Парадоксы Дон Кихота
https://www.youbooks.ru/web/upload/images/3214/400207300586_83073.jpg
Парадоксы Дон Кихота
Повесть свободы родилась в тюрьме. В Севильском арестном доме, «где стеснились неудобства и грустью звенят камеры», родился на свет Дон Кихот Ламанчский. Его литературный отец попал за решетку за долги.
Ровно тремя веками раньше Марко Поло диктовал свою книгу странствий в тюрьме Генуи, и его сокамерники слушали и, слушая, путешествовали по миру с ним.
Сервантес задумал написать пародию на рыцарские романы. Уже никто, или почти никто, их не читал. Они вышли из моды. Неужто нельзя было посмеяться над чем-нибудь поинтереснее? Однако, литературно-приключенческая бессмыслица переросла оригинальную задумку, и взлетела выше, и зашла дальше, и превратилась в самый известный роман всех времен и народов.
Грустный рыцарь достоин нашей вечной благодарности. Дон Кихот, спятивший от чтения романов, заблудившийся в лесу книг, спасает нас – его читателей. Спасает от чинности и скуки.
Образы всем известны: Дон Кихот и Санчо Панса, рыцарь и оруженосец, безумство и здравый смысл, аристократ-мечтатель с головой в облаках и деревенский работяга, твердо стоящий на земле.
Это правда, что Дон Кихот, взобравшись на Росинанта, теряет рассудок, но едва спешившись, он имеет привычку произносить речения, полные здравого смысла, и местами кажется, что он напускает на себя безумство, просто чтобы исполнить отведенную ему роль перед писателем и читателем. А Санчо Панса, неотесанная деревенщина, с примерной тонкостью и проницательностью правит своим островом Баратария.
Столь хрупким кажется персонаж, а как длинна его история. С каждым днем все прямее сидит он в седле и Росинанта несут тощие ноги уже давно не только по равнинам Ла-Манчи. Поддавшись искушению всех дорог мира, персонаж ускакал от автора в читателей и переродился. И делает то, чего не делал, и говорит то, чего не говорил.
Дон Кихот никогда не произносил своей самой известной фразы. «Собаки лают на нас, Санчо, значит, мы движемся вперед» нет в произведении Сервантеса. Кто этот автор-читатель-аноним?
В латунных доспехах, верхом на тощей кляче, Дон Кихот, казалось бы, обречен на осмеяние и провал.
Этот безумец мнит себя персонажем рыцарского романа, а сами романы принимает за исторические мемуары. Но не всегда его сбивают с ног опасности, а кое-кто из реальных или вымышленных врагов порой получает хорошую взбучку. Он смешон, никто не спорит, но как до боли искренне и по-родному мы над ним смеемся. Мальчишка скачет на метле и, пока длится его игра, он видит в ней лошадку. А мы, пока увлечены чтением, странствуем вместе с Дон Кихотом, участвуя в его чудаческих похождениях.
Мы смеемся над ним. Да, но еще больше мы смеемся вместе с ним.
Один мой бразильский друг дал мне совет: «Никогда не принимай всерьез того, что не может тебя рассмешить». В народных устах бредовые идеи Дон Кихота приобрели серьезность, и антигерой превратился в героя. И даже словарь Королевской академии испанского языка это признает. Донкихотство, согласно ему, – «действие, свойственное донкихоту», а донкихот – это «тот, кто ставит идеалы выше собственной выгоды и действует бескорыстно и целенаправленно, защищая справедливость, но не добиваясь при этом результата».
Сервантес дважды просил разрешения на поездку в Америку и дважды ему было отказано. Говорят, что чистота его крови вызывала подозрения. Королевский указ запрещал путешествия в Новый Свет тем, в чьих жилах текла кровь евреев, мусульман или еретиков вплоть до седьмого колена. Возможно, кто-то заподозрил в родне Сервантеса наличие деда или прадеда-еврея, обратившегося в христианство, и этим объясняется официальный отказ: «Поищите себе применение на родине».
Он так и не добрался до Америки. Но это сделал его персонаж – Дон Кихот.
В 1965-м году Че Гевара написал свое прощальное письмо родителям.
Он не процитировал напоследок Маркса. Он написал: "Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь».
Дон Кихота вел вперед сквозь все несчастья образ золотого века, когда все было общим и не было ни твоего, ни моего. Затем, говорил он, начались злоупотребления, и поэтому надели латы и пустились в пусть странствующие рыцари, чтобы защитить невинных девушек и обездоленных вдов, прийти на помощь нищим и сиротам.
