От шлема к каске

Вряд ли мы сейчас можем достоверно узнать, что именно двигало первым человеком, который догадался защитить голову от повреждений при помощи не рук, но некоего приспособления — грубого прообраза сегодняшнего шлема. Не исключено, что когда-то, во времена отождествления души человека с каким-то органом человеческого тела и помещения ее в разные его части (чаще всего как раз в голову), у кого-то возникла идея, как защитить душу — и спасти жизнь. Раз душа в голове — значит, именно ей и следовало уделить особое внимание.

Это сейчас шлемы, то бишь — каски, делают из супер-современных, ультралегких, и еще черт-те знает каких материалов, они не тонут, их можно надевать на меховую шапку, — а первые “модели”, на искушенный взгляд из XXI века, выглядят откровенно убого. Для их создания использовалось практически все сырье, которое на тот момент можно было достать: в ход шли кожа и дерево, сплетенные прутья и береста, и другие, порой самые неожиданные материалы. Они использовались до того, как человек научился обрабатывать металл, — из него шлемы начали делать намного позднее.

Самые древние из обнаруженных археологами шлемов датируются III тысячелетием до нашей эры: они были изготовлены мастерами из шумерского государства Ур. Несмотря на то, что это откровенная кустарщина, ее находили исключительно в гробницах особ высокородного происхождения, либо из царской, либо из аристократической семьи. Эти шлемы — с низкими куполами в виде полусфер, на некоторых — науши, соединенные с тульей. Чаще всего встречались медные, бронзовые или золотые изделия, но, повторюсь, это — привилегия, статусная вещь. Если воин не обладал высоким происхождением, а его семья — соответствующим капиталом, то не было смысла тратить доход нескольких лет на приобретение такого головного убора, и стоило обратить внимание на что-нибудь попроще. Так, в Древнем Египте шлемы были, мягко говоря, не особенно надежными: солдаты пытались защитить голову кожаными или льняными шапочками, в которые изредка — при соответствующем уровне благосостояния — для большей надежности вшивались металлические пластины.

Железо было сложнее в обработке, чем вышеперечисленные металлы, а потому и изделия из него стоили намного дороже. Сфероконическая форма железных шлемов, которые носили офицеры Ассирии и Урарту примерно в VIII-VI веках до нашей эры, неплохо справлялись со своей задачей, и вполне могли уберечь владельца от касательного удара мечом или стрелы, которая уже потеряла основную силу.

Шлем, внешний вид которого сегодня знаком даже детям, был хорошо известен в Древней Греции, — сейчас он, туника и колесница стали настоящими символами эллинского периода. Но изящество и красота относились не к одному виду греческих шлемов, а ко многим, будь то беотийский или коринфский, пилос или какой-нибудь еще. Полагаю, гребень на шлеме могут представить все: несмотря на расхожее мнение, что его первым приспособили к своим доспехам греки, это не так. Авторство принадлежит карийцам.

Выдержка из Википедии:

Кария — историческая область на юго-западном побережье Малой Азии, где обитал народ карийцев, уже существовавший к XII веку до н.э. К концу второго тысячелетия до нашей эры на побережье Карии появляются греческие города: культура и язык греков постепенно вытеснили карийский язык из употребления к началу нашей эры. В 540-е годы до н.э. Кария, где местные племена не сумели сплотиться в единое государство, оказалась под властью Персидской империи. После похода Александра Македонского территория Карии потеряла четкие границы, а народ карийцев лишился этнографической идентичности.

Вот так вот — об этом народе толком никто не слышал, а его представители оставили неизгладимый след в истории, пусть даже это вещь, которая сейчас интересует только реконструкторов и сотрудников музеев. Впрочем, на наличии или отсутствии гребня отличия античных шлемов друг от друга не заканчивались. Так, например, коринфский шлем предполагал наличие дополнительных защитных щитков, и закрывал не только голову, но и лицо. Римляне сначала носили аттический и морфетинский типы, но впоследствии променяли их на кулус, отдав предпочтение шлему с усиленной защитой лица и затылка.

