Пропавшая империя РУСОВ! НАЙДЕНА!? | Лидия Грот

Ключевые идеи из обсуждения:

1. Критика норманистской теории (версия о скандинавском происхождении Древней Руси):
- Основная линия беседы — опровержение идеи, что Русь была основана выходцами из Скандинавии, а само имя "Русь" произошло от скандинавских грибцов-родсменов.
- В основе норманистской версии лежат политические мифы и идеологические построения шведской исторической мысли XVIII века, сформировавшиеся после поражения Швеции в Северной войне. Эта идеология была нужна для легитимации претензий на земли на востоке в глазах внутренней и международной аудитории.

2. Сага о Тидрике из Берна как альтернативный нарратив:
- Впервые переведённая и изданная на русском языке сага (германский источник V века) содержательно расписывает могущественную "русскую" империю во главе с королём Гертнетом, с центром в Новгороде.
- Русь в саге описана как самостоятельная держава, охватывающая обширные территории вплоть до Балтики, Греции, Венгрии и Польши; управлялась собственными монархами, институт власти был наследственным.
- Соседями русов названы Велькины/Велеты — славяноязычные народы, жившие на землях южной Швеции и балтийского побережья.
- Это подвергает сомнению норманистский подход, утверждая, что государственность и институт наследной власти у русских существовали значительно раньше "призвания Рюрика" (IX век).

3. Аргументы о фальшивости норманистских этимологий и географических привязок:
- Шведская область Руслаген, с которой пытаются связать происхождение слова "Русь", реально появилась только в XIII—XV веках, что делает невозможным её участие в формировании древнерусской государственности.
- Подъём суши в Швеции ("изостатическое восстановление") подтверждает, что многие земли, с которыми ассоциировали скандинавское участие, банально не существовали на момент предполагаемых миграций.

4. Источники и археологические подтверждения:
- Кроме "Саги", приводятся отсылки к Акимовской летописи и древнерусским сказаниям, которые упоминают древние миграции и существование крупных общностей и даже государств на территории будущей Руси задолго до норманской версии.
- Упомянуты результаты археологических исследований (например, находки греческих монет), подтверждающие интенсивные экономические связи территории Руси с другими цивилизациями ещё за тысячи лет до официального "старта" русской государственности по классическим учебникам.
- Отмечается, что институт наследной власти и монархии является универсальным феноменом, присутствующем у многих народов задолго до появления у славян и других, и попытка "запретить" его наличие у русских — результат западноевропейских идеологических утопий.

5. Влияние западных историков и развитие историографии:
- В историографические взгляды России в XVIII—XIX вв. внесли вклад (под влиянием шведских мифов и западноевропейского "готицизма") такие фигуры как Байер, Миллер, Шлёцер, а позднее — Карамзин.
- Вся Западная Европа долгое время развивала идею, что цивилизация и государственность происходят от германцев ("готицизм"), что стало фундаментальной ошибочной предпосылкой для многих представлений о прошлом Восточной Европы.

---

Вывод:

В обсуждении продемонстрирован междисциплинарный подход к изучению истоков русской государственности и критике норманистской теории. Несколько документов, в том числе впервые появившийся на русском языке перевод "Саги о Тидрике из Берна", подкрепляют точку зрения, что Русь — давно существующая, автохтонная цивилизация с ранней, самостоятельной традицией власти и государственности. Попытки представить русских как "пустое место" до периода призвания Рюрика интерпретируются как следствие европейских политических и идеологических практик, ориентированных на оправдание экспансии и легитимизации притязаний на территорию и историю.

Материал подчёркивает важность критического подхода к историографии: зачастую наши исторические "фундаментальные" истины формировались в контексте идеологических споров и политических мифов. При этом используемые источники (как скандинавские, так и отечественные летописи, археологические находки) открывают пространство для альтернативных реконструкций прошлого.

С философской точки зрения, следует признать: истина в истории по большей части условна и находится на стыке различных нарративов, источников и интересов — и само прошлое всегда обретает смыслы в зависимости от того, кто, зачем и как его интерпретирует. Но именно эти споры рождают ту живую ткань истории, которая побуждает к глубокому осмыслению своего пути.

Открытый вопрос для размышления:
Можно ли когда-либо получить "чистую" истину о своем прошлом, если на протяжении веков нарративы строятся как инструмент политики и идентичности — или же поиск исторической истины всегда будет скорее практикой осознанного выбора идентичности, чем холодным научным анализом? Как нам отделить внутреннее чувство исторической принадлежности от мифов, которые создают государства и нации?