Интервью даёт внук Николая I Александр Михайлович

1194 3

…нельзя править страной, не прислушиваясь к голосу народному, не идя навстречу его нуждам, не считая его способным иметь собственное мнение, не желая признавать, что народ свои нужды сам понимает.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1756131/1756131_300.jpgИз письма великого князя Александра Михайловича к Николаю II (25 декабря 1916 — 4 февраля 1917 года)

В 2016 году исполнилось 150 лет со дня рождения Великого Князя Александра Михайловича Романова, внука Николая I, друга детства императора Николая II, которому он приходился двоюродным дядей.

Князь был неординарным человеком и внёс свой вклад в историю нашей страны, с которым мы кратко хотим познакомить читателей.

Для многих эпоха Александра II, Александра III и Николая II, прошедшая перед глазами Александра Михайловича, остаётся закрытой темой истории. Тем не менее, как говорил русский историк Василий Осипович Ключевский:

Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело убрать своих последствий.

Некоторые из этих последствий оказывают воздействие на нашу жизнь и по сей день, как обсуждаемое сегодня появление портрета Николая II на всемирной акции «Бессмертный полк».

Материал представляет собой интервью с Князем Александром Михайловичем, в котором он делится своими воспоминаниями.

ВСТУПЛЕНИЕ

Что такого необычного мог рассказать 27-летний Александр Пушкин 30-летнему императору Николаю Первому, после чего тот в присутствии всего двора дал столь высокую оценку поэту:

Я беседовал сегодня с умнейшим мужем России.

Николай Павлович не делился ни с кем содержанием беседы. Тем не менее она не прошла для него бесследно и стала достоянием не только его психики, но и бессознательного его рода. Внук Николая I Александр Михайлович бессознательно отразил это влияние в своих воспоминаниях.


https://ic.pics.livejournal.com/maysuryan/46825033/860237/860237_600.jpg

ДЕТСТВО

Александр родился и вырос в Тифлисе, во дворце своего отца — Михаила Николаевича Романова — Наместника императора на Кавказе.


https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/08/%D0%AD%D1%80%D0%BD%D1%81%D1%82_%D0%9B%D0%B8%D0%BF%D0%B3%D0%B0%D1%80%D1%82_-_%D0%9F%D0%BE%D1%80%D1%82%D1%80%D0%B5%D1%82_%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%9A%D0%BD%D1%8F%D0%B7%D1%8F_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB%D0%B0_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B0.jpghttps://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/08/Эрнст_Липгарт_-_Портрет_Великого_Князя_Михаила_Николаевича.jpg

Предоставим слово самому Александру Михайловичу:

Следуя по стопам своего отца Императора Николая I, человека исключительной прямолинейности и твёрдости взглядов, отец мой считал необходимым, чтобы его дети были воспитаны в военном духе, строгой дисциплине и сознании долга. Генерал-инспектор русской артиллерии и Наместник богатого Кавказа, объединявшего до двадцати разных народностей и враждующих между собой племён, не разделял современных принципов нежного воспитания.

Моя мать до брака, принцесса Цецилия Баденская, выросла в те дни, когда Бисмарк сковывал Германию железом и кровью.

— В детстве все познают окружающий мир, какие вопросы особенно казались для вас интересными, что оставило впечатление в вашей памяти?

…одно событие, большей важности, совпало со днём моего рождения. Я нахожу, что оно явилось для меня прямо откровением, настолько сильно была потрясена им моя юная душа. Я говорю о первой исповеди. Добрый батюшка, о. Георгий Титов старался всячески смягчить впечатление говения.

Впервые, в моей жизни я узнал о существовании различных грехов и их определение в словах Отца Титова. Семилетним ребенком я должен был каяться в своей причастности к делам дьявольским. Господь Бог, который беседовал со мной в шепоте пёстрых цветов, росших в нашем саду, внезапно превратился в моем сознании в грозное, неумолимое существо.

Не глядя в мои полные ужаса глаза, отец Титов поведал мне о проклятиях и вечных муках, на которые будут осуждены те, которые утаивают свои грехи. Он возвышал голос, а я, дрожа, смотрел на его напёрсный крест, освещённый лучами яркого кавказского солнца. Могло ли так случиться, что я вольно или невольно совершил какой-нибудь ужасный грех и утаил его?

— Очень часто дети берут без спроса, разные мелочи у своих родителей. Это воровство и большой грех — говорил батюшка.

