Парагвай: взлёт и падение Альфредо Стресснера

Парагвай: взлёт и падение Альфредо Стресснера

Недавно, 3 февраля, исполнилось 30 лет, как пала одна из самых жестоких и продолжительных по времени своего существования диктатур в Латинской Америке — диктатура генерала Альфредо Стресснера в Парагвае. Это была весьма интересная личность, которой удавалось несколько десятилетий удерживать власть в стране. Но конец правления Стресснера всё равно в итоге оказался бесславным — причём, что примечательно, к падению тирана приложили руку его покровители — американцы.

Альфредо Стресснер родился в 1912 году в городе Энкарнасьон. Отец его был иммигрантом из Баварии — по-настоящему, на немецкий манер, фамилия его звучит как «Штрёснер»; мать — из местной зажиточной семьи с крайне правыми взглядами.
Альфредо выбрал себе военную карьеру; он отлично проявил себя в военном училище и уже в юном возрасте принял участие в Чакской войне 1932-35 годов, которую Парагвай вёл против Боливии из-за спорного пустынного региона Чако, где предполагались большие запасы нефти. Нефть там, правда, так и не нашли, но войну таки выиграл Парагвай, и это очень подняло патриотические чувства парагвайцев.

Здесь надо отметить, что в Парагвае армия традиционно пользуется большим уважением народа — это пошло со времён Парагвайской войны 1865-70 годов, когда парагвайские армия и население героически сражались против полчищ коалиции Аргентины, Бразилии и Уругвая, за которыми стояли Великобритания, Франция и США. До той войны Парагвай являлся промышленно наиболее передовой страной Южной Америки — там сами плавили сталь и строили пароходы. Собственно говоря, западные державы и устроили войну, дабы пресечь быстрое развитие независимого государства — и закабалить его, захватив его рынок. Дело всё в том, что стоявший у истоков парагвайской государственности диктатор Франсиа, прекрасно понимая натуру «западной демократии» и пытаясь предотвратить вмешательство в дела его страны, взял курс на автаркию и полную самодостаточность, запретив внешнюю торговлю и въезд иностранцев в Парагвай. Эта антилиберальная политика изоляции как раз и позволила стране неплохо развиваться — пока не нагрянули интервенты.

И врагам удалось добиться своих целей: Парагвай в результате поражения потерял половину территории, была истреблена едва ли не бóльшая часть мужского населения страны. Она была опустошена и отброшена в развитии, более чем на столетие став самой отсталой и бедной страной Южной Америки, в которой почти отсутствовала промышленность. Главной статьёй экспорта Парагвая был дубильный экстракт из знаменитого дерева квебрахо (правильнее — «кебрачо», по-испански — «ломает топор»: благодаря высокому содержанию дубильных веществ его древесина исключительна тверда), да ещё обожаемый аргентинцами парагвайский чай матэ.
Тем не менее, героизм парагвайских солдат остался в легендах, и образ soldado paraguayo в шляпе, с ружьём и мачете в руках чрезвычайно в народе популярен — он, в частности, распространён на парагвайских монетах. Победа над Боливией в 30-е годы хоть отчасти, но подсластила горечь от того давнего поражения, и военные, отличившиеся в Чакской войне, получили возможность делать быструю военную — а следом за ней и гражданскую — карьеру. В их числе был и генштабист Стресснер, который в конце 40-х годов стал самым молодым генералом в Южной Америке.

Зверства диктатуры при видимости демократии

В 1947 году в Парагвае вспыхнуло народное восстание против очередной диктатуры, переросшее в гражданскую войну. Генерал Стресснер преуспел в том, что в чехарде смен диктаторов поддерживал наиболее перспективных претендентов на президентское кресло, и в награду от очередного победителя он в 1954 году получил пост главнокомандующего вооружёнными силами. А далее Стресснер в том же 1954 году — в начале мая — сам совершил военный переворот и объявил себя президентом. Чтобы легитимизовать свою власть, узурпатор провёл президентские выборы — которые проводились под полным контролем военных и на которые была выставлена одна-единственная кандидатура. Естественно, она и победила.

На протяжении 35-ти лет вся власть в стране находилась в руках Альфредо Стресснера во главе партии «Колорадо». Хотя внешние атрибуты демократии были сохранены: действовала конституция со всеми гарантиями демократических свобод, сам Стресснер семь раз переизбирался на выборах (каждые пять лет — чётко по конституции!). Помимо правящей партии, где состояло большинство взрослого населения Парагвая (без членства в ней нельзя было даже получить хоть какую-то пристойную работу), существовали ещё две партии, которым на выборах регулярно «рисовали» порядка 10 % голосов, — и депутатам от этой бутафорской оппозиции даже позволяли обсуждать действия правительства, аккуратненько критиковать его.

