Споры об исторической судьбе молдавского народа

На протяжении последних тридцати лет никак не утихают споры об исторической судьбе молдавского народа. На волне подъёма националистических настроений в ходе развала советской политической системы, вызванной горбачёвской «перестройкой», молдаване стали стремиться к выходу из состава Союза ССР для последующей интеграции с соседним государством — Румынией.

В конце 1989 г. в Румынии, как и в ряде других стран Организации Варшавского Договора, происходит «бархатная революция» (наименее бескровная из всех), в ходе которой было свергнуто социалистическое правительство и реставрирован капитализм.

В результате к власти приходят представители буржуазии, до этого пятьдесят лет находившиеся в изгнании и в придавленном состоянии внутри страны, которые в кратчайшие сроки свели на нет все социалистические преобразования в стране и превратили Румынию в очередную колонию западных империалистов.

Одновременно с этим были реанимированы территориальные аппетиты в отношении Молдавии, которые издавна вынашивали румынские националистические круги. Внутри самой Молдавии прорумынски настроенные политики и интеллигенты начали вести активную пропаганду «исторического родства» румынского и молдавского народов.

При этом договаривались даже до того, что оба народа — румыны и всегда ими были, а молдаване — искусственная, выдуманная нация, культивируемая сначала чиновниками царской России, а затем и «тоталитарной коммунистической диктатурой» СССР.

Что же до молдавского языка, то, по мнению «румынистов», он представляет собой всего лишь диалект румынского языка с минимальными отличиями от языка жителей Южных Карпат.

Вся эта «румынизация» привела к резкому обострению межнациональной розни в Молдавии среди самих молдаван, а также представителей других народностей, населявших республику: русских, украинцев, болгар, гагаузов и др., что в конечном счёте вылилось в кровавые разборки начала 90-х и фактический откол от Молдавии Приднестровья и Гагаузии, однако современные правители независимой Молдовы не приблизились к заветной мечте интеграции в Румынию и по сей день.

Стоит отметить, что далеко не все молдаване с энтузиазмом отнеслись к идее «воссоединения со своей исторической родиной».

Сторонники самобытного существования Молдавии и по сей день составляют в республике весьма внушительный контингент и не прекращают попытки теоретически отстоять существование Молдавии как отдельного государства.

Наибольший интерес в этом отношении представляет книга «Молдаване — не румыны» за авторством Василия Стати — молдавского академика и ярого сторонника т.н. «молдовенизма» — идеологии, взятой на вооружение современными националистами Молдовы умеренного толка, которые выступают против вхождения в состав Румынии.

В начале книги автор кратко обосновывает свою теоретическую позицию такими словами:

«Почему молдаване не являются румынами? Потому что не хотели и не хотят. Это самое простое и решающее объяснение».

Однако автор не удовлетворяется подобными краткими декларациями и приводит в доказательство своей позиции развернутую аргументацию. Рассмотрим же её подробнее.

Стати начинает с того, откуда появилось самоназвание молдаван. Для этого он обозначает предков современного молдавского народа — волохов, расселившихся к югу и востоку от Карпатских гор после ухода из региона римских легионов.

Последние как раз и стали предками современных молдаван, обособившись от своих южных соседей, которые и стали валахами (мунтянами). На формирование молдавской культуры оказало большое влияние тесное соседство с восточными и южными славянами — предками современных украинцев и болгар, при этом молдаване также ассимилировали саксов — немецких переселенцев из венгерской Трансильвании.

При этом предки современных румын находились под большим влиянием со стороны венгров и болгар, имеют большие черты балканского народа, нежели молдаване.

Таким образом, молдаване и мунтяне (валахи), несмотря на общих предков, развивались разными путями. Последующие конфликты с соседями и самими валахами породили сильное недоверие у молдаван и валахов по отношению друг к другу.

При этом Стати приводит свидетельства существования двух разных племён влахов ещё с XII века, упоминаемые в документах венгерских, польских и греческих хронистов. Причём об обоих княжествах у иностранцев имелись весьма противоречивые и отрывочные сведения, что зачастую порождало путаницу в названиях.

Вот весьма любопытная выдержка:

«Еще в 1712 — 1714 гг. воевода Мазовии Г. Хометовский предостерегал: „Должен предупредить читателя, чтобы не путал эти провинции, потому что названия, которые мы им даём, не соответствуют тем, которые дают географы: страна, которую мы именуем Wolochy на картах, называется Молдавия, а ту, которую мы называем Мултану, отмечена как Valahia.

У нас в Польше с древних времен существует традиция именовать близкую к нам страну Wolochy, а более дальнюю — Multany. Следовательно, когда речь идет о господарях, никто не должен обманываться насчёт разницы в названиях географов“».

Далее в своей книге Василий Стати представляет богатые свидетельства молдавской культуры и искусства, рассказывает о печатных памятниках молдавского языка, представляющих большой интерес для историков, этнологов и лингвистов.

