок японцы отказались. Глава МИД Японии Като Такааки на встрече с русскими дипломатами нарочито заявил, что продавать винтовки якобы не разрешает военный министр Ока Итиносукэ. В реальности же вокруг поставок больших партий японского оружия начался дипломатический торг.

 

Военный министр Российской империи генерал Михаил Беляев.

 

Японское правительство как раз в январе 1915 года, пользуясь тем, что все силы великих держав были заняты войной в Европе, выдвинуло ультиматум правительству Китая — так называемое «21 требование». Японцы требовали у китайцев предоставления им дополнительных военных баз и зон влияния на территории Китая, различных политических и экономических преимуществ, в том числе назначения в китайскую армию японских советников. Фактически при принятии этих условий Китай, тогда и так отсталый и слабый, становился бы японской полуколонией.

Естественно, такое усиление Японии было совсем не в интересах России. Но воюющая на западе русская армия отчаянно нуждалась в винтовках, а японцы прозрачно намекали русским дипломатам, что продолжат продавать оружие только после того, как Россия так или иначе поддержит их требования к Китаю.

Царское правительство колебалось три месяца, выбирая что хуже — остаться без оружия или оказаться на Востоке соседом усилившейся Японии. В итоге выбор был сделан в пользу насущных проблем — в мае 1915 года германцы и австрийцы начали генеральное наступление против русских войск в Галиции. Русская армия, которой в те дни катастрофически не хватало винтовок и артиллерийских снарядов, отступала.

Атакующая Германия показалась в Петрограде страшнее усиливающейся Японии. И русская дипломатия в мае 1915 года негласно поддержала требования Токио к Пекину. Любопытно, что Англия, союзник России по «Антанте», имея свои колониальные интересы в Китае, активно возражала против усиления там влияния японцев. Но британской армии, в отличие от русской, хватало своих винтовок.

В мае 1915 года Китай под давлением Токио и с молчаливого согласия России принял требования Японии. В те же дни в город Барановичи на западе Белоруссии, в Ставку главнокомандующего русской армией прибыл японский генерал-майор Накадзима Масатаки. Он прямо заявил русским генералам, что «теперь Япония всецело к услугам России».

25 мая 1915 года в Пекине китайский президент Юань Шикай подписал неравноправный договор с Японией, и в тот же день в Токио российского посла Малевского посетил японский представитель с известием о готовности поставить 100 тыс. винтовок и 20 млн патронов в течении месяца. Но на этот раз японцы продавали свои винтовки уже по цене в два с половиной раза выше, чем ранее — по 40 иен за штуку.

Эта партия оружия попала на фронт в августе 1915 года, когда русская армия, под натиском немцев, в ходе «великого отступления» оставила врагу Варшаву и Брест. В те же дни в Токио пять японских генералов были награждены русскими орденами — в знак благодарности царского правительства за поставки в Россию японского оружия.

И Сахалин в придачу

Летом 1915 года Ставка верховного главнокомандующего телеграфировала в Петроград: «Положение с винтовками становится критическим, совершенно невозможно укомплектовать части ввиду полного отсутствия винтовок в запасе армии и прибытия маршевых рот невооруженными». На Северо-западном фронте, отражавшем немецкое наступление в Польше и Прибалтике, числилось 57 пехотных дивизий, при некомплекте винтовок в 320 тыс. Фактически, 21 дивизия из 57 была безоружной.

В надежде, что после уступок в Китае японцы не откажут в новых просьбах, в Токио следует запрос на продажу еще 200 тыс. винтовок и 300 млн патронов. Но японская сторона отказывает — выгодный договор с Китаем подписан и русские уже не нужны. На просьбы Петрограда японские власти соглашаются начать поставки винтовок не ранее чем через полгода и то только после того, как из России придут необходимые в оружейном производстве материалы — цинк, никель, олово, пружинная и инструментальная сталь. Поставки сырья японским военным заводам начались уже в июле 1915 года.