Зато жестоко и безжалостно подавлялась вся реальная оппозиция, а особенно — коммунисты. Тысячи людей были посажены в тюрьмы и концлагеря, многие были казнены самыми изощрёнными способами: людей разрубали на части, сбрасывали с самолёта. Среди разнообразных пыток «популярностью» у палачей пользовались истязание электротоком и погружение жертвы в корыто с нечистотами — до тех пор пока человек не начнёт захлёбываться. Добрая треть населения Парагвая, спасаясь от преследований, эмигрировала в соседние страны. И там, как и в самом Парагвае, орудовала густая сеть сексотов — или, как их называли парагвайцы, «мбареты». Нация постоянно жила в атмосфере страха, боязни сказать «хоть что-то не то».

Крупная волна репрессий накрыла страну в 1975 году, когда были арестованы 2 тысячи оппозиционеров. В числе их оказались генеральный секретарь компартии Мигель Анхель Солер и комсомольский лидер Дерлис Вильягра, объявившие голодовку протеста против бесчеловечных условий содержания в тюрьме и пыток. Солер погиб под пытками — сказывали, что его живьём разрезали пилой. Вильягра и до того неоднократно бывал в тюрьмах и концлагерях — а про лагерь Такумбу он рассказывал, что это «ад на земле», откуда «мало кто возвращается живым». Дата и обстоятельства его убийства неизвестны — останки его нашлись только в 1980 году.


Родственники жертв диктатуры Альфредо Стресснера во время протеста

В 1976 году спецслужбы Парагвая присоединились к операции «Кондор» — суть её состояла в систематических похищениях и убийствах руководителей левого движения в государствах региона, осуществлявшихся местными спецслужбами при активном содействии ЦРУ. 27 августа 1980 года в Буэнос-Айресе «исчез» новый генсек Компартии Парагвая Антонио Майдана. Лишь через какое-то время стало известно, что политик был вывезен в Парагвай и брошен там в подземную камеру без возможности коммуникации с внешним миром. Позднее Майдана содержался в зловещей тюрьме в пустыне Чако. Однако стресснеровский режим категорически отрицал факт нахождения Майданы в стране — в том числе и на официальный запрос 1982 года от Комитета ООН по правам человека. Антонио Майдана — уроженец того же города Энкарнасьон, где родился Стресснер, — 19 лет, или треть жизни провёл в заключении, его 15 раз арестовывали, трижды похищали и неоднократно подвергали пыткам. Его и его товарищей в Парагвае недаром так и прозвали: «квебрахо».

Судьба Майданы тоже остаётся неизвестной. Брат его Анания Майдана дожил до свержения хунты, в 1989-2007 годах он возглавлял партию и умер в 2010-м.
Примечательно, что вскоре после похищения Антонио Майданы — а этот инцидент получил большой международный резонанс, и советская пропаганда его неплохо отработала! — Парагвай посетил помощник госсекретаря США Итон, и он назвал Парагвай образцом «истинно демократического устройства», где якобы «улучшается положение в области прав человека»! Да уж, легко узреть «прогресс демократии» и «неукоснительное соблюдение прав человека» в государстве, если оно проводит отвечающую твоим интересам внутреннюю и внешнюю политику!

Диктатура и экономика

Справедливости ради следует отметить, что у Стресснера имелись кое-какие экономические успехи — а иначе бы, на одном голом насилии, он вряд ли бы 35 лет удержался; да и жёсткое авторитарное правление обычно даёт в странах Третьего мира лучшие экономические результаты, чем «образцовая демократия». Именно при Стресснере началась индустриализация на базе уникальных гидроэнергетических ресурсов Парагвая. На пограничной — могучей и полноводной — реке Парана Парагвай и Бразилия построили крупнейшую на тот момент в мире ГЭС «Итайпу». А ещё при Стресснере в Парагвае начали выращивать сою, и эта культура вскоре сделалась одним из главных экспортных продуктов тамошнего сельского хозяйства. Была проведена аграрная реформа — безземельные крестьяне таки получили участки в малообжитых районах страны (Парагвай при площади в 2/3 Украины по населению уступает ей раз в семь), что чуть ослабило социальную напряжённость.
Особняком стояла программа раздачи солидных участков земли (по 20 га) ветеранам армии (этой программой воспользовались 10 тыс. военнослужащих) — и это дополнительно усиливало поддержку генерала-диктатора в силовых структурах.

