Вернувшийся из ада ополченец Влад: «Они могут не только пленных расстрелять, но и своих солдат»

Ополченец Владимир, побывав в украинском плену, снова в рядах защитников Донбасса.

- Владимир, скажите, как вы в свое время приняли решение пойти в ополчение?

-Скажу не только о себе, но и о моих товарищах, с которыми мы сначала, как говорят, на кухне обсуждали события на Украине. Когда стало понятно, что фашизм стучит в наши двери и враг не оставляет выбора, стали искать пути, как попасть в ополчение.

Помог один приятель из гаражного кооператива. Сначала нас возили на стрельбища, мы учились чистить оружие, потом были дежурства на блокпостах. Стояли под Луганском. Долгое время удерживали врага, находясь там, где располагалась РЛС — радиолокационная станция. Это место было очень выгодным.

Мы держали под наблюдением украинские войска и не позволяли им бомбить город. Но потом получили приказ не открывать огонь, поскольку пойдут наши. Мы увидели движущиеся БМД. Когда они подошли близко, те открыли огонь. Оказалось, что это была украинская техника.

Нас вначале было 70 человек, но в итоге осталось 17. Мы отступили и укрылись в гаражах. Там были бункеры. Украинские каратели травили нас несколько дней газом, поджигали. Потом притащили тягач газовый и еще двое суток травили нас. Я не вытерпел и решил пробиваться к своим.

Уговаривал других ночью выбираться из бункеров и, минуя блокпосты, уходить. Все отказались. И я подумал так — лучше умереть от пули, чем от выхлопных газов. Вроде бы я все рассчитал, но, как оказалось, неправильно представил расположение постов. Меня взяли в плен.

- В плену вам многое пришлось пережить. Как с вами обращались и как удалось освободиться из логова фашистов?

– Фашисты зверствовали. Все время били. Потом посадили в железный ящик, держали там какое-то время. И снова били прикладами. На мне разорвали всю одежду. Может, они так что-то искали. Потом мне сказали, что нас будут обменивать, и чтобы я об этом сообщил своим. Действительно состоялся обмен.

Когда они увидели наших ополченцев, первым делом спросили: «А где чеченцы? Где русские?» Какие чеченцы? Тут одни луганчане.

- Владимир, скажите, почему вы снова пошли в ополчение после того, что пережили?

– Иначе нельзя. Знаете, когда меня уже собирались вести на обмен, я почувствовал сзади сильный удар в спину. Ногой меня ударил украинский подлец. Когда я повернулся и посмотрел на него, понял, что он меня боится. Он стал отступать под моим взглядом.

Я увидел близко их звериное обличье. Многие из них под наркотиками. Это видно невооруженным глазом. Понимаете, они все с комплексами. Видимо, их всех в детстве били, и теперь они вымещают эту обиду на других.

Когда меня допрашивали, задавали вопросы, а ответы даже не слушали, сразу били. Они могут не только пленных расстрелять, но и своих солдат. Таких примеров много. И я был свидетелем.

Они боятся сильных, но всегда будут издеваться над слабыми. Я представил, что будет, если они войдут в город. Поверьте, они будут резать мирных жителей прямо на улицах. Поэтому я решил бороться с фашистами до последнего патрона. Мы не можем сдать Донбасс, своих людей. Не можем предать веру в победу.

Военкор «Русской весны» Беллачао