Сирия, ИГИЛ, Ближний восток, последние новости 20 марта 2019
- 21:16 Трамп пообещал уничтожить последний оплот ИГИЛ в Сирии «сегодня вечером».
- 12:03 Асад и Шойгу обсудили в Дамаске ситуацию в провинции Идлиб и на востоке Евфрата.
- 10:16 Галлиполи и Крайстчерч.
- 04:34 Сирия: «Хаджинское сражение» с ИГИЛ как крупнейшая битва нашего времени (ФОТО, ВИДЕО).
- 02:48 Последний лагерь.
- 01:17 Минобороны показало, как Су-35 охраняли Шойгу над Сирией (ВИДЕО).
- Вчера 23:57 Алеппо: западные окраины под огнём.
- Вчера 23:00 Шойгу привёз Асаду послание от Путина (ФОТО, ВИДЕО).
- 21:45 Патрулировали Голанские высоты. Нашли танк.
- 01:04 Интервью с "дипломатом" ИГИЛ.
Трамп пообещал уничтожить последний оплот ИГИЛ в Сирии «сегодня вечером»
Президент США Дональд Трамп заявил, что последний оплот ИГИЛ в Сирии «будет ликвидирован к вечеру». Об этом сообщает CBS.
Трамп показал две карты с местами нахождения ИГИЛ* в Сирии.
«Принес это для вас, в ночь выборов в 2016 году эта карта была вся красная. И все красное — „Исламское государство“. Теперь там нет красного, на самом деле есть крошечное пятно, которое исчезнет сегодня вечером», — добавил он.
Читайте также: Россия отказывается от транзита газа через Украину
* запрещенная в РФ террористическая организация
К оглавлению | Источник: rusvesna.su
Асад и Шойгу обсудили в Дамаске ситуацию в провинции Идлиб и на востоке Евфрата
К оглавлению | Источник: www.youtube.com
Галлиполи и Крайстчерч
https://www.forces.net/sites/default/files/styles/cover_image/public/ANZACs%20charge.jpg?itok=Ucb2KoJ6На связи "друг Реджеп" по случаю 104-й годовщины сражения у Чаннакале (в рамках Галлиполийской битвы) и теракта в Крайстчерче.
Спустя 104 года после битвы у Чанаккале, мы можем сказать, сюда пришли ваши дедушки и бабушки (имеется в виду АНЗАК 1915 года), некоторые из них вернулись домой в гробах. Если вы придете так же, как ваши деды, без мира, будьте уверены, что вы уйдете обратно также, как ваши деды.
Турция кровью написала историю битвы в Чанаккале и она этого не забудет. Атака в Новой Зеландии, в 16 500 километрах от нас, это не индивидуальная атака, она организована. Мы получили это сообщение, они считают, что мы недостойны жить на их землях.
По итогам предвыборных разглагольствований Эрдогана, МИД Австралии вызвал турецкого посла, а правительство Австралии выразило крайнее неудовольствие оскорблением памяти солдат АНЗАК погибших в Галлиполийской битве и использованием Эрдоганом битвы при Галлиполи для разжигания розни, но вполне понятно, что антитурецкие выпады со стороны стрелка убивавшего людей в Крайстчерче будут максимально обыграны турецкой пропагандой в плане демонстрации антимусумальнских действий Запада, а Турцию представлять как защитника мусульман. Битва при Галлиполи, очень удачно ложиться в тему цивилизационного конфликта, которую эксплуатирует Эрдоган в своей предвыборной кампании и стремлении представить Турцию как лидера мусульманского мира.
https://imgprx.livejournal.net/c3c923bf990ef268626526eced9aba7455a4d7e3/ybR2shGu61O32Ng0PiehVEWosCjf69SeIZCbayBau0ZZs9HQH4d2kDPBbOUvXqnxvV0GWuQUhFQoq6slxy1lkhgsyuXUusOtAwqi1uhZR7rUFsPnTFuYkEA0t_bQOuLK
Касательно гробов. В Галлиполийской битве погибло 8709 австралийских и 2721 новозлендаских солдат.
К оглавлению | Источник: colonelcassad.livejournal.com
Сирия: «Хаджинское сражение» с ИГИЛ как крупнейшая битва нашего времени (ФОТО, ВИДЕО)
Примечание переводчика: Полковник Франсуа-Режи Легрие (на фото — крайний справа), действующий военный, начальник штаба 68-го (африканского) артиллерийского полка, военный публицист, придерживающийся консервативно-традиционалистских взглядов как в отношении военного дела, так и в отношении политики и культуры.
Автор книги Si tu veux la paix, prépare la guerre. Essai sur la guerre juste («Хочешь мира, готовься к войне. Размышления о подлинной войне», 2018 года издания).
С октября 2018 г. по февраль 2019 г. Легрие возглавлял Task Force Wagram (оперативную группу «Ваграм»). Созданная в 2016 г. в составе оперативного командования «Шаммаль» операции «Непоколебимая решимость», эта оперативная группа французских артиллеристов с сентября 2018 г. принимала участие в наземной операции против ИГИЛ* в Восточной Сирии, оказывая, по версии Центрального командования ВС США (CENTCOM), поддержку «Сирийским демократическим силам» (СДС). В кэше Гугла можно обнаружить заметку с сайта CENTCOM о том, что в середине декабря 2018 г. французские артиллеристы доблестно предотвратили прорыв ИГИЛ сквозь оборонительные порядки СДС.
Однако Легрие в своей статье ни словом не упоминает о собственной роли в Хаджинском сражении и даже о французской артиллерии ничего не написал, хотя возможно, что упомянутые им эпизоды эффективного использования реактивной артиллерии имели отношение к французам.
Его статья La bataille d’Hajin: victoire tactique, défaite stratégique? вышла в февральском, 817-м, номере журнала «Обзор национальной обороны» (Revue défense nationale (RDN). На суд невоенной аудитории материал вынес историк Мишель Гоя (Michel Goya), после чего начался скандал. С сайта журнала статья была удалена, но осталась доступна ПДФ-версия издания, с которой и осуществлен данный перевод. После того как полковник Легрие был подвергнут критике со стороны министра обороны Франции, статью на платной версии своего сайта опубликовала газета «Ле Монд». Предлагаем ее читателю.
Хаджинское сражение: тактическая победа, стратегическое поражение?
Хаджинское сражение (сентябрь 2018 — январь 2019 гг.), поименованное по названию небольшой местности к востоку от Евфрата вблизи сирийско-иракской границы, достойно того, чтобы быть вписанным в военную историю с большой буквы. Это последний аккорд в «решающей битве» с псевдоисламским государством, финальная в целом точка в ликвидации его контроля над территориями.
И в нем много военного опыта, который нам, западным людям, стоит учесть, особенно в отношении границ войны и сочетания прокси-войн с нашим подходом, основанным на технологическом превосходстве.
В XIX веке тысячи людей сходились в сражениях, исход которых определялся за один день — вспомним, например, Аустерлиц. В ХХ веке сражения могли длиться неделями — возьмем пример Дюнкерка в 1940 году. А в XXI столетии потребовалось пять месяцев и тотальное разрушение всего и вся, чтобы одержать победу над двумя тысячами боевиков, не обладавших ни воздушной поддержкой, ни средствами электронной войны, ни силами специального назначения, ни спутниками. Эту реальность сегодняшней войны, которую нам приходится вести, принимающим решения политикам и военному командованию надлежит критически проанализировать с точки зрения нашего подхода к ведению войны.
Конечно, хаджинское сражение выиграно чересчур разрушительным образом, ценой огромных разрушений. Конечно, Запад отказался использовать свои войска на земле, опасаясь чрезмерных потерь, которые надо будет объяснять общественному мнению. Но этот отказ провоцирует вопрос: зачем нам армия, которую не предполагается применять? Неужели ликвидация последнего бастиона ИГИЛ — недостаточно важный повод для привлечения регулярных войск? Чрезвычайно способные заполнять высокие мультинациональные штабы толпами офицеров, западные нации не располагают политической волей направить тысячу опытных военнослужащих регулярной армии, чтобы за несколько недель решить проблему «Хаджинского кармана» и спасти (местное) население от жертв длительной войны.