Нет, я был совершенно уверен в том, что не украл даже леденца из большой серебряной вазы, что стояла на камине, хотя она меня соблазняла не раз. Но я вспомнил о прошлом лете, которое провел в Италии. Будучи в Неаполе в саду при нашей вилле, я поднял под одним из фруктовых деревьев блестящее красное яблоко, которое издавало такой знакомый аромат, что я сразу задрожал и загрустил по далекому Кавказу.

— Отец Титов, скажите, я попаду в ад, потому что подобрал чужое яблоко в Неаполе? — спросил я. Отец Титов успокоил меня и обещал научить, как искупить этот грех, если я ему обещаю никогда не делать ничего подобного.

Эта его готовность идти на уступки, придала мне храбрости. Заикаясь, бормоча и проглатывая слова, я выразил мое удивление и сомнение по поводу существования ада.

— Вы ведь говорили, отец Титов, когда приходили к нам завтракать во дворец, что Господь Бог любит всех — мужчин, женщин, детей, животных и цветы. Так как же Он может допустить существование всех этих мук ада? Как может он одновременно любить и ненавидеть?

Теперь пришла очередь о. Титова ужасаться.

— Не повторяйте этого никогда! Это грех, кощунство. Конечно, Господь Бог любит всех. Он полон благости. Он не может ненавидеть.

— Но, батюшка, вы же мне только что сказали а тех ужасных мучениях, которые ожидают в аду грешников. Значит, Бог любит только хороших людей и не любит грешников.

Батюшка глубоко вздохнул и положил на мою голову свою большую мягкую руку.

— Мой дорогой мальчик, вы поймете это со временем. Когда-нибудь, когда вы вырастете, вы меня поблагодарите за то, что я воспитал вас в духе истинного христианства. Теперь не спрашивайте много, но поступайте так, как я вам говорю.

Я ушёл из церкви с чувством, что навеки потерял что-то необычайно ценное, чего никогда не смогу приобрести вновь, даже если сделаюсь Императором Всероссийским.


https://inance.ru/wp-content/uploads/2016/05/public-romanov-dvorets-namestnika.jpgДворец Наместника в Тифлисе

— Как проходило Ваше учение в детстве?

Мы читали молитвы, стоя в ряд на коленях пред иконами, потом принимали холодную ванну. Наш утренний завтрак состоял из чая, хлеба и масла. Всё остальное было строго запрещено, чтобы не приучать нас к роскоши.

Затем шёл урок гимнастики и фехтования. Особое внимание было обращено на практические занятия по артиллерии, для чего в нашем саду стояло орудие. Очень часто отец без предупреждения заходил к нам на занятия, критически наблюдая урок по артиллерии. В возрасте десяти лет я мог бы принять участие в бомбардировке большого города.

От 8 часов утра до 11 и от 2 и до шести мы должны были учиться. По традициям, великие князья не могли обучаться ни в казённых, ни в частных учебных заведениях, а потому мы были окружены целым штатом наставников.

Наша учебная программа, разделённая на восьмилетний период, состояла из уроков по Закону Божию, истории православной церкви, сравнительной истории других исповеданий, русской грамматики и литературы, истории иностранной литературы, истории России, Европы, Америки и Азии, географии, математики (заключавшей в себе арифметику, алгебру, геометрию и тригонометрию), языков французского, английского и немецкого и музыки.

Сверх того, нас учили обращению с огнестрельным оружием, верховой езде, фехтованию и штыковой атаке. Мои старшие братья Николай и Михаил изучали также латинский и греческий языки, нас же, младших, освободили от этой пытки.

Учение не было трудным ни для меня, ни для моих братьев, но излишняя строгость наставников оставила в нас всех осадок горечи. Можно с уверенностью сказать, что современные любящие родители воспротивились бы, если бы их детей воспитывали так, как это было принято в русской Императорской семье эпохи моего детства…

На десятом году жизни я вступил в третий год моего учения, что означало, что новый курс наук и строевых занятий будет прибавлен к моим прежним обязанностям.

Оставаясь всё время в обществе взрослых и слыша от них постоянно о тяжёлой ответственности, ожидающей великого князя, я стал рано задумываться над вопросами, являющимися уделом более зрелого возраста.

Как это ни покажется странным, но мое развитие эмоциональное, духовное и умственное на несколько лет опередило период наступления физической возмужалости.

Она дала себя почувствовать только в 1882 году, когда мои родители переехали в С.-Петербург окончательно, и я начал посещать балет.

До того времени, быть может, вследствие строгого воспитания, я был целомудрен и в желаниях и в помыслах. Изучение Ветхого Завета, так легко поражающее воображение ребёнка, имело на ход моих мыслей совершенно обратное действие.