11 августа 1915 года глава российского МИДа Сазонов вызвал японского посла Итиро Мотоно. Разговор шел без обычных дипломатических условностей — министр иностранных дел откровенно рассказал японцу о крайне тяжелом положении Северо-Западного фронта, подчеркнув, что в сложившихся условиях никто, кроме Японии, не может помочь России. Русский министр просил посла об одном миллионе винтовок. При этом Сазонов сообщил, что накануне царское правительство приняло принципиальное решение пойти на новые уступки интересам Японии на Дальнем Востоке в случае ее согласия.

 

Винтовка арисака.

 

Когда японский посол поинтересовался, о каких уступках идет речь, министр намекнул о готовности российского правительства отдать Японии за один миллион винтовок южную часть КВЖД — Китайско-Восточной железной дороги, пересекавшую весь север Китая и принадлежавшую тогда России. Отдельные русские генералы, напуганные наступлением Германии, в те августовские дни были готовы пойти еще дальше. Так, исполнявший обязанности начальника Генштаба генерал Михаил Беляев в разговоре с японским военным атташе Одагири высказался, что Россия будто бы готова «вознаградить» Японию за продажу 300 тыс. винтовок передачей японцам северной половины острова Сахалин, который с 1905 года делился пополам между Россией и Японией.

Японцы после таких намеков попробовали пойти еще дальше — премьер-министр Японии Окума Сигэнобу (кстати, один из основателей концерна «Мицубиси») прямо заявил русскому послу в Токио Малевскому-Малевичу, что Япония «готова взять на себя охрану российских дальневосточных владений, чтобы отправить освободившиеся дальневосточные войска России на европейский фронт». Фактически, это было прямое предложение подарить японцам весь Дальний Восток в обмен на военную помощь. К чести Малевича, он не стал даже советоваться с Петроградом, а тут же в дипломатических выражениях устроил японскому премьеру настоящий скандал, объяснив, что подобное предложение «неуместно». Более таких наглых проектов японской стороной не озвучивалось.

Тем не менее, японцы согласились продать России новую партию оружия. В начале сентября 1915 года был заключен контракт на поставку 150 тыс. японских винтовок нового образца и 84 млн патронов. Россия заплатила за них 10 млн рублей золотом, и благодаря этим деньгам японская армия закупила новые станки для своих арсеналов.

 

Русские солдаты с иностранными винтовками — слева японская Арисака, справа старая итальянская винтовка Веттерли.

 

Практически все русские платежи по военным заказам в Японии сначала проходили через лондонские отделения японских банков. Но в октябре 1915 года японское военное ведомство передало русскому послу в Токио пожелание, а фактически требование впредь проводить оплату непосредственно в Японии, и не банковскими переводами, а золотом, путем его передачи монетному двору в Осаке. Отныне плата за военные поставки шла на Японские острова прямо из Владивостока — золотые монеты и слитки перевозил специальный отряд японских военных судов под командой контр-адмирала Идэ Кенджи.

Общее число винтовок, закупленных Россией у Японии к октябрю 1915 года, составило 672 400 штук. Разумеется, это не удовлетворяло все нужды русской армии, но, как гласит пословица, «дорога ложка к обеду». Винтовки тогда на фронте были страшным дефицитом, оборачивавшемся большой кровью. Все военные заводы России осенью 1915 года выпускали не более 120 тыс. винтовок в месяц при потребности минимум в 200 тысяч. И других поставок ружей из-за границы, кроме японских, до осени 1915 года не было.

«Японские дивизии» русской армии

Военные историки подсчитали, что к исходу первого года войны каждая десятая винтовка на русском фронте была японской. Один из ведущих военных теоретиков генерал Николай Головин позже вспоминал: «В октябре 1915 года из 122 пехотных дивизий те, которые имели номера свыше сотого, вооружены японскими винтовками. Солдаты называют их японскими дивизиями».