Вместо этого возглавляемая американцами Коалиция (операция «Непоколебимая решимость») делегировали право вести операции на земле субподрядчику — Сирийским демократическим силам (СДС), которые можно назвать прокси. Тем самым Коалиция отказалась от свободы действий и утеряла контроль над стратегическим темпом [курсив авторский].
Бойцы SDF в Хаджинском кармане
https://rusvesna.su/sites/default/files/styles/orign_wm/public/sdf_baguz_deyr.jpg
В начале года следует решение Дональда Трампа вывести войска с северо-востока Сирии, оставив его СДС, и не нашлось лучшего решения, чем интенсифицировать бомбардировки, чтобы закончить все побыстрее, так как длительность процесса установления контроля над данной провинцией уже компрометировала [имидж Коалиции].
В итоге, вопрос о том, как освободить регион, был решен за счет разрушения его инфраструктуры (больниц, культовых сооружений, дорог, мостов, жилья и проч.). Таков оказался несложный подход, здесь и сейчас, для американцев; он не наш и тут хотелось бы указать на то, как можно было бы нанести поражение врагу без превращения района Хаджин в руины.
Характеристики Хаджинского сражения: концентрация всех типов войны
В сентябре 2018 г. две тысячи исламистов, преимущественно иностранцы, сгруппировались в «Хаджинском кармане», который оказался в центре столкновения интересов региональных акторов и мировых держав. Вытянувшись на 30 километров вдоль Евфрата и всего 200 квадратных километров по площади, этот «карман» на территории арабов и сирийских курдов стал последним бастионом самозваного халифата «Исламского государства», прямо скажем, небольшим. Стоит рассмотреть, каков на самом деле этот кусок земли, ставший ареной боевых действий.
Это полоса территорий пустынной местности в форме буквы V вдоль Евфрата с иракско-сирийской границей на востоке и сельской местностью (деревни и лагеря бедуинов) на западе.
Стоит подчеркнуть, что западнее Евфрата более-менее установлен контроль сирийского режима, а иракское ополчение контролирует часть границы. Население в сколько-то тысяч человек сосредоточено в основном на севере анклава, в районе [города] Хаджина.
Южнее, на острие V, — изгиб Евфрата и иракская граница, с населенным пунктом Аль-Каим. Севернее него граница под контролем иракской армии, которая закономерно предоставила Коалиции возможность оборудовать позиции для ракет «земля-земля». Южнее иракская граница прикрыта ассоциированными с Ираном формированиями «Катиба Хезболла», своего рода маленькой армией с собственными танками и артиллерией.
Соответственно, на севере границе достаточно плотно закрыта, а на юге весьма пориста, так как ополчение живет контрабандой.
Боевик ИГИЛ отстреливаются от наседающих сил коалиции, март 2019 г.
https://rusvesna.su/sites/default/files/styles/orign_wm/public/boevik_ig_boy_v_baguz_fukani.jpg
Наземная боевая сила представлена прокси — СДС, арабо-курдским альянсом, подкрепленным американским спецназом и ракетами «земля-земля» и «земля-воздух» Коалиции. Не менее многочисленный, чем направленный против ИГИЛ и при этом более боеспособный контингент курдских бойцов сосредоточен на северо-востоке Сирии, постоянно в готовности противостоять туркам, партнерам американцев по НАТО [политическая ориентация автора наглядно продемонстрирована тем, что он опускает факт членства современной Франции в том же Североатлантическом альянсе — прим. переводчика].
В конце октября 2018 г. курды объявили о приостановке операций (против ИГИЛ) в связи с обострением угрозы со стороны турок, что привело к длившимся несколько недель переговорам, направленным на побуждение курдов к возобновлению боевых действий. Та же ситуация повторилась в середине декабря, и в результате все достижения на Хаджинском направлении были утеряны, пришлось начинать заново.
На земле характерные черты этой баталии можно сравнить с Первой мировой: позиционная линия фронта, продвижение на 500 метров или километр считается успехом, жестокие контратаки противника с нападениями со всех сторон с целью ослабить СДС, массированное применение артиллерии, которая одна могла обеспечить эффективное огневое поражение в тех метеорологических условиях, многочисленные прорывы, заставлявшие СДС яростно обороняться и бороться за восстановление положения, чувствительные для обеих сторон потери в живой силе, исчислявшиеся сотнями бойцов.
Из-за скудости тактического плана, это сражение переоткрыло всю ценность использования ракет «земля-земля» благодаря сочетанию точности, взрывной мощи и эффективности поражения, обеспечивающей уничтожение боеприпасов и техники в любое время (суток).
Так, 3 декабря 2018 г. впервые в ходе операции противотанковые снаряды были эффективно использованы против колонны пикапов, следовавших для атаки на оборонительные линии СДС.
Что касается воздуха, то западное превосходство было безусловно очевидно. Как это показано и в фильме Гэвина Худа 2016 г. «Глаз в небе» (Eye in the Sky) это был квинтэссенция использования как будто без ограничений высоких технологий с массовым использованием средств разведки и корректировки, авиационным наблюдением и ударами с воздуха.
За шесть месяцев на несколько дюжин квадратных километров упали тысячи бомб, что закономерно привело к разрушению инфраструктуры.
Пострадал ли от этих ударов противник? Да, но не так много, как хотелось бы, если исходить из визуального подтверждения, а не из отчетов BDA (Battle Damage Assessment — учет потерь противника) с их впечатляющей статистикой.
Бомбардировщик B-1B Lancer ВВС США бомбит позиции ИГИЛ в Хаджине
Сломлены ли были боевой дух противника, его воля сражаться? Судя по всему, нет. С непоколебимым постоянством он извлекал пользу из каждого случая плохой погоды, лишавшего СДС воздушной поддержки, чтобы контратаковать их, проникая через множество дыр в их обороне и нанося им раз за разом тактические поражения.
Неуловимые мобильные группы просачивались через зоны, оставшиеся без присмотра, чтобы вести борьбу в инсургентском стиле (партизанскими методами), не привязываясь к какому-либо конкретному месту.
Это удивительным образом иллюстрирует предсказание генерала Депорта (Vincent Desportes, «Уроки войны сегодняшней для дня завтрашнего», журнал «Ле Казуар», н. 231, стр. 19. [Генерал Винсен Депорт известен своими критическими суждениями в адрес НАТО и США — прим. переводчика]): «Всегда очень эффективные системы вооружений постоянно очень разочаровывают результатами своего применения». Хорошо отмечено. Разочаровывают не столько своим разнообразием, сколько плохим использованием; к этому мы еще вернемся.
В итоге, Хаджинское сражение переместилось более с физической сцены боевых действий в сферу восприятия.
Вынужденно приходится констатировать, что ИГИЛ успешно выдает каждый мало-мальский тактический успех за успех стратегический. А удары Запада с реальным или вымышленным ущербом не менее успешно медиатизировались (их последствия раздувались в СМИ). В результате Коалиция, озабоченная реакцией общественного восприятия, пыталась открещиваться от этих ударов, еще более их медиатизируя. И, размышляя над перспективой, становится очевидным, что в стратегическом плане в глазах западной аудитории Коалиция и в военном, и в политическом отношении будет выглядеть негативно, а в тактическом плане она уступила противнику на информационном поле.
Авиаудар Коалиции США
Границы гибридной войны и наш техноцентричный подход
Война по доверенности [гибридная война, прокси-война] или как потерять контроль над стратегией
Как уже было сказано выше, сделав ставку на прокси для ведения боевых действий на земле, Запад очевидно получил политическое преимущество в краткосрочном отношении, избежав общественного протеста против своей политики по причине понесенных потерь. Но в долгосрочном отношении этот выбор ведет к катастрофе.
