Театр одних актёров…

В современной либерально-рыночной демократии т.н. «открытого общества» существуют две остро противоречащие друг другу части.

Первая часть – это сценарный конфликт, в котором заранее подобранные актёры исполняют заранее отрепетированную сцену конфликта.

Вторая часть – «отсебятина» народов, которая вторгается в режиссёрский замысел постановки «общества спектакля» и путает сценаристам все их планы.

Поскольку конфликты разные, то и реакция на конфликты тоже очень разная. Участники сценарных конфликтов, разыгранных в рамках «большой игры» – встречают со стороны буржуазной системы подчёркнутое ненасилие и радушную отзывчивую гуманность. Это и понятно: начни их за реплики по сценариям расстреливать – никто бы играть на сцене не согласился.

Совершенно иное отношение та же самая фальшиво-улыбчивая и обманчиво-покладистая буржуазная демократия (общество спектакля) демонстрирует к «отсебятине» народов.

Некоторые наивные люди могут подумать, что это не просто сценарий манипуляции для них разыгрывают профессиональные актёры, вроде Рони Рейгана и г-на Зеленского, а на самом деле разрешены кое-какие гражданские вольности. И когда эти наивные люди попытаются свои формальные права воплотить в жизнь – они столкнутся с совершенно звериным и фашистским накалом террора, совсем уже не улыбчивого и снявшего клоунскую маску, используемую для демократической клоунады.

Что, например, вы скажете о Макроне, который высказывается о «подавлении протестов» в Москве, в ходе которого не погиб ни один человек? А в те же дни (!) в Париже при подавлении протестов есть убитые и сотни раненых, среди которых и тяжелораненые, погромы и поджоги и т.п.?

Но, играя отведённую ему масонерией роль бывший «лейтенант Ротшильдов», а ныне президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что у Парижа есть "законная обеспокоенность тем, что происходит в политической жизни российской столицы". А в жизни французской столицы у него обеспокоенности нет? Ведь там уличные бои на порядок жёстче[1]…

Протесты в Париже не волнуют не только Макрона: они вообще никого не волнуют в Парламентской ассамблее СЕ, где проголосовали за включение в повестку осенней сессии дискуссии по поводу митингов в Москве, вызванных ходом выборов в Мосгордуму, пишет РИА «Новости». Куда более массовых и более жестоко подавляемых протестов в Париже ПАСЕ… в упор не видит!

Перед нами одна из множества иллюстраций двойной морали Запада: сценарные протесты – это одно, а стихийные, вне воли режиссёра – совсем другое. В сценарных будут стенать о каждой царапине. В стихийных не заметят и тысячи трупов…

+++

Фундаментальная ложь либерализма и западничества в нашей стране заключается в том, что они подносят образ политического режима, которого, во-первых, нигде нет, а во-вторых, и невозможно построить по законам «социального сопромата»: перемычки элементарно не выдержат.

Нам уже лет сорок, если не больше, рисуют теоретически-симпатичный мирок-Аркадию с пастушками и пасторалями, нимало не беспокоясь о несовместимости рисунка с реальностью. В этой Аркадии или Утопии простые люди обладают полнотой прав и всё решают сами. Власть служит этим простым людям, как лакей, да по другому и не может быть: ведь каждую пятилетку эти люди голосуют – проверяя, не зарвалась ли власть, не обнаглела ли?

Ежели что не так – старую власть в шею, и выбирают себе новую. Причём без уличных боёв, стрельбы и прочих террористических актов! В улыбчивом режиме: вам отказано в доверии, уйдите! А вам оказано доверие – приходите, но на 4 года! Засиживаться у власти мы вам не дадим, а то вдруг вы загнивать там начнёте!

То есть нам врут, что люди сами собой управляют в мире и согласии, без мордобоя и застенков, регулярно меняют власть – и без гражданской войны. Всё это цветёт и пахнет ненасилием, любовью и согласием, взаимным уважением и правами человека. И так у них в Аркадии хорошо, что даже помирать не хочется…

Далее, обычно, по сценарию, нас спрашивают – почему же мы не хотим себе таких порядков? Зачем нам какие-то цари и Сталины, если мы можем, «как в Европе», сами собой править, и не передраться при этом? И мы, конечно же, традиционно теряемся при таком вопроса: в самом деле, чего это мы? Разве нам приятнее подчиняться, чем повелевать? Разве хотим мы жить в тюрьме, а не на свободе?!

