Материальные предпосылки перехода к социализму в РФ

Отчёт Счётной палаты РФ сквозь призму ленинской теории государственного капитализма

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2578262/2578262_300.jpg

Недавно Счётная палата РФ опубликовала исключительно интересные и важные данные. Она обнародовала итоги своего исследования государственных компаний страны. Похоже, её аудиторов просто шокировали полученные результаты: в государстве Российская Федерация нет достоверных данных даже о числе компаний с государственным участием.

Министерство экономического развития РФ представляет федеральному правительству (и соответственно Кремлю) отчёты о деятельности только 10 компаний, то есть 1% (одного процента!) хозяйствующих субъектов, собственником которых является государство.

Трудно обойтись без возмущения, знакомясь с такими перлами. Но для нас важнее проанализировать данные Счётной палаты с позиций коммунистов. В качестве методологической базы нам послужит ленинская теория государственного капитализма.

Российская казна как «поле чудес»

Выше уже названы два факта, которые вызывают не просто возмущение, а гнев — и в адрес правительства, и Кремля, и в целом правящего режима. Это надо же: собственник не знает, чем он располагает! Тут даже нельзя оправдаться тем, что в кабинете министров есть подразделения, которые этим занимаются специально и должны всё точно знать.

Дело в том, что те, кто должен знать, сообщили Счётной палате совсем разные данные. Росстат уведомил, что в стране имеется 1059 акционерных обществ, в которых основным собственником является государство, и 760 федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП).

С данными статистики, «которая знает всё», не соглашается Росимущество, оно уверяет, что в России 1025 акционерных обществ с контрольным пакетом акций у государства и 626 ФГУП.

Ну хорошо, два федеральных счетовода компьютерную технику ещё не освоили, а костяшками щёлкать на счётах уже разучились. Возможна, впрочем, и другая версия: Росимущество, которое не только считает, но и распоряжается своим подначальным имуществом, три десятка АО и больше сотни ФГУП припрятывает в своём загашнике.

Но вызывает изумление Федеральная налоговая служба: она-то не просто считает, а на основании своего счёта пополняет федеральную казну. По её разумению любой неплательщик налогов куда преступнее убийцы и педофила. И вдруг обнаруживается, что она брала налоги всего у 218 акционерных обществ с государственным участием и у 792 ФГУП.

А ведь ходит легенда, что у Мишустина, когда он был главным мытарем, с каждой мышки налог взымался, чтобы у неё силёнок не оставалось хвостиком махать и частные да государственные яички разбивать. Говорят, только по этой причине Михаила Владимировича в «Белый дом» посадили.

Что касается минэкономразвития, то о нём и говорить неудобно: во всём министерстве все до единого только до десяти считать умеют. По этой причине масштаб российского государственного имущества теперь считают заморские структуры. Так, Международным валютным фондом доля государства в экономике РФ оценивается в 33%, а по подсчётам международного рейтингового агентства Moody’s (Мудис), государство в России владеет от 40 до 50% экономики.

Особое (и вполне справедливое) негодование у Счётной палаты и у её председателя А.Л. Кудрина вызвала бесконтрольность в сфере зарплат и жалований руководителей государственных компаний. Во-первых, ведомство главного ревизора РФ выразило изумление тем, что, в отличие от государственных чиновников, занимающих высокие кресла, в большинстве государственных компаний не установлена обязанность топ-менеджеров отчитываться о доходах и имеющемся имуществе.

Впрочем, в 2014 году правительство предприняло попытку обязать руководителей крупных компаний (глав Российских железных дорог, «Роснефти», «Газпрома» и т.п.) раскрывать сведения о своих доходах, но в ответ недовольство среди высоких персон стало зашкаливать. Так, Владимир Якунин, который тогда возглавлял холдинг РЖД, вспомнив, что он — большой гуманист, назвал декларацию о доходах… «неправомерным вмешательством в личную жизнь».