Совершенно не сознавая сексуального смысла некоторых событий, я испытывал величайшее волнение по поводу грехопадения Адама и Евы, не уясняя себе его строго легального значения. Я находил страшной несправедливостью изгнание этих двух невинных людей из рая. Во-первых, Господь Бог должен был повелеть диаволу оставить их в покое, а во-вторых, для чего Он сотворил этот злополучный плод, причинивший всему человечеству такие муки?

Отец Титов, относившийся несколько подозрительно ко мне со дня моей первой исповеди, напрасно старался защитить в моих глазах Ветхий Завет.

Он оставил меня временно в покое, молясь о спасении моей души от тьмы неверия, но, в конце концов, потерял терпение и пригрозил доложить обо всем моему отцу.

Последнее убило во мне всякий интерес к урокам Закона Божия, и я перенес весь арсенал моих вопросов и сомнений на уроки географии и естественной истории.


https://imgprx.livejournal.net/a6d8a3d1c7693bcf636111c0a06ff1cbe6b0b906/7KVv5__ZJW5QY7fNRV7-jklHk9L2HvCxVwFum3hZb8L-o9eILK6mECrOh2Pxz0WIU8N-VK4psScG-UGVPcNj1oZaDedP8oDyCToHN0kZAruh2whA8QwXVWPO2QFjDdbALsVBrwA_jEBNlv8Hk5UsvutYRsezkkIxQcPfTxz8KCI

— Уже в детстве вам пришлось стать свидетелем войны между Россией и Турцией, как вы её воспринимали?

Мне было в те дни одиннадцать лет, и я переживал все волнения моей первой войны…

Мы, конечно, не могли и думать о наших правильных ежедневных занятиях. Мы интересовались только войной. Нам хотелось говорить только о войне. Строя планы на будущее, мы надеялись, что если война продлится ещё два года, то мы сможем принять участие в боевых действиях.

Каждое утро приносило захватывающие новости. Кавказская армия взяла турецкую крепость. Дунайская армия, под командой нашего дяди великого князя Николая Николаевича-старшего, переправилась через Дунай и двигалась по направлению к Плевне, где должны были произойти самые кровопролитные бои. Император Александр II посетил главную квартиру, раздавая боевые награды многочисленным генералам и офицерам, имена которых мы хорошо знали…

Турецкие потери звучали в наших ушах сладкой музыкой. Много лет спустя, командуя русским воздушным флотом во время мировой войны, я постиг не совсем обычный механизм издания официальных военных сводок и уже не мог вновь пережить энтузиазма одиннадцатилетнего мальчика, следившего с блестящими глазами за передвижениями русской армии в Турции, не думая о тех гекатомбах человеческих жизней, которые она составляла на своём пути продвижения.

В 1914 году я понял, что «тяжёлые потери», которые понёс «быстро отступающий противник», неизменно сопровождались ещё более тяжёлыми потерями нашей «славной победоносной армии». Мне кажется, что никто не в состоянии изменить оптимизма официальных реляций, а также психологии военных, способных смотреть хладнокровно на горы трупов в отбитых у противника окопах. С другой стороны, следует признать, что этика войны значительно изменилась за последние сорок лет.

Тот налёт рыцарства, который был ещё заметен в действиях противников в войне 1877 — 1878 годов, уступил место зверскому взаимоистреблению людей. Достаточно вспомнить Верден с его 400 тыс. убитых!

Читая описания кошмарных условий, в которых протекала жизнь военнопленных во время мировой войны, я всегда вспоминал о той симпатии и уважении, с которыми мы, русские, обращались в 1877 году с турецкими пленными.


https://ic.pics.livejournal.com/galkoval/15630366/22171/22171_900.jpg

— В сегодняшнем обществе дети «элиты» не имеют представление о том, как устроено и как должно быть устроено общество. А как было в ваше время? Учили ли вас социологии, имели ли вы представление о социальном устройстве общества?

Относительная свобода, которой пользовались я и мои братья за время пребывания наместника на фронте, дала нам, наконец, возможность ознакомиться с различными классами тифлисского населения и их социальным бытом.

При наших посещениях госпиталей, а также на прогулках по улицам, мы сталкивались с ужасающей нуждой. Мы видели нищету, страдания и непосильный труд, притаившийся около самого дворца.

Мы слышали рассказы, которые разрушали все наши прежние иллюзии и мечты. То, что я носил голубую шелковую рубашку и красные сафьяновые сапоги, казалось мне теперь постыдным в присутствии мальчиков-однолеток, у которых были рваные рубашки, а ноги — босы.