Важным инфраструктурным проектом стресснеровских времён стал Мост Дружбы, связавший через Парану парагвайский город Сьюдад-дель-Эсте (до 1989 года, до свержения Стресснера — Пуэрте-Президенте-Стресснер) и бразильский Фос-де-Игуасу. Через эту коммуникацию проходит большая часть внешней торговли Парагвая. Связи соседей укрепились, развилась трансграничная миграция: так, сотня тысяч бразильцев, привлечённых дешевизной земли, перебралась в Парагвай — они стали, как их называют, «бразильвайцами». Хотя больше народу всё-таки бежало от отнюдь не устранённой нищеты и от репрессий в противоположном направлении.
«Дружба» Парагвая и Бразилии имеет и другую сторону: на границе двух этих стран буйно развилась контрабанда самых разнообразных товаров: от ворованных автомобилей и полуподпольно изготовленной электроники до наркотиков и оружия. А ещё при Стресснере в Парагвае процветал «чёрный рынок» иностранной валюты…

Стресснеровский Парагвай — рай для фашистов

Альфредо Стресснер, всячески раздувавший культ своей личности (повсюду висели его плакаты и портреты, множество объектов получили имя Стресснера; на языке гуарани его велено было именовать «мубурувичи» — «великий вождь»!), был человеком не робкого десятка — он, в отличие от других деспотов, не боялся народа, мог общаться с народом непосредственно, а не в кольце телохранителей и при свозе тщательно отфильтрованной массовки. Генерал очень любил выезжать в город в одиночку на автомобиле, чтобы послушать и разузнать, что же люди говорят о нём.

Парагвай при нём поддерживал самые тесные связи с наиболее одиозными режимами того времени — с пиночетовским Чили (Пиночет прибыл в Асунсьон с дружественным визитом уже в 1974 году и получил из рук Стресснера орден), с расистской ЮАР. В 1965-м его войска приняли участие в интервенции коалиции во главе с США в Доминиканскую Республику, чтобы подавить народное восстание.

В стране нашли прибежище и чувствовали себя вольготно многие нацистские преступники, включая печально знаменитого врача-изувера из Освенцима Йозефа Менгеле, получившего местное гражданство. В начале 80-х канадский журналист Майкл Кренфорд попытался было пробраться в немецкую колонию, где обитал Менгеле, но… вскоре было обнаружено его растерзанное тело со следами от прижигания сигаретами. Никакого расследования парагвайская полиция не провела — она заявила, что, мол, Кренфорд был пьяницей и стал жертвой наркоторговцев.

Немецкие нацисты пользовались у Стресснера — этнического немца и человека с профашистскими взглядами — особенной симпатией, и они ответно помогали ему, тренируя, в частности, спецслужбы и личную охрану диктатора. В клубе «Алеман» («Немец») в центре Асунсьона беглые нацисты открыто красовались в гитлеровских мундирах со всеми регалиями и хором исполняли гимн НСДАП «Хорст Вессель».

Долгое время — вплоть до прихода Эво Моралеса в Боливии — Парагвай оставался единственной страной Латинской Америки, где язык коренного населения получил статус второго государственного, наравне с испанским. Но с положением индейцев там не всё было так радужно. Равные права и возможности получили лишь «цивилизованные» индейцы — те, что перешли к «нормальному» частному ведению хозяйства, те, которые приняли христианскую веру, европейский образ жизни и испанские имена-фамилии. А те, что продолжали жить по первобытным нормам их предков и не признавали институт частной собственности на землю (они привычно занимали приглянувшиеся участки, даже не понимая, что у них имеется конкретный частный владелец, — ну, что с «дикарей» возьмёшь?!), при Стресснере подвергались самому настоящему геноциду. Их целыми племенами выселяли с насиженных мест и депортировали в пустынные районы, где они были обречены на вымирание.
Причём рептильная пресса восхваляла «гуманизм» властей — в конце концов, мол, никого ж из индейцев не расстреляли! Геноцид коренных жителей, начатый в XVII – XVIII веках поработителями-иезуитами, продолжился и при Стресснере.