Средневековые мастера стремились повторить восточные шлемы — не только функциональные, но и красивые, изящные, насколько это вообще возможно, изделия. Но стремление — одно, а вот возможности — совсем другое: даже скопировать работу с Востока было невероятно сложно. Европейцы старались, но в итоге пришли к собственным, немного модифицированным в соответствии с умениями видам: поначалу воины щеголяли в каркасных шлемах, состоящих из склепанных между собой пластин, потом — в бацинетах, первоначально использовавшихся в качестве своеобразного подшлемника для кавалерийского доспеха, но впоследствии столь же часто применявшегося и как самостоятельная единица обмундирования. Каркасные шлемы были в почете и на Руси, но с Х века делили популярность с норманнскими и черниговскими, золочеными. Последние хорошо знакомы всем: стоит только вспомнить внешний вид русских богатырей, изображенных на холсте живописцами — черниговский шлем — характерная деталь славных воинов.

По мере совершенствования искусства создания шлемов, они становились прочнее, легче, и, вероятно, удобнее — особенно среди прочих выделяются азиатские шлемы. Однако огнестрельное оружие не оставило им ни единого шанса — ни красивым, ни удобным, ни железным, ни золотым, ни медным: картечь и пули входили в металл, как раскаленный нож в масло, сделав ношение шлема просто бессмысленным. Осознав этот факт, с XVIII века солдаты отказываются от тяжелого головного убора, и временами даже надевают вместо него обычные парики. Единственные, кто с презрением смотрел на новые веяния в обмундировании — кирасиры: будучи уверенными в том, что именно они стали пристанищем для идеалов и традиций конных рыцарей, сохранив, в том числе, многие детали доспеха. Мобильность позволяла кирасирам довольно легко уходить от стрелков, а потому они предпочитали действовать по старинке и рубиться с себе подобными. Обычно в ход шло холодное оружие, сабли или палаши, лучшей защитой против которых был явно не парик.

Одного подразделения слишком мало, чтобы сохранить шлем, да и собственно конница постепенно теряла свою значимость, но и он, и доспехи все же не канули в Лету. Боги войны не позволили творениям пропасть в глубинах истории, и подкинули людям очередную смертоносную идею — артиллерию. Именно она наносила наибольший урон, сметая живую силу противника, как соломинки, калеча и вырывая из строя огромное число бойцов. Так было в начале, так было при Наполеоне — французы считали, что какой бы ни была защита, от поражения она не спасет. Так было бы и дальше, но в Первой мировой именно французы опробовали на своих солдатах защитный головной убор, а в ее начале ни одна из армий, ни Антанта, ни Тройственный союз, не была оснащена касками. Кстати, само слово “каска” пришло в русский язык от французского casque, или же латинского cassis — оба слова переводятся как “шлем”.

С началом позиционной войны в конце 1914 волей-неволей пришлось вспомнить о защите для головы. Дело в том, что при позиционной, или, как ее еще называют — траншейной, или окопной войне, солдат надежно скрыт от огня противника в этом самом окопе. Весь, кроме головы, в которую целились вражеские снайперы. Конечно, от прямого попадания не спасет ни один шлем, но и смертей от прямых попаданий было меньше, чем от касательных, или от шрапнели. А вот как раз от них каска была практически идеальной защитой. В 1915 году появились первые головные уборы, предназначенные именно для защиты от шрапнели — позднее их назвали “адрианками”, по имени автора, Луи Огюста Адриана. Каской, макет которой был лично разработан генералом, в сентябре 1915 снабдили всех бойцов французской армии на Западном фронте.