Впрочем, нынешняя филиппика Кудрина (а он написал соответствующую реляцию на имя Мишустина) очень смахивает на лицемерие. Дело в том, что Счётная палата отказалась отвечать на запрос «Ленты.ру» по поводу деятельности главы «Газпрома» Алексея Миллера на своем посту в связи со скандалами при разработке Чаяндинского месторождения. Ведомство Кудрина не пожелало также что-либо сообщать о размере и адекватности зарплаты этого топ-менеджера. В общем, никакого ответа на официальный запрос из Счётной палаты не последовало.

К тому же при постановке проблемы о доходах топ-менеджеров ведомством Кудрина публично приведённые примеры тоже показательны. Персон из клуба миллиардеров палата обошла стороной. Зато было пафосно указано, что размер вознаграждений руководства федерального государственного унитарного предприятия «Управление ведомственной охраны» (УВО) министерства транспорта РФ равен 22 средним зарплатам работников УВО, у главы ФГУП «Ведомственная охрана» минэнерго РФ зарплата в 14,9 раза превышает среднюю подчинённых.

Размер вознаграждения при этом практически нигде не зависит от экономических результатов. Так, средняя зарплата руководителя убыточного ФГУП (его название Счётная палата не раскрыла; видно, сочла это государственной тайной) за 2017 год составила 405,9 тысячи рублей, что в 2,2 раза больше зарплаты руководителя другого, но прибыльного ФГУП — 183 тысячи рублей.

Чем недовольны либералы

Кудрин, едва ли не главный гуру нынешних российских неолибералов, серьёзно раздосадован тем, что столь велика доля государства в экономике РФ — от трети до половины по мнению зарубежных оценщиков. Это во-первых. Во-вторых, не выполняются государственные планы приватизации.

Так, в прошлом году из 487 пакетов акций, запланированных к передаче в частные руки, приватизировано, по данным Счётной палаты, только 256 пакетов. Таким образом, план выполнен на 52,6%. А что касается некоторого уменьшения численности ФГУП, то их количество сократилось не столько благодаря приватизации, сколько в результате объединения или преобразования их в бюджетные или казённые предприятия.

Впрочем, у власти планы по разгосударствлению по-прежнему наполеоновские. Министерство финансов планирует сократить число компаний с государственным участием в 1,5 раза. Федеральная антимонопольная служба выступает за ликвидацию или реорганизацию всех ФГУП, работающих на конкурентных рынках, то есть не относящихся к категории естественных монополий.

А правительством был принят свой план, он предусматривает ежегодно, вплоть до 2024 года, сокращать по 10% компаний с государственным участием. Но несмотря на то, что это был прожект высшей инстанции, он так и остаётся прожектом. Доля государства в экономике России практически не сокращается.

Значит, надо искать причины её сохранения. В исследовании Счётной палаты и в изысках либеральных аналитиков называют четыре силы, тормозящие разрушение государственного сектора в российском хозяйстве. Перечислим их:

— некоторые губернаторы,

— менеджеры государственных компаний,

— чиновники отраслевых министерств,

— представители финансовых властей.

Набор примечательный. Он представляет собой унию капитала и государственной бюрократии. И это неудивительно: российские компании с государственным участием представляют собой государственный капитализм. Это одна из двух форм империалистической организации хозяйства. Другой формой являются транснациональные компании.

И государственный капитал, и ТНК имеют одно и то же экономическое основание: объективный рост обобществления труда и производства. Объективный характер этого процесса в экономике Российской Федерации вынуждены признавать даже учёные, придерживающиеся неолиберального мировоззрения.

Чтобы придать солидность упрёкам, высказываемым в адрес правительства за невыполнение им его же планов по разгосударствлению экономики, газета «РБК» пригласила в комментаторы исследования Счётной палаты директора по экономической политике (!) Высшей школы экономики (!) Ю.В. Симачёва.

Стремясь оправдать доверие высокочтимого издания, профессор заявил: «Чрезмерное и грубое участие государства в экономике может породить, в свою очередь, уже провалы государства: коррупцию, конъюнктурность решений, замещение частных средств государственными». Бесспорно, «грубое», безграмотное, с корыстными замашками управление хозяйственными процессами может породить не только названные пышно цветущие изъяны, но и ещё большие беды.

