ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИРОНИЯ ЛЮБВИ РОССИИ И КАЗАХСТАНА – 2 ЧАСТЬ
Дата: 18.10.2011
http://nespat.com/out.php?url=http://via-midgard.info//uploads/posts/2011-10/1318756160_asel.jpgВместо предисловия последний казахстанский анекдот: 8-го мая 2012 года Владимир Капитонович своим президентским указом снял с должности премьер-министра России Дмитрия Анатольевича и назначил его Послом эРэФии в Грузии.
1 часть: http://via-midgard.info/12770-politicheskaya-ironiya-lyubvi-rossii-i-kazaxstana.html
«Ржунемагу!» Нет, ну вы только гляньте второй раз комедию «Ирония любви», но теперь с другого уровня восприятия и как бы в политических «стерео-очках», т.е. с самого начала фильма знайте, что Алексей Чадов играет Путина в «политическом кинотеатре» России, а его рыжая мама Ирина Розанова — Чубайса, и вы вряд ли без слёз смеха усидите до конца просмотра!
Команда российских создателей фильма: сценаристы Алексей Зензинов и Владимир Забалуев, продюсеры Ренат Давлетьяров и Александр Котелевский, режиссёр Александр Черняев, композитор Аркадий Укупник и все российские актёры — создали политическую комедию-хит первого десятилетия наступившего века (т. е. всего путинского правления) и для вдумчивого зрителя без «поп-корна в голове» весьма искусно экранизировали иронию и справедливое глумление над олигархической Россией с её обезьяньей властью монетарных либерастов в Кремле. А казахстанские со-творцы этого фильма — сценаристы Ержан Рустембеков и Данияр Кумисбаев, продюсер Ермек Аманшаев и популярные пост-советские казахские актрисы и актёры — ПОДДЕРЖАЛИ московских партнёров в этом совместном проекте и внесли свою большую лепту.
И вот теперь команда казахстанских со-творцов первого фильма должна пойти дальше и создать фильм-продолжение, все события которого должны лишь частично завершиться в Москве, т.к. основной его сюжет больше не может быть связан с Россией.
Ведь политические реалии ближайшего будущего буквально сами напишут сценарий о неудачном браке Таможенного союза между Россией и Казахстаном и сделают востребованным продолжение этой политической комедии, которая как для казахстанцев, так и для россиян с беларусами (т.е. членов Таможенного Союза) будет очень интересной и актуальной. Потому что первый фильм обрывается каким-то недосказанным и незавершенным образом, а после его просмотра вместо душевного удовлетворения – наоборот, возникает масса терзающих душу вопросов по поводу альтернативного бракосочетания и будущего сожития Иванушки-дурачка и казахской принцессы в этом нео-Вавилоне-Москве. Но создавать продолжение фильма «Ирония любви – 2» теперь должен исключительно казахстанский кинематограф и уже без участия России, потому что совместный российско-казахстанский проект первого фильма ПОЛНОСТЬЮ исчерпал все свои политически-метафорические смыслы в отношениях между Россией и Казахстаном. А логическое продолжение и сценарий второго фильма должны стать следующей эволюционной ступенью и уже с новыми партнёрами, например, совместно с голливудским кинематографом.
В общем, было бы замечательно, если бы руководство «Казахфильма» после такого результативного сотрудничества с россиянами (создать такую актуальную политическую комедию с тройным дном!) не застряло бы на партнёрстве с российским кинематографом и поднялось бы на всемирную ступень сотрудничества уже с Голливудом, пригласив искусного западного режиссёра в качестве со-творца второго фильма. И мне представляется, что казахстанская команда сценаристов, режиссёров и актеров первого фильма вместе с голливудским мэтром режиссуры и, возможно с новыми западными актёрами, будут способны создать «Иронию любви – 2» как нечто идейно-эволюционное или даже качественно новое на основе первого фильма. А другой, на мой взгляд, важный вопрос, который должны решить в «Казахфильме» — оставить ли жанр комедии для фильма «Иронии любви – 2» или всё же сменить сам замысел и жанр фильма на чистую мелодраму. Хотя даже если жанр фильма «Ирония любви – 2» останется комедийным, то роль Асель Сагатовой в нём точно также как в первом фильме НЕ предполагает быть клоунессой наряду с другими шутовскими персонажами комедии, а как раз наоборот, главная роль казахской принцессы Асель во втором фильме предполагает ещё большую драматичность и реальное количество слёз по сравнению с первым фильмом — ещё бы, ведь ей предстоит расстаться с ботаником Ваней и испытать настоящую любовную страсть с истинным мачо!