Многие из них голодали; все они проклинали войну, которая лишила их отцов. Мы рассказали о наших впечатлениях воспитателям и просили, чтобы нам дали возможность помочь этим бедным подросткам с изнуренными, серыми лицами.

Нам ничего не ответили, но вскоре наши прогулки ограничились опять пределами дворцового парка, хотя эта мера и не стёрла в нашей памяти тяжести пережитых впечатлений. Наше сознание вдруг проснулось, и весь мир принял другую окраску.

— Вам, сыновьям великого князя, хорошо живётся, — сказал один из наших новых знакомых, — вы всё имеете и живёте в роскоши.

Мы запомнили эту странную фразу и удивлялись, что такое роскошь? Разве это правда — что мы имеем всё, а те, остальные — ровно ничего?

У РОССИИ ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВА СОЮЗНИКА: ЕЁ АРМИЯ И ФЛОТ



https://imgprx.livejournal.net/fa3ed4b84930ba349256b03331bebd8b0b2338d4/7KVv5__ZJW5QY7fNRV7-jl7C7qr1U_oAgn3_ESy1Jmg6btIqJIbxQtJ_xYBCWNQWwhMFjcpRTky5ADs7VV3ixcBd8bgz4pAmyp35QlleUZeno_uTDStAKlfVgOY0RLEn

— Во время вашего пребывания в Петербурге на престол взошёл император Александр Третий. Как вы оцениваете его деятельность?

К счастью для России, Император Александр III обладал всеми качествами крупного администратора. Убеждённый сторонник здоровой национальной политики, поклонник дисциплины, настроенный к тому же весьма скептически, Государь вступил на престол предков, готовый к борьбе.

Он слишком хорошо знал придворную жизнь, чтобы не испытывать презрения к бывшим сотрудникам своего отца, а его основательное знакомство с правителями современной Европы внушило ему вполне обоснованное недоверие к их намерениям.

Император Александр III считал, что большинство русских бедствий происходило от неуместного либерализма нашего чиновничества и от исключительного свойства русской дипломатии поддаваться всяким иностранным влияниям.

Через 24 часа после погребения Александра II Александр III особым манифестом дал перечень намеченных им реформ. Многое подлежало коренному изменению: методы управления, взгляды, сами сановники, дипломаты и пр… Граф Лорис-Меликов и другие министры были уволены в отставку, а их заменили люди дела, взятые не из придворной среды, что вызвало немедленно возмущение в петербургских аристократических салонах.

— Наступили дни «чёрной реакции», — уверяли безутешные сторонники либеральных реформ, но биографии новых министров, казалось бы, опровергали это предвзятое мнение.

Князь Хилков, назначенный министром путей сообщения, провёл свою полную приключений молодость в Соединенных Штатах, работая в качестве простого рабочего на рудниках Пенсильвании. Профессор Вышнеградский — министр финансов — пользовался широкой известностью за свои оригинальные экономические теории.

Ему удалось привести в блестящее состояние финансы Империи и немало содействовать повышению промышленности страны. Заслуженный герой русско-турецкой войны генерал Ванновский был назначен военным министром.

Адмирал Шестаков, высланный Александром II за границу за беспощадную критику нашего военного флота, был вызван в Петербург и назначен морским министром.

Новый министр внутренних дел граф Толстой был первым русским администратором, сознававшим, что забота о благосостоянии сельского населения России должна быть первой задачей государственной власти.

С.Ю. Витте, бывший скромным чиновником управления Юго-Западных железных дорог, обязан был своей головокружительной карьерой дальнозоркости Императора Александра III, который, назначив его товарищем министра, сразу же признал его талант.

Назначение Гирса, тонко воспитанного, но лишённого всякой инициативы человека, на пост министра иностранных дел вызвало немалое удивление как в России, так и за границей.

Но Александр III только усмехался. Охотнее всего он предпочел бы быть самолично русским министром иностранных дел, но так как он нуждался в подставном лице, то выбор его пал на послушного чиновника, который должен был следовать намеченному им, Монархом, пути, смягчая резкие выражения русского Царя изысканным стилем дипломатических нот.

Последующие годы доказали и несомненный ум Гирса. Ни один «международный властитель дум и сердец», ни один «кумир европейских столиц» не мог смутить Гирса в его точном исполнении приказаний Императора. И, таким образом, впервые после вековых ошибок, Россия нашла свою ярко выраженную национальную политику по отношению к иностранным державам.

