К юбилею одного политического эксперимента

Беларусь осталась единственной в мире страной, где на государственном уровне отмечается День Октябрьской революции. Страна отличается не только выражением лояльности к историческим символам советской эпохи.

Республика восприняла все рыночные структуры, но при этом сохраняет многие элементы социальной политики СССР. Государственные предприятия удерживают «командные высоты» в экономике. Отношения с соседями подчёркнуто бесконфликтные, в социалистическом духе дружбы народов.

К годовщине революции в 2017 году у здания Минского тракторного завода открыли памятник Ленину. Редкий случай на постсоветском пространстве, обычно статуи Владимира Ильича низвергают с пьедесталов.

Во всём заметно, что белорусское государство выстроено на союзном и советском фундаменте БССР. Не случайно Беларусь является и сооснователем Союзного государства. Скорее всего, с иной политико-экономической моделью отношения с Россией тоже были бы другими.

Не помогла бы даже зависимость от российского рынка. Во всяком случае, многим республикам это не помешало разорвать экономические связи себе же в ущерб. Родство русского и белорусского народа — тоже весьма эфемерная субстанция. Украинцы не дальше от русских, чем белорусы, а состояние отношений между государствами является диаметрально противоположным.

Как должное мы воспринимаем тот факт, что социалистические идеологии по умолчанию являются дружественными к России. Компартии в бывших республиках СССР никогда не скрывали своих пророссийских симпатий, нередко страдая за это и попадая под запреты или даже репрессии.

Только лишь потому, что коммунисты — это представители старшего поколения, которое помнит жизнь в Советском Союзе? Вряд ли. В 1917 году никто не знал будущего. Но в Гражданской войне именно советская власть оказалась той силой, которая во всех регионах распавшейся Российской империи выступала за спасение державы в новом формате — в виде Союза республик.

Обычно все лавры объединителей, равно как и все обвинения в зверствах Гражданской войны, достаются большевикам. Однако при внимательном рассмотрении событий видно, что партия Ленина лишь плыла по течению. Главным союзным драйвером были не большевики, а советы.

Союзное большинство против элитного меньшинства

Хорошо известен парадокс 1991 года: «парад суверенитетов» состоялся в условиях, когда 89,8% граждан СССР на референдуме высказались за сохранение Союза. Нигде сепаратисты не имели поддержки большинства. Ни в одной республике. Даже там, где проведение референдума было заблокировано местными властями — и было заблокировано ровно по той причине, что у них не было большинства.

По всей видимости, гипотетический референдум 1917 года показал бы схожие результаты.

Большинство народов Российской империи в начале XX века воспринимали совместное «общежитие» как историческую судьбу. Они видели в единстве ряд преимуществ, в первую очередь — экономическое сотрудничество, военную безопасность и бесконфликтное соседство, которые гарантировались центральной властью.

Однако местные элиты при определённых обстоятельствах готовы были пренебречь этими настроениями ради собственной выгоды. И у них были все шансы. Реальная практика постсоветского государственного строительства показывает, что руководство новых держав может удерживаться при власти даже при отрицательных рейтингах народной поддержки.

Одно из исследований СОНАР-2050 по союзной социологии показывает, что большинство населения Украины вплоть до событий 2014 года сохраняло позитивное отношение к идее создания Союза с Россией и Беларусью. Перебить эти настроения государственная пропаганда не могла на протяжении десятилетий. Вот только сейчас, в условиях войны в Донбассе, она справилась с данной задачей.

Таким образом, ключевой вопрос 1917 года (как и XXI века) заключался в том, сможет ли большинство напрямую отстаивать свои союзные и социальные интересы или же организованное элитное меньшинство отодвинет его от принятия решений. В конечном счёте это вопрос о власти и народовластии.

Победа элит, обладающих значительным опытом в манипуляции общественным сознанием, была наиболее предсказуемым исходом. Огромную роль в «параде суверенитетов» 1991 года сыграла внешняя поддержка — точно так же, как и в годы Гражданской войны.

Парад в честь прибытия финских егерей из Германии, февраль 1918 г. Помощь Германии позволила Сенату Финляндии подавить социалистическую революцию, хотя вначале красные обладали значительным перевесом в силах и контролировали крупные города страны.

Параллельные структуры

История после Февральской революции логично шла к дальнейшей фрагментации империи. Региональные элиты в ходе конфликтов или полюбовно поделили бы территорию. Причём у руля новых независимых держав стали бы царские чиновники.

В этом смысле Маннергейма, Скоропадского и Врангеля (все трое были генералами кавалерии) легко представить в Беловежской пуще на месте Ельцина, Кравчука и Шушкевича (все трое были высокопоставленными партийными деятелями).