+++

Мотыльки летят на огонь: наивные люди летят на трёп про демократию. Сгорают по итогам и те, и другие. Сирены поют красиво, но по сути – людоедки. Это же можно сказать и про структуры, реально управляющие Западом.

Ларчик открывается просто: для симулирования и имитации прав простых людей сценаристами правящих масонерий отводится специальное место, в котором, под присмотром карательного оцепления, можно умеренно покривляться.

Хочешь кривляться – иди туда. И не забудь взять в аренду у режиссёра лозунг, чтобы не погореть на отсебятине. Всё твоё кривляние будет заснято на видео, описано в газетах, попадёт в новостные ленты и создаст в итоге у наивных впечатление безграничных прав и свобод человека на Западе.

Но не дай Бог ты, дурак, вообразив, что это не понарошку, попробуешь помитинговать в неположенном месте или на неутверждённую тематику! ГУЛАГ, даже взятый в лживом описании Солженицына, покажется тебе санаторием… Ибо эта система группового самодержавия крупных собственников умеет не только симулировать народовластие, но и отстаивать свой абсолютизм самыми жёсткими и кровавыми мерами.

Любой из демократических законов может быть в любой момент отключен, что периодически и случается. Направленные на сцену «общества спектакля» софиты и прожекторы гаснут по команде, в темноте мочат и режут неугодных, а когда трупы вынесли и кровь подмыли – как ни в чём ни бывало, софиты включаются обратно.

И на сцене снова согласованные протестующие, и с ними снова ничего страшного не случается. А зачем власти их бить – если их сама же эта власть и выпустила на сцену, снабдив речёвками?

+++

Система, в которой люди сами собой управляют – была бы прекрасна, если могла бы быть. Но когда нас сорок лет туда завлекают – старательно обходят очень и очень важный вопрос. Если ЭТО организовать так легко и просто – почему же наши предки столько веков, и даже тысячелетий к этому не прибегали?

Или все они были безнадёжно тупыми, меняя свободу племенных общин и городское самоуправление средневековых городов-республик на самодержавие царей и королей в Европе? Или же были какие-то подводные камни, причины, делавшие племенную свободную общину и город-республику (вроде Новгорода) непопулярными и недееспособными?

Если во Французской Республике всё принадлежит народу (как вы говорите) – почему же этот народ не стал защищать своё достояние от Гитлера? Причём не стал от слова «совсем»? В СССР люди дрались кроваво и отчаянно, защищая колхозы, про которые вы говорите, что это унылое рабство.

Но люди за это дрались – и отдавать не желали даже под страхом лютой смерти! А во Франции массы населения капитулировали почти сразу же – не оттого ли, что НА САМОМ ДЕЛЕ ничего у них в этой республике своего не было? А потому они решили, что и защищать в этом банкирском гнилье им нечего?

+++

Если чуть тщательнее обычного присмотреться к новостям – то вы сразу же увидите: т.н. «демократическое общество» имеет авансцену с плоскими лубочными декорациями, и закулисье, которое декорации закрывают.

На сцене разыгрывается спектакль очень счастливой и очень правовой жизни людей – но именно спектакль. Присмотритесь чуть тщательнее – и вот вы уже видите, что реплики людей неискренни, улыбки натянуты, жесты и движения – наигранно-театральны.

На самом-то деле в «обществе спектакля» счастливы и свободны очень и очень немногие. Но у этого театра лицемеров есть множество фильтров подачи себя, которых не было у деспотий прежних веков.

Эти фильтры позволяют, например, либералам бессовестно плести россказни про «свободу» в 90-е годы, в которые может поверить тот, кто в 90-е не жил (а такова вся молодёжь). Но мы-то прошли эти 90-е в сознательном возрасте, и прекрасно помним, что это ад кромешный, Освенцим – совмещённый с декорациями «свободы слова», «альтернативных выборов» и «многопартийности» вдоль забора концлагеря.

И если снимать такой Освенцим снаружи, издалека, то видны одни только декорации, и он выглядит парком развлечений, Диснейлендом. Чтобы понять его кошмар, нужно побывать внутри, а для досужих наблюдателей снаружи он прекрасно замаскирован под пасторальное местечко…

Почему?

