Австро-венгерский камикадзе для России

XIX век для австрийцев изначально не задался. Как это ни парадоксально, но все хорошее у Вены долгое время было связано… с Россией. Уже в самом начале столетия на фоне роста могущества наполеоновской Франции, крах предшественницы Австрийской — Священной Римской империи — был неминуем. В 1804 году ее глава Франц II, дабы смягчить моральный удар, принял титул императора Австрии. А год спустя Наполеон добил то, что оставалось от одной из величайших империй Средневековья, нанеся жестокое поражение австрийским войскам и взяв Вену.

В 1806-м Бонапарт вынудил Франца официально отказаться от короны Священной Римской империи. Три года спустя Франц II попытался взять реванш, снова объявив Франции войну, но был опять разгромлен и лишился еще части своих земель. Более того, Наполеон подверг его особому унижению, вынудив отдать за себя дочь Франца — Марию-Луизу. После этого Австрия была сломлена, подчинена Бонапарту и даже принимала участие в походе против России. И лишь разгром французов российскими войсками вернул Австрии ее суверенитет.

По итогам Венского конгресса Вена возвратила себе официально ряд территорий, но от идеи восстановления Священной Римской империи отказалась — это было бесперспективно и опасно в виду усиления Пруссии и претензий на самостоятельность со стороны ряда германских княжеств. В итоги империю сменила широкая конфедерация — Германский союз. Прожить сравнительно спокойно (подавив всего одно крупное восстание в Италии) австрийцы смогли около тридцати лет. В 1848 году в ответ на проводимую Веной политику германизации и из-за экономического кризиса в Австрии восстали «не немецкие народы». Особенно успешным было выступление венгров, фактически разгромивших австрийцев. Однако российский император Николай I, проявив весьма недешевое для России рыцарско-монархическое благородство, отправил в пылающую Австрию войска и спас «коллегу». За что, впрочем, вскоре поплатился. Воспользовавшись тем, что Санкт-Петербург в 1853—1856 годах вел войну сразу на несколько фронтов, австрийцы надавили на Россию, с тем, чтобы она ушла с Дуная. За свое предательство Вена поплатилась уже очень скоро — в 1859-м.

Франко-сардинская коалиция нанесла Австрии жестокое поражение и отторгла у нее ряд территорий. Воспользовавшись ослаблением Вены, на фоне войны снова подняли голову венгерские националисты. Власти империи не могли позволить себе действовать исключительно по «силовому» варианту, и начали переговоры с мадьярскими политиками. В 1866-ом Австрию разгромили уже прусские войска, и она покинула Германскую конфедерацию…

Вене срочно необходима была передышка. И эту передышку ей подарило создание Австро-Венгерской империи. В марте 1867 года между двумя крупнейшими частями империи было заключено соглашение, превратившее ее в дуалистическую конституционную монархию. В июне — соглашение вступило в силу, и император Франц-Иосиф официально получил «вторую должность», став королем Венгрии. Общими у двух частей империи остались вопросы обороны, безопасности, внешней и валютно-финансовой политики. Внутриполитические вопросы они решали самостоятельно. Глава имперского МИДа одновременно занимал пост министра двора.

В первые годы Австро-Венгрии империя процветала, но в начале 1870-х по Европе прокатился экономический кризис, серьезно подорвавший благополучие Вены. А вот политическая ситуацию в стране по сравнению с событиями середины века, была весьма спокойной. Главной проблемой империи стали не относительно умиротворенные венгры, а славянские народы, составлявшие почти половину ее населения.

Ученые сегодня делят населявшие Австро-Венгрию этносы на три большие группы: полноправные (австрийские немцы и венгры), полуполноправные (например, чехи, поляки, часть итальянцев) и неполноправные (русины, словаки и другие). Чехия была наиболее развитым регионом империи, дающим значительную долю в ВВП и сосредоточившим на своей территории крупнейшие промышленные предприятия. Дабы не злить чехов, имперские власти даже поднимали вопрос о преобразовании империи из двуединой в триединую. Однако он упирался сначала в сопротивление местных немцев (составлявших почти 40% от населения Чехии) и консервативных венгерских земельных магнатов, а, в конце концов, утратил свою актуальность после смерти хорошо относящегося к Чехии Франца Фердинанда и начала Первой мировой войны. Обитателям же окраин — Далмации, Буковины, Карпатской Руси и Галиции — жилось несладко. 80−90% населения там было занято в сельскохозяйственном производстве, а заработки у него были при прочих равных примерно в два раза ниже, чем у австрийцев.

