НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ О ТОМ, ГДЕ ПОСТРОИТЬ ДОМ

Дата: 19.02.2012

http://nespat.com/out.php?url=http://slavianin.ru/soobschestvo/?userid=1314 http://img-fotki.yandex.ru/get/5506/108287837.4c/0_7151a_3e575df9_L.jpg Где собака легла, гласит одна из пословиц, – строй дом, где сорока села – рой колодец. Собака – млекопитающее, а все млекопитающие, в том числе и человек, реагируют на плохую зону ухудшением самочувствия. Даже в дикую стужу собака ни за что не будет лежать в конуре, если эта конура стоит над разломом. С сорокой тоже всё легко объясняется: она ищет насекомых, а они предпочитают геопатогенные зоны, как правило, влажные. Так что наблюдения наших предков помогали им точно определить, где человеку будет жить легко и безопасно.


Современные учёные на многочисленных примерах убедились, что эти наблюдения верны.
Вот некоторые факты. Коровы, живущие в стойлах, расположенных над геопатогенными зонами, чаще других заболевают лейкозом, у них находили злокачественные опухоли, они страдали нарушением работы внутренних органов и рождали нежизнеспособных телят. Куры и утки над зонами теряли оперение, плохо неслись, потомство их страдало генетическими заболеваниями. Люди, которые поселились в нехороших местах, тоже реагировали на зоны негативно: у них находили сердечно-сосудистые заболевания, рак, психические расстройства, врождённые пороки. При обследовании больных в стационарах, расположенных над злосчастными участками земли, обнаруживали, что смертность в палатах, которые находятся над разломами, гораздо выше, чем в тех, где электромагнитное излучение имеет стабильную величину. А процент онкологических заболеваний у живущих над разломами иногда в три-четыре раза выше, чем у живущих вдали от таковых.


Но ведь, скажите вы, люди в старину ничего не знали о неоднородности магнитного излучения Земли. Не знали, но видели, как отражается нечто (то есть наличие зоны) на жизни животных, человека. Объясняли они это злыми духами, сглазом, проявлением тёмных сил. Однако, как ни назови явление, какую причину ни придумай, факты оставались фактами. А они как раз и показывали, что энергетика в местах разломов нарушена, жить там нельзя. Вот почему домов там не строили.


Крестьянин, затевавший строительство нового дома, внимательно осматривал местность: не водятся ли в большом количестве змеи, муравьи, шмели, нет ли на участке застойных вод с лягушками и пиявками, много ли стрекоз, насекомоядных птиц. Насекомые и пресмыкающиеся великолепно переносят импульсное излучение, они выбирают зоны для размножения и зимовок, муравьи строят там муравейники. Иногда проверяли место для будущего дома очень простым способом: переносили на него муравейник и смотрели, как поведут себя муравьи: если начнётся массовый исход – замечательно, если останутся – лучше жилища не возводить. Иногда ставили улей с пчёлами. Те тоже чутко реагируют на зоны: если пчёлы почувствовали себя хорошо, то дома там не ставили. Заметьте, что все пасеки расположены в стороне от жилых построек, обычно они находятся вне села, а всё потому, что пчёлы тоже очень любят зоны, и в нормальной деревне им не нравится жить.


Ещё крестьянин приглядывался, какие травы, цветы, деревья растут на участке. Липа, клён, сосна – хорошо. Дуб, ива, ольха – плохо. В старину выводы делались на основе долголетних наблюдений, опыта нескольких поколений, только потом учёные объяснили, почему одним растениям благодатно жить в зоне, а другие в ней себя чувствуют плохо. Дело в степени мощности корневой системы. Растениям для нормальной жизни нужна вода, одни из них влаголюбивы, другие – засухоустойчивы. Влаголюбивым породам для жизни необходимо, чтобы обязательно существовал мощный подземный водоносный слой. Такой слой образуется в местах разломов или трещин, когда подземные пустоты заполняются грунтовыми водами. Вот над дурными местами и растут влаголюбивые деревья – ива, осина, ольха, дуб, вяз, ясень. Хвойные деревья, липа и берёза зоны избегают, либо они там быстро хиреют. Точно так же определяли зону и по травам: в старину люди знали, какие травы растут на сухих землях, а какие стремятся к влаге. Все болотные травы предпочитают плохие для человека места. Осока, багульник, зверобой, полынь, например, избегают сухих почв. Все лекарственные растения стремятся уйти в зону. Вот, кстати, почему так трудно приживить их на своих участках садоводам-огородникам! Если наш предок-крестьянин видел болотные травы на своей земле, он там дома не строил.