Сформировав Совет министров и выработав новую политическую программу, Александр III обратился к важному вопросу обеспечения безопасности Царской семьи. Он разрешил его единственным логическим способом — именно переехав на постоянное жительство в Гатчинский дворец. Гордость Царя была задета:

— Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране, — говорил он с раздражением. Но Император Александр III сознавал, что Российская Империя не должна подвергаться опасности потерять двух Государей в течение одного года.



https://imgprx.livejournal.net/9996370428f168b8c2d5f616cd86142e052b013f/7KVv5__ZJW5QY7fNRV7-jiyKAEe8_O1TbHvplJFfD__bDLnpU0zrk5guwVXxDP26xZCSUBcfY98oUYzyDRRbrN0_2_YSiM0Ax2vGRYdU7_M

— Как вы пришли к мысли о службе на флоте?

Мысль о поступлении во флот пришла мне в голову в 1878 году, когда, по счастливому недоразумению, в число наших наставников попал весёлый и покладистый лейтенант — Николай Александрович Зелёный.

Совершенно неспособный к роли преподавателя или воспитателя, он позволял нам делать с собой всё что угодно, и мы проводили наши, обычно столь унылые, утренние часы, слушая рассказы Зелёного о привольной жизни, которую вели моряки русского военного флота.

Если верить всем словам этого восторженного моряка, получалось впечатление, что флот Его Императорского Величества переходил от одного блестящего приключения к другому, и жизнь, полная неожиданностей, выпадала на долю каждого, кто был на борту русского военного корабля.

Заражающая весёлость Зелёного определила мой выбор. Я начал мечтать о таинственных женщинах, разъезжающих на рикшах по узким улицам Шанхая. Я жаждал видеть волшебное зрелище индусских фанатиков, которые на заре входили в священные воды Ганга.

Я горел желанием посмотреть на стадо диких слонов, которые неслись по непроходимым дебрям цейлонских лесов. Я окончательно решил сделаться моряком.

— Моряком! мой сын будет моряком! Матушка в ужасе смотрела на меня.

— Ты ведь ещё дитя и не понимаешь того, что говоришь. Твой отец тебе этого никогда не позволит.

Действительно, отец, услыхав о моём желании, сильно нахмурился. Флот не говорил ему ничего. Единственные два члена Императорской фамилии, служившие во флоте, не сделали в нём, по мнению отца, никакой карьеры. На его брата моряка Константина Николаевича смотрели как на опасного либерала. Его племянник Алексей Александрович слишком увлекался прекрасным полом.

Не имело никакого значения, что русский флот ни в малейшей степени не был виноват ни в либерализме Константина Николаевича, ни в развитии романтических наклонностей Алексея Александровича. Мои родители хотели, чтобы их сын ничем не походил ни на одного из этих родственников, служивших во флоте!

Но эти мнения родителей не изменили моего решения, в моём характере заложено значительное упорство. В конце концов, родители мои сдались и обещали разрешить этот сложный вопрос в течение нашего осеннего пребывания в С.-Петербурге.

Они полагали, что жизнь в атмосфере двора и великолепных воскресных парадов преисполнит мое сердце желанием носить блестящую форму. Они забывали о петербургских туманах, унылых сумеречных днях, о вечной сырости и о напряжённости политической обстановки.

Северная столица возымела на меня как раз обратное действие, более чем что-либо обращая все мои упования в сторону моря. То, что на Кавказе являлось плодом мечтательности маленького мальчика, в С.-Петербурге сделалось необходимостью для юноши, решившего вырваться на свободу.

Но всё же я очень сомневаюсь, удалось ли бы мне осуществить мой морской план, не явись неожиданной помощи мне со стороны нового Государя.

В противоположность своему отцу, Император Александр III придавал большое значение военному флоту в деле обороны пределов Российской Империи. Имея широкие планы относительно нашего флота, Александр III считал, что поступление его двоюродного брата на морскую службу явится хорошим примером для русской молодёжи.

Его дружеское вмешательство спасло меня от прозябания в душной атмосфере столицы. Я обязан Александру III самыми большими радостями моей служебной карьеры и до сих пор содрогаюсь при мысли, что я мог сделаться одним из тех самовлюбленных гвардейских офицеров, которые взирали на мир чрез стекла бинокля, наведенного на рампу балета…

— И как проходила ваша служба на флоте?

