СЛОВО О КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Человек становится капиталистом, если свою личную собственность начинает использовать в целях производства, но не потребления. Капитал и есть личная собственность, имущество, принадлежащее отдельно взятой личности. Скажем, земледелец получил урожай, который оказался настолько богат, что способен не просто удовлетворить потребности человека, но и послужить средством его обогащения, путем продажи излишка. Купец же только тем и занимается, что принадлежащее ему имущество – капитал, все время старается увеличить, произвести новый капитал, еще больший. Таким образом, использование личной собственности в целях производства ведет человека к богатству, другими словами, капитал начинает служить не только удовлетворению нужд (потреблению), но и получению благ (производству).

По сути, капиталистическое общество, это идеальная форма жизнедеятельности, которой, к большому сожалению, человечеству так и не удалось создать. Именно так! Существующий и господствующий в наши дни капитализм, не отвечает требованиям идеала по причине малозаметной, но весьма существенной – капитал стал не только личным, но и частным, разница же между этими двумя видами собственности огромна. Понятие частной собственности заменило собой понятие личной собственности, точнее поглотило его, включило в себя, что и позволяет в частных собственниках видеть капиталистов, хотя на самом деле это не так.

Именно здесь истоки лицемерия и подлого обмана, породившие обилие всевозможных извращений в нынешнем мнимом капиталистическом обществе. Хуже всего, что мнимость и кажущаяся истинность современного капитализма закреплена законодательно, а произошло это в ходе, так называемой рецепции римского права, то есть усвоения законодательства древних римлян (латинское слово receptio, означает – принятие). Сегодня принято считать, что право римлян на частную собственность, это наиважнейший признак свободы личности. Так и есть, если конечно не брать в расчет рабовладение, но забудем о нем на миг. Без института рабства общество римлян поистине капиталистическое, в котором увеличение капитала каждого способствует благосостоянию всех. Как известно, римское частное право до сих пор в правовой науке имеет вес, более того, служит основанием для практического применения в гражданско-правовых взаимоотношениях современных государств, в том числе и нашего.

Проблема в том, что ни древние римляне, ни древние эллины, ни кто, вообще, из древних, не имел представлений о частной собственности. Об этом было известно всем правоведам, от средневековых глоссаторов до позднейших толкователей римского права. Убедиться в отсутствии права частной собственности в том же римском праве, при желании, не составляет особого труда. То обстоятельство, что в наши дни частная собственность считается одним из фундаментальных личных прав и рассматривается в области имущественного права, это чудовищное заблуждение, более того, угроза свободному гражданскому обществу. Необходимость строгого разграничения собственности частного лица (личного права) от собственности частных лиц (частного права), очевидна. Собственность частных лиц (частное право) не должно считаться фундаментом собственности частного лица (личного права). Это страшная ловушка, обман, так как в реальности частное право способствует появлению некоего государственного образования внутри уже существующего государства. Используя личное право как щит, такое вот капиталистическое извращение может делать с государством, где возникло, что угодно, не считаясь ни с чем. Это явление ново в истории человечества, и любые попытки найти его истоки в древности, освятив ореолом старины, не благоволят действительности.

Дело в том, что согласно законодательству древних римлян один и тот же капитал не мог находиться в одновременном владении двух или сразу нескольких лиц, то есть основополагающим принципом римского частного права – jus privatum, является право собственности физического лица, это собственность личная и только личная – индивидуальная. Возникновение любого иного вида собственности воспринималась как угроза государственной власти, и это оговаривалось законом – quod universitatis est, non est singulorum, что стало общим, уже не может никого отличать. Эта норма проводила четкую грань между личным правом гражданина (jus privatum) и публичным правом (jus publicum) общества. У римлян просто не могло возникнуть объединений граждан, созданных путем сращивания их личных капиталов (личной собственности) в один капитал (частная собственность), если это не само государство.

Ничего подобного организациям юридических лиц в древности не существовало, разве в объединении самих римских или афинских граждан поискать такое подобие. Хотя и здесь, скорее всего, нас будет ждать разочарование. И римская, и афинская гражданственность развились из общественных форм собственности, путем развития jus publicum, то есть публичного права. На это есть ряд убедительных указаний, первое из которых – удельный вес дошедших до наших дней законов, касающихся jus privatum (личного права). Удельный вес таких законов только 30 из 800, что свидетельствует о более развитых формах общественной собственности, о более длительном их существовании и преобладании, как соблюдающих интересы государства. Второе указание – общественный контроль при заключении сделки купли-продажи, пережитки которого сохранились в так называемых манципациях и порядок появления собственности приобретение которых, требовали проведения обряда манципации.

Термин – манципация, возник от латинского выражения – беру в свои руки (manus – рука и capio – беру), это обряд придания законности акту перехода права собственности, который требовал присутствия не менее пяти свидетелей, из числа совершеннолетних римских граждан, и еще одного человека – весовщика. Весовщик держал в руках медные весы, а покупатель держал медь, произнося установленную обрядом речь, после чего ударял своей медью о весы и передавал ее тому, у кого приобретал собственность. Проведение манципации не требовалось при переходе права собственности на движимое имущество – res nec mancipi, в тоже время такой обряд был необходим - res mancipi, если приобретались скот или рабы. И здесь начинается самое интересное! Что могли представлять собой рабы и скот изначально?

Это военные трофеи, движимое имущество, но гораздо существеннее, нежели доспехи, оружие или что-либо еще. Вспомним еще раз, как называлось право личной собственности у римлян -  jus privatum (приватум). Приватизация? Да, однако, еще и привилегия! Значения латинских терминов прекрасно раскрывают себя из живых романских языков, так в испанском языке глагол – privar, имеет двойной смысл. Это и грабить, обокрасть, лишить чего-либо, и в тоже время снимать, оставлять, но главное – быть в милости, пользоваться расположением. Такое многообразие понятий легко объяснить наименованием права личной собственности у древних римлян. Изначально это собственность была общественной, приобретенной обществом римлян, как военный трофей, то есть путем грабежа и лишения врагов своей собственности (приватизация), после уже она перешла в собственность отдельных лиц, как оказание милости им (привилегия), для чего, видимо, требовалось согласие всего общества.

Таким образом, свой первый капитал римлянин брал (capio – беру - капио) в свои руки из рук (manus – рука) общества, к которому он сам принадлежал, и обязательно с согласия всего общества. Между прочим, сделки с недвижимым имуществом, земельными угодьями и тому подобное были включены в res mancipi гораздо позже, то есть земля еще долго оставалась в публичной собственности, то есть в общественном пользовании. В какой-то момент, у предков древних римлян возник интерес к оседлому образу жизни и в качестве военных трофеев их стали интересовать не только рабы и скот, но и конкретная территория – Апеннины.