Не сразу, веками, но Запад, основной единицей управления которым является правящая масонерия (карьерно-финансовый заговор) сформировал постоянно дополняемый КОМПЛЕКС ОЧКОВТИРАТЕЛЬСТВА, включающий в себя детально проработанную ЛОЖНУЮ ХРОНИКУ ВРЕМЕНИ, подменяющую своим сериалом типа «Санта-Барбара» реальные события реальной жизни.

Делается одно – а документируется, фиксируется, отображается, презентуется и составляет официальную историю совсем другое. Сделанное – не видно, видное – не сделано. Царствующие особы не правят, правящие не царствуют[2].

За века этот комплекс очковтирательства так развился и оброс технологиями, что даже современникам порой трудно различить, где реальность, а где виртуальность. Тем более трудно это сделать посторонним людям и потомкам.

Вообразите – чисто теоретически – что у вас взяли в заложники ребёнка, и заставляют рассказывать иностранным туристам, как вы счастливы.

Понятно, что при таком залоге вы соловьём разливаетесь, так что у иностранных туристов никаких сомнений в вашей исключительной счастливости не остаётся! Ваша счастливость и благополучие фиксируются ими как документальный факт, который они своими глазами видели. Попытайся им кто-то объяснить, что вас заставили им врать шантажом и террором – они возмутятся, обвинят такого в «конспирологии» и паранойе!

Это – чисто теоретически. Представили? Теперь прочитайте лишь одну фразу из новостей нашего времени: «Верховный комиссар ООН по правам человека призвал США прекратить практику насильственного отлучения детей от родителей на открытии 38-й сессии Совета ООН по правам человека.

"В США я глубоко озабочен недавно принятыми законами, которые наказывают детей за деяния их родителей. За последние шесть недель почти две тысячи детей насильно были разлучены со своими родителями", — сказал он. Глава УВКПЧ ООН сослался на заявление Американской ассоциации педиатров».

Ну как вам конспирология? Всё ещё паранойя? А вы не думали, что вся ювенальная юстиция – прежде всего инструмент шантажа родителей, обязанных изображать себя счастливыми и лояльными властям западных стран? За жизнь своего ребёнка человек боится куда сильнее, чем даже за свою собственную жизнь.

Многого можно добиться от человека таким шантажом, даже такого, на что он не согласился бы под страхом смерти (собственной)…

+++

Так с чем же мы имеем дело? С безоблачной демократией – или железной пятой, укрытой декорациями демократии? Взросление человека начинается со способности поставить перед собой такой вопрос. Если вы настолько доверчивы, что даже не ставите перед собой этого вопроса, веря лубочным картинкам западного процветания – то взрослым вас не назовёшь…

Я не призываю вас принять мой ответ, можете считать меня параноиком – я лишь прошу поставить вопрос, принять законность этого вопроса.

С детских лет знаем мы об оптических обманах зрения, о том, что не всякая видимость – истинна. Отчего же свободному человеку и тут не усомниться? Ну, хотя бы для очистки совести – мол, я проверил сигнал, и сигнал не подтвердился, на Западе чистейшей воды демократия! Ибо если она там есть без двойного дна, то чего ей опасаться проверок?

+++

В тюрьмах США сидит больше людей, чем в сталинских лагерях 1937 года (и уж тем более других сталинских лет). О США говорят, как о стране-тюрьме: в тюрьмах США содержится четверть от всех заключенных на планете Земля, при том, что проживает в США лишь 5% всех людей.

Не скрывая этих фактов, США убеждают нас, что политических заключённых у них нет, сплошь одни только уголовники. Но и тут вопрос: откуда же берётся столько уголовщины в аркадской пасторали чистейшей и добродетельнейшей демократии?

Люди живут так хорошо, так хорошо, так благоденствуют, так сами всё без насилия решают – что в тюрьмах больше, чем в ГУЛАГе 1937 года… Вы в это верите? Мне трудно… И ещё и 1000 детей бесследно исчезают каждый год – и никто не знает куда, ибо даже останков не находят… А это что?

Сирены либерализма манят нас сладкими песнями именно туда – а там ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо, или это уловка хищника, подманивающего добычу?

С кем мы НА САМОМ ДЕЛЕ (а не в их рекламных буклетах) имеем дело? Не с людоедами ли?

Случаи с Крымом и Донбассом наглядно показали всем скептикам, что вся болтовня о правах человека, праве наций на самоопределение вплоть до отделения, болтовня о выборах и референдумах – не более, чем пустой трёп. Подтвердилось то, о чём некогда проболтался долларовый миллиардер Б. Березовский: «Америкой на самом деле управляют семь или восемь семей… а демократия — это разводка для лохов»[3].