Четырёхлетняя программа… заключала в себе астрономию, теорию девиации, океанографию, теоретическую и практическую артиллерию, теорию кораблестроения, военную и морскую стратегию и тактику, военную и морскую администрацию и уставы, теорию кораблевождения, политическую экономию, теоретическую и практическую фортификацию, историю русского и главнейших из иностранных флотов…

Мои преподаватели, все выдающиеся специалисты, не разделяли мнения моего неумолимого наставника. Поощрённый ими, я заинтересовался моими новыми предметами. Теоретические занятия дома сопровождались посещением военных судов и портовых сооружений.

Каждое лето я проводил три месяца в плавании на крейсере, на котором плавали кадеты и гардемарины Морского корпуса. Мои родители всё ещё надеялись, что железная дисциплина, царившая на корабле, заставит меня в последний момент переменить моё решение.

Во время занятий мне не оказывалось какого бы то ни было преимущества. Когда я делал что-нибудь неверно, мне на это указывалось с тою же грубоватою искренностью, как и остальным кадетам.

Объяснив мне раз навсегда мои обязанности, от меня ожидали чего-то большего, чем от остальных кадет, и адмирал часто говорил мне, что русский великий князь должен быть всегда примером для своих товарищей. Это равенство в обращении мне очень нравилось.

Я учился легко. Моё непреодолимое влечение к морю увеличивалось с каждым днём. Я проводил на вахте все часы, назначенные нашей смене, находя лишь приятным провести четыре часа в обществе мальчиков, ставших моими друзьями, в непосредственной близости моря, которое катило свои волны в таинственные страны моих сновидений…



https://imgprx.livejournal.net/016427cb9fe69e73d99c161ac35ae60132175029/7KVv5__ZJW5QY7fNRV7-jrHLPy7qnLfiU1Vi03e0GSCuqK131I9DSkiBjul_RKSn29gt-8pTpjXqbnojPNZjwVDFXZYLCA_HlwyahdrWEac

— Во время своего плавания по поручению императора Александра Третьего вы совершали визиты в другие страны. Кого вы посетили?

Был январь — самый жаркий месяц в Южной Америке, и Император жил в своей летней резиденции Петрополис, высоко в горах. Единственным способом сообщения туда был старомодный фуникулёр, шедший зигзагами по высокому склону горы.

Окладистая, седая борода Императора Дона-Педро и его очки в золотой оправе делали его похожим на университетского профессора. Он сочувственно выслушал мои впечатления от джунглей. Отсутствие политических разногласий и неразрешимых конфликтов между Российской и Бразильской Империями позволяло нам разговаривать непринужденно.

— Европейцы так часто говорят о так называемой молодости стран Южной Америки, — сказал он не без горечи. — Но никто из них не отдаёт себе отчёта в том, что мы — бесконечно стары. Мы старше самого мира. От народов, живших на этом материке тысячи столетий тому назад, не осталось никаких следов или, вернее, они не открыты.

Но одна вещь остаётся в Южной Америке неизменной — это дух беспокойной ненависти. Дух этот — порождение окружающей нас джунгли, которая властвует над нашими умами.

Политические идеи сегодняшнего дня связаны с требованиями завтрашнего не чем иным, как постоянным желанием перемены. Никакое правительство не может остаться у власти продолжительное время, ибо джунгля побуждает нас к борьбе. В данную минуту требованием дня у нас является установление демократического строя. Бразильский народ получит его.

Я слишком хорошо знаю мой народ, чтобы допустить бесполезное кровопролитие. Я устал. Пускай будущие президенты попытаются поддержать гражданский мир в Бразилии.

Несколько лет спустя Бразилия стала республикой. Дон-Педро сдержал своё обещание: он добровольно и радостно отрёкся, поставив своих импульсивных подданных в тупик лёгкостью одержанной ими победы.

Память его чтут по сей день в Бразилии, и памятник, воздвигнутый по всенародной подписке, увековечивает спокойную мудрость этого доброго старика.

Мне он очень понравился, и так как он никуда не торопился, то мы провели более двух часов в его скромном, комфортабельном кабинете с широкими окнами, выходившими в большой сад, в котором щебетали бесчисленные птицы. Мы говорили по-французски.

Его очень ясный, грамматически правильный, хотя слегка нерешительный стиль придавал характер дружелюбной застенчивости этой беседе между непоколебимым монархом тропических стран и представителем столь могущественного в то время Царствующего дома далекого севера.



https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/4/48/Rynda1883-1922.jpg/578px-Rynda1883-1922.jpg

— Вы стали «первым европейцем», принятым японским Императором. Каковы были ваши впечатления от визита?

В один прекрасный день была получена телеграмма от Государя Императора с приказанием сделать официальный визит микадо. Российский посланник при японском дворе выработал сложную программу, состоявшую из торжественных приёмов, обедов и ужинов, и которая должна была завершиться большим банкетом во дворце.