Первоначально японские винтовки направлялись в тыловые части, запасные батальоны и бригады государственного ополчения. Так, осенью 1915 года в тяжелых боях с наступавшими немцам у крепости Ивангород (Демблин), недалеко от Варшавы, храбро воевала 23-я бригада ополчения, вооруженная японскими винтовками. Правда, таблицы стрельбы к «арисакам» (с данными о поправках прицела в зависимости от дистанции) сперва перевели с японского неверно, и вооруженные ими части меткостью не отличались, пока через несколько месяцев штабы не исправили ошибку.

В конце 1915 года командование приняло решение сосредоточить «арисаки» на Северном фронте, который воевал в Польше и Прибалтике, прикрывая от немцев важнейшее направление на Петроград. Сосредоточение японских винтовок позволяло облегчить их снабжение патронами и быстрее организовать ремонт. Японскими винтовками перевооружили и матросов Балтфлота, чтобы передать их «мосинки» во фронтовые части.

Японские ружья поставлялись с японскими же штыками, которые отличались от русских. Это был фактически кинжал с клинком 40 см, всего на 3 см короче игольчатого русского штыка. Благодаря этим штыкам и другой форме затвора японские ружья легко отличить на старых фото от русских.

В конце 1915 года японские винтовки пришли в Россию и с другой стороны, с запада Европы. Дело в том, что в 1914 году, опасаясь дефицита винтовок, 128 тыс. японских «арисак» и 68 млн патронов к ним закупила Англия. Но британская промышленность нарастила производство, недостатка винтовок у них не случилось, и союзники по «Антанте», напуганные отступлением русской армии, согласились передать японское оружие России. Первые 60 тыс. винтовок Арисака прибыли в Россию из Англии в декабре 1915 года, остальные — в феврале 1916-го. Кроме того, английские заводы согласились принять русский заказ на производство патронов к японским винтовкам.

Благодаря эти мерам, к весне 1916 года две русских армии на Северном фронте — 6-я и 12-я — были целиком переведены на японскую винтовку. 6-я армия обеспечивала оборону побережья Балтийского моря и подступов к столице, а 12-я армия воевала в Прибалтике, прикрывая Ригу. Именно здесь, в составе 12-й армии из местных добровольцев была сформирована отдельная дивизия «латышских стрелков», ставшая знаменитой в годы гражданской войны. Но мало кто знает, что латышские стрелки, в ноябре 1917-го охранявшие Ленина в Смольном, были вооружены именно японскими винтовками. Со своими «арисаками» латышские стрелки позднее успешно провоюют всю гражданскую войну.

 

Парад войск Красной армии в Харькове, 1920 год.

 

Весь 1916 год в Петрограде и Токио шли переговоры о новом русско-японском договоре. Японцы предлагали русским продать часть дороги КВЖД (а фактически уступить часть своей зоны влияния в Маньчжурии) за 150 тыс. винтовок. Но к тому времени самый острый оружейный кризис на фронте миновал, русское правительство смогло закупать винтовки уже не только в Японии но и в других странах, включая США и Италию. Поэтому отдавать свою зону влияния на севере Китая Российская империя отказалась.

Однако наша страна продолжала щедро платить Японии за поставки оружия. В 1916 году платежи русским золотом за военные заказы приблизились к 300 млн рублей и составили свыше половины всех доходов бюджета Японской империи в тот год. В «стране восходящего солнца» царские власти закупали не только винтовки, но и артиллерийские орудия, снаряды и массу иного военного снаряжения. Например, только в конце 1915 года Россия купила у японцев один миллион лопат и 200 тысяч ручных топоров — в России даже они оказались дефицитом и остро требовались для оснащения саперов на фронте.

Закупки японских винтовок продолжались и в 1916 году, и даже после февральской революции 1917 года. Непосредственно перед революцией Россия купила в Японии 93 тыс. винтовок и заказала на заводах в Токио еще 180 тыс. новеньких «арисак». Патроны к ним покупались не только в Японии, но и в Англии, которая с весны 1916 года до октября 1917-го поставила России их почти полмиллиарда.