Отталкиваясь от принципа «Лучшая критика – сделай сам, но лучше» мне хотелось бы подсказать казахстанским режиссёрам свою идею фильма «Ирония любви – 2». Итак, Асель, как невеста казахского олигарха Алика предпочла ему в порыве алогичного и временно ослепившего её чувства российского ботаника Ваню и вышла за него замуж. И если казахстанские режиссёры сменят жанр фильма на чистую мелодраму, то сцену альтернативной свадьбы Асель и Вани лучше опустить, ибо какой «величественной» и «возвышенной» будет эта свадьба с друзьями жениха – циркачами вместе с его рыжей мамой и её соседом-хачиком – каждый может дофантазировать сам, а вот талантливый комедийный режиссёр мог бы одной этой сценой заставить захлебнуться от хохота и упасть с кресел по крайней мере третью часть зрительского зала.
И вот тут возникает двойственный вариант сценария из-за того, что в первом фильме не совсем понятно, кто именно купил Асель московскую квартиру, машину, брюлики и т.д.: жених Алик или её состоятельный отец. Потому что, на некоторых российских сайтах растиражирована версия о папе-олигархе самой Асель, но при просмотре фильма этот факт полностью остаётся за кадром. И, действительно, как бы само собой возникает предположение, что эту квартиру и машину купил ей Алик, ведь судя по газетной цитате депутата парламента РК Н. Сабильянова об этой комедии именно так и поняли казахские парламентарии (о них будет сказано ниже) расклад фильма. Хотя не совсем логично покупать такие вещи до свадьбы, а вот преподносить бриллиантовые украшения (о которых Асель говорит с Анжелой) – как раз весьма логично со стороны жениха. Но мне хотелось бы остановиться на сценарии, по которому квартира и машина принадлежит Асель на правах её частной собственности, независимо от того, купил ли их её отец или подарил их ей жених-олигарх Алик.
Кстати, в лирической мелодраме второго фильма нужно непременно пригласить А. Чадова доиграть свою роль мужа-ботаника в нескольких эпизодах, а если он не согласится, то просто обыграть в фильме его персонаж как бы заочно, ведь в маске обезьяны доиграть его роль в эпизодах может любой актёр. Итак, Ваня после свадьбы очень верный и покладистый муж и, разумеется, Асель приводит этого «рыцаря на чёрном коне» жить в свою квартиру, при этом Ваня иногда разъезжает на работу на её «серебристом коне» Audi и по-прежнему обожает — особенно в супружеской постели — напяливать на себя маску монетарного либераста (обезьяны). А та симпатичная казашка-спортсменка по имени Бибигуль, которая прикинулась забеременевшей от него в первом фильме (актриса Карлыгаш Мухамеджанова хоть внешне и не похожа на Алину Кабаеву, но так убедительно и обаятельно играет роль забеременевшей от ботаника Вани!), всё настойчивее соблазняет Ваню сделать ей «дополнительный» массаж на заднем сиденье машины Асель. Более того, другая спортсменка-казашка из казахстанской команды по синхронному плаванию (которая в первом фильме вместе с Бибигуль стоит у входа в автобус и удивлённо смотрит как Асель увозит Ваню на своей машине – дадим ей казахское имя Ботагоз) заключила пари с Бибигуль, что именно она сможет соблазнить женатого ботаника Ваню на «дополнительный» массаж на заднем сиденье машины Асель. Причём Ботагоз по сценарию второго фильма каким-то образом — то ли своей фигурой гимнастки, то ли консонансом (созвучием) своего имени — вызывает у ботаника Вани сильную симпатию к себе и Бибигуль даже начинает ревновать Ботагоз к ботанику Ване!
И вот тут разворачивается неожиданная драма и самая ключевая идея второго фильма, причём эта идея универсально применима к вышеописанной двухвариантности — и к олигарху-отцу Асель, купившему ей квартиру и машину, и к Алику-жениху, подарившему ей всё это. В первом варианте папа Асель у себя на Родине в Казахстане заподозрен в близких связях с Рахатом Алиевым и в совместных с ним финансовых операциях, поэтому в Астане его неожиданно арестовывают КНБ-эшники и заводят на него уголовные дела по статьям о финансовых махинациях в особо крупных размерах. В конечном итоге, папа Асель в спешном порядке осуждается и «закрывается» на многие лета, всё его состояние конфискуется, в том числе на заграничных счетах, а на ставшую беззащитной Асель (папа в тюрьме и в опале перед Самим Нурсултаном Абишевичем, поэтому всё бывшее окружение папы Асель тут же отвернулось от неё) начинается охота врагов её папы, кинувшего их в своё время на изрядную сумму, и теперь они решили «снять» с Асель долги её папы. Возмездие врагов отца легко настигает её в Москве – для начала они отнимают её машину и заставляют подписать нужные документы, а унижаться и просить защиты у брошенного и опозоренного жениха Алика для Асель просто немыслимо. И чтобы спастись ей самой и не отдать задаром всё, что у нее осталось (квартира в Москве, бриллиантовые украшения и т.д.) Асель вынуждена, скрываясь от всех, за несколько дней продать свою квартиру за пол-цены москальским проходимцам-риелторам (они узнали о безвыходности её положения и срубили ей цену за скорость продажи) и уехать за границу – её выбор падает на Лондон.
