Владимир Бушин. Я воюю против клеветы

Отличная статья в "Литературной Газете" к 95-летию писатели и публициста Владимира Бушина.

«Я воюю против клеветы»

Моя первая попытка напечататься была связана со смертью Горького. Я написал как бы стихотворные строки, полные горя, послал в «Пионерскую правду». Ну, мне ответили: спасибо, дорогой Вова, учись, читай Пушкина, Некрасова.
По-настоящему я стал публиковаться во фронтовых газетах. Моим крёстным отцом стал Сергей Александрович Швецов. После войны он работал главным редактором «Крокодила», а в газете «Разгромим врага» нашей 50-й армии у него была должность «фронтовой поэт». Я послал туда что-то трогательно-лирическое:

Всё ближе заветная дата.
Я верю, что в этом году
Усталой походкой солдата
Я к двери твоей подойду…

В ответ получил письмо из редакции: «Товарищ Бушин, некоторые товарищи сомневаются: «А не сдул ли он это откуда-нибудь из журнала?» Ну, я, конечно, загордился, потому что плагиат – это уже литературное явление. Написал в редакцию, рассказал, как они просили, о себе, и с тех пор меня регулярно печатали.

Первые деньги «литературным трудом» я заработал в 1945-м, когда нас перебросили на Дальний Восток. Это была премия в литературном конкурсе – нужно было написать стихи на мотив «Вставай, страна огромная». Я предложил текст, который понравился. Получил деньги, а куда их девать?.. Купил ведро молока, и мы распили его всем нашим взводом…

Я поступал в Литературный институт со стихами. Помню, пришёл к знаменитому зданию на Тверском бульваре, время летнее, вокруг ни души. Робко озираюсь по сторонам, смотрю – висят на стене приказы, объявления: «Белинскому предоставить отпуск на две недели»… «Пушкину объявить выговор»… «Бальзак – благодарность…»Боже мой, куда я попал… А потом оказалось, что Белинский – это Яша Белинский (забытый сейчас поэт, автор песни «Не стареют душой ветераны»), Пушкин – чемпион Москвы по боксу в среднем весе, Бальзак – поэтесса, которая в 60-е годы была известна под псевдонимом Ирина Снегова…

С поступлением не заладилось. Все рукописи и документы мне вернули: «Не прошёл творческий конкурс…» Я знал, что директор института – Фёдор Васильевич Гладков, автор знаменитого в те годы «Цемента». Узнал адрес и послал ему свои опубликованные стихи и письмо, в котором высказал предположение, что стихи мои даже не читали. Через несколько дней получаю телеграмму: «Вы допущены к экзаменам».

На нашем очень плодовитом курсе учились Бондарев, Винокуров, Тендряков, Солоухин, Бакланов, Асадов, Поженян, Друнина, Регистан… Все с 1923–1924 года.
Если вспоминать писателей, которых доводилось видеть… – несколько раз встречал Пастернака. Однажды в консерватории (я в студенческие годы часто там бывал) смотрю – стоит в фойе, держит в руке лишний билетик. Подхожу, говорю: «Борис Леонидович, вы отдаёте билет?» – «Почему отдаю? Я его продаю!» Но у меня был билет, я просто подошёл, чтобы сказать ему хоть какое-то словцо…

Сейчас часто с сарказмом повторяют фразу: «Пастернака не читал, но осуждаю». Хотят таким образом заклеймить советских писателей-реакционеров, а заодно и всю советскую власть. Дескать, съехались все на заседание, никто не читал и стали обсуждать… Это неправда. Во-первых, рукопись романа «Доктор Живаго» прочитали в «Новом мире», и она была обстоятельно отрецензирована. Очень многие книгу прочли. Даже я, не будучи тогда членом Союза писателей. Ко мне рукопись каким-то вполне легальным образом попала от писательницы Екатерины Шевелёвой. Я прочитал первую часть, а вторую читать не стал. Всё мне показалось так банально… Это был другой Пастернак.