В итоге к февралю 1917 года Россия закупила почти 820 тыс. японских винтовок и почти 800 млн патронов к ним, что хватало для вооружения 50 дивизий. К тому времени «Арисаки» составили четверть от всех закупленных за границей ружей. Слабость русской промышленности привела к тому, что в годы Первой мировой на вооружении нашей армии состояло 9 разных систем винтовок с семью типами патронов. За 1914-17 годы русские заводы изготовили 3,3 млн винтовок, а за границей их пришлось купить 3,7 млн. Для сравнения за тот же период Германия и Австрия на своих заводах произвели 10 млн винтовок.

Последний крупный контракт России на покупку ружей в Японии был подписан всего за два месяца до Октябрьской революции — 5 сентября 1917 года за 7 млн золотых рублей купили 150 тыс. «арисак». История иногда любит нарочитые символизмы — русский пароход «Симбирск» отплыл из Японии с последней партией в 20 тыс. японских винтовок 7 ноября 1917 года.

«Затвор как будто прикипал, и его требовалось отбивать ногой»

Октябрьская революция и Брестский мир, однако, не завершили историю японских винтовок в России. Это оружие применялось всеми сторонами гражданского конфликта на всех фронтах. Так, в сентябре 1919 года правительство Колчака подписало кредитное соглашение с японскими банками на приобретение 50 тыс. винтовок «арисака» и 20 млн патронов к ним ежемесячно. Расплачиваться «Верховный правитель России» планировал золотом и предоставлением японским фирмам концессий на Сахалине и в Приморье.

Значительные запасы японских винтовок и патронов на складах в центральной России достались Советскому правительству, которое вооружило ими части Красной Армии. Поэтому в том же 1919 году, когда Колчак покупал «арисаки» у японцев, Южный фронт большевиков, отражая наступление армий Деникина на Москву, потратил за месяц боев 25 млн русских патронов к «мосинкам» и 8 млн патронов к «арисакам». То есть, почти треть красноармейцев была вооружена японскими винтовками.

Первая мировая война разбросала «арисаки» по всей бывшей Российской империи. Японские винтовки из арсеналов Балтийского флота достались Финляндии, часть их финны передали эстонцам и до 30-х годов ими была вооружена пограничная стража независимой Эстонии. Японские винтовки попали даже в армию украинских националистов Петлюры. Сражавшийся в ее рядах будущий поэт УССР Владимир Сосюра позднее вспоминал о применении старых «арисак»: «Начали отстреливаться, но винтовка японского образца после второго выстрела стала почти непригодной для стрельбы. Затвор как будто прикипал, и его требовалось отбивать ногой».

Упоминает японские винтовки и Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам», посвященном Гражданской войны: «Приказал выдать бойцам трофейной солонины с бобами, сладкого консервированного молока, да взять новенькие японские карабины, чтобы заменить ими, насколько возможно, старые винтовки, расшлепанные в боях».

После гражданской войны большевики учли ошибки царского командования — все иностранные винтовки, даже самые старые и изношенные, в том числе «арисаки», после 1921 года тщательно собрали и заложили на склады длительного хранения. В середине 20-х годов несколько тысяч японских винтовок с этих складов по связям Коминтерна передали в Китай.

В последний бой японские винтовки русских солдат пошли в 1941 году — в июле ими вооружали народное ополчение Киева и ополченцев в Смоленской области. В сентябре 1941-го «арисаки» были переданы на вооружение некоторых частей Московского ополчения и в партизанские отряды Крыма.

Впрочем, в СССР с производством стрелкового оружия дела обстояли куда лучше, чем в Российской империи, и московских ополченцев достаточно быстро перевооружили советским оружием. Поэтому часть запаса старых «арисак» пережила даже Вторую мировую и, будучи вновь заложенными на склады, они даже учитывались в мобилизационных планах гипотетической Третьей мировой. До распада СССР некоторое количество японских винтовок хранилось на складе Прикарпатского военного округа в районе Шепетовки. В 1993 году в самостийной Украине эти раритеты Первой мировой отправили на переплавку.

Источник: http://nstarikov.ru/club/48477