Куда интереснее рекомендательная часть авторитетного представителя российского центра неолиберализма. Во-первых, «быстро снизить участие государства в экономике невозможно», во-вторых, «но повышать эффективность работы государства надо». Выходит, вердикт директора по экономической политике ВШЭ следует понимать так: не важно, нравится или нет госкапитализм либералам, но уничтожить его в силу его объективности не удастся.

Действительно, будучи «главным разрушителем энергетики РФ», А. Чубайс раскассировал Единую энергетическую систему страны на 100 с лишним генерирующих компаний. Но не прошло и десятилетия, как путём слияний, объединений, поглощений их число сократилось более чем в 10 раз. Таково неодолимое влияние высокого уровня обобществления труда и производства.

Роль госкапитализма в развитии общества

Почему же либералы так настойчиво ратуют за абсолютное господство частного капитала? Ведь, как известно из марксистской литературы, государственный капитализм никогда не преследует цели давать выгоду ни потребителям, ни государству. А В.И. Ленин даже указывал: «При сохранении частной собственности на средства производства все эти шаги к большей монополизации, к большему огосударствлению неизбежно сопровождаются усилением эксплуатации трудящихся масс, … неизбежно ведут к неимоверному росту прибыли крупных капиталистов за счёт всех остальных слоёв населения, к закабалению трудящихся масс…»

Однако, будучи великим диалектиком, Ленин подчёркивал: «Но те же самые условия при отмене частной собственности на средства производства, при переходе государственной власти полностью в руки пролетариата являются залогом успеха такого преобразования общества, которое уничтожит эксплуатацию человека человеком и обеспечит благосостояние всех и каждого».

Эту вторую сторону расширения государственного капитализма Ленин считал настолько важной, что обратил на неё особое внимание в первой же речи после возвращения из эмиграции в апреле 1917 года. В Докладе на собрании большевиков — участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов 4 (17) апреля 1917 года он особо отмечал: «Капитализм перешёл в государственный капитализм».

Через несколько месяцев в знаменитой статье Ильича «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» прозвучала мощная формула, вскоре воплощённая в жизнь: «Социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии».

Противодействует ли нынешняя российская власть объективной логике расширения роли государственного капитализма как экономической предпосылки для следующего, ближайшего шага истории? Конечно. Обратимся снова к отчёту Счётной палаты.

Возможности ликвидации государственных компаний у власти ограничены. Даже в тех случаях, когда Счётная палата выражает недовольство. Она, например, изумляется, что 114 сельскохозяйственных предприятий находятся в ведомственной подчинённости министерства высшего образования и науки РФ.

Намекает: абсурд, срочно ликвидировать; покупатели наверняка найдутся! Но ведь эти предприятия, судя по всему, являются опытными хозяйствами РАН, учебной базой 26 университетов, 32 академий и 1 института сельскохозяйственного профиля. А кроме этого, есть ещё 92 сельскохозяйственных колледжа.

Путь этих сельхозпредприятий в подчинение министерству слегка напоминал дорогу в ад. Вспомните, как в результате разрушительной реформы РАН её имущество, как и имущество ряда вузов, было изъято у прежних распорядителей и передано в ФАНО, несмотря на протесты учёных.

А в позапрошлом году оно было передано минобрнауки. Разгосударствление здесь равнозначно дальнейшему разрушению российской экономики, аграрной науки и профессионального сельскохозяйственного образования, регрессу в области продовольственной безопасности.

Российская власть опирается на капитал — регрессивный, компрадорский, паразитический. Но о собственном-то существовании и власть, и бизнес очень заботятся. Значит, им приходится создавать госкомпании. И они их создают.

Сколько в последние годы появилось новых корпораций! Но особенность политики российской власти состоит в том, что эти государственные корпорации она пытается использовать для укрепления «класса стратегических собственников». Занятые в них топ-менеджеры сознательно поставлены ею в положение фактических владельцев госкомпаний.