Во втором варианте, в котором для Асель всю гламурную жизнь в Москве купил жених-олигарх Алик, а не папа – та же самая универсальная идея: Алика закрывают в тюрьме в Казахстане из-за связей с Рахатом Алиевым, а его враги, которых он кинул в своё время на приличную сумму, знают, кому и что покупал Алик и решают «снять» с беззащитной Асель подаренные им капиталы. И если казахстанские режиссёры второго фильма так и оставят отца Асель за кадром, а квартиру и машину подадут как дары Алика, то роль самого Алика может быть завершена следующим образом: после того, как Асель бросила его прямо на свадьбе, он поступает по-мужски благородно – не начинает ей мстить и мелочиться – отбирать обратно квартиру, машину и брюлики. Ибо зачем Алику унижать свой статус перед москальским бомондом, ведь любой «приличный» олигарх всегда дарит квартиры избранницам своего сердца или любовницам, даже если расстаётся с ними. А символ его благородства как раз проявлен в последней сцене первого фильма, когда он жестом руки остановил своих «телков» и не дал им «порвать» Ваню вместе с его чёрным конём. Ну или как вариант – не дал им привязать этого «жениха» задом наперёд (лицом к хвосту, как это делали на Руси с провинившимися боярами со времён Ивана Грозного) к его чёрному коню и пустить его галопом туда, где место этого «хвост жующего всадника» по жизни – в цирке с его друзьями-клоунами!
Более того, помимо благородства, Алик со своей стороны просто решает поступить мудро, оставив ей всё подаренное и терпеливо надеясь на то, что влюблённость Асель в макаку-хранителя Ваню (так назвала его Женя – подруга Асель) пройдёт очень скоро, что Асель скоро «перебесится» этим случайным романом и, наконец, оценит благородство и надёжность Алика. Ведь Алик так и говорит Асель в первом фильме: «Он и ты – слишком разные, отыграют гормоны, отпоют соловьи и вам друг с другом станет смертельно скучно». Но дальше получается всё иначе: олигарха Алика «закрывают» в казахстанской тюрьме и Асель бежит в Лондон. Осталось лишь заметить, как метко и метафорично герой Ерика Жолжаксынова в фильме «Ирония любви» предрёк неизбежный конец пения политических соловьёв в реальном Казахстане, которые сейчас так сладкоголосо поют в честь «свадьбы» Таможенного Союза!
И вот Асель в Лондоне и у неё достаточно денег лишь для того, чтобы приобрести средненькую квартиру на его окраине и обеспечить себе нормальное пропитание на несколько лет за счёт продажи своих бриллиантовых украшений. Но теперь Асель – обычная лондонская иммигрантка, вся светская, роскошная жизнь вместе с недоразумением-натуралистом Ваней осталась в прошлом и в Москве, а впереди её ждут только поиски работы и своего места в жизни в чужой стране. Короче, обыграть «падение» Асель из гламурного бомонда Москвы в никому не нужную эмигрантку в чужой стране – можно очень лирически, особенно «проехав по чувствам» большинства девушек-кинозрительниц романтического возраста. После многомесячных скитаний в Лондоне, Асель случайно встречает бывшего друга её отца (или Алика) – казахского банкира, живущего в Лондоне уже много лет, но которого она видела всего лишь пару раз в своей жизни – ещё когда жила с родителями в Алма-Ате и ей было лет 14. Обрадованный такой встречей, казахский банкир тут же приглашает очаровательную землячку на свой предстоящий 45-летний юбилей, на котором пообещали собраться почти все его близкие друзья-казахи, разбросанные жизнью по разным частям света, от Франции до Америки.
Этот случай переворачивает всю эмигрантскую жизнь Асель, потому что на дне рождения земляка-банкира она встречает Его – того, кто сидел рядом с именинником, иногда шутил и улыбался, и от взгляда которого Асель смущённо опускала глаза, но при этом ещё сильнее хотела ощутить на себе этот взгляд вновь и вновь… Его звали Аскар. Он прилетел утром из Вашингтона всего лишь на одни сутки к своему старому другу-юбиляру, с которым учился в алма-атинском институте ещё в советское время. В Америку Аскар уехал самым первым из всех друзей ещё в конце лихих 90-ых для того, чтобы создать там совместную казахстанско-американскую компанию. В общем, Аскар влюбляется в Асель с первого взгляда и после банкета они всю ночь гуляют по Лондону, а утром Аскар просто выкидывает свой просроченный авиабилет, который теперь ему нужен меньше всего.
