А вот воспоминания жителей одной из деревень,изображенных на фото…воспоминани местных жителей о военных действиях в д. Акимовка

Жиздринского района

Из воспоминаний Карповой Матрёны Алексеевны,

жительницы д. Акимовка, 1938 года рождения

Когда пришли в нашу деревню немцы, мне было 5 лет. Немцы поселились в нашем доме, а нас выгнали в подвал. Так как мать и моя тетка были беременны, то их оставили жить в доме, чтобы они прислуживали немцам: варили еду, стирали, убирались. Нас было пятеро детей, одни девочки в возрасте от 1 года до 10 лет, вместе с отцом мы находились в подвале. Отца, так как он был многодетный, на фронт не забрали. Спали мы в этом подвале кто где: в кадушках, на полу, подстелив соломы. Скот немцы забирали и убивали себе для еды. Мать украдкой от немцев приносила нам еду. Немцы особо над нами не издевались, но жили в наших домах, как хозяева. В феврале 1943 года нас стали угонять в неволю.

Из воспоминаний Фокиной Татьяны Фроловны,

жительницы д. Акимовка, 1932 года рождения

В сентябре 1941 года пришли немцы. Мне тогда было 10 лет. В доме жили: моя бабушка, мама, брат четырнадцати лет и сестра одиннадцати лет. Отец ушел на фронт. Когда немцы шли по улице, я испугалась и спряталась дома. В деревне почти в каждом доме жили немцы, а местных жителей сгоняли в один дом по несколько семей.

В нашем доме немцы разместили комендатуру, а нас выселили в соседний дом, где стали жить две семьи. Мы были еще дети и всей серьезности происходящего еще не понимали. Мы залезали в дома к немцам и крали у них дёготь для того, чтобы смазать свои самодельные тележки, на которых катались. Немцы нас очень сильно ругали.

В нашей деревне была конюшня, в ней немцы содержали своих лошадей. Туда мы тоже бегали играть, за это нас немец бил плёткой. Немцы себя чувствовали полными хозяевами. Отбирали для себя скот, кур, яйца. У нас была корова, которая должна была телиться, а немцы думали, что она больная из-за большого живота и не тронули ее.

Помню, у Бардыковых был большой сад, в котором стояла немецкая техника. Ее было очень много. В этом саду была вырыта большая яма, не знаю для чего. Она была застелена еловыми ветками. Мы, дети, лазили туда за шишками. Помню, после одной такой вылазки за нами гнался немец с пистолетом. Было очень страшно.

Через какое-то время нас выгнали и из этого дома, а в нем сделали лазарет.

Зимой 1942 года в стороне Ослинки, Букани шли ожесточенные бои, отзвуки которых были слышны в Акимовке. Начались бомбёжки и у нас в деревне. Погибло очень много мирных жителей. В феврале 1943 года нас стали угонять в лагеря в Германию. Когда мы возвращались на свои родные места, не было ни одного уцелевшего дома. Всё было разрушено.

Из воспоминаний Дюковой Ксении Ильиничны,

жительницы д. Акимовка, 1930 года рождения

Мне было 11 лет, когда в деревню пришли фашисты. Когда по улице шла немецкая техника, мы выбежали посмотреть на нее. За это меня сильно ругала моя мама. Немцы расселялись по домам. Нас сгоняли по несколько семей в один дом. Почти в каждом доме были немцы, в том числе и в нашем. Нас заставляли стирать, убираться, готовить им еду.

Помню, как-то ночью к нам в окно постучали. Моя мать очень сильно испугалась. Это оказались наши советские разведчики. Мама боялась их впускать, ведь если узнают немцы, то расстреляют всю семью. Но все же она их впустила, накормила. Их было четыре человека. Самый старший из них попросил, чтобы мать привела к ним старосту и полицая. Когда пришел староста, они очень долго беседовали, я не слышала о чем. Разведчики остались у нас ночевать.

Наутро стали ходить немцы по дворам птицу забирать. К нам прибежала дочь старосты и сказала, чтобы разведчики уходили. Староста вывел их за деревню огородами. Потом они еще раз приходили ночью. Мать очень сильно боялась, что об этом узнают немцы.

Потом стали бомбить Акимовку. Когда начиналась бомбёжка, мать выводила нас в огород, расстилала тряпку, чтобы мы ложились. Взрывы не утихали, и она нас уводила дальше.

Однажды, когда мы вернулись на старое место, то увидели большую яму от взрыва. Очень было страшно. Снаряды попадали в дома, гибли мирные жители. Затем нас стали собирать и угонять в неволю. Большой жестокости немцев к нам, жителям, не было, может потому, что у нас не было рядом партизан. У нас не было такого, чтобы кого-нибудь расстреляли перед всеми жителями. Но, не смотря на это, все жили в страхе и ждали освобождения.