Кстати, первым такой странный юридический статут получил из рук Б. Ельцина Рем Вяхирев, первый глава «Газпрома». Компании с государственным участием стали пространством, где осуществляется укрепление союза капитала и государства. Госкапитализму в РФ придана несвойственная ему функция пестования крупных бизнесменов. Греф, Миллер, Сечин, Чемезов, Чубайс, Шувалов, Якунин (список явно не закрытый) — это кто: представители крупного капитала или государственные служащие? Мир однозначно воспринимает их в качестве бизнесменов.

В этом перечне есть место не только чиновникам, перекочевавшим в госкомпании, но и ряду ректоров вузов (первыми приходят на память Кузьминов и Садовничий) и главам иных государственных учреждений. Логично предположить, что по этой причине правительство не слишком строго следит не только за доходами топ-менеджеров, занятых в государственно-капиталистическом секторе, но и за деятельностью фирм, входящих в этот сектор.

В этом смысле в отчёте Счётной палаты есть ещё один примечательный пассаж. Ведомство Кудрина выражает недовольство тем, что чиновники одновременно находятся в органах контроля и управления компаний, причём от четырёх до двадцати АО одновременно. В 2019 году доля госслужащих в органах управления и контроля акционерных обществ составила 49,2%.

При этом, кстати, эффективность их работы государством не оценивается. Счётная палата отмечает, что такая практика противоречит декларациям правительства о привлечении профессиональных директоров и независимых экспертов в органы управления и контроля госкомпаний.

Судя по данным Счётной палаты, государственные структуры (в том числе Федеральная налоговая служба) относятся к бизнесу, собственником которого является государство, более чем лояльно. Так, аудиторами было установлено, что 97% дивидендов, получаемых государством от компаний, в капитале которых участвует государство, перечисляются всего-навсего 20 акционерными обществами.

В то же время более 500 компаний за 2017—2019 годы не принесли бюджету ни рубля. Задолженность по перечислению дивидендов в бюджет государства от федеральных государственных унитарных предприятий за три года выросла в 3,5 раза.

Либеральные аналитики из этого делают вывод о низкой эффективности государства-собственника. И хотя эта точка зрения широко распространена, она требует серьёзной проверки, так как российское государство реставрации капитализма активно выполняет функцию не столько рачительного хозяина, сколько благодатной теплицы для выращивания новой поросли крупного бизнеса.

Достаточно указать, что правительство до сих пор не установило норм отчисления дивидендов компаниями, совладельцами которых является государство. В результате, как установила Счётная палата, доля отчисляемых государству дивидендов по отношению к чистой прибыли колеблется от 1,7% до 190%.

Таким образом, государственно-монополистический капитализм существует как откровенный паразит на теле российского общества. Он свидетельствует о деградации самого этого общества, ставшего следствием реставрации капитализма. Существующий в стране строй себя изжил.

Госкапитализм придвигает социалистическую революцию

Выступая на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) 27 апреля (4 мая) 1917 года, когда вопрос о войне был острейшей проблемой для трудящихся России, В.И. Ленин обратил внимание делегатов на революционизирующую роль процессов, связанных с Первой мировой войной. Он говорил:

«В XX веке развитие капитализма гигантскими шагами пошло вперёд, а война сделала то, что не было сделано за 25 лет. Огосударствление промышленности пошло вперёд не только в Германии, но и в Англии. От монополии вообще перешли к государственной монополии. Объективное положение дел показало, что война ускорила развитие капитализма, и оно шло вперёд от капитализма к империализ­му, от монополии к огосударствлению. Это всё придвинуло социалистическую революцию и создало объективные условия для неё».

Этот вывод занял доминирующее положение в дальнейшем ленинском обосновании не только возможности, но и неизбежности перехода буржуазно-демократической революции в социалистическую. Он стал фундаментом работы «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», методологическое значение которой сегодня на левом политическом фланге никто не оспаривает.

