Геттоизация населения

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1338537/1338537_100.jpgВ краю непуганных идиотов (то есть в годы «перестройки») избалованным социальностью гражданам казалось, что жизнь в стране бывает хорошей или плохой.

И если она хороша – то для всех хороша, а если плоха – то для всех плоха.

На самом деле всё не так, что в очередной раз доказала драма боливарианского движения в Венесуэле.

Там свыше 5 млн готовы сражаться за Мадуро и дело Чавеса, а свыше 1 млн – ненавидят и Мадуро и Чавеса лютой ненавистью. Почему так? Да потому что это вам не советская уравнительская среда, вот и вся причина!

Очень и очень простой и доказуемый ежедневно всей практикой факт: не за тридевять земель, а непосредственно в вашей стране может сложиться очень удобная и очень комфортная система, но только… вне и помимо Вас! Кому-то из ваших соотечественников очень хорошо, и по советской привычке вы ждёте, что это как-то скажется положительным образом и на вашей судьбе…

Годы идут – но ничего не «сказывается». Им хорошо – и всё лучше. Нам плохо – и всё хуже. Это явление, на бытовом уровне хорошо ощутимое «на своей шкуре», в науке носит название ГЕТТОИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ.

Система обменов благами и разделения труда бывает не только эффективной или несовершенной. Она может сложиться вполне эффективно для её участников, но оставив за чертой и за бортом большинство населения страны. Как же такое происходит? Рассмотрим…

+++

Допустим, на каком-то малообитаемом острове производительным трудом заняты 10 человек и каждый производит 5 мешков зерна (чисто условно). Итог: 50 мешков. Если итог поделить обратно – то каждый участник трудовой кооперации получит 5 мешков зерна. Это и есть пресловутая «оплата по труду», которую одни боготворят, другие ненавидят. Вместе хлеб вырастили – вместе и съели…

Однако не будем недооценивать ту стадию трудовой кооперации, когда коллективные усилия складываются в общий итог! Управляющая сила (власть) концентрирует в своих руках 50 мешков зерна, и не обязательно (ведь власть – она сама) раздаст обратно каждому по 5!

В угнетательских обществах формируется ФПФ – Фонд Подкормки Фаворитов (имеется в виду – фаворитов правителя и власти в целом). Этот самый ФПФ не может сложиться, если вести оплату по труду. Люди выработали в среднем по 5 мешков зерна на человека, но им выдали в среднем по 4 мешка.

Далее – детская простота арифметики. 50 мешков было, 40 ушло на оплату труда их производителей, 10 осталось в ФПФ. Их можно раздавать уже не за участие в труде, а кому захочется (чисто субъективно). Из сферы коллективного труда 10 мешков уходят, что называется, «налево»…

+++

ФПФ власти – базовая формула угнетения нации, и в то же время очень опасное (несмотря на свою базовость) явление. Когда мешки зерна начинают уходить от их же производителей «налево» – включаются два негативных процесса:

1. Аппетит приходит во время еды. Фавориты прожорливы, а любовь к ним у власти крепнет. Они прожирают уже не 10, а 20, 30 мешков. Это означает на другом конце (на полюсе нищеты), что люди, вырастившие 50 мешков зерна, получают 3, 2 мешка за тот труд, который раньше стоил 5 мешков.

2. Тесно связано с 1. Происходит истощение производительного лимитрофа власти и общества. Он, нищая и теряя перспективу, оказавшись в безысходном положении (при котором никой труд не даёт улучшений быта) – деградирует и технологически, и демографически, и физически, и умственно, и нравственно, и вообще по-всякому.

Если труд и доход не пересекаются в обществе, как две параллельные прямые, то сфера труда пустеет, а в доход ломятся все, любыми путями и средствами. Все хотят дерибанить ФПФ. Никто не хочет работать или вкладывать инвестиции в реальное производство.

+++

В итоге нация раскалывается. Появляются те (включённые) – которым очень удобно жить так, как живётся. И те, кому невыносимо дальше жить по-старому. Эти две группы вообще не понимают друг друга. Для хорошо устроившихся люди снизу – вандалы, хулиганы, разрушители уклада жизни, примитивные «шариковы», которым лишь бы «отнять и поделить», и которые, скорее всего, попав в городскую уборную не смогут попасть струёй в унитаз.