Из воспоминаний Силаковой Евдокии Петровны,

жительницы д. Акимовка, 1927 года рождения

Первые немцы, их было немного, проехали по деревне в сентябре 1941 года. Они направились в сторону Ослинки. Потом они прощупывали местность. А чуть позже к нам в деревню уже шла большая техника.

Немцы выгоняли местных жителей, а сами занимали их дома. У нас в доме тоже поселились немцы, но нас не выгнали. Поделили дом на две части, в одной жили они, а в другой мы с матерью. Мать стирала и готовила немцам. Мне было 14 лет, и я помогала матери по хозяйству. Немцы строили у нас в деревне дорогу, так как она была очень плохая. Они сгоняли местных жителей строить дорогу, рыть траншеи. На каждого человека выделяли рыть по 2 метра траншей. Были у нас и старосты, и полицаи из местных жителей мужчин. Помню старосту Савина Антона.

От немцев вначале мы не видели жестокости, может потому, что не было у нас партизан. Потому что вокруг деревни не было леса, негде было им прятаться. У нас в деревне была немецкая комендатура, санчасть и их мастерские.

В 1942-1943 гг. начались ожесточенные бои со стороны Букани, Ослинки. Нашу деревню тоже начали бомбить. Снаряды попадали в жилые дома, гибли мирные жители. Было очень страшно. К нам в деревню пригоняли много русских пленных, которых держали в сарае. Их гоняли на работы: строительство и расчистку дорог. В феврале нас стали угонять из деревни в лагеря.

Из воспоминаний Хрущевой Варвары Игнатьевны,

жительницы д. Акимовка, 1936 года рождения

В 1941 году мне было 6 лет. Осенью, когда я вместе со своей матерью и другими взрослыми была на колхозном поле, в небе над деревней пролетали немецкие самолеты. Затем, к вечеру, по деревне уже шла немецкая техника, а за ней немецкие солдаты. Моя сестра, Ивченкова Мария Степановна (5 лет), ее брат Юра (3 года) и я стояли возле дома, и немец нас стал фотографировать. Мы испугались, думали, что он будет в нас стрелять, а он просто сфотографировал нас, сел, улыбаясь, в машину и поехал дальше.

Потом немцы стали заселяться в дома. В нашем доме они тоже поселились, а мы пошли жить во времянку. Семья наша состояла из 5 человек: мать, отец, сестра, брат и я. Отца не взяли на фронт, потому что он был инвалидом еще после Финской войны. В нашем доме жил один немец, очень хорошо говорил по-русски. Так он позволял моей матери готовить для своей семьи. Бывало, наварит мать в доме на печи поесть и несет нам во времянку.

Помню, в школе находился немецкий штаб. Однажды ночью он загорелся. А поджог его Фокин Иван, который был там сторожем и истопником.

В 1942-1943 гг. шли бои в районе Букани. Оттуда немцы приводили наших пленных и закрывали их в сарае. И этот же немец, который жил в нашем доме, нам разрешал осторожно подкармливать пленных. Один раз я попалась на глаза финскому солдату, когда несла еду пленным. Он меня чуть не убил. Он начал стрелять, и я случайно упала в кусты, и он промахнулся. Немцы у нас в деревне были разные. Одни относились к жителям с состраданием, даже угощали нас, детей, конфетами.

Когда линия фронта проходила недалеко, нашу деревню сильно бомбили. Снаряды попадали в дома, где жили местные жители. Их тогда много погибло.

В 1943 году, когда немцы стали отходить, они начали звереть. Фашисты начали нас выгонять из домов и угонять в неволю.

Из воспоминаний Мартыновой Анны Семеновны,

жительницы д. Акимовка, 1930 года рождения

У нас в семье было четверо детей, я самая старшая. Взрослое население фашисты заставляли насильно работать. Дети сидели тихо дома. Немцы, пока взрослых не было, обходили каждый двор. Если где слышали голос скотины, то сразу забирали. Мы, по возможности, старались их не пускать к себе на двор, чтоб не услышали нашего поросенка. Я его гладила, закрывала, чтоб только не хрюкал. Было очень страшно.

Жестокость немцев не имела предела. Немцы выгоняли на улицу людей, и занимали их дома. Женщин заставляли работать. Многие работали в качестве медсестер – перевязывали раненых немцев. Фашисты боялись русского снега. Они заставляли население чистить снег даже на линии фронта. На улице не должно было быть ни одного сугроба.

Во время бомбежек люди прятались в погребах. Когда выходили, то видели много погибших.

Фашисты не любили маленьких детей. Если малыши мешали своим плачем, то могли ударить.

Немцы расстреливали партийных, а мирных жителей угоняли в рабство. Наша семья тоже не избежала этой участи. Всю дорогу до Брянска гнали пешком, где погрузили в вагоны для скота и повезли в Белоруссию. После освобождения вернулись домой, стали восстанавливать разрушенные дома, хозяйство.