Результат был не просто ошеломляющим, он казался чем-то невероятным: уже в первый месяц число ранений в голову, по которым собиралась статистика в госпиталях, уменьшилось в четыре раза! Союзники Франции, обратив внимание на такую ободряющую тенденцию, тоже взяли каски на вооружение, некоторые — не сразу, но в итоге “каска Адриана” прижилась, став своеобразным символом воинов Антанты, а в СССР она стояла на вооружении вплоть до 1936 года.

Польза каски была очевидна, но инициатива французов не всем была по вкусу, особенно тем, кто от природы подозрителен — англичанам. Когда-то в ходу у них были капеллины, или шапели — по сути, железные шляпы. Такой вид шлемов был доступен почти всем слоям населения, так как капеллина считалась довольно дешевой. Здесь не было ни бармицы, ни полумаски, ни забрала — просто металлический колпак с полями. Именно его английские изобретатели взяли за основу при разработке своего вида каски. Получилась весьма неплохая вещь: широкие поля и малая глубина каски не играли никакой роли при лобовом ударе, но вот с тем, чтобы уберечь солдата от шрапнели, которая обычно сыпалась в траншею сверху, такая каска справлялась отлично. Было подсчитано, что после снабжения армии этим снаряжением удалось снизить потери убитыми на 12%, ранеными — еще на 28%. Это хороший показатель, ориентируясь на который, английскую каску ввели в свою армейскую форму практически все англоязычные страны.

Дольше всех каску игнорировали немцы. Только после длительного наблюдения за противниками и союзниками, после того, как убедались в реальной пользе каски, Германия приступила к разработке собственного варианта — педантично до зубовного скрежета, как и к любому другому вопросу. Во время Первой мировой только у немецких офицеров имелось какое-то подобие каски — кожаная шапка-шлем, пикельхельм, выполнявшая функцию больше декоративную, нежели защитную. От него отказались: в 1915 году инженеры предоставили на суд вышестоящих органов несколько десятков вариантов различных форм, выполненных из разных сплавов. После тщательных испытаний как на прочность, так и на комфорт, была выбрана модель М1916, — Stahlhelm, ставшая основой для почти всех касок, которые создавались в Германии впоследствии.

В СССР было еще интереснее. Выше я упоминала, что до 1936 года в ходу были “адрианки”, а вот после них армию оснастили советской разработкой, стальным шлемом нового образца. Прототип был готов уже в 1934 году, однако не прошел проверки, которую ему устроил знаменитый маршал Семен Михайлович Буденный. Он проводил испытание собственноручно, своей же шашкой, рубя шлем так и эдак, и в итоге вердикт оказался неутешительным для модели — было приказано переделать. Маршал указал на явный, по его мнению, недостаток: у шлема толком не было боковых полей, и он не мог защитить плечи солдата от рубящего удара в направлении сверху вниз. Каска была отправлена на доработку, и в 1936 году поступила на вооружение советской армии, снабженная широкими боковыми полями, под маркой СШ-36 (“стальной шлем, 1936 год”). Что касается изрядного запаса “адрианок”, который хранился на складах, то он был передан в пожарные части: там его быстро приспособили к делу. Шлем из боевого превратился в пожарный, и находился в эксплуатации вплоть до 1950-х годов.

Но и СШ-36 нельзя было назвать идеальной каской. Конечно, свою роль она выполняла хорошо, но все же безупречной не была. Постоянный анализ западных моделей, непрекращающиеся работы по модернизации имеющихся образцов привели к появлению знаменитой СШ-39, превратившейся в один из символов советского солдата. Последующие попытки ее усовершенствовать не привели ни к чему толковому — СШ-40 была просто немного покрепче. Между прочим, до сих пор на складах хранятся десятки тысяч СШ-40, СШ-60, СШ-68. Их давно заменили более современные изделия, способные выдержать и осколочные попадания, и пистолетный выстрел с 50-метрового расстояния. Сейчас каски российской разработки — одни из лучших в мире. Уверена, они спасли не одну жизнь.

Источник: http://slavyanskaya-kultura.ru/zhizn/ot-shlema-k-kaske.html