Почему избыточная торговля ведёт к росту цен. Сергей Ануреев

Магазины до обеда точно работают? 11 млн продавцов при 10 млн рабочих серьёзно накручивают цены. Говорим с доктором экономических наук Сергеем Ануреевым. Ведущий – Андрей Фефелов.

Комментарий редакции

Тезисы беседы:

1. Избыточность торговых точек в Москве:
   – В Москве наблюдается большое количество пустующих или слабо загруженных торговых помещений (магазины, бутики и т.д.).
   – Возникает вопрос: зачем поддерживать такие точки, если нет покупателей? Возможные предположения: отмывание денег или личные стратегии владельцев.

2. Экономические последствия:
   – Избыточная торговля создает дополнительные издержки, которые ложатся на потребителей, усиливая инфляцию.
   – В отличие от советских времен, где наценка от торговли шла на социальные нужды (зарплаты врачей, пенсии), сейчас она покрывает издержки частных торговых организаций: налоги на недвижимость, кредиты, коммунальные расходы, содержание товарных запасов.

3. Дисбаланс занятости:
   – В России торговля занимает больше людей, чем промышленность: 11 млн человек в торговле против 10 млн в промышленности (официально). В Москве: около 1 млн в торговле и 400 тысяч в промышленности.
   – Торговля не создает новых благ, а лишь перераспределяет их, увеличивая конечную стоимость товаров из-за избыточной занятости в этой сфере.

4. Сравнение с советским периодом:
   – В СССР торговля субсидировала социальную сферу, а дефицит товаров был проблемой лишь в конце 80-х. Сейчас наценка аналогична, но идет на частные издержки, а не на общественные нужды.

5. Национальный проект "Кадры":
   – Нацпроект направлен на решение структурных проблем занятости, с бюджетом 116 млрд рублей на 6 лет.
   – Цели: модернизация центров занятости, цифровизация рынка труда, переквалификация молодежи, поддержка уязвимых групп (мам с детьми, предпенсионеров, инвалидов).
   – Проблема: до 2030 года 10 млн человек уйдут на пенсию (в основном из производства), а молодежь не стремится их замещать на производстве, предпочитая торговлю.

6. Перегрев экономики и диспропорции:
   – Обсуждается перегрев экономики из-за избыточной занятости в непроизводственных сферах (торговля, такси, доставка).
   – В 2024 году тема диспропорций стала одной из ключевых после демографии.

7. Регулирование торговли:
   – Предлагается сократить часы работы торговых точек (с 12 до 8 часов) и избыточные торговые площади для оптимизации занятости.
   – Пример: сокращение ларьков в Москве при Собянине как успешный прецедент.
   – Использование данных (онлайн-кассы, маркировка товаров) для анализа и точечного регулирования.

8. Маркетплейсы vs традиционная торговля:
   – Маркетплейсы выигрывают за счет меньших издержек (низкая аренда, маленькие пункты выдачи) и гибкости, что угрожает традиционной торговле.
   – Традиционные сети теряют прибыль от высокомаржинальных товаров, что ставит под угрозу субсидирование социальных товаров с низкой наценкой.

9. Социально-экономические вызовы:
   – Молодежь предпочитает торговлю производству, что усугубляет дефицит кадров в промышленности.
   – Избыточная торговля снижает рентабельность бизнеса и усиливает инфляционное давление.
   – Решение требует культурного сдвига, разъяснительной работы и пилотных проектов в регионах.

10. Примеры оптимизации:
    – МФЦ оптимизировали госуслуги, сократив площади и персонал.
    – Общественный транспорт гибко регулирует интервалы движения в зависимости от спроса.
    – В Германии и Италии торговля регулируется по времени, что поддерживает промышленность.

Вывод:

Беседа поднимает проблему избыточной занятости и неэффективности в российской торговле, которая создает экономический дисбаланс: усиливает инфляцию, отвлекает ресурсы от производства и не поддерживает социальную сферу, как это было в СССР. Основной механизм влияния — перераспределение издержек на потребителей через высокие наценки, вызванные большими затратами на содержание торговых точек. Решение видится в сокращении торговых площадей и часов работы, использовании данных для точечного регулирования и переориентации рабочей силы (особенно молодежи) на производство в рамках нацпроекта "Кадры". Опыт других стран и прошлые успешные примеры (сокращение ларьков в Москве, МФЦ) показывают, что оптимизация возможна, но требует аналитики, пилотных проектов и разъяснительной работы с обществом, чтобы преодолеть сопротивление и привычку к текущему положению дел. Без таких мер экономика рискует остаться в замкнутом круге высоких издержек и низкой производительности.