От поддержки до свержения — один шаг

На все безобразия, на все нарушения прав человека, творившиеся в Парагвае, Запад во главе со США закрывал глаза — поскольку Стресснер был убеждённым антикоммунистом и всячески демонстрировал свои симпатии к Вашингтону. Едва он пришёл к власти, Стресснер получил от США заём в 7,5 млн. долларов. При Рональде Рейгане поддержка ещё усилилась, но к концу 1980-х годов отношения между Стресснером и его североамериканскими покровителями немного охладели. По-видимому, окружение диктатора попросту обнаглело — оно организовало каналы поставки наркотиков в Штаты (состояние коррумпированной семейки почти достигло миллиарда долларов!). Так или иначе, США лишили Парагвай торговых преференций и приказали МВФ и Всемирному Банку свернуть программы помощи. Прекращена была и поддержка Парагвая Штатами по военно-технической линии.

К внешним неприятностям у Стресснера добавились и внутренние — раскол внутри его партии, где наиболее рьяным сторонникам генерала противостояли «умеренные», выступавшие за монопольное правление партии «Колорадо», но не одного человека — диктатора. Немалый ропот вызывало и «просочившееся наружу» намерение Стресснера назначить своим преемником собственного сына — офицера.

Ещё в 1986 году в Парагвае вспыхнули беспорядки — самые массовые за всё время правления Стресснера. Он даже стал искать пути получения убежища где-нибудь на Тайване, а семья принялась срочно распродавать недвижимость. Однако сильна была поддержка диктатуры со стороны армии и полиции, и продлившиеся несколько недель демонстрации были в итоге разогнаны — кстати, с применением спецтехники, поставленной из Штатов. Впрочем, главной-то причиной поражения поднявшегося народа была крайняя беззубость легальной оппозиции, неспособность и боязнь её организовать и повести за собою народ. После силового подавления бунтов власть принялась с новой силой «закручивать гайки», закрыв, в частности, последнюю в стране оппозиционную радиостанцию «Няндути» (этим словом из языка гуарани, означающим «паутина», называются традиционные парагвайские кружева). Но мыслящим людям стало уже ясно: диктатуре Стресснера скоро конец — особенно это стало очевидно после того, как Америка перестала поддерживать престарелого тирана, подав этим соответствующий сигнал внутренним силам.

Свергнут Альфредо Стресснер был по отработанной латиноамериканской схеме: в результате военного переворота, который, кстати, возглавил зять диктатора генерал Андрес Родригес, и завладевший властью в итоге мятежа. Стресснер бежал в Бразилию, где и скончался тихо в 2006 году. Он и похоронен там — не на родине.
Зато он избежал наказания за совершённые преступления, а самое главное: в ходе «транзита власти» сохранилась партия «Колорадо» — она и сегодня остаётся у власти, тесно связанная с компрадорами, помещиками и наркомафией. Наследники Стресснера проводят неолиберальные реформы, подавляя протестные выступления. Как это обычно бывает в ходе «демократических революций», сменились лишь внешние формы государственной и общественной организации – но не сущность порядков. А все эти диктаторы, президенты — всего лишь разменные фигуры на шахматной доске глобальной борьбы за экономическое и политическое господство.

Проамериканские правители склонны верить, что полная лояльность их к Дяде Сэму и готовность всячески выслуживаться перед хозяином даёт им абсолютную и вечную гарантию их поддержки Вашингтоном. Однако это вовсе не так, о чём свидетельствует громадный исторический опыт. Рано или поздно наступает момент, когда верноподданническая диктатура начинает тяготить «Вашингтонский обком», поскольку она своей коррумпированностью и откровенными нарушениями норм демократии компрометирует весь «свободный мир», диктатуру поддерживающий.

Вот тогда и возникает потребность в том, чтобы совершить в данной стране «триумф демократии», убрать одиозного правителя (обычно — обеспечив ему и его «семье» гарантии неприкосновенности) и провести показательные демократические реформы. В качестве примера чаще всего приводят экс-президента Египта Хосни Мубарака, свергнутого в ходе «Арабской весны», хотя, на мой взгляд, наиболее ярок пример филиппинского президента-диктатора, ненасытного казнокрада Фердинанда Маркоса, ставшего «жертвой» одной из первых «цветных революций» в 1986 году.

Но это уже, как говорится, совсем другая история…

Дмитрий Королев

https://prometej.info/vzlyot-i-padenie-alfredo-stressnera/ – цинк

Источник: https://colonelcassad.livejournal.com/4842228.html