Буревестник испытан: США в ужасе! Семь лет коту под хвост? Что с Суэцом? | Константин Сивков

Ключевые идеи и тезисы

1. Пересборка “коллективного Юга” и уход от униполярности
- Главная тема беседы — поиск новых точек опоры в отношениях России с арабским и африканским миром, актуализация идеи солидарности и многополярности.
- Отмечается возвращение интереса к старым форматам — в Каире возрождается Организация солидарности народов Азии и Африки, акцентируется роль России в этих процессах.
- Идея многополярного мира понимается не как создание новых “разобщённых кучек”, а как цивилизационная диверсификация — право каждой страны и региона развиваться по собственному закону без единого внешнего стандарта.

2. Осмысление советского опыта
- Исподволь высказывается мысль, что советский опыт внешнеполитического и экономического взаимодействия был эффективнее современных, “рассредоточенных” попыток — нужна структура а-ля Госплан или Госкомитет по внешнеэкономическим связям.
- Ностальгии подчинён прагматичный мотив: задача не в прямом копировании, а в использовании инструментов долгосрочного планирования, синхронизации экономических и финансовых блоков.

3. Дефицит стратегического управления
- Проблема обозначается в отсутствии единой стратегии: экономический блок, финансовый блок и внешнеполитическая повестка работают фрагментированно, нет связующего центра.
- Обостряется вопрос о кадрах: управленческая прослойка за последние десятилетия утратила связь с производством (“монетаристы и менеджеры” вместо технарей и стратегов), что затрудняет создание долгих проектов.

4. Приоритеты арабских и африканских партнёров
- Партнёры ждут не только наращивания объёмов торговли, но и совместных научно-технических программ, развития образования для элит (магистратуры, аспирантуры, advanced квалификации).
- Особое внимание уделяется совместным инфраструктурным проектам — например, создание российско-египетской промышленной зоны у Суэцкого канала, призванной стать производственной, логистической и инновационной площадкой для выхода на африканский рынок.

5. Системные препятствия и медлительность
- Констатируется хроническая недореализация — за 7 лет соглашение о промышленном кластере практически не сдвинулось с места; сравнивается с “стахановскими” темпами строительства Академгородка в советское время.
- Причины — приоритет оборонных заказов, фрагментированное управление, финансовые трудности (дорогие кредиты для бизнеса), “экономия ради экономии” и недостаточная координация между государством и бизнесом.

6. Взаимосвязь логистики, промышленности и стратегии
- Обсуждается необходимость связной транспортной инфраструктуры (железные дороги, морские и речные порты, авиатранспорт), интеграция транспортных коридоров “Север-Юг”, “Запад-Восток”.
- Указывается на отсутствие чётких прогнозов по будущим объемам грузоперевозок, что мешает планировать развитие флота и портов.

7. Параллельное развитие военных и гражданских секторов
- Значительная часть ресурсов уходит на военные проекты (Новое вооружение “Буревестник” и пр.), поэтому гражданская промышленность развивается медленнее.
- Прозвучала идея, что частичная национализация и укрепление государств. контроля над ключевыми активами сейчас происходят плавно через банкротство неэффективных собственников.

8. Ближневосточный конфликт
- Рассматривается ситуация в секторе Газа и на Западном берегу, мотивы израильского руководства (в частности, решение о капитуляции для обмена заложников), роль США и Трампа.
- Обсуждается перспектива “витринного” обустройства Газы силами международных доноров с вовлечением Израиля, США, богатых арабских государств; высказывается скепсис насчёт реального мира и кардинального решения проблемы (вследствие религиозной многослойности, “коридорности” решений).

---

Выводы

Главный мотив обеих встреч (в Каире и Петербурге) — осознание, что в эпоху обострённой геополитической конкуренции декларации о многополярности и солидарности должны подкрепляться практическими, долгосрочными стратегиями, которые опираются не на сиюминутный интерес, а на институции, кадры и проекты, способные выдержать быстрые исторические перемены.

В своих рассуждениях участники беседы неизменно возвращаются к нескольким практическим истинам:
- Успех взаимодействия России с южными странами немыслим без возрождения компетентных “цивилизационных” проектов в образовании, науке, технике.
- В основе таких проектов неизбежно лежит стратегическое планирование, интеграция государства и бизнеса, гибкая и одновременно централизованная система управления, где каждый понимает свою функцию — как при хорошо налаженном железнодорожном узле или порте.
- Простая вера в рынок как универсальный регулятор здесь оказывается иллюзией: чтобы работать с долгими деньгами, нужны институции долгой воли.
- При всех сложностях современного мира, опыт советского времени — и не только российского, но и некоторых арабских стран — показывает: управлять сложным хозяйством, нацеленным вовне, возможно при условии, что “люди с мозгами” готовы брать на себя долгие и вдумчивые обязательства, а не выжимать выгоду “здесь и сейчас”.
- Наши партнёры понимают выгоду альянса не только в торговле, а прежде всего в совместной разработке технологий и кадров — именно здесь и рождается реальная, а не риторическая, многополярность.

В то же время реализация этих задач сдерживается дуализмом российской экономики (государство/частное, военное/гражданское), институциональной инерцией и кадровым “размывом”, а также общим отставанием в скорости воплощения новых инфраструктурных решений.

В обсуждении ближневосточного конфликта тон выдержан с точки зрения опытного дипломата: любые “острые” решения темы Иерусалима (мечеть Аль-Акса) способны взорвать регион, вопрос витает годами и десятилетиями, но не решается потому, что превышает пределы одного лишь “рационального дизайна” — здесь многое держится на сложном балансе интересов и памяти поколений.

---

Предложение для размышления

Не свидетельствуют ли подобные поиски новой “идеологии солидарности” и попытки воссоздания долгосрочных структур о том, что человечество — будто бы, вопреки тезису о конце истории, — возвращается к самым базовым вопросам: что делает общество способным к совместной эволюции, как избежать ловушки краткосрочных выгод и где проходит грань между поступательной модернизацией и уважением к местным укладам?
Возможно, подлинная многополярность — это не геополитическая игра блоков, а искусство создавать пространство доверия и совместного развития… Но способны ли институты и люди современного мира к такой долгой дисциплине?