Ещё он пристальное внимание обращал на то, нет ли больших камней на участке, по-нашему, – выходов магматических пород – гранитов, базальтов. И не потому, что эти камни осложняли каким-то образом строительство, а потому, что такие выходы камней говорят о нарушении строения земли. Теперь мы знаем, что выход материковых плит свидетельствует о разломах, а люди благодаря вековому опыту установили, что на такой земле всё плохо растёт и людям жить тяжело. Объясняли они нелюбовь к таким местам просто: нет глубины для лемеха, то есть очень тонок почвенный слой. Глыбы, пересекающие участок, мешали обработке земли, в таком месте трудно строить фундамент и т.п. Эти трудности, требующие большого вложения капитала да и труда при обработке почвы, спасли многим жизнь. Также у крестьян считалось дурным знаком поселиться в лощине, логе, урочище, то есть на местности, расположенной гораздо ниже других участком земли. Они связывали это с поверьями, что в таких местах живёт нечистая сила. Крестьяне старались выбрать для дома лес светлый, солнечный, а не болотную трясину и хмурый осинник.
Митрохина рубаха

Когда мне было восемь лет, родители отвезли меня на лето в глухую деревеньку Вологодской области. Жили мы в избе у бабы Луши – Лукерьи Петровны Хващёвой. Тогда ей было уже за восемьдесят. Баба Луша была очень яркая, подвижная, говорливая женщина. Свою работу по хозяйству она делала сама, никому не позволяла себе помогать, знала множество песен, загадок, любила поплясать, а мне «дитятке», как она меня называла, на ночь приходила сказывать сказки. Потом, когда уже взрослой девушкой я взялась за штудирование русских народных сказок, среди них ни одной бабиной Лушиной не нашла. Сказки у неё были страшные, жестокие, иногда у меня сердце прямо в пятки уходило, но интерес побеждал. Так вот, слушая эти народные «ужастики», я и засыпала. И лишь повзрослев, я поняла, что слышала уникальные сказки, их можно было бы назвать, как Лукреций свою книгу, – «О природе вещей».


«Жил-был Митроха, – сказывала мне баба Луша, – у того Митрохи был норов злой и глаз нехороший. Как поглядит на девку – у той с женихом не заладится. А Митроха ходит счастливый и только квасок пьёт. Погубил он так тьму девушек. Дошла очередь до красавицы Дуняши. Была Дуняша дочкой богатого мужика, он души в ней не чаял, красны ленты в косы заплетал, с злотой ложечки кормил чаем-сахаром. Посватал её отец за парня из соседней деревни, весной хотели играть свадебку. Только видит Дуняша – положил чёрный свой глаз на неё Митроха, следом ходит, нехорошо говорит. Пошла она к ворожее: «Что мне, бедной-горемычной, делать, скажи, научи, как погибели-змеи избежать?»