Если вы думаете, что он преувеличивал – посмотрите на «права человека» и «волю избирателей» в Донецке, Луганске… А не там – так в Греции смотрите[4]. И везде такое «уважение к мнению большинства», такой «плюрализм», что страшно делается.

+++

Вернусь к тому, с чего начал. Не нужно считать своих пап и мам, дедушек и бабушек, пращуров и предков глупее себя, идиотами и бестолочами. На заре истории демократия общин господствовала везде – однако в ходе истории она же везде исчезла. Потому что предкам делать больше нечего было, кроме как тиранов над собой сажать, или же были более объективные причины сворачивания «городского республиканизма», всех этих венецианских республик и новгородского вече?

То, что демократия красиво выглядит на постановочной картинке – с этим, по-моему, не спорили даже представители династии Романовых. Вопрос же не в том, как она выглядит на картинке, а в том, насколько она возможна в «трёхмерной реальности»!

Потому что одно дело, если она действительно возможна; и совсем другое – если она симулируется хищников в процессе подманивания добычи, «для разводки лохов», как метко сказал Березовский (а он в этом деле знал толк). Если эта улыбчивая рожа – лишь лубочная декорация чего-то страшного и плотоядного – тогда как? Если танцующий и дарящий деткам шарики клоун Пеннивайз на самом деле – Оно? А костюм клоуна и все клоунские ужимки ему нужны – чтобы жертва не испугалась раньше времени, когда у неё ещё есть шанс убежать?

+++

Все известные человечеству социалистические и коммунистические эксперименты, порой весьма жуткие (не будем и на это закрывать глаза!) – вызваны к жизни были именно недееспособностью демократии.

Если бы эта система работала так, как в её рекламе расписывают, то никакого отдельного коммунизма или социализма не потребовалось бы, более того, он и в голову никому бы не пришёл. Человек становится социалистом или коммунистом в тот момент, когда его стремление к демократии натыкается на её практическую ничтожность и недееспособность.

То есть она человеку нужна – но он уже понял, что в предлагаемом виде её построить нереально. В предлагаемом виде, без масонского закулисья, режиссирующего её спектакль-имитацию, она вызовет или резню с хаосом, гражданской войной, или станет банальной дымовой завесой для террористической диктатуры.

Я не шучу, и прошу серьёзно отнестись к моим словам, когда говорю: если мы с вами, читатель, возьмём существующие, легальные, якобы-действующие законы демократической республики, и применим их буквально, по принципу «как написано – так и делаем», то…

…Это приведёт почти к моментальному обрушению государства, общества и всех его институтов, к уличной бойне и гражданским войнам. Вам странно? Мне нет. Более того, я это видел. Как историк, я наблюдал это в 1917 году, по документам, видя быстрый распад армии и социума в режиме демократической республики, не имитирующей, как во Франции, а реально проводящей в жизнь принципы демократии.

А как гражданин я это лично видел в 1985-93 годах, когда ещё раз попытались скопировать в России ВЕРХУШКУ АЙСБЕРГА западной пирамиды управления, забыв, что у настоящего айсберга ¾ скрывается под водой.

+++

По этому поводу можно меланхолично сказать – не принципы плохи, принципы прекрасны, это, мол, люди плохие, и не могут жить по прекрасным принципам. Но это же демагогия: где вы возьмёте других людей? Население для вашей фантастической Утопии, в которой все равны, защищены, и при этом никто почему-то не пытается воспользоваться захватным правом, шансом на узурпацию собственности или власти?

Люди таковы, каковы они есть. А они таковы, что либо они решают свой конфликт в поединке, либо у третьего лица, которое значительно сильнее (и страшнее) любого из спорщиков.

Что, собственно, гарантирует признание ими вердикта. Ибо если судья слабее меня – зачем мне его слушаться?!

Если вы удаляете сильную и страшную инстанцию-держиморду, которой принадлежит право заявить «Roma locuta, causa finita»[5], то вы (хотите того или не хотите) – всю жизнь сведёте к кулачным поединкам между участниками бытовых конфликтов. Всякая демократия, запущенная всерьёз, а не как спектакль для отвлечения внимания – неожиданно-быстро для своих наивных сторонников, сводится к ЗАХВАТНОМУ ПРАВУ.

