Белорусский суверенитет: кто, как и с чем его будет есть?

«Суверенитет» — это синоним слова «самовластье». То есть это способность противостоять всякому внешнему давлению при принятии всех решений.

Именно всякому, ибо давление бывает не только прямым, но и косвенным. Чем больше самовластья, тем больше суверенитета. Суверенитет — это «что хочу, то и ворочу».

Поэтому сразу надо сказать: суверенитет — вещь относительная. Абсолютный суверенитет был только у Робинзона Крузо на необитаемом острове, и то он закончился с появлением Пятницы, мнение которого уже пришлось учитывать. Суверенитетом — то есть самовластьем — может обладать как лицо, так и группа лиц.

Ни один народ никогда в истории суверенитетом не обладал и обладать не в состоянии, и великая ложь либеральной демократии состоит в том, что она пробивает дорогу к власти плутократии при помощи лозунга народовластия, то есть суверенитета народа. Зафиксировав этот тезис в Конституции, плутократия начинает построение грандиозной мистификации, превращаясь в лису, льстящую держащей в клюве сыр вороне.

Таким образом, наиболее относительно суверенной может быть только правящая элита, правящий класс, как совокупная иерархическая группа, где суверенитет коллективный и его разные доли распределены между ступенями классовой или сословно-социальной иерархии.

Любые революции, когда толпа сносит власть, — это не проявление суверенитета народа, а проявление раскола в правящей группе, где одна часть свергает другую при помощи манипуляции толпой. Делается это в целях борьбы за увеличение своей доли суверенитета. Все прочие трактовки этого вопроса — от лукавого.

В революции часто борются одни группы, а победителем оказываются другие. Всё зависит от способности в самый важный момент быть самым решительным, самым организованным и самым беспощадным. Факторы времени и предельной мобилизации здесь решающие.

С этой точки зрения, в Белоруссии есть правящая группа во главе с Лукашенко, сосредоточившим у себя лично львиную долю суверенитета, понимаемого как самовластье. Однако зависимость Белоруссии от России в плане экономики от всякого самовластья оставляет лишь унесённые ветром иллюзии.

Белорусская элита может демонстративно и суверенно указать России на дверь. Но это суверенитет самоубийцы — ты волен решить, вешаться тебе или нет, но суверенитетом это назвать трудно. Суверенитет — это не выбор между жизнью и смертью, а выбор самого лучшего из всех возможных вариантов жизни. Смерть — это апофеоз отсутствия суверенитета.

Лукашенко может в Белоруссии отнять и присвоить любое предприятие. В тюрьме главный уголовник тоже может отнять еду у любого зэка. Но значит ли это, что главарь суверенен? Фигура часового на вышке лучше всего отвечает на этот вопрос.

То есть экономический суверенитет Белоруссии — это фикция. Это суверенитет отказа от полноценного питания в пользу голодовки из соображений гордости, то есть поза достаточно идиотская. Когда элита занимает такую позицию, народ начинает искать другого суверена, к которому можно прислониться в целях лучшего пропитания.

Бедность — лучший способ убийства суверенитета элиты, ибо государство — это не народ, а элита. Решила элита — и нет СССР, и никакой народ и не пикнул. Решили Бисмарк и Ротшильд — и нет удельных княжеств. А есть созданная «железом и кровью» единая Германия, и все вопли о суверенитете Баварии, Саксонии или Тюрингии кончаются расстрелом. Рождение и смерть государств — это решение элит, а не народов. Как ни хочется польстить народу, но не получается.

Политический суверенитет Белоруссии — ещё большая иллюзия. Белорусская элита многовекторна, то есть она лавирует между суверенными центрами мировой силы. Даже сохранить закрытость властного контура от проникновения враждебных структур прозападных националистов Лукашенко не смог — именно в целях сохранения власти.

Политический класс Белоруссии зависим от России или от Запада и принимает решения под их давлением. Это что угодно, кроме суверенитета. Именно обилие заклинаний о суверенитете подтверждает его фактическое отсутствие. Ведь здоровый человек не напоминает себе сто раз на дню, что он здоровый, а забывает об этом и просто делает что хочет в рамках своего здоровья.

Военного суверенитета у Белоруссии тем более нет. Лукашенко остро нуждается в союзах ради сохранения своей власти и жизни. Без российской военной крыши его давно сожрал бы Запад.

Россия же не вводит войска в Белоруссию не потому, что боится белорусской армии, а потому, что учитывает реакцию Запада и белорусского народа. «Боюсь, белорусам это не понравится», — вот единственное, чего боится Россия.