Вообще «Доктора Живаго» не приняли очень разные по своим вкусам и взглядам писатели. Не только коммунисты Симонов и С.С. Смирнов, но, например, и Ахматова. Есть у кого-то в воспоминаниях, как она приехала к Пастернаку на такси и попросила водителя: «Вы не уезжайте, я, наверное, скоро вернусь». И она действительно быстро вышла от Бориса Леонидовича, после того как изложила свои соображения о его романе, а он их отверг…

Ахматову я видел два раза. Впервые – в 1946 году, я только демобилизовался. Вечер в Колонном зале вёл Алексей Сурков (казалось бы, Сурков очень далёк от Ахматовой, но он благоволил к ней и всячески помогал). Ахматова была ещё не стара, величественна, в белой шали.
Валентин Распутин однажды написал, что Ахматова писала мужественные, патриотические стихи в осаждённом Ленинграде… Это не так. По некоторым сведениям, именно по личному указанию Сталина Ахматову из Ленинграда эвакуировали на самолёте. И уже в феврале 1942 года она написала в Ташкенте эти стихи:


Гвардии младший сержант Бушин прошёл путь от Калуги до Кёнигсберга, он и сегодня в строю

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

Тут можно поспорить… Ну, как это: «…не страшно под пулями мёртвыми лечь»… Я думаю, Юлия Друнина именно ей в ответ написала:

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне!
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.


Один писатель-фронтовик написал, что мы будто бы встретили начало войны очень легко, отнеслись, как к перерыву в каникулах – вот, мол, сейчас разгромим агрессора и вернёмся к мирной жизни… Но есть фотографии, посмотрите на лица тех, кто слушает выступление Молотова по радио в 12 часов 22 июня, столпившись на улице у репродукторов. Люди всё поняли – пришла огромная беда!

Другая версия: мы якобы надеялись, что германский рабочий класс никогда не пойдёт против советского рабочего класса. Да откуда у нас могла возникнуть такая мысль, если мы видели, что германский пролетариат пошёл против польского, французского, английского пролетариата!

А ещё один автор пишет: «Когда же мы, наконец, поймём, что мы воевали не против немцев, а против фашистов». Нет, мы воевали против немцев. Сталин в 1942-м, в трудную для нас пору, сделал заявление: «Гитлеры уходят и приходят, а немецкий народ, немецкое государство остаются». Но уже в его обращении 9 мая 1945 года он говорил, что кончилась война славянских народов против немецкого нашествия, ни о каком фашизме он даже не упомянул…

В сущности, последние двадцать с лишним лет я занимаюсь одним и тем же делом – воюю против клеветы на советское время и на деятелей этой эпохи. А сталкиваюсь с клеветой, глупостью, невежеством постоянно. То в газете что-то ляпнут, то по телевизору, то в повседневной жизни… Вот, например, недавно довелось услышать эмоциональное высказывание: «Подумать только, Ленин говорил, что любая кухарка может управлять государством!» Я отвечаю: «Но это же только идиот мог сказать такое!» И цитирую Ленина: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. Но мы требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники».

Это очень характерно для нынешнего времени. Ведь не что-нибудь наврали, а вывернули наизнанку! Ленин говорил одно, а ему приписали прямо противоположное…

Почти все мои статьи и книги носят оборонительный характер. Да, не агрессивный, а оборонительный. Я просто опровергаю ложь, вношу ясность. Иногда люди удивляются: откуда ты это знаешь? Я говорю: вы наивные люди, я просто знаю, с кем имею дело. Стоит проверить факт, о котором они толкуют, обязательно выяснится, что врут. Я и не знал этого раньше, но проверил – и теперь знаю. Эти деятели – они ведь вертопрахи, которые никогда в жизни не работали с первоисточниками, они не знают, что такое добыть факт. Они услышали краем уха и несут на всю страну. И есть люди, которые им верят… Поразительная по своей глубине есть мысль у Ленина: «Невежество ближе к истине, чем предубеждённость». Это надо помнить.

http://lgz.ru/article/-3-6675-23-01-2019/ya-voyuyu-protiv-klevety/ – цинк

Источник: https://colonelcassad.livejournal.com/4727248.html