Поэт Леон Фелипе считал, что глаза и разум Дон Кихота «видят и понимают мир не таким, какой он есть, а таким, каким он должен быть. Каждый раз, когда Дон Кихот принимает вороватого трактирщика за благородного и гостеприимного сеньора, нахальных проституток – за прекрасных дам, убогую корчму – за роскошный дворец, черный хлеб – за пшеничный каравай, а свист холостильщика – за ласкающую слух мелодию, он говорит нам о том, что в мире не должно существовать ни воровства, ни продажной любви, ни недостатка в пище, ни темных ночлежек, ни плохой музыки».
За несколько лет до появления на свет сервантесовского борца за справедливость Томас Мор написал книгу об Утопии. υ-τοπος — «место, которого нет». Но может быть, это выдуманное царство отражается в глазах читателя и становится местом, которое существует. Как говаривал Джордж Бернард Шоу, есть люди, которые наблюдают окружающую действительность и спрашивают себя: «Почему она такая, какая есть?», а есть те, которые воображают ее другой и спрашивают: «А почему бы и нет?»
Не секрет, что в каждом из нас живут другие возможные мы, и у каждого мира есть свой антимир. Этот запрятанный, обетованный мир, в котором мы так нуждаемся, не менее реален, чем тот, в котором мы живем и страдаем.
И живя этой мыслью, вновь и вновь отправляются в путь безумцы, не смотря ни на что верящие в то, что вызов брошен, дорога ждет, а возмещение ущерба и восстановление справедливости стоит свеч.
Невозможное открывает дорогу возможному. Говоря аптекарскими терминами Дон Кихота, так чудесен бальзам Фьерабраса, что способен спасти нас от проклятия фатализма и от чумы безнадежья.
В конце концов, разве не в этом заключен главный парадокс нашего путешествия по жизни? Нельзя потрогать звезды, освещающие наш путь. И все же корабль продолжает плыть.
ЭДУАРДО ГАЛЕАНО
Из книги "Зеркала"
Перевод Надежды Кузнецовой
https://vk.com/feed?w=wall703345720_8095 – цинк
Парадоксы Дон Кихота
Повесть свободы родилась в тюрьме. В Севильском арестном доме, «где стеснились неудобства и грустью звенят камеры», родился на свет Дон Кихот Ламанчский. Его литературный отец попал за решетку за долги.
Ровно тремя веками раньше Марко Поло диктовал свою книгу странствий в тюрьме Генуи, и его сокамерники слушали и, слушая, путешествовали по миру с ним.
Сервантес задумал написать пародию на рыцарские романы. Уже никто, или почти никто, их не читал. Они вышли из моды. Неужто нельзя было посмеяться над чем-нибудь поинтереснее? Однако, литературно-приключенческая бессмыслица переросла оригинальную задумку, и взлетела выше, и зашла дальше, и превратилась в самый известный роман всех времен и народов.
Грустный рыцарь достоин нашей вечной благодарности. Дон Кихот, спятивший от чтения романов, заблудившийся в лесу книг, спасает нас – его читателей. Спасает от чинности и скуки.
Образы всем известны: Дон Кихот и Санчо Панса, рыцарь и оруженосец, безумство и здравый смысл, аристократ-мечтатель с головой в облаках и деревенский работяга, твердо стоящий на земле.
Это правда, что Дон Кихот, взобравшись на Росинанта, теряет рассудок, но едва спешившись, он имеет привычку произносить речения, полные здравого смысла, и местами кажется, что он напускает на себя безумство, просто чтобы исполнить отведенную ему роль перед писателем и читателем. А Санчо Панса, неотесанная деревенщина, с примерной тонкостью и проницательностью правит своим островом Баратария.
Столь хрупким кажется персонаж, а как длинна его история. С каждым днем все прямее сидит он в седле и Росинанта несут тощие ноги уже давно не только по равнинам Ла-Манчи. Поддавшись искушению всех дорог мира, персонаж ускакал от автора в читателей и переродился. И делает то, чего не делал, и говорит то, чего не говорил.
Дон Кихот никогда не произносил своей самой известной фразы. «Собаки лают на нас, Санчо, значит, мы движемся вперед» нет в произведении Сервантеса. Кто этот автор-читатель-аноним?