Напомним, что ни Османская, ни Австро-Венгерская империи в сходных обстоятельствах не пережили Первую мировую войну. Первая ужалась до этнической Турции, а вторая не смогла удержать даже немецкое ядро — современная Австрия представляет собой фактически столицу с пригородами.

Лишь одна сила выступала за то, чтобы сохранить Россию. Сразу же после Февральской революции возникла параллельная структура власти — Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Депутаты Советов — люди простые, не искушённые в политике, а часто просто даже неграмотные — не понимали, что им делить. Их личной выгоды в развале страны не было. Они вместе прошли через окопы Первой мировой.

У них были общие политические и социальные требования: окончить войну, разделить землю, обеспечить нормальные условия жизни. Если региональные элиты империи объективно были друг другу конкурентами, то региональные Советы, наоборот, были друг другу союзниками.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, фото 1917 г.

Теория Ленина о советской власти

Поначалу никто не осознал значение Советов, не увидел в них новую структуру организации власти и общества. Меньшевики, эсеры и большевики, которые имели решающее влияние на Советы, сводили их к роли посредников между простым народом и Временным правительством. Так, спонтанное творчество народных масс. Пусть пока будут, а потом всё равно нужно передавать полномочия легитимным органам.

Большевиков «разбудил» Ленин уже на следующий день после своего возвращения из эмиграции.

В особняке балерины Кшесинской, той самой, про которую нашумевший фильм Учителя (интересно, что хозяйка написала заявление в прокуратуру, что её особняк захватили посторонние лица), он неистово напал на своих соратников, не понимающих серьёзности момента. Именно там 4 апреля 1917 года Ленин впервые провозгласил знаменитый лозунг: «Вся власть Советам!»

Троцкий потом говорил, что партия оказалась застигнута врасплох Лениным не менее, чем Февральским переворотом. Вот как описывал свои впечатления от выступления Ленина меньшевик Николай Суханов:

«Это было в общем довольно однообразно и тягуче. Что-то довольно неопределённое сказал Каменев. Вспомнили про Зиновьева, которому немного похлопали, но который ничего не сказал. Приветствия-доклады, наконец, кончились.

Поднялся с ответом сам прославляемый великий магистр ордена. Мне не забыть этой громоподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, случайно забредшего еретика, но и всех правоверных. Я утверждаю, что никто не ожидал ничего подобного. Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии, и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни людских расчётов, носится по зале Кшесинской над головами зачарованных учеников…

Система Ленина в сфере государственного права была громом среди ясного неба не для одного меня. Ни о чём подобном никто из внимавших доселе и не заикался.

Ибо, во первых, Советы рабочих депутатов, классовые боевые органы, исторически образовавшиеся (в 1905 году) просто напросто из «стачечного комитета», никому не грезились в качестве органов государственной власти, да ещё единственных и постоянных. Во вторых, между классовыми боевыми органами, рабочими Советами, не существовало ни сколько нибудь прочной
связи, ни самой примитивной конституции; «правительство Советов» при таких условиях звучало как полнота власти на местах, как отсутствие всякого вообще государства, как схема «свободных» (независимых) рабочих общин…

После Ленина, кажется, уже никто не выступал. Во всяком случае, никто не возражал, не оспаривал, и никаких прений по докладу не возникло. Я вышел на улицу. Ощущение было такое, будто бы в эту ночь меня колотили по голове цепами».

(Николай Суханов, «Записки о революции»)

Поначалу идею власти Советов в исполкоме партии большевиков считали анархизмом, однако пререкаться с Владимиром Ильичом боялись все без исключения. Зато в партийных низах и Советах лозунги Ленина пошли на ура.

Немногочисленный митинг противников Ленина весной 1917 г. Впрочем, после провозглашения лозунга «Вся власть Советам!» лидер партии большевиков в глазах народа был неуязвим для критики.

Петроградские рабочие ненавидели правительство, но не представляли альтернативы. В рамках действующей политической структуры они должны были мириться с ролью массовки и ничего не могли с этим поделать. Точно такую же роль играет электорат в современной системе представительской демократии. Выборы без реального выбора.

Теория Ленина позволяла полностью перекроить политическую систему, просто вычеркнуть из неё тех, кого народ не хотел видеть в руководстве страны.

Прошёл всего один год — и советская структура власти была закреплена в первой конституции РСФСР.

Нам, живущим в эпоху шоу-политики, трудно даже представить систему реального народовластия. Между тем она существовала и успешно работала на протяжении десятилетий, пока не превратилась в профанацию советской демократии, в которой роль Советов сводилась к единогласному одобрению решений партии и правительства.

А что же касается особняка Кшесинской, в котором был провозглашен исторический лозунг, то там Ленин устроил свой рабочий офис. Во дворец переехал и весь штаб РСДРП (б).