Но это уважение, а не страх. А вот у Лукашенко один голый страх, и никакого уважения ни к Западу, ни к России, ни к белорусам, ни к русским у него нет. К украинцам, кстати, тоже, судя по его высказываниям о Крыме.

То есть в вопросе военного суверенитета, как ни парадоксально, у белорусской элиты суверенитета ещё меньше, чем в суверенитете экономическом и политическом.

Дипломатический суверенитет Белоруссии олицетворяет Макей. Лукашенко категорически запрещено Западом увольнять Макея. Под угрозой лишения личных активов за рубежом и прочих кар. Это всё, что вы хотели знать о белорусском дипломатическом суверенитете, но стеснялись спросить.

Остаётся ещё культурный суверенитет. Тут и вовсе всё просто. Народ в Белоруссии русский, русскоязычный и русскокультурный. Элита — польско-литовски ориентированная. Чего-то специфически белорусского, отличного от Востока или Запада, просто не существует.

Какого-то специального культурного суверенитета Белоруссии просто не может быть при всех усилиях — если не считать сельский русско-украинско-польско-литовский диалект западных сёл Белоруссии, названный «белорусским языком», особым культурным феноменом.

Баварец от тюрингца отличается больше, чем белорус от русского. Алтаец от вологодца или кубанца отличается сильнее. Никому в голову не придёт сказать, что это не русские. Все попытки обосновать культурный суверенитет Белоруссии особостью белорусской культуры, отличной от русской — ложь, ещё более сильная, чем история о древних украх.

Единственный признак суверенитета, которым Белоруссия обладает в полной мере — это флаг, герб и гимн. Но и здесь собака порылась — красно-зелёному флагу Лукашенко противостоит польско-литовский бело-красно-белый флаг с рыцарем на гербе.

Если вспомнить, что рыцари на Руси были только в качестве утопленников на Чудском озере, то ясно, что и эта символика в силу культурной даже не вторичности, а третичности к Белоруссии отношения не имеет. И в случае победы оппозиции будет навязана Белоруссии в виде герба и флага как часть проекта её полонизации — во всех смыслах этого русского слова, от «Польша» до «полон, плен».

Весь суверенитет Белоруссии а-ля Лукашенко — это, как говорит молодёжь, одна большая «шляпа», которой он накрыл страну в попытках противостоять гравитации притяжения двух искусственно разорванных частей одного народа. У нас часто спорят — почему Россия так долго терпит Лукашенко? Его судьбу должны решать сами белорусы. Они выбрали, им и снимать.

Есть ещё одна причина сверхбережного отношения России к Союзному государству, как бы фиктивно оно ни было. Это Калининградская область как важнейший военно-стратегический анклав России на территории, занятой НАТО. От Белоруссии очень короткий отрезок пути до Калининградской области.

И хотя этот отрезок занят Польшей и Литвой, тем не менее для России потеря области означает утрату важнейшего плацдарма. Ведь после поглощения Белоруссии НАТО Калининград легко блокируется с Балтийского моря, и любое военное столкновение с НАТО силами нашего морского десанта означает глобальную ядерную войну.

И не стоит думать, что НАТО на это не решится. Если Белоруссия попадёт в ЕС и НАТО — решится ещё как, ведь это для них означает устранение пункта позиционирования наших ракет. В сочетании с полной блокадой России такое возможно. В нашем Генштабе вовсе не дураки сидят и зряшных угроз не опасаются.

Так что не зря Россия терпеливо возится с мифом о белорусском суверенитете столько лет. Нет никакого белорусского суверенитета, а есть изменившийся не в пользу России расклад сил после распада СССР. Поэтому затяжная игра в куклы по поводу темы белорусского суверенитета — это не причуда, а часть большой стратегии обеспечения безопасности России с западного, самого опасного направления.

Тихановская — это одноразовый шприц против Лукашенко. После его сноса она вернётся на свою кухню жарить свои котлеты. Запад, захватив в свои руки процессы в Белоруссии, через серию ходов приведёт к власти Макея.

Вот вся суть белорусского суверенитета. Вот причина нашей сверхтерпимости в отношении всех выходок этого недоговороспособного и враждебного России эксцентрика с признаками предателя. В Белоруссии нет никакой альтернативы. А отсутствие альтернативы — высший критерий отсутствия суверенитета.

Для России это ещё хуже, чем для Белоруссии. Белорусы хоть сбежать могут. России же, получив НАТО под Смоленском, бежать некуда. Вот каков он — белорусский суверенитет, и вот какова настоящая цена этого убогого мифа.