Волкодлаки для засечного боя

Благодаря лёгкой руке писателей-фантастов среди поклонников русской боевой традиции стал чрезвычайно популярен образ берсерка – воина-одиночки, облачённого в волчью шкуру, свирепого и обладающего разрушительной силой, перед которой не могут устоять полчища врагов. Однако, само слово «берсерк» – скандинавского происхождения и культу волка вряд ли имеет отношение. Даже этимология этого слова до сих пор вызывает споры учёных и однозначного ответа на вопрос «Кто же такие берсерки?» не может дать никто, в том числе и сами скандинавы. Так стоит ли притягивать за уши берсерков в лоно русской боевой культуры?
То ли дело волкодлаки. Вот что пишет о братьях-славянах Соломон Хеннинг: «…крестьян надо отучить от их заблуждений, ведьминых дел, идолопоклонства и обратить к истинному пониманию сущности и воли Бога. Они очень сильно склоняются к язычеству и поклоняются солнцу, звездам, луне, огню, воде, ручьям и чуть ли не всей живой твари, только это раньше делали открыто, а сегодня это происходит тайно… описать все те мерзости, что этот народ делает в своих многочисленных рощах и погребая своих покойников, было бы слишком долго. Часто и много раз они превращаются в волков и бегают (вокруг) как волкодлаки, как их называют».
Волкодлак – от старого «длак», что значит «шкура». То есть сам смысл слова подталкивает нас к созданию образа человека, носящего волчью шкуру. По славянским поверьям колдун, превращая человека в волка, набрасывает на него волчью шкуру, произнося заговор. Сохранились и русские заговоры, связанные с оборотничеством.
«На море на Окиане, на острове на Буяне, на полой поляне, светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкой дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатой; а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гады, чтобы они серого волка не брали, и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.»
Византийские хроники, описывая нападения славян на империю, упоминают «звероподобных воинов» в «зверином безумии» бросающимся на врага и идущих в отрыве от основных сил. Попав в плен, славяне умеют противостоять пыткам: “Устроив допрос, Александр начал допытываться, откуда пленники родом. Но варвары, впав в предсмертное безумие, казалось, радовались мукам, как будто чужое тело испытывало страдания от бичей”.
Вы спросите, а при чём здесь засечный бой? А как же ещё приходилось драться тем, кто шёл «в отрыве от основных сил»? Но вернёмся к первоисточникам.
«Слово о полку Игореве» рассказывает нам о войне русских князей с половцами. Интересна фигура Всеслава Брячиславича, рождённого от «волхвования». По мнению исследователей, этот князь, прозванный Чародеем, стал прообразом мифического Волха Всеславьевича – князя-оборотня, успешно применявшего свои навыки в военном деле. Легко прослеживается этимологическая связь слов волхв-волх-волк. Эта связь вполне обоснована. Волхвы – представители жреческой касты восточнославянской Руси, хранители некого «тайного знания», навыков колдовства и чародейства. То, что мы сейчас принимаем за эффективные психотренинги, в былые времена воспринималось исключительно, как волшебство. Кстати, ВОЛШба того же происхождения. По мнению специалистов, среди восточнославянских племён был широко распространён культ Велеса-Волоса. Не трудно проследить связь имени бога с наименованием касты.