Но люди из гетто, оставшиеся за чертой круга обменов и разделения труда – видят в «успешных» не образец для подражания, а вора, укравшего их жизнь, их счастье. Они видят, что мать-страна все свои ресурсы тратит только на сынков-любимчиков, а пасынков обходит даже самым необходимым…

Это и есть ситуация современной Венесуэлы, в которой большинство, перенося самые горькие неудобства в быту, всё же остаётся верным боливарианской революции. У меньшинства это вызывает исступление и ярость. Для меньшинства «всё было так хорошо – но пришли краснокожие уроды-чависты, и всё испортили».

Меньшинство помнит тишь да гладь переполненных прилавков с доступными меньшинству благами. Меньшинство не понимает, почему оно должно мириться с отсутствием туалетной бумаги, с перебоями в поставках продуктов, с какой-то дикошарой деревенщиной, лезущей селиться в центрах «ранее культурных» городов.

Зато большинству всё ясно, и дефицитом пипифакса его, как советских олухов, не проймёшь.

Даже голодая, большинство на личной шкуре (а не по рассказам дедушки) помнит, как сидело в гетто, выброшенное из жизни и заживо вычеркнутое из списков живых. И возвращаться туда не желает – как бы ни шантажировали бытовыми неудобствами…

+++

В чём корни этого непонимания? В том, что ресурсы можно рассматривать по-разному. Вот есть страна, и у страны есть нефть. Можно считать, что нефть – общий дар, и должна кормить всех. А можно увидеть справедливость в другом: чтобы доходы с нефти шли только тем, кто её добывает, от президента корпорации до простого буровика.

Остальные же – лишние, они в процессе не участвуют, буровикам не нужны. Буровики всё нужно закупят на мировом рынке, а у этих криворуких ничего покупать не хотят.

Так и складывается круг, в котором есть участники и лишенцы, изгои. Участники читали Маркса и между собой достигают консенсуса: простой рабочий зарабатывает тоже неплохо – поскольку он реально нужен капиталисту для его сверхприбылей.

Угнетение с рабочего класса переносится на «лишних людей», на тех, кому в этом круге обмена и потребления просто не предусмотрено никакого места.

Это очень старая ситуация, и она не с нефтью началась. Допустим, есть владелец земли. И есть те, кто на ней работают. Земля родит – продукты делят. Хозяин берёт себе много, но и работников (батраков) не обижает: голодный батрак – не работник станет! И ладно, если этот круг – ВСЕ люди. А если по обочинам сидят тысячи и миллионы безземельных? Которые и своей земли не имеют, и в батраках не нужны никому из нанимателей?

По мере роста производительности оборудования рабочий класс уменьшается, рабочих предприятиям нужно всё меньше. Соответственно, профсоюзные и марксовы проблемы стираются, выветриваются, между работающими возникает социальный мир.

А вот проблема лишенчества встаёт наоборот, всё острее. Угнетение современного мира адресовано не столько к работающим, сколько к безработным. А безработица из временного и стабильного явления превращается в постоянное, наследуемое и всё время растущее социальное гетто…

+++

Процессы геттоизации населения, всё более масштабные и массовые, острее и острее ставят вопрос о ЛИЧНОЙ ДОЛЕ. Человек всё больше понимает, что к чужому процветанию, как бы велико оно ни было – он лично не имеет никакого отношения. И что всё великолепие даже самых эффективных систем организации труда – для тебя ничто, если твоё участие там не предусмотрено.

Выход из этого положения только один: наделение человека-гражданина неотторжимыми правами на долю в обработке национальных ресурсов. Это похоже на советскую практику отсутствия безработицы, закреплённую на законодательном уровне.

Кормить тунеядцев, как предлагают сторонники БОД – считаю контрпродуктивным. Право необходимо уравновесить обязанностью, закрепляя за человеком не только долю в обработке ресурсов, но и долю ответственности перед обществом. Не выполняешь обязанности – лишаешься прав, только так будет справедливо.

Никакой альтернативы такому подходу (кроме планетарного Освенцима) я не вижу. Для тех, кто хорошо устроился, это конечно создаст неудобства и вызовет раздражение (к чему тоже следует заранее быть готовыми).

Но цивилизованный человек не может позволить себе, чтобы в его стране механизация и цифровизация труда загнала в гетто безысходности и ненужности большую часть населения…

Даже если ему лично это и было бы экономически удобно…