Оставим обстоятельства вспыхнувшей страсти между Асель и Аскаром для фантазии режиссёров, а вот ирония любви во втором фильме может состоять в том, что у Вашингтонского «казановы» (так у нас называют «новых казахов») уже назначена своя свадьба в Америке с … российской эмигранткой, а точнее, с русскоязычной еврейкой из Москвы, в своё время также иммигрировавшей в США и сумевшей охмурить там Аскара, имея в виду его финансовую состоятельность и успешность в осуществлении американской мечты. Короче, и Аскар, который уже давно расстался со своей казахской женой, но он – хороший отец и способен полностью обеспечить будущее своих детей от первого брака, и его новая невеста – оба родом из СССР. И ещё раз подчеркну, что ирония любви заключена в зеркальном принципе Асель и Аскара: сначала Асель влюбляется в российского Ваню и выходит за него замуж, а во втором фильме Аскар точно также сначала как будто влюбляется в российскую эмигрантку Изольду и намерен жениться на этой еврейке, но в Лондоне он неожиданно встречает Асель и они оба впоследствии поймут, что их первая влюблённость была каким-то сумасбродным наваждением по отношению к их настоящей любви.
Ведь смысл иронии любви во втором фильме как раз и состоит в том, что после «принца на чёрном коне» – ботаника Вани, увезшего Асель прямо со свадьбы с казахским олигархом, она теперь слегка вздрагивает при слове «принц» и как-то так грустно улыбается, а когда Асель посреди Лондона встречает уличного артиста, переодетого в обезьяну – из её глаз бегут слезы. И точно также Аскар, по иронии любви, в скором будущем начнёт слегка вздрагивать и как-то так нервно озираться по сторонам при слове «невеста», которая по фильму прилетает в Лондон, заподозрив неладное в том, что однодневная поездка жениха затянулась на неделю. И теперь в Лондоне между Аскаром из Вашингтона и его прекрасной соплеменницей Асель «застряла в неудобной позе» эта самая невеста – российская «пакостная стерва», по сравнению с которой выходки ботаника Вани были лишь цветочками, пестиками и тычинками…
Хотелось бы подчеркнуть, что если фильм «Ирония любви – 2» останется в жанре комедии, то казахстанские режиссёры могли бы по сюжету фильма свести вместе в Лондоне русского Ваню-ботаника в маске монетарного либераста (обезьяны), приехавшего на поиски своей жены, и еврейскую невесту Аскара, приехавшую на поиски своего жениха – тогда с кресел могла бы упасть от хохота другая треть зрительного зала при виде всех скандалов и пакостей, устроенных невестой Аскара в «тумане Альбиона». Кстати, на роль невесты Аскара в варианте комедии можно было бы пригласить за любые деньги истинную звезду российского юмора – Елену Воробей, у которой для этого фильма есть даже отработанный образ в юмористической сцене с Ю. Гальцевым «Ну возьми меня». Но при любых сценарных вариациях Аскар всё же в спешке покидает Лондон вместе с Изольдой, т.к. он просто вынужден увезти её оттуда, чтобы спасти спокойствие Лондона и семьи друга от своей негодующей невесты. И Асель думает, что больше никогда его не увидит и что эти 7 дней и ночей, проведенных с Аскаром, были лишь волшебным сном или причудливой сказкой, случившейся в её жизни. Но Асель остаётся в полном неведении о том, что Аскар уже не представляет своей жизни без неё и каждую минуту думает лишь о ней одной, и что сразу же по возвращению в Вашингтон и вопреки сложному финансовому состоянию его компании из-за мирового кризиса, Аскар берёт крупный заем в банке и покупает белоснежную яхту – здесь вы сами можете догадаться, чьим именем называет Аскар эту яхту.
В покупке яхты заключен ключевой смысл второго фильма, ведь Аскар знает, что Асель мечтает о «принце на белом коне», который смог бы увезти её подальше от чуждого и неполюбившегося Лондона и от всех папиных (или Алика) долгов и недругов, могущих и там её достать. К счастью, Аскар ничего не знает о её бывшем «принце на чёрном коне» – российском Ване, и также не знает от чего Асель так расплакалась – тогда, посреди Лондона, когда увидела уличного артиста-обезьяну… И Аскар из Вашингтона осуществляет мечту Асель как в повести Александра Грина «Алые паруса»! Почему как в книге «Алые паруса»? Потому что, во-первых, эта книга и её главная героиня как будто невидимой тенью присутствуют в первом фильме «Ирония любви» и как бы своим параллельным планом пронизывают весь его сюжет, в одном из эпизодов которого Асель говорит ботанику: «А у меня в детстве была такая же книга «Алые паруса», только мне тогда нравилась другая сказка – про принца на белом коне, который увезёт меня в другой мир». И потому что, во-вторых, однажды Асель – точно также как в своё время Ване, рассказывает Аскару о том, что в Москве друзья в шутку называли её Ассоль, ведь имя Асель почти созвучно имени Ассоль – главной героини повести Грина, а в первом фильме даже мама ботаника как бы невзначай называет её Ассоль, когда Асель пришла в гости: «Асель» – поправил Ваня маму, «а я как сказала?» – спрашивает мама. И вот после этого разговора Аскар замышляет совместить сказку про принца на белом коне с сюжетом книги «Алые паруса», так сказать решает синтезировать в самом себе все мечты юности и книжные грёзы Асель, а имя книжной героини – Ассоль сделать пророческим для своей возлюбленной, ну в конце концов, не зря же её в Москве всё время так подружки называли…