Тот факт, что на территории «кармана», ставшей ареной Main Battle Area [«полем главного сражения» в натовской терминологии, что автор счел необходимым перевести в примечании на французский — прим. переводчика], американцы полностью отказались от применения наземных огневых средств и даже ударных вертолетов [данное утверждение автора, прямо скажем, противоречит американской пропаганде в Интернете — прим. переводчика], свидетельствует о том, что они (американцы) не планировали заканчивать сражение быстро.
https://rusvesna.su/sites/default/files/posledniy_anklav_ig_baguz_fukani.jpg
Можно позволить себе утверждать, что «Хаджинский карман» предоставлял превосходное алиби для сохранения американского присутствия на северо-востоке Сирии и особенно для предотвращения преждевременного распада Коалиции. Цель военных действий должна была бы однозначно формулироваться как «нужно разгромить ИГИЛ», но сравним это с (использовавшейся американцами) формулировкой «ИГИЛ практически уничтожен в Сирии, но перегруппировывается в Ираке и других местах, так что по-прежнему опасен». (Такое сравнение) позволяет поставить вопрос, какова реальная цель многолетней стратегии, реальная проблема — уничтожение ИГИЛ или сдерживание Ирана?
В то же время, прямым следствием такого подхода становится потеря темпа: операция изначально отдается на волю прокси, у которых собственная повестка, включающая затягивание (боевых действий) в целях ведения торга и достижения компромиссов. Это называется «тянуть резину».
Дело осложнилось, когда в один великий день проявилось расхождение между Дональдом Трампом и его военным командованием. Чтобы выполнить предвыборное обещание, президент Соединенных Штатов воспользовался взятием Хаджина для того, чтобы в середине декабря объявить победу над ИГИЛ и вывод американских войск из Сирии. Это в резкой форме продемонстрировало, что стратегию определяет темп политики, а не наоборот.
Отказ следовать (прежней) стратегии по Среднему Востоку, в рамках которой этот вывод был объявлен с двухлетней отсрочкой, повел американскую администрацию и военных по неправильному пути. Побуждаемые политической волей с одной стороны и потеряв контроль над темпом наземных операций с другой, лишенные какой-либо возможности маневра, (они) отреагировали единственно (возможным) образом — интенсифицировали бомбардировки, еще более увеличивая объем разрушений. Хаджин останется в памяти рядом с Мосулом и Раккой: практически полное разрушение.
Но эта тактическая победа, достигнутая таким образом, подорвала стратегические перспективы в данной провинции [автор имеет в виду Восточную Сирию — прим. переводчика] с точки зрения интересов Коалиции. Будущее сирийского северо-востока неопределенно, а еще более неопределенно будущее ИГИЛ, которое, потеряв территорию, явно не собирается отказываться от дальнейшей борьбы.
Урок заключается в следующем: без свободы маневра нельзя реализовать стратегию и достигнуть победы. Как в политическом плане, так и в военном.
Стратегия обязательно должна влиять на политику и в то же время контролировать ход операций во всех отношениях [во всех доменах, если дословно, что имеет значение с точки зрения современной западной военной терминологии — прим. переводчика], включая наземные операции, если стремится учитывать различные стратегические опции и политические решения. Нет других возможных решений (такому подходу нет альтернатив).
Техноцентричный подход или иллюзия мощи
Упор на воздушные средства, оказавшиеся неприменимыми в плохих условиях погоды и тем самым лишившие спецназ его эффективности, привел к тому, что Коалиция потеряла темп своих действий, а ИГИЛ хорошо отыграл свою партию, на протяжении месяцев хвастаясь успешным противостоянием самой могущественной военной силе в мире.
Стоит заглянуть внутрь ударной ячейки на какой-то момент, чтобы понять всю ограниченность нашего техноцентричного подхода [Strike Cell, по примечанию автора — оперативный центр, получающий на экраны картинку с БЛА и самолетов, осуществляющий корректировку авиационного поражения с огнем артиллерии и оценивающий общую эффективность ударов. Возможен перевод «пункт управления огневым поражением» — прим. переводчика].
Если дождь, туман или песчаная завеса — парни играют в карты и смотрят кино. Война остановилась для них вплоть до следующего окошка в погодных условиях.
В октябре 2018 года, в разгар яростных контратак игиловцев и просьб о поддержке от СДС, старший офицер отвечал одно и то же: «По метеорологическим причинам мы не можем оказать авиационной поддержки». На удивление, ИГИЛ честных правил не уважали и предпочитали атаковать именно при таких метеоусловиях!
Нет, мы не погоде игру проиграли, мы не захотели приспособиться к своему противнику, такому, каков он есть. В гибридной войне, войне по доверенности мы отказались применять наземные силы за исключением неадекватного (целям операции) участия специальных сил и авиации. Но спецназ предназначен для выполнения специальных задач, а не для конвенционной войны в урбанизированной или пустынной местности.
Еще раз, не надо понимать неправильно, мы не критикуем применение специальных сил и ВВС само по себе, не считаем его неэффективным. Но ошибочно полагать, что их достаточно для победы в сражении. Это ультратехнологичный концепт, придуманный для снижения вовлеченности конвенциональных войск и соблазнительный для политиков. Он побуждает их поверить, что можно обойтись малыми средствами, но это обман.
Так как же следовало действовать?
Ответ прост — понять, что сражение выигрывается на тактическом уровне, через приспособление к условиям местности и противнику, а война выигрывается на стратегическом и политическом уровне. И это противостояние воль [перевод «диалектика стремлений» предоставляет более широкое поле для понимания мысли автора — прим. переводчика], а не просто уничтожение «злодеев».
Как кажется, следовало рассматривать сражение за Хаджин с глобальной точки зрения: как уничтожение потенциала ИГИЛ к перегруппировке с одной стороны и как сохранение для будущего инфраструктуры долины Евфрата от бесполезных разрушений с другой.
На тактическом уровне сражение выигрывается привлечением средств, адекватных задаче и времени (принцип экономии сил и концентрации усилий), чтобы создать необходимое превосходство в силе. Опираясь на СДС, обеспеченных огневой поддержкой, следовало минимально привлечь межвидовые моторизованные тактические группы, способные быстро проникнуть в Хаджинский карман (овладеть им), с незначительным ограниченным разрушением (гражданской) инфраструктуры.
Боевые действия — это не стрельба по мишеням в ярмарочном тире. Это комбинация маневра и огня, что позволяет выбить противника с позиций, заставить его отказаться от продолжения боя посредством захвата ключевых пунктов, подавления его средств управления и логистики. Взятие Хаджина стало в декабре запоздалым примером: противник, лишенный командного центра, не смог оказывать далее скоординированного сопротивления и противостоять (наступающим).
Наконец, сражение должно постоянно вестись и на информационном поле, причем, можно сказать, с опережением. Это многократно было сказано ранее, но подтверждается раз за разом и, следовательно, это закон, который необходимо учитывать. Быстрая реакция должна способствовать своевременной популяризации собственных успехов и дискредитации пропаганды противника, (негоже) постфактум оправдываться за причиненный ущерб.
Придание большей значимости боевым действиям позволило бы нам счесть высокие стороны войны, стратегию и политику.
Вместо локализации операционного пространства в Хаджинском кармане, Коалиции следовало объединить свои силы в стратегическом отношении, не разделяя в оперативном отношении командование специальных сил в Сирии и конвенциональное командование в Ираке, а создавая единое пространство военных действий от Киркука на северо-востоке в Ираке до пустыни Аль-Анбар на западе, включая Хаджин и Аль-Каим [в очередной раз автор демонстрирует, что смотрит на описываемую местность с высоты спутниковых снимков и локализует себя на натовских базах в Ираке. Евфрат для него по умолчанию граница западной зоны влияния, Восточная Сирия сливается с Ираком — прим. переводчика].
