Любовь к Богу похожа и на опьянение, и на влюбленность

У святого Иоанна Лествичника говорится: «Блажен, кто имеет такую любовь к Богу, какую страстный любитель имеет к своей возлюбленной».То есть такое подобие – влюбленности и любви к Богу – существует, и в этом нет ничего греховного.

Святой Иоанн Лествичник, отец монашества, вполне смело уподобляет эти вещи друг другу. Романтические отношения чистых людей весьма возвышенны.

Конечно, можно скатиться с любой вершины и можно внести какой-то нечистый огонь и в эти отношения. Человек грязный, имеющий какую-то сердечную тягу к кому-то, имеет вместе с этим и множество фантазий, конкретных желаний, сновидений и вполне конкретных вожделений.

А человек чистый, имеющий сердечную тягу к кому-то – он очень целомудренный. Если целомудренный человек влюблен, то он, например, не смотрит на других женщин. Если целомудренный человек влюблен, то он – может быть, даже иногда избыточно, с обидой для женщины – боится оскорбить ее своими домогательствами.

Она ждет, что он обнимет ее уже сегодня, а он все боится ее за руку взять, потому что он целомудренный и у него очень чистые чувства – это очень хорошо.

Люди с греховным опытом ведут себя по-другому. Они сразу идут к конкретной цели и добиваются ее.

А целомудренные люди становятся еще более целомудренными, когда влюбляются. Они боятся оскорбить предмет своей любви какими-то грязными домогательствами – это совершенный факт.
То есть настоящая любовь делает человека целомудреннее – это факт, – а похоть дает почву для всяких разного рода фантазий.
Человек чистый, имеющий сердечную тягу к кому-то – он очень целомудренный.

В церковных молитвах есть такое слово «рачение». Например, в каноне ко Святому Причащению есть такие слова: «Усладил меня Любовью, Христе, и изменил еси меня Божественным Твоим рачением». Рачение – в переводе с греческого – означает сильный пыл любви, то есть человек как бы сильно уязвлен любовью и находится в состоянии, очень подобном состоянию влюбленного: он немного безумен, он немного неадекватен.

Окружающим людям он кажется странным. Вспомните, как мы относимся к сильно верующим людям: они кажутся нам немножко глупыми, восторженными, они кажутся нам странными, словно не от мира сего. Это явные признаки того, что человек либо влюблен, либо в Бога уверовал. Это очень похоже по внешним проявлениям. Верующий человек похож на пьяного или на влюбленного. О том, что он похож на пьяного, говорится в книге Деяний, когда апостолы приняли Духа Святого, то люди сказали: они напились сладкого вина (Деян. 2:13).
Они вели себя как пьяные, то есть они были смелыми и веселыми.
Они никого не боялись и вели себя так смело и раскованно, как ведет себя выпивший человек. Не напившийся, а именно выпивший: развеселившееся сердце, как написано, вино веселит сердце человека (Пс. 103:15). То есть не свински лежащий в луже, а просто веселый.
Так что любовь к Богу похожа и на опьянение, и на влюбленность – это вполне закономерная аналогия.

Протоиерей Андрей Ткачёв

Комментарий редакции

Тезисы статьи отца Андрея

1. Святой Иоанн Лествичник уподобляет любовь к Богу страстной влюбленности, что указывает на допустимость такого сравнения.

2. Романтические отношения между чистыми людьми носят возвышенный характер.

3. Целомудренная любовь отличается от похоти:
   – Человек с чистыми чувствами избегает нечистых мыслей и желаний
   – Влюбленный целомудренный человек становится еще более целомудренным
   – Такой человек боится оскорбить объект любви неуместными действиями

4. Настоящая любовь усиливает целомудрие, в то время как похоть порождает нечистые фантазии.

5. В церковных молитвах используется понятие "рачение", означающее сильный пыл любви, схожий с состоянием влюбленности.

6. Духовная любовь к Богу внешне похожа на влюбленность или опьянение:
   – Верующий человек может казаться окружающим странным или "не от мира сего"
   – Апостолы после принятия Святого Духа казались людям опьяневшими
   – Такое состояние характеризуется смелостью, раскованностью и радостью

Вывод
Автор проводит глубокую параллель между духовной любовью к Богу и чистой человеческой влюбленностью, подчеркивая их схожие проявления и природу. Обе формы любви ведут к нравственному возвышению человека, усиливают его целомудрие и меняют его поведение заметным для окружающих образом. Важно отличать эту возвышенную любовь от похоти, которая имеет иную природу и последствия. Автор опирается на церковную традицию и примеры из Писания, чтобы показать, что сравнение духовной любви с влюбленностью или состоянием радостного опьянения имеет глубокие корни в христианском учении.

Расширенный вывод к статье отца Андрея

В своей статье отец Андрей затрагивает глубинную природу любви, проводя параллель между любовью к Богу и чистой человеческой влюбленностью. Эта мысль заслуживает дальнейшего развития, поскольку открывает нам понимание двойственной природы человека и его способности к подлинной любви.