Таким образом, вернувшись в Вашингтон Аскар бросает свою невесту – росСИОНскую эмигрантку из Москвы, а в варианте комедии – убегает от неё прямо со свадьбы! Причём на роль папы Изольды, весь фильм «напрягающего» жениха сначала по телефону (также как Алик напрягал Асель в первом фильме) и потом воочию в Вашингтоне сдержать своё обещание и жениться на его дочери в назначенный день, можно было бы пригласить британского комика Сашу Барона Коэна, больше известному миру под именем персонажа Бората Сагдиева, и я почему-то уверен, что он с удовольствием согласится сыграть роль в такой казахстанской комедии! Тем более ему даже не нужно приезжать в Казахстан, ведь съемки всех сцен с его участием будут проходить в Лондоне или Вашингтоне…
И вот Аскар, движимый страстью к Асель, плывёт в Лондон на яхте «Асель», чтобы предложить ей свою руку и сердце – эту ключевую сцену, на мой взгляд, тоже нужно сделать под дождём, но только теперь Аскар бежит к Асель (она его не простила за то, как он с ней поступил), просит у неё прощения за то, что оставил её наедине со всеми её проблемами и в полном неведении о его планах и чувствах к ней, и под струями лондонского дождя признаётся ей в любви. И в конце фильма Аскар на ослепительно белой яхте «Асель» увозит свою возлюбленную – подобно тому, как Грэй увозит Ассоль, в лучах красивейшего заката медленно исчезают очертания Лондона и яхта уплывает в направлении Ла-Манша и далее – в безбрежные дали Атлантики. Кстати, сам фильм может сопровождать музыка композитора Ю.А. Чернавского, написанная для песни «Зурбаган», причём можно было бы заказать современную аранжировку этой музыки (например на саксофоне) самому автору Ю.А. Чернавскому, живущему сейчас как раз в Америке, и сопроводить этой мелодией все романтические сцены фильма. А в конце фильма, когда яхта отчаливает от лондонского причала – звучит песня «Зурбаган» и медленно плывут титры фильма. Ведь если Ю.А. Чернавский сделает модерновую аранжировку этой песни, то к ней можно написать английские слова и найти нового исполнителя, ибо голос Владимира Преснякова-младшего уже навсегда отождествлён с советским фильмом «Выше радуги».
Резюмируя предложенный мною сценарий фильма «Ирония любви – 2», нужно подчеркнуть, что неизбежное расставание Асель с ботаником Ваней было запрограммировано ещё в начале первого фильма, когда Ваня в маске монетарного либераста (обезьяны) идёт по мосту и думает: «Счастливого финала в этой истории не будет… Вот и конец истории, на что я рассчитывал? Что мы поженимся и будем жить долго и счастливо. Тоже мне, принц из сказки…» И вот этим истинным принцем из сказки как раз и становиться Аскар из Вашингтона и воплощает в реальность идею книги «Алые паруса», которую в первом фильме лишь только почитывал на досуге ботаник Ваня и в которой хранил украденную фотографию Асель. Но разумеется, Аскар воплощает только кульминационную идею этой книги и ему нет необходимости как Артуру Грэю покупать алые паруса – этакого сюрреалистически-коммунистического цвета и напяливать их на свою белоснежно-капиталистическую яхту, тем более, что для 20-метровой (символическое количество лет Независимости РК) моторной яхты, скажем с верфи «Azimut Yachts», не нужны паруса.
И последняя ремарка ко второму фильму: было бы идеально, если бы этот фильм был снят только на английском и казахском языках, т.е. Аскар и Асель могут весь фильм говорить по-английски, т.к у актрисы Асель Сагатовой вполне хороший английский (но для съёмок второго фильма у неё будет мощный стимул подналечь на его более углублённое изучение, чтобы довести свой английский до совершенства и свободного восприятия англоязычными кинозрителями), а скажем, когда друзья встречаются в Лондоне на юбилее казахского банкира, то общаться между собой они могут и должны на казахском. И в этом англо-казахском идеале нет ничего предосудительного в отношении русского языка, ведь события второго фильма реально происходят в сугубо англоязычных странах – в Англии и в Америке, а для проката этого второго фильма-продолжения в Казахстане и в России будет сделана качественная русскоязычная версия-перевод, в которой некоторые актёры могут сами себя озвучить по-русски. Вот такая вот, навскидку или точнее на досуге возникшая фантазия к фильму «Ирония любви – 2», но у казахстанских режиссёров, разумеется, она будет своя и очень хочется верить, что она будет качественно-эволюционным развитием тех смыслов, которые заложены в первом фильме.