Наш посланник был очень озабочен, так как я должен был явиться первым представителем европейских государств, которого когда-либо принимал японский Император.

В то время пост заведующего церемониальной частью при японском дворе занимал бывший камергер германского Императора, а потому приём мой в Токио и Иокогаме был обставлен с большой торжественностью.

С того момента, как в Иокогамском порту прогремел императорский салют в 101 выстрел, в течение девяти последующих дней я перестал быть скромным мичманом с крейсера «Рында», и со мною обращались точно так же, как принимали в чопорном Потсдаме высочайших особ.

Собственный поезд микадо ожидал меня в Иокогаме, и все члены правительства, во главе с графом Ито, тогдашним премьер-министром, встречали меня в Токио на вокзале. Я проследовал в Императорский дворец в пышном экипаже, которому предшествовал эскадрон гвардии микадо в парадной форме.

Первая аудиенция у Императора длилась всего несколько минут. Император и Императрица приняли меня в тронной зале, окружённые блестящей свитой принцев и принцесс. Я произнёс короткую речь и передал приветствие от Царя. Император выразил свою радость по поводу моего пребывания в Токио и веру в русско-японскую дружбу.

Обе речи были переведены переводчиком посольства. Я испытывал некоторое смущение в обществе этих людей, одетых в полную парадную форму и едва достигавших мне до плеча, и старался казаться как можно ниже ростом.

Так как наша главная стоянка была в Нагасаки, мы возвращались туда из наших рейсов каждые три месяца. «Рында» шла по намеченному курсу, и мы, таким образом, посетили Филиппинские острова, Индию, Австралию и различные острова, расположенные в Великом и Индийском океанах.

Воспоминания об этих местах возбуждают во мне острую тоску, которая одно время была даже причиной моего намерения отказаться от титула и остаться навсегда за границей. Молукские острова, острова Фиджи, Цейлон и Дарилинг в Гималаях — в особенности пришлись мне по сердцу.

Часто вспоминаю обо всем этом после революции, и мне кажется, что далёкий остров где-нибудь на Тихом океане был бы самым подходящим местом для человека, жизнь которого была исковеркана колесами истории.

Этими мыслями я делился с моею женой и сыновьями, но они решили остаться в Европе, которая не говорила ничего ни моему уму, ни сердцу даже в годы моей молодости. Быть может, когда-нибудь мои мечты сбудутся. Как ни грустно посетить снова места, где я был счастлив сорок лет тому назад, я твёрдо верю, что ни океан, ни тропические леса, ни горы мне не изменят.

Изменяют только люди… — Путешествие — это школа скептицизма, — справедливо сказал Монтэнь. Для меня путешествие явилось «школой отучивания», ибо в каждой стране, куда по пути заходила «Рында», мне удавалось освободиться от трюизмов и банальностей, привитых мне неправильным воспитанием.

— Вы побывали в Великобритании. Что бы вы выделили во встрече с Великой Метрополией?

Весною 1889 года «Рында» возвратилась в Европу через Суэцкий канал и Египет. После непродолжительной остановки в Греции, где я, к моей большой радости, имел свидание с моей кузиной — великой княгиней Ольгой Константиновной, Королевой эллинов, — затем в Монте-Карло, где я видел моих родителей, брата Георгия и сестру Анастасию, — мы взяли курс к берегам Великобритании.

Здесь мне пришлось быть вторично представителем Государя Императора, который возложил на меня обязанность передать привет Королеве английской Виктории.

Так как отношения между Россией и Англией были далеко не дружественные, то я не слишком радовался возложенному на меня высокому поручению. Я уже имел случай много слышать о холодности королевы Виктории и приготовился к худшему.

Полученное из дворца приглашение с лаконической припиской «к завтраку» — только увеличило мои опасения. Личная аудиенция была тем хороша, что должна была быть непродолжительной, но перспектива участвовать в продолжительной церемонии Высочайшего завтрака с Монархиней, известной своим недоброжелательством к России, не предвещала ничего хорошего.

Я прибыл во дворец до назначенного мне времени, и меня ввели в полутёмную гостиную. В течение нескольких минут я сидел в одиночестве и ждал выхода Королевы. Наконец на пороге появились два высоких индуса: они низко поклонились и открыли двухстворчатую дверь, которая вела во внутренние покои. На пороге стояла маленькая, полная женщина.

Я поцеловал ей руку, и мы начали беседовать. Меня поразила простота и сердечность её манер. Сперва мне показалось, не означает ли эта задушевность коренную перемену политики Великобритании в отношении России. Но объяснение этому было другое.