В латунных доспехах, верхом на тощей кляче, Дон Кихот, казалось бы, обречен на осмеяние и провал.
Этот безумец мнит себя персонажем рыцарского романа, а сами романы принимает за исторические мемуары. Но не всегда его сбивают с ног опасности, а кое-кто из реальных или вымышленных врагов порой получает хорошую взбучку. Он смешон, никто не спорит, но как до боли искренне и по-родному мы над ним смеемся. Мальчишка скачет на метле и, пока длится его игра, он видит в ней лошадку. А мы, пока увлечены чтением, странствуем вместе с Дон Кихотом, участвуя в его чудаческих похождениях.
Мы смеемся над ним. Да, но еще больше мы смеемся вместе с ним.
Один мой бразильский друг дал мне совет: «Никогда не принимай всерьез того, что не может тебя рассмешить». В народных устах бредовые идеи Дон Кихота приобрели серьезность, и антигерой превратился в героя. И даже словарь Королевской академии испанского языка это признает. Донкихотство, согласно ему, – «действие, свойственное донкихоту», а донкихот – это «тот, кто ставит идеалы выше собственной выгоды и действует бескорыстно и целенаправленно, защищая справедливость, но не добиваясь при этом результата».
Сервантес дважды просил разрешения на поездку в Америку и дважды ему было отказано. Говорят, что чистота его крови вызывала подозрения. Королевский указ запрещал путешествия в Новый Свет тем, в чьих жилах текла кровь евреев, мусульман или еретиков вплоть до седьмого колена. Возможно, кто-то заподозрил в родне Сервантеса наличие деда или прадеда-еврея, обратившегося в христианство, и этим объясняется официальный отказ: «Поищите себе применение на родине».
Он так и не добрался до Америки. Но это сделал его персонаж – Дон Кихот.
В 1965-м году Че Гевара написал свое прощальное письмо родителям.
Он не процитировал напоследок Маркса. Он написал: "Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь».
Дон Кихота вел вперед сквозь все несчастья образ золотого века, когда все было общим и не было ни твоего, ни моего. Затем, говорил он, начались злоупотребления, и поэтому надели латы и пустились в пусть странствующие рыцари, чтобы защитить невинных девушек и обездоленных вдов, прийти на помощь нищим и сиротам.
Поэт Леон Фелипе считал, что глаза и разум Дон Кихота «видят и понимают мир не таким, какой он есть, а таким, каким он должен быть. Каждый раз, когда Дон Кихот принимает вороватого трактирщика за благородного и гостеприимного сеньора, нахальных проституток – за прекрасных дам, убогую корчму – за роскошный дворец, черный хлеб – за пшеничный каравай, а свист холостильщика – за ласкающую слух мелодию, он говорит нам о том, что в мире не должно существовать ни воровства, ни продажной любви, ни недостатка в пище, ни темных ночлежек, ни плохой музыки».
За несколько лет до появления на свет сервантесовского борца за справедливость Томас Мор написал книгу об Утопии. υ-τοπος — «место, которого нет». Но может быть, это выдуманное царство отражается в глазах читателя и становится местом, которое существует. Как говаривал Джордж Бернард Шоу, есть люди, которые наблюдают окружающую действительность и спрашивают себя: «Почему она такая, какая есть?», а есть те, которые воображают ее другой и спрашивают: «А почему бы и нет?»
Не секрет, что в каждом из нас живут другие возможные мы, и у каждого мира есть свой антимир. Этот запрятанный, обетованный мир, в котором мы так нуждаемся, не менее реален, чем тот, в котором мы живем и страдаем.
И живя этой мыслью, вновь и вновь отправляются в путь безумцы, не смотря ни на что верящие в то, что вызов брошен, дорога ждет, а возмещение ущерба и восстановление справедливости стоит свеч.
Невозможное открывает дорогу возможному. Говоря аптекарскими терминами Дон Кихота, так чудесен бальзам Фьерабраса, что способен спасти нас от проклятия фатализма и от чумы безнадежья.
В конце концов, разве не в этом заключен главный парадокс нашего путешествия по жизни? Нельзя потрогать звезды, освещающие наш путь. И все же корабль продолжает плыть.
ЭДУАРДО ГАЛЕАНО
Из книги "Зеркала"
Перевод Надежды Кузнецовой
https://vk.com/feed?w=wall703345720_8095 – цинк