Дала ей врожея сон-травы. Велела следить, когда Митроха ляжет понежиться под весенним солнцем. Вот тогда-то и окропить его ключевой водой, ключевой водой с сон-травою. Стерегла Дуняша этот час, увидала – запряг Митроха своего конька, пошёл на пахоту. Притаилась Дуняша за кутом, стала ждать. Притомился Митроха, зевнул, отошёл на пригорочек с зелёной травой, прилёг вздремнуть, конька выпустил погулять. Жарко было Митрохе, рубаху он скинул, руки в стороны растянул, глаза зажмурил. Тут выскочила Дуняша из куста, как плеснёт водицей, да от страха взяла и промахнулась: вся водица на рубаху-то и вылилась. А Митроха глаза открыл, захохотал. Пришла домой Дуняша ни жива ни мертва. Однако вроде день проходит, месяц – весна уж в полном разгаре, а всё хорошо. И Митроха с той поры пропал – конёк его ходит сам по себе, травку щиплет, а хозяина нет. Подумала Дуняша, что дело обошлось. Сыграли свадебку.


Стали дом строить для молодых. Всем миром выделили лучшую землю. Только год в том доме Дуняша и прожила: буря с ветром налетела, разметала дом, как сухую траву, сынка-первенца вместе с люлькой в реку бросила, потопила, а мужа Дуняшиного задавило бревном. Плачет Дуняша в голос, причитает над родимыми и тут слышит: идёт кто-то с недобрым умыслом. Задрожала она как осиновый листочек, повинилась тёмной головушкой и слышит: «Красна девица, не прячь лица, ты меня сгубила сон-травой, уморила меня сон-травой». Испугалась Дуняша. Глядит, а перед ней в ночи, посреди бури-ветра стоит Митроха, улыбается. Сам он голый по пояс, а рубаху в руке держит, рукава развеваются, подол трещит. И смеётся Митроха жутким хохотом: «На рубахе моей стоять твоему дому. Коли на серёдке, где сердце моё – так стоять ему вечны времена, коли на подоле – так отрясу его враз, коли на рукавах – волнами-водами заполоню, на вороте – стяну петлёю на шее…»


С той поры судьба у Дуняши тяжелее нет. Выдадут её замуж, отец отстроит новый дом – а его то водой смоет, то ветром сотрясёт. Никак не найти серёдку, где Митрохино сердце». http://klk.pp.ru/uploads/posts/rrub2.jpg

- А можно найти? – с жалостью спрашивала я.

- Есть один способ, – отвечала бабка.

- Какой?

- Возьми ивовый прутик, стань спиной к солнцу и иди, пока не пригнёт его к самой земле. Тогда слушайся, куда тебя прутик ведёт, а потом против его движения отмерь сто шагов, посади там жасминный куст, пусть цветёт на будущую весну. У того куста и руби себе дом. Там сердце Митрохи, серёдка рубахи.

- А Дуняша так и сделала?

- В сказке об этом ничего нет.

И я засыпала с острой жалостью к Дуняше.

Только много лет спустя я поняла, что в этой нехитрой сказке иносказательно спрятана мысль о поиске хорошего места для застройки. Если рукава рубахи рассматривать, как берега рек, подол – как открытое ветрам, незащищённое место, а ворот – засасывающее болото, то ясно, что лучше всего ставить дом в сухом высоком центре рубахи, где будет защита от лесов, растущих вокруг, и воды будет вдоволь, и не накроет она дома паводком.

Что же касается прутика, о котором говорила баба Луша, то этим великолепным способом определялась на протяжении тысячелетий пригодность местности для строительства. Специалисты по рытью колодцев были одновременно и специалистами по поиску мест для строительства, и называли их лозоходцами, – по прутику лозы, которым они пользовались для поиска воды. Они великолепно знали ещё в очень далёкой древности, что нельзя строить дома там, где лоза показывает воду. Они знали множество примет, как выбрать наилучшее место для застройки. Собственно говоря, до сих пор метод поиска хорошей земли ничуть не изменился. Местность сама показывает человеку, можно ли на ней полноценно жить. Нужно только уметь наблюдать.

Итак, самое важное в поиске места для будущего дома: он должен стоять на геологически неоднородной местности; под ним не должна протекать подземная река и не должно быть подземных разломов; он должен быть защищён от ветров, от паводков и хорошо освещён.

 

Анастасия Семёнова
«Дом и его тайные силы»




Источник nespat.com