Подведём итог всем 2-ум частям статьи о политической «иронии любви» России и Казахстана, т.е. иронии над «курам на смех» и наспех создаваемом Таможенным союзом. Главная идея этой иронии во втором фильме состоит в том, что Ваня так и остался обезьяной Запада и третьесортным «мачо-подражателем», и влюблённость в него Асель прошла, хотя у него был шанс стать полноценной Личностью и самодостаточным человеком Русского Духа, и перестать быть обезьяной Европейского Союза. Более того, и в реальной действительности Асель (казахская экономика) неизбежно разлюбит и кинет Иванушку-дурачка (кремлевского жениха), потому что 20 лет пропаганды Независимости и «цивилизованного развода» уже необратимы, а логика Истории и промысел Божий ведёт постсоветское пространство к предначертанной развязке. Поэтому суровые политические реалии не ироничны, а скорее трагикомичны, ибо никакого Таможенного или политического союза России и Казахстана никогда уже не будет. А создаваемая химера ЕЭП и Таможенного союза будет тут же развеяна и ликвидирована, как только к власти в России придут славянские государственники, ведь между славянскими государствами никакой ТС не нужен и они станут триединым государством-цивилизацией со столицей за Уралом в результате принципиально другой политической интеграции…
Теперь хотелось бы перейти к казахстанским реалиям и особо подчеркнуть любопытную закономерность: с самой крайней критикой на эту комедию накинулись именно соплеменники Асель — от казахских журналисток и журналистов до казахов-парламентариев, после чего создалось какое-то впечатление о некой подспудной «этнической ревности» большинства казахов к главному герою этой комедии – к русскому Ване, что весьма показательно в результате 20-летней пропаганды Независимости от России и «подъёма национального самосознания» казахов. Остановимся чуть подробнее на этой самой – ничем не прикрытой «этнической ревности», которая вырвалась наружу из казахских законодателей в парламенте Казахстана и явилась ярким эмоциональным ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕМ РАСПАДА химеры ТС, создаваемой в интересах клановой росСИОНской власти и спаянной с ней сырьевой олигархии.
Чтобы не быть голословным процитирую этих двух казахских парламентариев из двух широко известных СМИ РК. Крупнейшее печатное издание Казахстана — газета «ВРЕМЯ» пишет (см. ссылку – 1): «Вот неутомимый Бекболат Тлеухан в минувшую среду и сделал очередной запрос министру культуры Мухтару Кул-Мухаммеду. Наши красавицы находятся в объятиях европейских парней! – сказал в минувшую среду на пленарном заседании нижней палаты депутат. – И над этим не посмеешься, как над анекдотом! Как понимать такие картины? Коллегу поддержал Нуртай Сабильянов, который также выразил недовольство фильмом. В “Иронии любви” самое плачевное – героиня, которая использовала казахского бизнесмена, а потом ушла со свадьбы и вышла замуж за представителя другой нации. Здесь есть скрытое, завуалированное издевательство над национальными чувствами. К чему призывает фильм? Надо жить за счет богатых бизнесменов-казахов, а выходить замуж за представителей других наций?» И другое печатное издание «ЭКСПРЕСС К» пишет (см. ссылку – 2): «Как выяснилось, рекламные плакаты, на которых барышни азиатской внешности соседствуют в кадре с “европейскими джигитами” выводят Бекболата Тлеухана из себя. – Это нарушает менталитет восточной женщины! – заявил депутат, демонстрируя коллегам собранную коллекцию слайдов. – Те, кто душой болеет за свой народ, с болью смотрят на эту рекламу. Обратите внимание, к девушке прильнул парень другой национальности!»
В этих националистических высказываниях поражает не то, что они открыто произнесены с трибуны парламента Казахстана, как высшего законодательного органа, принимающего законы, которые как известно не делят людей на нации и устанавливают равенство всех граждан перед этими самыми законами. Поражает наглость и ничем необузданный «титульный эгоизм» этих двух казахских националистов, которые в приступе этнической ревности даже не задумались о том, что у объекта их неприязни («европейских парней») и у того киногероя, к кому они ревнуют, т.е. у русского Вани и у славянских этносов в его лице — тоже могут быть подобные чувства и подобная этническая ревность к азиатским инородцам, прилипшим к славянским девушкам. Поражает то, что эти заявления громогласно делаются из парламента РК именно в тот момент времени, когда в обществе уже пол года кипят страсти о доктрине национального единства, а все официальные госструктуры и провластные СМИ изображают «горячих сторонников» доктрины нацединства, предложенной президентом РК Н.А. Назарбаевым.