— Я слышала о вас много хорошего, — сказала Королева с улыбкой. — Я должна вас поблагодарить за ваше доброе отношение к одному из моих друзей.

Я удивился, так как не мог вспомнить никого из встречавшихся мне лиц, которое могло бы похвастаться дружбой с Её Величеством Королевой английской.

— Неужели вы уже забыли его, — улыбаясь спросила королева: — Мунчи, моего учителя индусского языка?

Теперь я понял причину её тёплого приёма, хотя индус Мунчи никогда не говорил мне, что был учителем Королевы английской Виктории. Я познакомился с ним в Агра, когда я осматривал Тай-Магал.

Он высказывал очень много глубоких мыслей относительно религиозных верований индусов, и я был очень обрадован, когда Мунчи пригласил меня к обеду.

Я никогда не предполагал, что то, что я отведал хлеб-соли у Мунчи, очень поднимет авторитет этого индуса в глазах высокомерных индусских раджей и что он напишет пространное письмо Королеве Виктории, в котором восхвалял мою поразительную «доброту».

Королева позвонила. Дверь открылась, и на пороге появился мой друг Мунчи собственной персоной. Мы поздоровались очень сердечно, а Королева радостно наблюдала за нашей беседой.

К моменту, когда завтрак был уже подан, я чувствовал себя уже совершенно свободно и был в состоянии ответить на все вопросы о политическом положении в Южной Америки, Японии и Китае. Британский народ имел полное основание гордиться этой необычайной женщиной.

Сидя за письменным столом в Лондоне, Королева внимательно наблюдала за изменчивой картиной жизни в далёких странах, и её меткие замечания свидетельствовали о её остром, разборчивом уме и тонком понимании действительности.

— Вы также посетили и США?

Мне исполнилось ровно 27 лет в тот туманный весенний день, когда крейсер «Дмитрий Донской» бросил якорь в Гудзоновом заливе.

Официально я приехал выразить благодарность президенту Клевелэнду от имени моего кузена, Императора Александра III за помощь, оказанную Соединенными Штатами России во время неурожая. Неофициально я хотел бросить взгляд на эту страну будущего и надеялся, что и она определит мою судьбу.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1756219/1756219_600.jpg

Чего же не хватало России?

Почему мы не могли следовать американскому примеру? Нам не было решительно никакого дела до Европы, и нам не было никакого основания подражать нациям, которые были вынуждены к тем или иным методам управления в силу своей бедности.

Европа! Европа! — это вечное стремление идти в ногу с Европой задерживало наше национальное развитие Бог знает на сколько лет.

Здесь, в расстоянии четырёх тысяч миль от европейских петушиных боев, взору наблюдателя являлся живой пример возможностей страны в условиях, сходных с российскими. Нам следовало вложить только немного более здравого смысла в нашу политику.

И тут же, в те несколько минут, пока длилась моя прогулка в этот вечер, в голове моей созрел широчайший план американизации России.

Меня увлекала молодость и жизнь. Было радостно думать и повторять снова и снова, что старый, покрытый кровью девятнадцатый век близится к концу, оставляя арену свободной для новой работы грядущих поколений.


ИАЦ

***


Источник.

Оценка информации
Голосование
загрузка...
Поделиться:
3 Комментария » Оставить комментарий

Оставить комментарий

Вы вошли как Гость. Вы можете авторизоваться

Будте вежливы. Не ругайтесь. Оффтоп тоже не приветствуем. Спам убивается моментально.
Оставляя комментарий Вы соглашаетесь с правилами сайта.

(Обязательно)

Информация о сайте

Ящик Пандоры — информационный сайт, на котором освещаются вопросы: науки, истории, религии, образования, культуры и политики.

Легенда гласит, что на сайте когда-то публиковались «тайные знания» – информация, которая долгое время была сокрыта, оставаясь лишь достоянием посвящённых. Ознакомившись с этой информацией, вы могли бы соприкоснуться с источником глубокой истины и взглянуть на мир другими глазами.
Однако в настоящее время, общеизвестно, что это только миф. Тем не менее ходят слухи, что «тайные знания» в той или иной форме публикуются на сайте, в потоке обычных новостей.
Вам предстоит открыть Ящик Пандоры и самостоятельно проверить, насколько легенда соответствует действительности.

Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 18-ти лет. Прежде чем приступать к просмотру сайта, ознакомьтесь с разделами:

Со всеми вопросами и предложениями обращайтесь по почте info@pandoraopen.ru