Божественная природа любви

Любовь в своей высшей форме не является продуктом человеческой природы, а представляет собой божественный дар. Человек способен проявлять эту божественную любовь как по отношению к своему Творцу, так и по отношению к другим людям. Когда мы любим другого человека чистым, возвышенным чувством, мы фактически проявляем через себя божественную любовь, которой нас наделил Господь.

Эта высшая форма любви характеризуется самоотверженностью, целомудрием и бескорыстием. Она не стремится обладать объектом своей любви, но желает ему блага. Такая любовь возвышает человека, делает его "не от мира сего", наполняет его существо радостью и смелостью, как отмечает отец Андрей, говоря о состоянии апостолов после принятия Святого Духа.

В высшей любви человек проявляет свое богоподобие — способность любить так, как любит Сам Бог: безусловно и жертвенно. Именно поэтому святой Иоанн Лествичник сравнивает любовь к Богу с влюбленностью — обе они поднимают человека над обыденностью и раскрывают его высшую природу.

Низменная природа страсти

Наряду с божественной любовью, в человеке присутствует и низменное начало — животная страсть, стремящаяся к физическому обладанию и чувственному насыщению. Эта страсть, в отличие от любви, эгоистична и требовательна. Она ищет удовлетворения своих желаний и порождает, как отмечал отец Андрей, "множество фантазий, конкретных желаний, сновидений и вполне конкретных вожделений".

Однако даже эта животная, чувственная природа может быть преображена и возвышена, если находится под руководством души, просвещенной божественной любовью. В браке, например, физическая близость, освященная таинством и духовной любовью, становится выражением не низменной страсти, а целостного единения супругов.

В то же время, если эта низменная природа выходит из-под контроля души, она деградирует еще больше, становясь служительницей греха. В таком состоянии она порождает гнев, зависть, желание контроля и нетерпимость. Человек становится рабом своих страстей, теряя свободу.

Извращение любви — хула на Бога

Особенно трагично, когда низменная природа направляется против Бога, превращаясь в хулу. В отличие от простого неверия, хула представляет собой активное, страстное противление божественному началу. Это не просто отрицание Бога, а попытка унизить все высшее, растоптать священное, развратить невинное, осквернить непорочное и разрушить все хрупкое.

Такое отношение к Богу является извращением естественного порядка, когда то, что должно быть направлено на земное, обращается против небесного. В этом проявляется духовная болезнь человека, когда он использует данные ему Богом способности против своего Творца.

Человек как подобие Божие: путь спасения и опасность падения

Статус человека как образа и подобия Божия является одновременно его величайшим достоинством и постоянным источником испытаний. Как бы низко ни пал человек, в нем всегда сохраняется искра божественного подобия, которая дает ему возможность покаяния и возвращения к Богу. Даже в самой глубокой бездне греха человек сохраняет способность к преображению через покаяние.

Преподобный Серафим Саровский говорил: "Господь скорый в милости и медленный в наказании". В этих словах раскрывается сущность Божественной любви, которая превосходит справедливость и стремится к спасению каждого человека. Бог не желает смерти грешника, но ждет его обращения и покаяния. Это основополагающий принцип отношений между Богом и человеком: сначала любовь, а потом справедливость.

Эта безграничная любовь Бога становится спасительной для искренне кающегося человека, каким бы глубоким ни было его падение. История знает множество примеров, когда великие грешники становились великими святыми. Достаточно вспомнить разбойника на кресте, которому Христос обещал рай в тот же день, или Марию Египетскую, из блудницы ставшую величайшей подвижницей. Это возможно именно потому, что любовь Божия сильнее любого греха, а искра богоподобия в человеке не может быть окончательно погашена никаким падением.

Однако и на высотах духовного восхождения человека подстерегает опасность — гордыня. Достигнув определенных духовных высот, человек может возгордиться своими достижениями, забывая, что все доброе в нем — от Бога. И тогда возможно падение, тем более болезненное, чем с большей высоты оно происходит.

Парадоксальным образом, осознание собственной греховности и постоянное пребывание в покаянии становится для человека источником духовной стабильности. Именно поэтому величайшие святые считали себя величайшими грешниками — не из ложного смирения, а из глубокого понимания собственной природы и несоответствия божественному идеалу.

Таким образом, двойственная природа человеческой любви — возвышенная и низменная — отражает его положение как существа, находящегося между небом и землей, между Богом и миром. Способность к очищению через покаяние и возвышению через любовь делает возможным для человека постепенное восхождение к своему Первообразу, к тому состоянию, в котором его любовь к Богу и ближнему станет подобной Божественной любви к нему самому.

Заключение

Высшая, чистая любовь, дарованная человеку Богом, является его спасением и истинным призванием. Эта любовь преображает не только объект, на который она направлена, но и самого любящего, очищая его сердце и возвышая его душу. Через нее человек обретает подлинную свободу от рабства страстей и приближается к своему Творцу.

Размышления отца Андрея о сходстве чистой влюбленности и любви к Богу помогают нам понять, что в каждом проявлении истинной любви присутствует отблеск божественной любви. И когда мы любим искренне и чисто, мы приближаемся к выполнению наивысшей заповеди: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею мыслию твоею, и всею крепостию твоею" и "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мк. 12:30-31).