Дополнительный вывод:

Идея высвобождения людей из избыточной торговли для работы на заводах звучит логично и перспективно, однако ее реализация упирается в ключевую проблему: пока курьер или продавец получает больше, чем высококвалифицированный слесарь, массового перетока кадров на производство ждать не приходится. Люди, особенно молодежь, предпочтут легкий заработок в сфере услуг тяжелому труду на заводах, даже если торговые точки будут сокращены. Таким образом, одного протекционизма в сфере торговли — через сокращение рабочих мест — недостаточно. Необходим параллельный протекционизм в сфере производства: государство должно субсидировать крупные предприятия, чтобы повысить заработную плату рабочим и обеспечить достойные условия труда. Это может потребовать жестких мер — прищемить хвост олигархам, привыкшим выжимать максимальную прибыль из заводов, а в некоторых случаях и национализировать стратегические предприятия. Да, такие шаги связаны с политическими и экономическими рисками, но это цена сохранения субъектности страны. В противном случае, без контроля над производством, владельцы просто выведут предприятия за рубеж, оставив экономику без независимости и кадров. Только сочетание сокращения избыточной торговли с реальной поддержкой рабочих на производстве способно переломить текущий дисбаланс и вернуть промышленность в центр экономической жизни.

Роль банков и необходимость протекционизма в финансовой сфере

В обсуждаемой проблеме избыточной торговли и слабости производства упущен еще один важный аспект — роль банковской системы. В советское время функции кредитования и финансового обслуживания успешно выполнял один государственный банк, и этого было достаточно для экономики того времени. Сегодня, в эпоху цифровых технологий и блокчейна, избыточное количество частных банков выглядит так же неоправданно, как и аптеки на каждом углу. Один государственный банк мог бы обеспечивать базовые потребности населения и бизнеса, выдавая беспроцентные кредиты для поддержки производства и граждан. Однако реальность 2024 года в России показывает обратное: банки получили рекордные прибыли благодаря высоким кредитным ставкам, фактически высасывая ресурсы из реального сектора экономики, включая производства. Эти деньги, вместо того чтобы идти на развитие заводов и повышение зарплат рабочим, оседают в карманах финансовых структур. Без протекционизма в этой сфере — например, через усиление роли государственного банка, снижение зависимости от частных кредиторов или регулирование ставок — поднять производство с колен будет крайне сложно. Частные банки, нацеленные на максимизацию прибыли, становятся еще одним барьером на пути к экономической субъектности, усиливая перекос в сторону непроизводственных секторов. Таким образом, для восстановления баланса необходимо не только сокращать избыточную торговлю и субсидировать заводы, но и переосмыслить банковскую систему, направив ее ресурсы на поддержку реальной экономики, а не на обогащение финансовых элит.

Чиновники как резерв для производства

Еще одним неохваченным резервом для решения проблемы избыточной занятости в непроизводственных сферах и нехватки кадров на заводах является раздутый штат чиновников. В современной России их число превышает количество государственных служащих в 300-миллионном Советском Союзе, что выглядит аномалией, особенно в условиях цифровизации. Современные технологии — электронные системы контроля, автоматизация документооборота, искусственный интеллект — позволяют значительно сократить бюрократический аппарат, заменив рутинные функции чиновников цифровыми решениями. Высвободившихся специалистов можно было бы направить на производства, где ощущается острая нехватка квалифицированных кадров. Это дало бы двойной эффект: во-первых, высвобождение значительной части бюджетных средств, которые сейчас уходят на содержание чиновников (зарплаты, льготы, инфраструктура), и их перераспределение на субсидии для заводов или повышение зарплат рабочим; во-вторых, пополнение промышленности ценными кадрами, многие из которых обладают организаторскими навыками и опытом управления. Без такого протекционистского подхода к оптимизации госаппарата попытки оживить производство рискуют остаться половинчатыми: бюджет продолжит тратиться на содержание избыточной бюрократии, а заводы так и не получат необходимых рук и умов. Сокращение чиновничьего штата в сочетании с мерами по торговле, банкам и субсидированию предприятий могло бы стать мощным импульсом для восстановления экономического баланса и усиления субъектности страны.