Такое глобальное видение проблемы позволило бы найти глобальную стратегию и избежать горькой необходимости видеть, как ИГИЛ перемещается туда-сюда на протяжении двух лет. Только глобальная стратегия может обеспечить эффективное политическое решение, позволяя политику понимать необходимость длительности действий, вместо того, чтобы загонять в рамки безвыходного выбора, что, как оказалось, оборачивается патовой ситуацией.
Следует повторить вслед за генералом Департом, что военная победа должна рассматриваться через политическую призму и не может быть достигнута без вовлечения и контакта: «Дистанционная война есть заблуждение: у нее может быть военный эффект, но нет эффекта политического.
„Защита мощью“ означает защиту разрушением, а не „Защиту сил“, так как солдаты на земле при этом не действуют. Производятся необратимые разрушения, создается хаос. Существует иллюзия эффективности ВВС: действительно, это некоторая экономия поначалу, но никогда опора только на них не приводит к ожидаемым результатам. В конце концов, всегда необходимо, тем или иным образом, контролировать пространство».
Заключение
Да, сражение за Хаджин завершилось победой, по крайней мере, в отношении территории. Но отказавшись от вовлечения на земле, мы продлили конфликт и увеличили количество жертв среди населения. Мы умудрились напрочь разнести гражданскую инфраструктуру и оставить у местных жителей отвратительный образ освобождения по западному образцу, посеяв зерна для формирования нового противника. Мы не смогли продемонстрировать того, как надо выигрывать войну на основании реалистичной политики и последовательной адекватной стратегии. Сколько Хаджинов нужно, что бы мы поняли, что наши подходы неверны?
Читайте также: Порошенко опозорился из-за петербургского метро в Харькове (ФОТО)
Франсуа-Режи Легрие, перевод с комментариями Роман Каргополов
*запрещенная в РФ террористическая группировка
На фото ниже боевики ИГИЛ отстреливаются от наседающих сил коалиции, март 2019 г.
К оглавлению | Источник: rusvesna.su
Последний лагерь
https://pbs.twimg.com/media/D2DmxmSWkAE6xqF.jpgОстатки последнего лагеря ИГИЛ в Богузе.
Вчера территория лагеря была практически полностью занята SDF – часть оставшихся боевиков была убита, часть сдались в плен или были взяты в плен после ранений.
Некоторое сопротивление к вечеру продолжалось лишь на небольшом участке восточного берега Евфрата. Сегодня последние очаги сопротивления скорее всего будут подавлены.
https://pbs.twimg.com/media/D2DmxmEWkAAjLIH.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2D053rX0AAs_2U.png
https://pbs.twimg.com/media/D2Dg2Y6X4AE5AEp.jpg:large
https://s.olj.me/storage/attachments/1163/395528-01-08-1552939878_654260_large.jpg
https://imgprx.livejournal.net/c86a5091da153d7a9a724f55d7f23a76405109cb/UUFKt4Mv096Rg-9feMD41dmvNCBR5Sg26NRwNCpJNDOsmpC4EnNpJg2rqXbR8yYUXbs-Y0p14eGpjuGizAmszGzzb0cUVXfJKzFtiboIB5A7toP6S8iViBQZR83edKlBeijZlXMzAyvMpV0pcUmPGw
https://ic.pics.livejournal.com/colonelcassad/19281164/2024788/2024788_900.png
https://pbs.twimg.com/media/D2DT40DU4AEJmNQ.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DT5VFVAAAJ09C.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DT5zlU0AASCCj.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DG7vCXQAA1SS1.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DG7u0WsAArCAf.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DG7u_X0AA16DC.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DG7u-WoAIZZTm.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2CHzaYXgAAPOjA.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2CH2FhW0AA21lz.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2Cep7fUgAEu-l7.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2Bj4cFWwAEnwHS.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DngF3XcAEr_rW.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DGOP5XgAQmTI7.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2CYOLbX4AAIdfD.jpg
18+
[Нажмите, чтобы прочитать]
https://pbs.twimg.com/media/D2DngF1X0AQ7PAg.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2DngF9XgAIfro-.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2C_nWVXgAYY8eC.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2Djgv4X4AcoTAE.jpg:large
К оглавлению | Источник: colonelcassad.livejournal.com
Минобороны показало, как Су-35 охраняли Шойгу над Сирией (ВИДЕО)
Во время перелёта Министра обороны России генерала армии Сергея Шойгу над территорией Сирийской Арабской Республики борт главы военного ведомства сопровождали истребители Су-35С с авиабазы ВКС РФ Хмеймим, расположенной в провинции Латакия.
Об этом сообщает пресс-служба Министерства обороны.
Как ранее сообщала «Русская Весна», во вторник глава российского оборонного ведомства Сергей Шойгу провёл переговоры с президентом Башаром Асадом в Дамаске и передал главе Сирии послание от Президента России Владимира Путина.
Читайте также: Су-35 шокировал иностранцев фантастическим высшим пилотажем (ВИДЕО)
К оглавлению | Источник: rusvesna.su
Алеппо: западные окраины под огнём
К оглавлению | Источник: www.youtube.com
Шойгу привёз Асаду послание от Путина (ФОТО, ВИДЕО)
По поручению Президента Российской Федерации Владимира Путина 19 марта Министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу совершил рабочую поездку в Сирийскую Арабскую Республику.
Об этом сообщает пресс-служба Министерства обороны.
В Дамаске Сергей Шойгу провел переговоры с президентом Башаром Асадом и передал главе Сирии послание от Президента России Владимира Путина.
В ходе переговоров с Башаром Асадом обсуждались вопросы борьбы с международным терроризмом в Сирии, различные аспекты обеспечения безопасности в ближневосточном регионе и постконфликтного урегулирования.
Затрагивались темы дальнейшего расширения возможностей по добровольному возвращению беженцев и временно-перемещенных лиц к местам своего проживания в Сирии, а также оказания сирийскому населению гуманитарной помощи.
«В Сирии при поддержке России несомненно удалось добиться значительных успехов в борьбе с международным терроризмом, прекратить его произвол и распространение. Главное — мы смогли сохранить сирийское государство и создали условия для возвращения граждан к мирной жизни», — отметил во время встречи с сирийским президентом Сергей Шойгу.
«Однако не всех устраивают успехи сирийского правительства в восстановлении мирной жизни. Западные страны пытаются свести к минимуму любые положительные преобразования в Сирии и создают новые препятствия для завершения кризиса», — подчеркнул Сергей Шойгу.
Читайте также: Порошенко опозорился из-за петербургского метро в Харькове (ФОТО)
К оглавлению | Источник: rusvesna.su
Патрулировали Голанские высоты. Нашли танк
https://pbs.twimg.com/media/D2Br9bFWsAAZqQO.jpg
Российские военные патрули на линии разграничения с оккупированными Израилем Голанскими высотами.
https://pbs.twimg.com/media/D2Br93kX4AArvbc.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2Br-UJXgAA10IA.jpg
https://pbs.twimg.com/media/D2Br-w3X4AAzda2.jpg
https://muraselon.com/wp-content/uploads/2019/03/Capture-750×430.jpg
https://muraselon.com/wp-content/uploads/2019/03/776878769-1-1024×682.jpeg
Во время одного из патрулей нашли прикопанный танк Т-34-85 (скорее всего изготовлен после Великой Отечественной Войны), который покоился на линии разграничения с 1973 года. На поверхности торчал лишь кусок башни – возможно она использовалась как неподвижная огневая точка.
Машину откопали и привели в порядок. Возможно, будет использована на мероприятиях к 9 мая.
PS. Известный эксперт по танкам Юрий Пашолок указывает https://yuripasholok.livejournal.com/11666999.html, что машина была произведена в Омске в 1945 году.
https://ic.pics.livejournal.com/yuripasholok/765139/11477578/11477578_original.jpg
К оглавлению | Источник: colonelcassad.livejournal.com
Интервью с "дипломатом" ИГИЛ
Интервью с эмиром ИГИЛ, который фактически осуществлял дипломатическое представительство ИГИЛ в Турции и сейчас сидит в иракской тюрьме в ожидании исполнения смертного приговора.
