- Или это воровство, наглое или чудовищное… – Воровство, президент Путин, воровство

http://economicsandwe.com/img/item/middlesmall_A5A190A8AF75F7D5.jpgОценивая итоги т.н. «малой приватизации», которая идёт постоянно в соответствии с прогнозным планом на 2014-2016 годы, министр экономического развития Улюкаев признал, что она, по сути, провалилась.

По его словам, за деньги продано лишь 210 акционерных обществ, пятая часть намеченных к продаже объектов на сумму 15 миллиардов рублей.

Заголовки многих СМИ 27 июля выдали сенсационное: Алексей Улюкаев, министр экономического развития, соратник Егора Гайдара, одного из авторов приватизации, назвал доходы от её проведения нулевыми. Это громкое заявление доказывает тот тезис, который давно озвучивает наша газета «Экономика и мы»: приватизация бывает или воровской, или её не бывает.

Тут дело в простой арифметике. Если, допустим, я приватизатор, и я покупаю предприятие по честной цене – то что это означает? Это означает, что цена равна той прибыли, которую предприятие приносит[1].

А теперь скажите – зачем мне, приватизатору, выкладывать миллиард за предприятие, которое даст мне миллиард прибыли? У меня есть деньги; я их вкладываю в предприятие, которое в итоге даст мне те же самые деньги, которые у меня изначально и были… Смысл данной операции? Как в анекдоте про Абрама, покупавшего яйцо за копейку, варившего и продававшего тоже за копейку, приговаривая: «А бульон? И к тому же, все при деле»…

Приватизация имеет смысл только тогда, когда я беру за миллион то, что потом даст мне миллиард. Но кто, где и зачем продаст мне за миллион то, что стоит миллиард?

Как пишет об этом талантливый обозреватель «Парламентской Газеты» Ю.Скиданов (отрадно, что об этом стали писать официальные СМИ, а не только «подпольные листки», типа нашего):

«Даже формально поступившие в бюджет суммы от распродажи государственных активов в ходе первого этапа гораздо меньше тех доходов, которые могли бы пополнить федеральную казну, в случае если, к примеру, нефтедобывающие и металлургические мощности остались в собственности государства.

Возьми любой приватизированный объект – компанию "Сургутнефтегаз" или "Норильский никель", к примеру, и несложные подсчёты показывают, что сотни миллионов долларов (занятых к тому же у государства и ему же переданных в кредит под залог приватизируемых госпредприятий), заплаченных за эти и другие компании, принесли новым владельцам миллиарды долларов прибыли в последующие несколько лет».

В итоге президент России Владимир Путин сетует на ту, былую приватизацию как на "ужасную огромную ошибку", "украденные миллиарды" и "несправедливое оттяпывание многомиллиардной госсобственности на основе непонятных аукционов". Ничего, попутно отметим, не предпринимая, что странно – но радует, что консенсус мнения о приватизации в обществе сложился (хотя бы на словах) – снизу доверху.

- Или это воровство, наглое или чудовищное.

- Или это непонятно что, непонятно зачем, с нулевой прибылью сторон.

Я понимаю, зачем продаёт бизнес частное лицо. Допустим, я делал конфеты, много лет делал их, они мне до смерти надоели, и я хочу попробовать себя в новом деле – и продаю прибыльный бизнес за хорошие деньги тому, кто не успел устать от конфет. Или мне надоело жить на ферме, хочу в город поехать – продал ферму за честные деньги, и поехал. А на ферме остался тот, кому на селе «не западло»… Просто, понятно, по-человечески!

Но зачем продавать предприятие государству?! Оно же не в одном лице, как частное лицо! Если один директор устал от данного, конкретного вида бизнеса – пусть увольняется. Если он же провалил дело – увольняйте. Найдите нового. Зачем же актив с рук сбрасывать?!

Провальные итоги «малой приватизации» показывают, что Путин – не добившись всех поставленных им целей, кое-чего всё же добился.

А именно: за сбрасываемые предприятия стали назначать более-менее адекватную цену, в связи с чем их и отказываются приобретать частные собственники!

В реестре прогнозного плана нынешней приватизации нет высокодоходных нефтяных компаний, которые, как при большой приватизации улетели со свистом (задарама).

Что там? К примеру, племенной завод на Алтае… Мелиоративное предприятие на Сахалине… В Москве – завод сычужного фермента…

Конечно, Москва не Алтай и не Сахалин, там бы купили завод хотя бы как недвижимость, чтобы, например, жильё возвести на его месте…

Но, видимо, посчитали цену правильно, с учетом стоимости недвижимости в Москве – и вот результат: желающих не нашлось.

«Отказавшись от федеральной собственности» – справедливо пишет Юрий Скиданов – «под чисто политическим предлогом её малой эффективности и безрезультатно выставив её на продажу, государство лишилось и действующих предприятий, и не получило доходов от их приватизации.

Так может, надо всё же переоценить саму идею разгосударствления множества важных и нужных производств по причине её несостоятельности, доказанной практикой?».

Это из разряда риторических вопросов, ответ на которые давно известен и автору и его читателям…