Вы делаете всех равными друг другу, потом, вам на ужас, среди равных вспыхивает драка – по итогам которой победители и побеждённые снова не равны.

К этой неизбежной ситуации, что в Венецианской, что в Новгородской республике – вы или примените собственный террор, или станете жертвой террора представителей ЗАХВАТНОГО ПРАВА. Которые, вам на горе, никого не спрашивая, приходят и ставят сами себя в начальство.

В итоге простые люди не хотят защищать ни Венецию, ни Новгород, ни Францию против Гитлера – потому что в этих республиках у простых людей ничего своего нет. Кроме болтовни об их правах и процветании – нет ни прав, ни процветания.

Вы думали, что создаёте общину свободных людей, а создаёте по факту диктатуру мафии, станицу Кущевскую с её всем заправляющей бандой Цапков. Скажете, это только в России? А вестернов американских, про Дикий Запад, вам смотреть не приходилось? Я вот смотрел, диктатуру гангстеров нашёл в каждом, а русских – ни одного персонажа…

Не сваливайте вы на «русский менталитет» проблему первородного греха всякого человека! Человек так устроен, что не получается у него демократии без насилия, без того, что коммунисты называли «диктатура пролетариата»…

Как писал Ленин – «Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата»[6]. Трудно не согласится: хотя Ленин давно умер, новейшая история снова и снова подтверждает правоту конкретно-этой его фразы.

Причём не важно, в Чили или в России.

Или сторонники равенства всех перед законом, сторонники нормы (на марксистском речекряке неловко именуемые пролетариатом) не подавили беспредельщиков и ненасытных хапуг (на том же неловком языке – буржуазию[7]). Или случается обратное подавление. Это террор представителей захватного права, которые идут так далеко – как смогут пройти. Дай им волю – они и рабовладение и крепостничество реставрируют…

Там, где вместо танков на Пиночета или Ельцина пытались воздействовать заклинаниями и увещеваниями – танки начинают палить от имени Пиночета или Ельцина…

+++

А как же быть с розовой мечтой наивный о прекрасной и светлой демократией, в которой все всех любят (и не в задний проход, как в Европе), никто никого не «кидает» и не насилует? Тут детишек порадовать нечем: надобно взрослеть, и узнавать, что Деда Мороза не существует, а подарки под ёлкой куплены родителями (ежели те деньги имеют).

Розовые сопли демократии всегда утираются кулаком. Человек, знакомый с логикой, просто обязан понять, что любовь (забота) и ненависть(террор) – две стороны одной медали. Если ты кого-то по-настоящему любишь, то АВТОМАТИЧЕСКИ, БЕЗУСЛОВНО – ненавидишь того, кто его обижает.

А если в тебе нет карающей ненависти – то в тебе нет и никакой любви, как в трупе. Объясню проще:

Ты говоришь, что, подобно Ганди, любишь всех людей. Вот человек, и ты его любишь, а его жрут заживо. А тот, кто жрёт – он тоже человек. И ты его тоже любишь? Но это не невозможно, да и просто нелепо! Если ты любишь того, кто жрёт – то тебе плевать на того, кого жрут. А если не плевать – тогда ты попытаешься убить того, кто жрёт. Повторяю: если что-то полюбил, то автоматически, в тот же момент возненавидел всё, ему угрожающее или опасное для него.

Попытки быть гуманными и любящими со всякого рода собчаками – есть прямое и преступное поощрение ЗАХВАТНОГО ПРАВА. Именно такого отношения захватчик и оккупант себе чает: не стреляй в немца, он же тоже человек!

А то, что он твоих соплеменников жжёт в сарае толпой – так то на его совести, не на твоей!

Если он потерял человеческий облик – зачем тебе уподобляться ему и свой человеческий облик терять? Если убьёшь убийцу – сам станешь убийцей, и в чём тогда ваше отличие?

Отсюда вывод: не убивай убийц. Дай им спокойно делать их дела, а брезгуешь их методами – отойди в сторонку и воздержись, подчеркни, что категорически не одобряешь их поступков! И им хорошо, что никто не мешает, и тебе комфортно – что остался чист, в белых перчатках «любви ко всем» и «всеобщего ненасилия»…

+++

Любопытно отметить, что гандисты, пацифисты, толстовцы, все непротивленцы злу насилием – сочетаются с террористами и зверьём, как ключ с замком. Они словно бы созданы друг для друга, в рамках диалектического единства коня и всадника. Одни захватывают всё, до чего ручонки загребущие дотянутся, а другие их корят, не участвуя в «прихватизации», и в итоге становятся нижним социальным слоем «бедных, но честных». Ведь рабовладение не может состоять из одних рабовладельцев, ему же нужен материал и для рабов!