Есть некоторые интересные подробности относительно функционирования структур ИГИЛ и взаимоотношений ИГИЛ и Турции в период недолгого взлета Халифата.
Интервью с "дипломатом" ИГИЛ
«Моя работа в Ракке касалась международных дел», – вспоминает Абу Мансур аль-Магреби о своем трехлетнем служении ИГИЛ. «Моими обязанностям были отношения Исламского государства с турецкой разведкой. На самом деле, это началось, когда я работал на границах», – объясняет он, возвращаясь к своей первой работе в ИГИЛ, прежде чем стать эмиром ИГИЛ и, по-видимому, их послом в Турции.
Абу Мансур, инженер-электрик из Марокко, приехал в Сирию в 2013 году. Как и многие иностранные боевики, с которыми мы брали интервью, он заявил, что прибыл в надежде освободить мусульман от диктаторских режимов и построить исламский халифат, управляемый исламскими идеалами. Он путешествовал из Касабланки в Стамбул, и через южную границу Турции в Сирию. Его первой остановкой был Идлиб, как раз тогда, когда начались военные действия между Аль-Нусрой и ИГИЛ. Абу Мансур оказался на стороне ИГИЛ после раcrjkf и был назначен ИГИЛ должностным лицом на сирийской стороне турецкой границы. Его работа заключалась в том, чтобы принимать постоянный поток иностранных боевиков, направляющихся в ИГИЛ через Турцию – многих из тех, кто разделял его ту же мечту.
«Моя работа заключалась в том, чтобы направить оперативников для приема иностранных боевиков из Турции», – объясняет Абу Мансур, имея в виду сеть людей, оплачиваемых ИГИЛ, которые содействовали поездкам иностранных боевиков из Стамбула в пограничные города Турции Газиантеп, Антакья, Шанлыурфа и т. д. «Большинство из них были оплачены ИГИЛ, – объясняет Абу Мансур, но отличает их от членов ИГИЛ приехавших из-за их неидеологических мотивов. «Большинство из тех, кто работает на турецкой стороне имеют другую цель – деньги», – сказал он. Хотя, когда его спрашивают о сетях ИГИЛ на территории Турции, он также признается: «Многие в Турции верят и дают свою баяль [клятву верности] Дауле. В Турции живут парни из ИГИЛ, отдельные люди и группы, но внутри Турции нет вооруженных групп». Обращаясь к иностранным боевикам, Абу Мансур объясняет: «[Они прибыли] из разных мест, в основном из Северной Африки. Число европейцев было невелико, всего 4000 человек ».
«Тунис 13 000, 4000 из Марокко. Из Ливии было меньше бойцов, потому что у них там был фронт [в Ливии], сражавшийся менее чем с 1000 бойцов. Я говорю о ситуации до 2015 года», – добавляет он. Неудивительно, что его цифры подтверждают данные, собранные о происхождении и количестве иностранных боевиков, присоединившихся к ИГИЛ, в том числе большом кол-ве боевиков из Туниса.
«Итак, вы были не просто клерком, работавшим в приемном центре ИГИЛ, регистрирующим новобранцев?» – спрашиваю я, подозревая, что он был гораздо важнее, если учесть его знание статистики ИГИЛ.
«[Моя работа] заключалась в том, чтобы охранять границы между Сирией и Турцией и принимать бойцов», – объясняет Абу Мансур, улыбаясь тем, что его признали более могущественным, чем он первоначально передавал. «Я наблюдал за приемом в Тал Абьяде, Алеппо, Идлибе, и на всей протяженности границы», – отвечает он.
Ясно, что он был ответственным, поэтому я спрашиваю его: «Итак, вы были эмиром ИГИЛ?»
«Да», – признается он, казалось бы, счастлив, что его «поймали» и признали тем, кем он был на самом деле. «Сначала я регистрировал людей, потом стал руководителем. Я был эмиром"
Мы обсуждаем женщин, которые пришли в Сирию через Турцию. «Одинокие женщины отправляются прямо в Ракку в центры для одиноких. Замужние женщины идут к своим мужьям », – объясняет он. Он заявляет, что эти жены [пары] остаются в женских пансионах ИГИЛ: «Поскольку они являются семьей, им предлагается жилье, пока их мужья не закончат тренировки». Он ссылается на военную подготовку ИГИЛ, обучение оружию и обязательное в ИГИЛ обучение шариату, в котором новобранцев обучают идеологии ИГИЛ, идеологии, которая оправдывает применение насилия в отношении тех, кого считают еретиками или неверующими, в том числе в отношении других мусульман.
Абу Мансур объясняет формат и характер форм приема, которые заполнялись в зоне приема ИГИЛ. «Это была форма с вопросами о военном опыте, странах, которые вы посетили, и т. Д. Я не очень хорошо помню их, но это было очень подробно», – объясняет он. Далее он продолжает: «Было несколько человек, которые пришли с высшим образованием. У такого человека мы записывали его специальность, его навыки, его знанием языков. Эти вещи были записаны в моих формах». По словам Абу Мансура, трудоустройство произошло после очередного приема в тренировочных лагерях. «В этих местах были очень доверенные люди, которые занимались вербовкой в ячейках ИГИЛ, поэтому, если вы скажете, что вы инженер, они предложат вам такую работу. Это был офис управления человеческими ресурсами, – говорит он, добавляя, – но, конечно, были и другие сценарии, потому что у нас также были люди заявляющие «я хочу быть мучеником».
На просьбу объяснить, что происходит с теми, кто пришел, говоря, что они хотят «мученичества», он отвечает: «Есть определенные центры, заинтересованные в этих вещах".
До 2014 и 2015 годов многие из них были готовы сами принять мученическую смерть ». Абу Мансур объясняет, что тех, кто пришел умереть за Исламский халифат, вначале было больше. «Приблизительно 5000 человек стали мучениками. Я не отправлял их в центр », – заявляет он, имея в виду, где потенциальные самоубийцы были изолированы и поощрялись в их смертельных миссиях. Далее он продолжает: «Я только записываю его и отправляю в тренировочный лагерь. Тогда был центр в Ракке. Существует центральное управление, которое контролирует, кому и где назначено мученически погибнуть. Это была не моя работа.
По словам Абу Мансура, число потенциальных "мучеников" уменьшилось, поскольку Халифат был фактически установлен. «Их число начало снижаться, когда Ракка стабилизировалась. [Затем] большинство приходили просто жить. Было не так много тех, кто хотел стать мучеником». Придерживаясь своей сверхъестественной способности запоминать точные цифры вербовки, он объясняет:« До 2014 года 50 процентов приходили записываться в мученики сами. После 2014 года таких было не более 20 процентов”
«В 2014 и 2015 годах у нас было около 35 000 иностранных бойцов в Сирии", – рассказывает Абу Мансур. «После этого я не знаю, но число уменьшалось с каждым годом», продолжает он. Его число совпадает с данными экспертов, которые оценивают, что по меньшей мере 40 000 иностранных боевиков отправились в Сирию, большинство из которых оказались в ИГИЛ.Относительно тех, кто был приглашен ИГИЛ Эмни для обучения и возвращения в свои родные страны для нападения, о чем сообщил Гарри Сарфо, репатриант ИГИЛ, заключенный в Германии, и контрабандист ИГИЛ, выступавший в ICSVE в феврале, который подробно описал некоторые из этих операций Абу Мансур объясняет: «Мы являемся точкой приема. Мы не спрашивали, вернутся ли они после атаки. Это была работа Ракки.
Хотя он подтверждает, что это случалось. «Были некоторые, которые приглашали других вернуться домой и напасть там, но это была не наша работа; мы были на приеме», – повторяет Абу Мансур. «Эта практика существует, но не все люди, которые вернулись домой являются спящими ячейками. Многие просто уходят с нашей работы. Многим людям не понравилась ситуация, и они ушли », – поясняет он, давая комментарий к заявлениям некоторых о том, что большая часть репатриантов ИГИЛ в Европе может быть частью спящих ячеек. «В Алеппо и в Ракке было центральное управление», – говорит Абу Мансур, – «Я передавал им паспорта. Их копии были отправлены в наш архив".