Но раз уж эти казахские националисты позволяют себе пропагандировать свою титульную ревность и свой шовинистический этно-эгоизм прямо из парламента РК, то они должны знать позиции и отношения другой, зеркальной стороны — русских националистов. Они должны знать, за кого считают русские националисты тех белокожих и светловолосых славянок, которые «прильнули к среднеазиатам» — к казахам, таджикам, киргизам, уйгурам, узбекам и т. п. (вот они – плоды той лживой еврейской доктрины интернационализма, которая за 70 лет превратила славянских девушек в самых «интернациональных подстилок» по всему СССР), не говоря о том, чтобы вышли замуж за них. Они должны знать, что белокожая большеглазая красавица-славянка в объятиях смуглокожего узкоглазого монголоида и ещё если с ногами пастуха-кочевника — это точно такой же объект «этнической ревности» большинства мужчин-славян, которые пока ещё живут в Казахстане и не покинули его за годы Независимости по тем или иным причинам. Но эти казахстанские славяне — в отличии от казахских националистов в парламенте РК, не способны так нагло и публично проявлять свою этническую ревность, поэтому ведут себя в рамках общенациональных культурных и моральных норм пока ещё НЕмоноэтничного государства РК (тогда как Россия, где 80% русских, является моноэтничным государством).
Что же касается опасения казахских националистов за сохранность своих национальных традиций и культурного менталитета, то эти парламентарии должны запомнить раз и навсегда: НИКОГДА больше бывшая «Внутренняя Монголия СССР – т.е. КазССР» (см. ссылку – 3), её скотоводческая культура и кочевые традиции не станут частью России и будущей триединой Славянской цивилизации (России-Беларуси-Украины). Неужели казахские националисты даже за целых 20 лет не осознали того, что Средняя Азия, которая после распада СССР стала кичливо называть себя Центральной Азией – этаким пупом Земли, — НАВСЕГДА ИЗБАВИЛА И ОСВОБОДИЛА ОТ СЕБЯ и от своих отсталых, чужеродных культур Славянскую цивилизацию ещё в 1991 году? Так что, никакой потери казахских национальных традиций, кочевой культуры и языка скотоводов в Независимом Казахстане в ближайшую тысячу лет уже не предвидится, потому что славянские государственники НИКОГДА больше не позволят (разумеется, как только скинут власть картаво-интернационально-монетарных либерастов в почерневшей Москве-нео-Вавилоне) заново «пристегнуть» к Славянской цивилизации эти инокультурные и чужеродные центрально-азиатские этнократии, из которых азиаты уже почти полностью выдавили всё славянское население. Теперь у центрально-азиатов есть собственные, сугубо этнократические националистические государства, куда будут неизбежно депортированы все центрально-азиатские мигранты и гастарбайтеры (как только русские патриоты возьмут власть в России, см. ссылку – 4), и теперь у них навечно своя Независимая дорога, ибо больше они даже даром не нужны Славянской цивилизации, за исключением их сырьевых ресурсов для нынешних кремлёвских олигархов…
И чтобы не завершать статью на такой драматичной ноте и на прогнозе о неизбежности окончательного развода России и Казахстана (читай: развода Славянской цивилизации со всей Центральной Азией, ибо славяне больше НИКОГДА не допустят в своём Славянском триедином государстве расового смешения с ТАКИМ количеством азиатских инородцев из ЦА, см. ссылку – 5) – мне хотелось бы отвлечься от сюжета фильма «Ирония любви» и подняться к мировым образцам-идеалам киноискусства, чтобы уделить несколько мыслей гениальным режиссёрам Запада, создающим кино-шедевры для мирового кинопроката. Мне хотелось бы поделиться своими мыслями о популярном фильме Джеймса Кэмерона – «Аватар». Этот фильм тоже имеет разные уровни восприятия и свои подспудные или вторичные слои смысла, и вот одна из таких идей фильма состоит в том, что Кэмерон на неком параллельном уровне смысла показал эволюцию современной человеческой цивилизации как ЭПИЛОГ гомеровского эпоса «Иллиада» и мифологических ценностей его богов. А так как 5-ю годами раньше немецкий режиссёр Вольфганг Петерсен экранизировал фильм «Троя» по мотивам эпоса Гомера, то Кэмерон как бы подспудно полемизирует с этим фильмом.
В чём же выражается идейно-смысловая связь этих двух разных на первый взгляд кино-шедевров? В фильме «Аватар» она выражает собой ярчайшее зрелище эволюционного прогресса человечества от древнегреческого воина Ахиллеса до уровня «компьютерно-стальных Ахиллесов», созданных homo sapiens для ведения войн и порабощения всего живого — даже на ближайших планетах, до которых способен добраться человек. И как непобедимый и великий воин Ахиллес пришёл с армией греческих воинов завоевать чужую землю и город Трою, так и прогрессирующее человечество, которое не переставало истреблять друг друга на протяжении более трёх тысяч лет со времён Ахиллеса и не переставало придумывать всё новые и новые орудия войны для убийства себе подобных людей – пришло уже не просто на другой материк Земли, а на другую планету, чтобы захватить её сырьевые богатства и в случае непокорности уничтожить её обитателей – аборигенов Нави.
