Свобода слова — это умение молчать

Он подсел за мой столик в кафешке аэропорта, предварительно вежливо спросив разрешения. Типичный немецкий „нео-маркетолог" — старые джинсы, кроссовки и дорогой, слегка мятый, клубный пиджак. Через минут пять, дождавшись пока я закончу мой телефонный разговор, поворачивается ко мне:

— Вы русский? Я немного понимаю.
Пошел легкий, ни к чему не обязывающий разговор, как это часто бывает в пути. Оказалось, что мой визави работает действительно маркетологом в одном из крупных международных издательских концернов.
Хайнц — мы быстро перешли на имена, предварительно представившись, начал расспрашивать, как работается в Германии человеку с русскими корнями и, конечно, разговор зашел о свободе слова. Традиционно вспомнил „руку Кремля", диссидентов, начав с Сахарова.
Потом вдруг спросил по-русски:
— А в Германии, Алекс, Вы больеш левый, правый или все-таки центрист?
Пришлось вспомнить старую бородатую шутку про „левых". Помните? Кто не был левым в молодости, у того нет сердца, а кто остался левым в старости, у того нет мозгов.
Мы вежливо посмеялись. Хайнц, допил кофе и приподнялся.
— Мне надо идти. Знаете, Алекс, ещё минутку. Я вам расскажу про недавнюю книжную ярмарку в Франкфурте.
Он опять присел на кресло.
— Там было несколько издательств не из мейнстрима. Такие, знаете, немецкие оппозиционеры…. Консерваторы… Их ещё называют „правыми«. Даже нацистами.

Я не ярмарке не был и слушал Хайнца молча.

— Так вот, мой уважаемый, эти издательства упрятали в дальный зал, с одним единственным входом, который охраняли полицейские. Каждого посетителя проверяли на арке, смотрели вещи. Как в аэропорту. Туда страшно было заходить.

Мне уже было понятно, к чему он ведет, но я продолжал молчать.

— А ещё недалеко от входа стояли активисты „левых«, которые фиксировали каждого входящего.

— Зачем? — не выдержал я.

Хайнц  опять поднялся.

— Затем, что фотографии посетителей, которые идут к „правым«, потом попадают в интернет на сайты „левых« радикалов. Каждый портрет сопровождает симпатичная надпись типа — „Он помогает нацистам«, или просто „нацист«. По этим фото их легко найти. Что с ними потом происходит, вы, наверняка, понимаете.

— Подождите, насколько я знаю этих коллег, никакие они не нацисты.

— Нет, конечно, они не нацисты. Такими их делает наш немецкий мейнстрим, наши политики, власть. Знаете почему? Они говорят то, что думают и не выбирают политкорректные слова. Несогласных убивают вербально, превращая их в правых радикалов.

— А как же 5-я статья Конституции — свобода слова, свобода мнения?

Хайнц встал. Слегка наклонился ко мне. Покрутил головой в разные стороны.

 - Свобода слова — это умение молчать, коллега.

Взял свой старый кожаный портфельчик и не спеша пошел к выходу.