+++

С некоторых пор в калёной ненависти революционеров к религии я стал ощущать нотки и оттенки отношения к предателю. Предать может только свой – тот, кто изначально был враг, предать не в состоянии. И предателя, бывшего своего, ненавидят в корне иначе, чем изначального, прирождённого врага.

Революционеры, конечно, перегибая палку, и выплескивая ребёнка вместе с грязной водой (а так же вышибая глаз в попытке подправить бровь) эмоционально видели в религии силу добра, предавшую свои идеалы. И перешедшего на службу ко злу (ненасытным беспредельщикам).

Это в отношении к религии XIX века справедливо, как справедливо и другое: религия изначально есть источник наших представлений о добре и зле, истине и лжи, терпимом и нетерпимом. Все люди, в том числе, конечно, и пламенные революционеры – узнали, как «нельзя» только и именно из религии.

Сама способность различать добро и зло у безрелигиозного существа утрачивается. Если хомячиха сожрала собственных хомячат, или свинья – младенца в колыбели, никто из животных, включая и вегетарианцев, не будет это обсуждать, возмущаться, вообще об этом думать или помнить. У животных есть представление о личной или даже стадной боли, но нет представлений об абстрактной жестокости.

Речь идёт не только о формулировке Достоевского «Бога нет – значит, всё дозволено», но и о более тонкой настройке души: а как вообще различить добро от зла, откуда взять уверенность в том, что вот это – добро, а вон то – зло? Ты отбил оленя у крокодила – это добро?

Крокодил помер с голоду – это зло? Почему тебе быть на стороне оленя или на стороне крокодила в этой схватке? Разве может дарвинизм предоставить инструмент различения добра и зла? Разве не сводит он всё к тавтологии «выживает тот, кто выживает» и к личному выживанию особи?!

Более нелепой гримасы истории, чем социальная революция с идеологией дарвинизма трудно и вообразить – тем не менее, по сарказму судьбы, таковая и случилась (что предопределило её конечный неуспех). Ибо в определённый момент советский школьник попросту перестал понимать (на базовом, теоретическом уровне, без всякой подлости, искренне) – почему именуемое добром действительно добро, а именуемое злом – действительно зло? Потому что так раскидал акценты генсек, который к тому же и помер?

+++

Однако ошибка революционеров в оценке роли религии в обществе (нет культуры без культа) – выросла из ошибки религии по отношению к обществу: утратив пафос социальной борьбы за равенство всех перед законом, коррумпируясь, религия утрачивает и благословение Божие.

Когда её деятели вместо борьбы с несправедливостью стали её пособниками – они вызвали ощущение предательства в рядах борцов с несправедливостью, и последующую ненависть. Это примерно по той же схеме, по которой формировалось отношение действующих красноармейцев к бывшим красноармейцам-власовцам.

Но не стоит забывать, что религия и социализм вышли из одной купели[8] и генетически очень родственны. В числе прочего и та и другой несовместимы с индивидуализмом, эгоизмом, самодурством и личным произволом. И та, и другой рассматривают человека, как служителя, а не как самоценность.

+++

Что касается химеры «открытого общества», продвигаемой Западом – то ему зоологический индивидуализм, наоборот, совсем не чужд, а социал-дарвинизм, в сущности, второе имя капитализма (и базовая идеология фашизма).

А потому в нём выборная компания как праздник и выборы без стрельбы с террором – только потому и там, где ничего существенного не решается. Железная Пята не терпит возражений, но отнюдь не против воплей одобрения от толпы. И если толпа делает то, что Железной Пяте угодно – Деспотия охотно создаёт иллюзию, что толпа действует самостоятельно. И даже, для убедительности, жертвует мелочами.

Если же пойти наперекор воле Железной Пяты – то очень быстро слетает весь грим демократической клоунады, и во всём ужасе вырастает морда свирепого беспощадного хищника. Порой это выглядит как чёрный юмор: в стране идёт геноцид собственного населения, и при этом бушует спектакль альтернативных выборов: Порошенко и Зеленский, два клоуна, отвлекают своими дебатами внимание от расстрела городов…