«Я отправился в Ракку после нападения коалиции на границу», – вспоминает Абу Мансур. «Восточная Сирия обрела стабильность в Ракке и т. д. Это было в 2015 и 2016 годах. Когда мы спрашиваем Абу Мансура, разрешено ли раненым бойцам ИГИЛ пересекать границу и получать медицинскую помощь в Турции, все внезапно принимает другой поворот, поскольку мы понимаем, что Абу Мансур был не только эмиром, но и дипломатом ИГИЛ.
«Были некоторые соглашения и договоренности между турецкой разведкой и ИГИЛ о пограничных коридорах, для людей, которые получили ранения», – продолжает Абу Мансур. «У меня была прямая встреча с MIT (Турецкой национальной разведывательной организацией), много встреч с ними».
Когда мы спрашиваем, кто именно в турецком правительстве встречался с членами ИГИЛ, он сказал: «Были команды. Некоторые представляют турецкую разведку, некоторые представляют турецкую армию. Были команды из 3-5 разных групп. Большинство встреч проходило в Турции на военных постах или в их офисах. Это зависело от вопроса. Иногда мы встречались каждую неделю. Это зависит от того, что происходило. Большинство встреч проходили недалеко от границ, некоторые в Анкаре, некоторые в Газиантепе ».
Когда он упоминает о встрече с представителями турецкого правительства в Анкаре, столице Турции, мы внезапно превращаем его в наших умах в посла ИГИЛ, который действительно так и функционировал. «Я перешел границу, и они позволили мне пройти. [На границе] турки всегда посылали мне машину, и я был защищен. Со мной была команда из двух-трех человек с нашей стороны. Я руководил нашей командой большую часть времени ». Похоже, Абу Мансур встречался с высокопоставленными чиновниками во всех ветвях безопасности правительства и вел переговоры по сделкам. «Вопрос общих выгод – это большая тема», – говорит Абу Мансур, добавляя: «Это новая вещь, когда вы создаете государство и отделяете его от внешнего мира. Переговоры были непростыми. Это заняло много времени. Иногда это было трудно ».
«Я не тот парень, о котором вы говорите», – говорит Абу Мансур, расстраиваясь из-за того, что его представляют своего рода послом. Он заявил, что посол – это не тот термин, который они использовали бы в Исламском государстве. Тем не менее, как он продолжает, мы узнаем, что его «дипломатический» охват от имени ИГИЛ распространялся даже на самого президента Турции. «Я собирался встретиться с ним, но встреча сорвалась. Один из его сотрудников разведки сказал, что Эрдоган хочет увидеться с тобой наедине, но этого не произошло".
Абу Мансур объясняет: «Я получил приказ от представителя меджлиса аль-Шуры от иракца Мухаммеда Ходуда. Представители шуры [ИГИЛ] имеют высший авторитет; они влияют на ход переговоров и выбор делегатов. Что касается Абу Бакра аль Багдади, Абу Мансур признает:« Я видел его недолгое время », что больше, чем большинство членов ИГИЛ могут сказать о неуловимом лидере, который скрылся от почти всех, с кем нам удалось побеседовать.
Мы спрашиваем, были ли это финансовые отношения. «Между нами не было денежных вопросов», – отвечает Абу Мансур и соглашается, что это была координирующая функция – дипломатия, в которой «обе стороны получают выгоду». По словам Абу Мансура, выгода для Турции заключалась в том, что «мы находимся в пограничной зоне и Турция хочет контролировать свои границы – контролировать Северную Сирию. На самом деле у них были амбиции не только по контролю над курдами. Они хотели весь север, от Кессаба (самая северная точка Сирии) до Мосула ».
«Это идеология исламистов Эрдогана, – объясняет Абу Мансур, добавляя: – Они хотели весь север Сирии, потому что у них есть свои реальные амбиции. На самом деле, мы говорили о том, что Эрдоган говорил публично и том, чего он действительно желал. Эта часть Сирии является частью Османского государства. До заключения соглашения после Первой мировой войны Алеппо и Мосул были частью Турецкой Османской империи. Пакт Сайса-Пико [в котором они потеряли эти регионы] был подписан на сто лет. На наших встречах мы говорили о восстановлении Османской империи. Это было их видение Турции».
Абу Мансур ясно дает понять, что то, что ему было сказано в ходе его встреч с турками, было выдвинуто как видение президента Эрдогана, но это не обязательно разделялось всеми: «Я не могу сказать, что это видение всего турецкого правительства. Многие против реализации этого проекта. Они говорят, что мы попытаемся просто победить РПК и курдов. Мы боимся союза между курдами и того, что они могут стать курдским государством, но они также расширились до Алеппо », – добавляет он относительно стремлений Турции в Сирии.
Абу Мансур продолжает: «Поскольку они являются государством НАТО, они не могут использовать НАТО против них, но они хотят уничтожить курдскую умму, поэтому они имеют дело с ситуацией [через ИГИЛ] и получают выгоды от Исламского государства ».
«Это большое преимущество для Даулы, поскольку они могут защитить нашу спину. Примерно 300 км нашей границы с ними. Турция считается для нас дорогой для лекарств, еды – так много вещей входит во имя помощи. Ворота были открыты.
Однако в отношении получения оружия из Турции Абу Мансур снимает с турок любую вину, заявляя: «Никто не может обвинить турецкое правительство в том, что оно дало нам оружие, потому что мы получили оружие из разных источников. На самом деле нам не нужно было получать оружие из Турции», – объясняет он, отмечая, что солдаты Свободной сирийской армии обменивали свое оружие на пачку сигарет. «Оппозиционное правительству население снабдило нас оружием; многие мафиози и группы продавали нам оружие ».
«В Сирии нефти было достаточно, чтобы заплатить за оружие и все необходимое», – продолжает Абу Мансур. «[Наши доходы от нефти] составляли более 14 миллионов долларов в месяц, и даже половина этих нефтяных денег более чем достаточна для оплаты всего, что нужно для наших текущих расходов на оружие». Когда я отмечаю огромную сумму в 7 миллионов долларов в месяц на оружие, Абу Мансур заявляет: «На самом деле это небольшое количество. Иногда расход на одну битву составлял 10 миллионов долларов». Когда Абу Мансур настаивает на получении дополнительных данных об общем бюджете ИГИЛ, он говорит, что находится в плену 1,5 года и больше не помнит общий бюджет ИГИЛ. Тем не менее, похоже, он когда-то знал это хорошо и подробно.
«Мы договорились отправить наших бойцов в больницы [в Турции]. Было облегчение – они не смотрели паспорта приезжающих на лечение. Это всегда были открытые ворота. Если у нас была скорая помощь, мы могли бы перейти без вопросов. Мы могли бы пересечь границу [в Турцию] во многих местах. Они не спрашивают об официальных лицах разрешивших переход. Мы просто должны были дать им знать.
На просьбу объяснить, как именно это происходит, Абу Мансур объясняет: «Когда человек получает травму, в Сирии есть больница, и эта больница отправляет его на машине до границы. С турецкой стороны стояли машины скорой помощи, которые ждали этого человека. Были врачи, которые не любили Башара. Они лечили наших ребят. Турецкая разведка была проинформирована о каждой критической ситуации, и они отправили машины скорой помощи на границу. Рядом с границей были также больницы. Тех, кто получил критическую помощь, лечили там, и они [MIT] отправляли других по всей Турции в зависимости от их потребностей. Были очень заинтересованные врачи, сирийские и турецкие, которые хотели помочь. Так что, если бы не было возможности обслуживать их на границе, их отправили бы дальше в Турцию для этого ».