В фильме «Аватар» очень наглядно показано как древнегреческие ценности мужества, силы, военной доблести и отваги в конечном итоге приводят человечество к вечному культу агрессии и к бесконечному идеалу вооружённой борьбы, ведь если нет войны, то и негде проявлять эти ценности, поэтому Ахиллес в «Трое» так и отвечает пленённой дочери троянского царя: «Это будет вечно». Тем самым эти культовые ценности создают еще более опасного своей «цивилизованной» силой научно-технического разума, направленного во зло, – человека-зверя, правящего кибер-машинами и мнящего себя всесильным «компьютерно-стальным» Ахиллесом. В конечном итоге, эти казалось бы, вечные ценности древнегреческих богов и мифов, воспетые великими античными поэтами и философами, вырождаются в свою противоположность и оборачиваются не только против самого человечества, которое превратилось в 21-ом веке в пауков внутри «стеклянной банки» планеты Земля, но и против всего живого на других планетах.
Идейно-смысловая связь «Трои» и «Аватара» на параллельном плане проявляется в том, что Кэмерон использует схожее вокально-музыкальное сопровождение своего фильма – надрывный женский голос-стон (в сцене, когда земляне бомбят Пандору и создают для Нави ад), который моментально узнаётся по первоисточнику такого пения в фильме «Троя». Эти музыкальные композиции как для «Трои», так и для «Аватара» конечно же написал один из талантливейших композиторов современности — Джеймс Хорнер, который создал песню и к самому культовому фильму Кэмерона — «Титаник». И наконец, главный, кульминационный момент всего фильма «Аватар»: «компьютерно-стальной» Ахиллес — полковник Уорридж, возглавляющий армию вторжения на планету Пандоры, точно таким же образом как и Ахиллес в «Трое» в конечном итоге сражен и погибает внутри своей сверх мощной кибер-машины (модель которой повторяет тело человека, но без головы, т.е. образ безумия и всадника без головы) от простейших стрел, выпущенных из лука дочерью царя аборигенов Нави. Единственный нюанс лишь в том, что Ахиллеса в «Трое» убивает сын царя троянцев, но это отличие царевича Трои от царевны Нави в «Аватаре» вытекает из контекста всего фильма с его культом поклонения Матери-Природе, победившей захватчиков-ахиллесов с планеты Земля.
И на мой личный взгляд именно в том и состоял замысел Камерона, чтобы показать «Ахиллесову пяту» всего человечества, ведь идея всепобеждающего воина-героя в конечном итоге выродилась в Пиррову победу воина-человека над Матерью-Природой и в самоуничтожение не только «цивилизованного» человека-зверя, но и других биологических видов на близ лежащих планетах, доступных «компьютерно-стальным» Ахиллесам. Одиссей в фильме «Троя» так и говорит Ахиллесу: «Эпилог всегда любопытнее пролога» и эта фраза, на мой взгляд, стала ключом к фильму «Аватар». И каждый из этих кино-шедевров имеет свою сильную сторону: фильм «Троя» наполнен философской мудростью диалогов его героев, а их цитаты как будто выгравированы в моей памяти и словно живут в моей душе. Тогда как фильм «Аватар» менее силён мудростью самих диалогов и философским умом своих героев, но с лихвой компенсирует эту сторону фильма необычностью облика его героев и потрясающим воображение фантастично-образным рядом фильма (например, мне бы никогда не пришла в голову идея парящих гор!), словно достающего из глубин коллективного безсознательного человечества фантастические образы религиозных мифов древнейших людей.
Таким образом, два талантливых кинорежиссёра – Вольфганг Петерсен и Джеймс Кэмерон полемизируют друг с другом на языке киноискусства – они ведут между собой философскую полемику о вечных ценностях человеческого существования с помощью своих творений – искусственно-технических кино-мифов, заменивших собою древнегреческую мифологию на новом витке спирали человеческой эволюции. Эти два режиссёра-мифотворца словно древнегреческие боги-олимпийцы ведут между собой диалог на небе общественного сознания различных народов Земли, посмотревших их кино-мифы…
Актуальным остаётся лишь один вопрос: найдутся ли в Казахстане казахские «боги-олимпийцы» от киноискусства, чтобы создать политико-метафорическую комедию «Ирония любви – 2» и порадовать не только казахов внутри Казахстана, но и русских с беларусами за пределами Независимого Казахстана своим юмористическим киношедевром?
Михаил Сытник, политолог, г. Алма-Ата. Все эти идеи 2-й части статьи в её полной версии были опубликованы на казахстанском блоге Куб.кз 21 мая 2010 года.
Ссылки:
1 — Байтукенов Т. «Палатные услуги» http://time.kz/index.php?newsid=15422
2 — Гук И. «Почему депутату Тлеухану не нравится актриса Сагатова» http://express-k.kz/show_article.php?art_id=38034
3 – В ближайшие 5-7 лет Казахстан покинут 1,5 миллиона славян http://regnum.ru/news/1221570.html
4 – Кулагин А. НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ http://via-midgard.info/15342-nezvanye-gosti.html
5 – Популяционная генетика: Раскрыта тайна русского генофонда http://oagb.ru/info.php?txt_id=17&nid=6960
Источник nespat.com
