Радан

Родина была всегда. Родины не могло не быть…

В ту майскую ночь я сидел перед телевизором в спящем доме и смотрел «Взгляд». Мне нравилась эта передача, потому что там то и дело крутили записи групп, которые я любил (и люблю сейчас) — «Наутилус», «Бригада С», «ДДТ», «Кино». Но эта передача была совсем иной. Я смотрел на экран и не мог поверить своим ушам. На экране тараканье шевелил усами и победно блестел глазками Влад Листьев. Гневно и иронично тряс щёчками Тёма Боровик. Второй рассказывал восторженно о днях, проведённых в американской армии. Первый выбрасывал на стол детские книжки — те, на которых воспитывался я. Кривился, шумел о «тоталитаризме», «милитаризме», призывал «спасти детские души» клеймил позором «захватническую войну в Афгане», плакался над «искалеченными судьбами», иронизировал по поводу «армейских порядочков»…

Этот шабаш продолжался два часа. И миллионы моих ровесников по всему СССР сидели перед телевизорами, ожидая вкраплённых в этот словесный понос модных песен — и невольно впитывая отраву, изливавшуюся с экрана. И тогда в мою душу впервые закралось страшное подозрение…

С тех пор я часто думаю: почему пятнадцатилетний мальчик сумел увидеть то, чего не увидели и не поняли миллионы взрослых? Какими такими клеточками, нервами, чувствами ощутил он опасность происходящего? Почему он — глупый неопытный щенок! — понимал: нельзя хаять свою страну и свою историю — а взрослые не понимали? Или… или всё понимали и делали это нарочно? Не спешите меня упрекать в неуважении к мёртвым (а оба автора той передачи мертвы). Не спешите говорить, что «о мёртвых или хорошо — или никак». Сами эти люди не очень-то задумывались об уважении к мёртвым, на чьи могилы они гадили. Гадили, ведая, что творят! На истоптанном, изгаженном, заплёванном месте никогда не вырастет ни веры, ни чести, ни любви к Родине…