Мы спрашиваем, кто оплатил медицинские счета. «Даула [ИГИЛ] заплатил за лечение, но некоторые турецкие государственные больницы забрали этих бойцов бесплатно. Это было не только для наших бойцов, но и для жертв взрывов. Я не знаю, сколько из них лечили в Турции, но это было обычным делом », – объясняет Абу Мансур, добавляя, что это не его область, поэтому у него нет данных об этом. «Я просто знаю это соглашение, чтобы открыть ворота для наших раненых и что для них были отправлены машины скорой помощи. Это было межгосударственное соглашение относительно наших раненых. Я договорился об этих соглашениях. Для раненых, медикаментов и других предметов снабжения, и я вел переговоры и о воде в Евфрате ».
Проблема воды была критической для ИГИЛ, фактически, позволяя им иметь воду для сельского хозяйства и производить электричество через плотины. «На самом деле, у нас [Сирии] было соглашение с Турцией о 400 кубических метрах секунду [воды] в Сирию. После революции они начали уменьшать количество воды до 150 кубометров в секунду. После наших переговоров [в 2014 году] оно вернулось к 400. Мы нуждались в нем для электроэнергии и как жизненно важный источник жизни. Даже если воду мы не можем сохранить, она также попадает в Ирак », – объясняет он. «Но важность воды [не может быть преуменьшена]. Она нужна для работы плотин. У нас может быть другой источник [например, бензин], но нам нужна вода для сельского хозяйства. Есть три плотины. Самой большой является плотина Табка. На самом деле, на 150 кубических метров, мы могли бы генерировать электричество"
«Переговоры заняли много времени», – объясняет Абу Мансур. Когда его спросили, что ИГИЛ дало взамен на воду, он ответил: «Мы дали то, чего они хотели – их страна будет в безопасности и стабильности». Я спрашиваю, означает ли он, что ИГИЛ согласилось не атаковать внутри Турции.
«В переговорах я не мог сказать, что мы нападаем на Турцию. Это язык банд, но я бы сказал, что мы попытаемся удержать Турцию от сухоуптных сражений и мы не рассматриваем Турцию как врага. Они поняли, о чем мы говорим. Мы много раз говорили: «Вы не наш враг и не наш друг».
Абу Мансур объясняет, что ИГИЛ имело дело как с Турцией, так и с режимом Асада, чтобы управлять плотиной Табка, а также другими ресурсами, находящимися под их контролем. «В конце, когда Ракка была окружена, коалиционные силы пытались контролировать управление плотиной. Это ложь Там не было никакого контроля. Все ворота были закрыты, а уровень воды поднялся. Ходили слухи, что она взорвется, но технически это не так». Чтобы исправить проблему, ИГИЛ допустил инженеров Асада попытаться открыть ворота вручную. «Об этих инженерах – это компания, которая принадлежит режиму Асада. Когда они попытались починить ворота и открыть их вручную, силы коалиции нанесли по ним удар и они погибли в Ракке".
Что касается продажи нефти ИГИЛ, Абу Мансур признает: «Большая часть сирийской нефти шла в Турцию, и только небольшие суммы прошли через режим Башара». Абу Мансур утверждает, что ему не нужно было вести переговоры об этих продажах напрямую с официальными лицами правительства Турции, так как «это произошло спонтанно».
«Для этого есть много трейдеров, и Турция была единственным рынком, на котором можно было реализовывать нефть. Их торговцы заплатили за нефть, которая шла в Турцию », – поясняет он, давая понять, что хотя сын Эрдогана, как полагают, был обогащен нефтью ИГИЛ, сделки заключались через посредников. «Нефть, которая шла сирийскому правительству – немного шло по трубопроводам, немного на грузовиках. Нефть, отправленная Давлахом [ИГИЛ] в Турцию, была законтрактована торговцами из Турции, которые приехали, чтобы забрать нефть с нашим разрешением. Трейдеры также приходили с сирийской стороны».
На вопрос о переговорах об освобождении турецких дипломатов и рабочих после того, как ИГИЛ захватило Мосул, Абу Мансур объясняет: «Переговоры произошли в Сирии. На самом деле, вход [ИГИЛ] в Мосул не был неожиданным захватом за один день. Это заняло много дней, но я думаю, что турецкое правительство приказало консулу не покидать Мосул. Многие турецкие водители грузовиков также были в Мосуле в то время. Они не были в опасности, но шли переговоры об их освобождении. Исламское государство предъявляло и требования. Это заняло время.
«Мы не просили выкуп у сотрудников консула, мы просили вернуть наших заключенных. MIT знала их имена». В обмен на консула и его сотрудников около 500 заключенных были освобождены из Турции и вернулись в Даулах», – объясняет Абу Мансур.
Что касается солдат, охраняющих могилу Сулейман-шаха, которую турецкие солдаты имели разрешение охранять в Сирии, которая была взята ИГИЛ в 2014 году, Абу Мансур заявляет: «Это не было освобождением их солдат. У них было 45 охранников, которых они меняли каждые 6 месяцев. Турция заявила так, как будто они были освобождены [когда ИГИЛ захватило власть], но на самом деле это была только смена стражи. [Также] в то время мы не хотели иметь проблемы с Турцией. Это было бы препятствием для нашей работы, поэтому мы вернули их ».
По словам Абу Мансура, в 2014 году Турция пыталась сыграть двойную игру с Западом: впустить иностранных боевиков в Сирию, но создать впечатление, будто они принимают меры для предотвращения этого. «Турция хотела, чтобы иностранные боевики могли легко пересекать границы», – объясняет Абу Мансур. «Они просто хотят контролировать, им нужно знать, и как они входят, поэтому они просят меня рассказать, кто вошел и где. На самом деле турецкая сторона сказала: «Вы должны изменить то, как вы это делаете, то, как вы пересекаете границу. Например не идете с группой, чтобы войти в Сирию, потому что подозрительно, когда группа людей вошла. Идите только через конкретные КПП. Давайте без оружия. Не приходите с длинными бородами. Ваш вход с севера на юг должен быть как можно более скрытным».
«Например, ребята из ЕС очень выделялись своими бородами, поэтому они должны проходить ночью и не пересекаться друг с другом, и им не следует приходить группами, как раньше, чтобы скрыть это. У европейцев это зависит от человека. Если он может общаться с сирийцами, он может прийти незамеченным – арабы могут войти нормально Мы не спрашивали Абу Мансура, давали ли европейским арабам поддельные сирийские паспорта для входа, но мы узнали от других членов ИГИЛ, которых мы опрашивали, что поддельные сирийские паспорта были предоставлены боевиками ИГИЛ европейцам и другим, пока они еще в Стамбуле. Скорее всего, это те лица, которые, по словам Абу Мансура, могут нормально въезжать через пограничные ворота, поскольку они могут легко обосновать законность своего въезда в Сирию из Турции по виду и документам. «[В 2014 году] они открыли несколько юридических ворот под прикрытием турецкой разведки, через которые наши люди заходили и выходили», – объясняет Абу Мансур. «Но войти в Сирию было проще, чем вернуться в Турцию. Турция контролировала движение ».
Абу Мансур объясняет, что те, кто не мог легально въехать в Сирию, использовали «особые способы, предоставляемые контрабандистами», которым платил ИГИЛ. Он также отмечает, что, когда контрабандисты работали годами, "конечно, они вербуются и и турецкой службой безопасности". Тем не менее, ИГИЛ никогда не доверяло этим людям, поскольку они были в деле только ради денег. «Контрабандист похож на торговца, парня с такси – вы платите ему, но вы ему не доверяете. Он не обязательно лоялен, у него может быть некоторое сочувствие к сирийской стороне."
«Наши переговоры проходили один раз в Сирии, второй раз в Турции и так далее, [туда и обратно]», – объясняет Абу Мансур, и чаще всего «у границ, у официальных ворот». Однако в 2016 году Абу Мансура попросили представить себя в Анкаре и остаться на несколько недель. «Они попросили нас остаться на некоторое время в Турции, возможно, встретиться с президентом Эрдоганом. В это время в 2016 году, перед военным нападением на Манбидж в период с июня по сентябрь 2016 года (с мая по август 2016 года), Турция пыталась выйти из отношений с Исламским государством. Я уехал, чтобы остаться в Анкаре.