Речь идёт не о механическом перенесении ленинских рекомендаций сентября 1917 года в современную российскую реальность. Такой вариант действий нереален и невозможен. Чтобы это осознать, мы должны глубоко осмыслить марксистско-ленинский анализ государства и роль государственного капитализма.

Владимир Ильич твёрдо указывал на то, что, пока государство является буржуазным, государственный капитализм будет работать на пользу богачей. Он отметил, что Временное правительство, даже тогда, когда его контролировали «социалисты» в виде эсеров и меньшевиков, ничем не ограничило господство сахарного, нефтяного, угольного и прочих синдикатов, не предприняло «ни тени попытки установления единственно реального контроля снизу, через союз служащих, рабочих».

Ленин с сарказмом писал: «Как же можно, мы ведь «все» за «коалицию», если не с кадетами («Единая Россия» позиционирует себя их наследниками. — В.Т.), то с торгово-промышленными кругами, а коалиция это и значит оставлять у капиталистов власть…»

Ставя вопрос о контроле в условиях фактического господства государственного капитализма (сегодня его роль и влияние куда больше, чем 103 года назад), Ленин не сеял иллюзий, а чётко указывал: «В сущности говоря, весь вопрос о контроле сводится к тому, кто кого контролирует, т.е. какой класс является контролирующим и какой контролируемым… Надо перейти решительно, бесповоротно, не боясь рвать со старым, не боясь строить смело новое, к контролю над помещиками и капиталистами со стороны рабочих и крестьян. А этого наши эсеры и меньшевики пуще огня боятся».

Отсюда выстраивается единственно возможный вывод: «Вопрос сводится всё к тому же: господство буржуазии с истинно революционным истинно демократизмом непримиримо». После этого логична постановка вопроса: «А что такое государство?» И Ленин тут же отвечает: «Это организация господствующего класса».

Далее следует вывод, методологическое значение которого сегодня невозможно преувеличить: «Государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет».

А поскольку «социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии», то его альтернатива — «бояться шагов к социализму, осуждать их по-плехановски, по-дановски, по-черновски доводами… и тогда неминуемо скатиться к Керенскому, Милюкову и Корнилову, т.е. реакционно-бюрократически подавлять «революционно-демократические» стремления рабочих и крестьянских масс.

Середины нет»

Ленинский вывод прямой, честный, по нынешним временам суровый: «Всеобщая трудовая повинность, вводимая, регулируемая, направляемая Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, это ещё не социализм, но это уже не капитализм. Это — громадный шаг к социализму».

Снова о субъективном факторе

Интересная, в чём-то даже противоестественная получается связка в нынешней реальности. Доказательство, что современная Российская Федерация является обществом государственно-монополистического капитализма, предложила Счётная палата, возглавляемая неолибералом А. Кудриным.

Предложила не нам, не коммунистам, а депутатам Госдумы, либеральным политическим делягам, мещанам-обывателям, для краткосрочного перемывания косточек властных персон. Но, помимо своей воли, она побудила обратиться к Ленину, чтобы точнее понять сегодняшнюю реальность, сделать из неё по-ленински революционные выводы и, следовательно, приступить к воплощению их в жизнь.

Но для этого, кроме материальных предпосылок, кроме объективных социальных условий, требуется ещё субъективный фактор. Об этом начали с тревогой говорить с разных, в том числе самых высоких, трибун КПРФ. И этот сегодняшний субъективный фактор точно назван по имени-отчеству — рабочий класс. По многим признакам он за столетие изменился, хотя по социальной роли он — прежний. Но вот тут начинаются проблемы.

Недавно мне довелось быть на партийной конференции коммунистов одного из местных отделений столицы. Там зашёл разговор о рабочем классе. Поскольку он был типичный, то не буду называть ни отделение, ни ораторов.

Здесь никто существование рабочего класса под сомнение не ставил. Говорили о нём с достаточным уважением, но реалистично, на божницу помещать никто не предлагал. Даже попрекнули, что прежде всего он заботится не о политических проблемах, а о своей зарплате, жалуется, что она маленькая. Так был назван тот общий интерес рабочих, на основе которого возможны их сплочение и классовая солидарность.