Королевская Румыния всегда посягала на Молдавию. В 1918 г. румынские войска свергли cоветскую власть в Кишиневе и насильно присоединили Бессарабию. «Возвращение» Молдавии было оформлено через вооружённое принуждение депутатов «Сфатул Цэрий» вынести соответствующее решение о «воссоединении».

Так была восстановлена власть помещиков и капиталистов, введен режим военно-полицейской диктатуры. Правительство румынских капиталистов и помещиков вовсе не желало сохранять и приумножать молдавскую культуру и идентичность, наоборот: заставить их исчезнуть.

Последствия такого «воссоединения» были хорошо известны уже в 1940 г., когда румынские войска по требованию Советского правительства в спешке оставили оккупированную Бессарабию: болеющее тифом и полуголодное население, запущенные промышленные предприятия и сельское хозяйство.

Такой же результат имелся в Молдавии и после периода 1941 — 1944 гг. Поэтому ничего удивительного в том, что большинство молдаван, что в период с 1918 по 1940 гг., что в 1941 — 1944 гг., ждали прихода бойцов Красной Армии как своих освободителей от цепких объятий румынских помещиков и капиталистов.

Всего лишь неполный год жизни в составе Союза ССР убедил большинство молдаван (не считая жителей Молдавской АССР в составе Советской Украины) в преимуществе советского, социалистического образа жизни над капиталистическим, которые могли предложить им румынские и германские империалисты.

Однако же, несмотря на интересные свидетельства и исчерпывающие данные по истории и культуре самобытного молдавского народа, приведённые Василием Стати, следует отметить следующее. Сам автор относит себя к идеологии «молдовенизма» — умеренному молдавскому национализму в «патриотической обёртке».

Описанию этой идеологии посвящен целый раздел его книги, в котором он выступает с гневными и эмоциональными призывами недопущения поглощения страны соседом и румынизации. Также публикуются признания «прозревших» румын, уверовавших в существование молдавской нации.

Данную идеологию взяла на вооружение часть современной молдавской буржуазии, не желающей быть поглощённой румынскими «коллегами» или просто ориентированной на современную Россию. Стати избегает открытых антисоветских и антикоммунистических высказываний, но в его суждениях можно отыскать подпевание антикоммунистической риторике. При этом автор признаёт, что

«благодаря русской культуре за 50 лет советского тоталитаризма, мы, молдаване, включили во всемирный культурный оборот престижные имена: Мария Биешу, Илья Богдеско, Евгений Дога, Владимир Курбет, Ион Друцэ, Николай Сулак, Игорь Виеру, Ион Унгуряну, Михаил Греку, Домника Дариенко, Виктор Телеукэ, София Ротару, Михаил Волонтир, Спиридон Вангели, Эмиль Лотяну… С румынской культурой о нас, не то чтобы в мире, но даже в Румынии ничего не слышно».

Короче говоря, перед нами обыкновенный буржуазный патриот. Его книга имеет ценность для общего развития и разоблачения различных румынизаторских мифов, но для коммунистов, сторонников научного преобразования общества, её ценность весьма ограниченна.

Важно осознавать, что коммунистам, как России, так и Молдавии, нужно вырабатывать собственную позицию, а не плестись в хвосте у буржуазных националистов разного толка.

Ибо цель состоит вовсе не в том, чтобы «вбить клин между молдаванами и румынами», изображая последних как отсталых и неполноценных людей, выдумавших себе историю, а первых — как высококультурных людей с богатой историей (как это делает Стати), а в формировании научного мировоззрения как у русских, так у румын, молдаван и всех других народов.

Достижения и уровень развития Румынской Социалистической Республики являются несбыточной мечтой для современной буржуазной Румынии, дела в которой, по некоторым свидетельствам, были куда унылее, чем у едва обретшей независимость Молдавии в 1991 г. Эти страны обречены быть поставщиком сырья, дешевой рабочей силы и даже проституток на западные рынки.

Точно так же и период нахождения Молдавии в поистине равноправной семье советских республик — в обществе, где отсутствовала эксплуатация человека человеком, — является самой яркой страницей в истории молдавского народа, особенно по сравнению с её текущей судьбой.

Только молдаване едут продаваться в рабство не в Берлин, а в Москву и города России. Хотя в последние годы наличие безвизового режима с Европой дало молдавским пролетариями счастливую возможность… продаваться в обе стороны. Отдельного упоминания заслуживает и утрачиваемая возможность сохранения анклава советской власти в Приднестровье, как и не так давно в ЛДНР.

Также стоит помнить, что сам фактор национальности, который так горячо волнует националистов всех мастей, пусть и существует объективно, но в сущности является субъективным массовым невежеством, ведь с научной точки зрения носителями каких бы языка и культуры мы ни были, мы прежде всего люди, объективной целью которых является коммунизм во всем мире.

После низвержения капитализма все разнообразные культуры поднимутся в своем развитии до подлинно научной, единой коммунистической культуры, впитающей всё действительно ценное из национальных сокровищниц…