Вдруг в ужасе от мысли, что мы могли бы быть в одном отеле в Анкаре во время одного из моих многочисленных визитов туда, я с ужасом спрашиваю его о том,, где он остановился. «Был частный гостевой отель, разведывательный гостевой дом. Я думаю, что я был в определенном месте их штаб-квартиры, или, может быть, это конспиративный дом. Я остался на одну неделю». Все еще зацикленный на том, что я мог по незнанию пересечь дорогу с эмиссаром ИГИЛ в Турции, я спрашиваю, выходил ли он в город днем или ночью. «Они не отказывали, если я просил выйти. Я был под их защитой. Они также предложили, если я захочу взять здесь одну неделю для отдыха, они могут это устроить». Действительно, мы могли бы пересечься в городе.
«У Турции были противоречия по поводу отношений с нами», – заявляет Абу Мансур. Аналогичным образом, внутри ИГИЛ были группировки, которые не соглашались друг с другом. «После событий в Манбидже произошло много изменений – в Исламском государстве всегда был внутренний конфликт. Турция много раз просила нас об отдельной зоне между Турцией и Сирией для безопасной зоны. Они хотели, чтобы сирийцы жили в 10 км от границы, но под контролем Турции. Турция хотела, чтобы мы отошли на 10 км от границ, чтобы устранить опасность для Турции. Они хотели, чтобы эта зона была под контролем Турции. 60 км в длину и 10 км в ширину».
Мы спрашиваем его, что пошло не так в отношениях с Турцией,- что ИГИЛ начало атаки в аэропорту, в ночном клубе Рейна и на улицах в Анкаре и Стамбуле. «Операции с атаками в Турции не были политическими. Я был в Турции, и они думали, что у меня есть связь с этими группами. Я был в Газиантепе, когда на аэропорт [Стамбул] было совершено нападение », – ответил он. «Когда это происходило, они думали, что это что-то подготовленное с политической стороны Исламского Государства, но это не логично. Мы там и нападаем на них?"
«Оно было направлено из Ракки», – объясняет Абу Мансур. «Наша внутренняя безопасность приказала турецким ячейкам ИГИЛ. И я думаю, что внутри этой группы были парни из MIT . Я подозревал, что атака в аэропорту была не в пользу ИГ, а скорее в интересах отдельных групп ИГ, которые хотели нанести удар по Турции, или же на них повлияли другие спецслужбы, которые не хотят отношений между Давлахом и Турцией. В противном случае это не имеет смысла, потому что большинство наших людей проходили через этот аэропорт. Возможно, заказы на эти нападения в Турции были от тех парней MIT в Дауле, но не c нашей политической стороны. Они не хотели уничтожать Эрдогана, они просто изменили его путь в сирийском вопросе. Они хотели, чтобы он использовал свою армию, чтобы напасть на Сирию и напасть на ИГИЛ, Атака в аэропорту дает ему хороший повод войти в Сирию».
«Это не теория заговора», – настаивает Абу Мансур, говоря, что когда он был заключен в тюрьму YPG, прежде чем его перевели в Ирак, он услышал, «что турецкое правительство, после того как они были в Ракке, вывело 40 человек, которые были частью турецких силовых структур ».
Хотя то, что он слышал, могло быть правдой, это не значит, что эти турецкие разведчики работали с ИГИЛ. Возможно, это были турецкие разведчики, размещенные внутри организации, чтобы следить за ней. Тем не менее, Абу Мансур настаивает на том, что Турция и президент Эрдоган со своими «устремлениями исламистов» работали рука об руку с ИГИЛ и напоминают нам: «Если вы вернетесь к истории Эрдогана, в 83–87 годах он был борцом в Афганистане. Это застряло в нем.
Путешествие Абу Мансура началось в Марокко, когда он был молодым человеком, и где он впервые наблюдал за событиями 11 сентября издалека, и внезапно почувствовал, что если он не с ними, как заявил президент США Буш, он против них – что Мусульманам мира необходимо объединиться и противостоять диктаторам и мировым державам, таким как возглавляемая США коалиция, вторгшаяся в зарубежные страны. «После того, как я услышал, как Джордж Буш сказал, что вы с нами или против нас – когда я услышал это [и увидел его вторжение в Ирак], я искал тех, кто стоит за мусульман».
Абу Мансур начал следить за действиями лидера «Аль-Каиды» в Ираке Абу Мусаба аль-Заркави и изучать в Интернете учения боевиков-джихадистов. «Вторжение в Ирак глубоко затронуло сердце мусульман больше, чем Афганистан», – объясняет он. «Мы начинаем заново создавать себя. Мы знаем, что мы сражаемся с очень умными людьми, и мы должны очень хорошо подготовиться. Те группы, которые выбирали сопротивление [в Марокко], начинали, а затем их брали, что заставляло меня быть очень внимательным и очень терпеливым в выборе времени сопротивления».
Абу Мансур ждал до 2013 года, когда он убедился в том, что время пришло, и в Сирии может быть создано исламское государство, и тогда он уже был полностью привержен тому, чтобы прийти и помочь ему добиться успеха. «Мы искали личность мусульман, чтобы защитить мусульман и чтобы они могли выполнять свои исламские обязанности. Не было желания сражаться, не было тенденции убивать или мстить, просто чтобы освободиться от диктаторов. Я использую это оружие для предотвращения вреда со стороны других, и все, что делается силой, должно быть возвращено силой », – объясняет он. «Все эти правительственные режимы, мы были вынуждены подчиняться, мы не выбрали их».
Находясь в заключении, он успел подумать о том, возможна ли мечта о справедливом и хорошем исламском государстве и была ли у ИГИЛ возможность воплотить его в реальность.
«Сегодня я чувствую себя действительно уставшим», – признается он. «Это не так, как ты видишь. Большинство в ИГИЛ не были образованными людьми. У большинства есть некоторые причины присоединиться, так как они считают, что наше дело удовлятворяет их стремления», – размышляет он, его глаза наполняются грустью. «В то время как мы пришли, чтобы спасти мусульман от авторитарного контроля сирийского режима и построить наш Халифат мечты, но в итоге мы оказались ничем не лучше. В Исламском государстве много людей во власти с диктаторскими замашками. Иногда я чувствую, что нас использовали как сожженную и выброшенную бумагу. Мы пытались убрать Асада и заменили его на худшее, чем Асад».
«Практика, применяемая против сирийского народа, была очень жестокой. Людей, находившихся под властью ИГ фактически лишали образования. Они просто хотели добыть нефть и т. д. Они не думали о бедных людях, чтобы повысить их уровень жизни, о которых нужно заботиться. Аналогичным образом, при Башаре режим партии Баас имеет очень жесткое агентство безопасности, но ИГИЛ построило куда как худшее – систему безопасности Эмни. Кроме того, они разделили людей на бойцов и не бойцов, и бойцы не наказывались так, как наказались другие », – сказал он.
«В Ракке на дорогах в разных местах были тела, фактически, когда вы проходили через площади и городские дороги, вы видели висящие тела. Были пытки, пытки электричеством … Они не хорошие люди. Они пытаются извлечь выгоду из своих должностей. У каждого из них есть желание властвовать».
«Я не искал власти – ни ради самой власти, ни ради контроля», – утверждает Абу Мансур, и, возможно, он говорит честно. Когда-то он представлял ИГИЛ в качестве посла, представляя недолговечное, но могущественное "государство", а теперь он бессилен, сидит в иракской тюрьме и приговорен к смерти – его мечты рухнули полностью.
https://www.hstoday.us/subject-matter-areas/terrorism-study/the-isis-ambassador-to-turkey/ – цинк
К оглавлению | Источник: colonelcassad.livejournal.com