Но тут выявилась большая загвоздка. Рабочий сегодня находится в ежовых рукавицах заводской службы безопасности и угрозы потерять рабочее место. Его могут уволить, если даже увидят, что он у проходной коммунистическую газету взял. А ведь у него семья, её надо кормить. К тому же у многих кредиты на шее висят. В общем, товарищи подошли к рабочему человеку заботливо: неудобно-де его подставлять под увольнение. Предлагали сделать упор на тех, кто не под таким гнётом живёт.

Вот уже который день перебираю: а кто не под гнётом? Мало кого нашёл. Конечно, пенсионеры. Учителя и врачи? Они, как и все бюджетники, считаются в сегодняшней России самыми зависимыми. Инженер, если он работает на заводе или в учреждении, под пристальным оком той же службы безопасности, что и рабочий. Да, есть ещё предприниматели…

Горько на душе стало. Получается некудышная перспектива. Неужели партия, которая ещё при царизме создавалась как политическая организация рабочего класса, в названии которой едва ли не главным было слово «рабочая», потому что с первых дней вела борьбу за замену капитализма пролетарским социализмом, в недалёкой перспективе может остаться без рабочего класса?

И будет в ней главной фигурой предприниматель, иначе говоря, буржуа, пусть даже мелкий? Но ведь у него интересы несколько иные, чем у наёмного рабочего, у пролетария. А если он будет в большинстве, то нужна ли ему будет пролетарская, то есть социалистическая, революция? Ведь она несёт торжество товарищеского способа производства, без эксплуатации человека человеком, а значит, без частной собственности на средства производства.

Мелькнула крамольная мысль: может, тем, кто так о рабочем классе говорил, тоже не нужна социалистическая революция? Эту мыслишку тут же прогнал, даже стыдно стало. Я же этих людей на демонстрациях видел, и наверняка 1 мая 1993 года вместе нас из водомётов омоновцы поливали.

Однако освободиться от беспокойства не могу до сих пор. Одна суровая ленинская фраза из головы не выходит: «Переворот может назреть, а силы у революционных творцов этого переворота может оказаться недостаточно для его совершения, — тогда общество гниёт, и это гниение затягивается иногда на целые десятилетия».

Нет, выведение рабочих из классовой борьбы совсем нельзя признать заботой о них. Да и они такую заботу не примут. Это не значит, что их надо подставлять подленьким людишкам из холуйских служб безопасности. Видно, пришла пора изучать большевистские методы поиска сторонников в рабочей среде.

К тому же давайте честно признаем, что без рабочего класса ни к какому социализму мы не приблизимся. Без рабочего класса КПРФ просто не в состоянии выполнить свои программные установки.

Прежде всего наиглавнейшую из них: ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Не случайно В.И. Ленин писал: «Руководить трудящимися и эксплуатируемыми массами может только класс, без колебаний идущий по своему пути, не падающий духом и не впадающий в отчаяние на самых трудных, тяжёлых и опасных переходах. Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата».

Доводить рабочий класс до этой высокой планки призвана Коммунистическая партия. В нынешнее подлое время повсеместной слежки разных ищеек, когда функции жандармерии выполняют службы безопасности, созданные даже не антинародным государством, а каждым толстосумом индивидуально, у партии главная задача — формировать железные батальоны пролетариата.

Это надо делать в приоритетном порядке уже ради того, чтобы обществу не пришлось гнить целые десятилетия.

[Гм, где это уважаемый автор углядел в сегодняшней России столько пролетариата, (которому в ленинские времена было нечего терять, кроме своих цепей), чтобы из него можно было формировать батальоны, да ещё железные??? Как в одну и ту же воду нельзя окунуться дважды, так и подходы по разрешению социальных проблем следует вырабатывать, учитывая состояние среды. Или даже Среды. - Прим. ss69100.]

https://ss69100.livejournal.com/5233062.html