Многочисленные иски адвоката балерины против «доктора прав В. И. Ульянова (лит. псевдоним — Ленин)» с требованием вернуть здание и компенсировать ущерб в размере 300 тысяч рублей остались без ответа. Заслуженная артистка Императорских театров уехала в Кисловодск, а потом и вовсе покинула Россию.

Владимир Ильич выступает с балкона особняка Матильды Кшесинской.

Спасение Отечества 1.0

В установлении власти Советов есть большой соблазн превознести роль Ленина. Он-де заметил, он озвучил, наконец, он заложил основы СССР. Без него Советы не смогли бы реализовать свой потенциал народовластия. Однако Октябрьская революция — это не единственный пример, когда народ оказался умнее политиков. Был похожий случай в истории задолго до Ленина.

В 1612 году ситуация была очень сходной. Смута к тому времени практически уже доконала страну. Центральное правительство контролировало лишь Москву и ближайшие пригороды. Многочисленные самозванцы выдавали себя за «царя Дмитрия». Казаки боролись за свои права и вольности. Татары ходили в набеги, как к себе домой.

Шведы создали «независимое» Новгородское государство. Поляки воевали против шведов, шведы против поляков, а московские бояре пытались балансировать между ними.

Кто в этой ситуации спас страну? Аристократия, княжеская элита? Нет, те как раз выбрали себе царём польского королевича Владислава. Они смирились с тем, что лучше уж иноземная оккупация. Не смирились «чёрные люди». Не смирился Кузьма Минин, мясник из Нижнего Новгорода, который на городском совете выступил за то, чтобы «помочь московскому государству… не жалея ничего».

Воззвание Минина к нижегородцам, осень 1611 г.

Все знают, что Минин и Пожарский освободили Москву в 1612 году. Однако военная победа была не самым важным достижением народного ополчения. Главная задача заключалась в том, чтобы прекратить междоусобицу. Элиты, влиятельные боярские роды не могли этого сделать на протяжении многих лет. Они интриговали, видели друг в друге конкурентов, поэтому запросто могли запустить братоубийственную войну по следующему кругу.

В таких условиях вооружённое народовластие (по сути, те же «Советы» дворянских, казацких и крестьянских «депутатов») взяло выборы царя в свои руки. Собравшиеся на Земском соборе поклялись никогда не поддерживать других кандидатов на престол:

«Заповедано, чтобы Избранник Божий, Царь Михаил Федорович Романов был родоначальником правителей на Руси из рода в род, с ответственностью в своих делах перед единым Небесным Царем. И кто же пойдёт против сего Соборного постановления — Царь ли, Патриарх ли, и всяк человек, да проклянётся таковой в сём веке и в будущем, отлучён бо будет он от Святыя Троицы.

И иного Государя, мимо Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея Русии Самодержца; и Их Царских детей, которых Им, Государям, впредь Бог даст, искати и хотети иного Государя из каких людей ни буди, или какое лихо похочет учинити, то нам… на того изменника стояти всею землею за один».

(выдержки из текста Соборной клятвы 21 февраля 1613 года)

Келарь Авраамий возвещает Михаилу Романову решение Земского собора о том, что он избран новым царём. Шестнадцатилетний юноша испугался и наотрез отказался царствовать, однако выбора у него не было.

Первые девять лет правления Михаила Федоровича Собор действовал на постоянной основе. Таким образом, народ продолжал контролировать центральную власть, чтобы не допустить возвращения к Смуте. Потом он созывался для обсуждения важнейших вопросов.

Два праздника, одна идея

Так получилось, что дата Октябрьской революции 1917 года совпадает с освобождением Москвы силами народного ополчения в 1612-м. До 2005 года их даже отмечали в один день — 7 ноября, потом развели. Сейчас официальным государственным праздником Российской Федерации является только 4 ноября — День народного единства.

При этом сама датировка достаточно условна. Окончательное освобождение Москвы растянулось как минимум на неделю. Вначале был взят Китай-город, 5 ноября польский гарнизон в Кремле согласился сложить оружие, 6-го началась официальная церемония капитуляции, потом был торжественный парад, а спустя ещё несколько дней — благодарственный молебен.

Т. е. при желании даты можно подобрать разные, 4 ноября ничем не хуже и не лучше, чем 6-е, 7-е или, например, 11-е. Однако речь не о том, чтобы подгонять исторические события под наши желания или добиваться легализации Дня Октябрьской революции с «чёрного хода». Главное, что оба события логично объединяются вокруг одной идеи.

В обоих случаях элиты поставили страну на грань необратимой гибели, а народ эту страну спас, показав при этом такой уровень самоорганизации и народовластия, который нам из цифрового XXI века кажется запредельным и невероятным.