Особенное беспокойство у имперских властей вызывала этно-культурная близость русинов (их изначально, в конце XVIII века, прямо называли русскими) к России. После воссоединения с Россией Волыни австрийцы боялись того, что Санкт-Петербург в один прекрасный день может поднять вопрос возвращения другого русского региона — Восточной Галиции. В первой половине XIX века Вена решала этот вопрос достаточно топорно — при помощи полонизации. Русинов попытались официально переименовать в рутенов, популяризовать среди них польский язык и польскую культуру, внедрить вместо кириллицы латиницу (вам это ничего не напоминает?). Но эти меры не дали никакого ощутимого результата.

В 1848 году Николай I не воспользовался шансом вернуть России Галицию, а сами русины не поддержали венгерское восстание, но сам факт присутствия российских войск поселил в их душах смутную надежду на уход из-под власти «инородцев». Все чаще можно было услышать, как русины в сердцах говорили полякам и немцам что-то вроде «быстрее бы нас русские забрали». А австрийцы в ответ развернули против «пророссийских» русинов первые репрессии, кидая в крепость даже детей-гимназистов, закрывая печатные издания, ликвидируя общественные объединения.

В конце 1860-х в отношении австрийского МИДа к России наблюдалось небольшое ситуативное потепление. Пост министра иностранных дел и рейхсканцлера в это время занимал фон Бейст, готовый активно сотрудничать с Санкт-Петербургом на Балканах. Однако в 1871 году его сменил на посту главы МИДа откровенный русофоб — венгр Дьюла Андраши (до этого был членом госсовета и президент-министром Венгрии, одним из самых приближенных к императору лиц), занявшийся созданием антироссийской европейской коалиции, предназначенной для того, чтобы военной силой отодвинуть границу России на восток. Кроме того, в Австрии в это время начинается реформирование и расцвет спецслужб — Пруссия в 1866-м преподнесла своим южным сородичам хороший урок, заставивший Вену уважительно относиться к разведке.

Вот на фоне данных событий имперские власти и пересмотрел радикально свое отношение к русинскому вопросу. Поляки где-то после своего неудачного антироссийского восстания 1863−1864 годов придумали историю о том, что в Поднепровье, на Волыни и в Галиции живет якобы отдельный «украинский народ» (до этого подобных мыслей ни у кого не было). Новую мысль сразу же подхватили в Австро-Венгрии. Исходя из политической логики, это, скорее всего, произошло с подачи Андраши или кого-то из его окружения — «украинская идея» служила хорошим подспорьем австрийскому экспансионизму в восточном направлении. От идеи полонизации русинов Вена сразу же отказалась. Русинам вместо этого начали навязывать мысль о том, что они — «украинцы», а вместо русского правописания им под видом «украинской грамматики» подсунули упрощенную азбуку «кулишовку», придуманную писателем Пантелеймоном Кулишом для того, чтобы учить крестьянских детей грамоте по принципу «как слышу — так и пишу».

В 1873 году противоречия между Россией, Австро-Венгрией и Пруссией немного сгладились с подписанием «Союза трех императоров», но никуда не делись. В 1878-м Австрия оккупировала Боснию, а в 1879-м — Германия и Австро-Венгрия заключили официальный антироссийский союз.

Если территория Австрии (в том числе — Чехии) и Венгрии продолжала понемногу развиваться, то на землях, заселенных русинами, наблюдался экономический застой. Русины бросали все и сотнями тысяч уезжали в Канаду и США, где собирались начать жизнь с чистого листа на «свободных» землях. Оставшиеся разделились на две большие партии: русофилов и украинофилов. Последние — пользовались поддержкой спецслужб и правительства.

В 1894 году австро-венгерские госструктуры перевезли во Львов профессора Михаила Грушевского, который, получив щедрое «грантовое финансирование», формулирует на бумаге вымыслы польских «повстанцев» и австрийских спецслужбистов об «Украине» и «украинцах», являющихся якобы прямыми наследниками Древней «Украины-Руси».

В начале ХХ века ощущение приближения большой войны в Австро-Венгрии буквально витало в воздухе. Большинство русинов тайно или явно симпатизировали России. Вена отвечала на это радикальным ужесточением антирусинских репрессий. Против не желающих записываться в придуманные «украинцы» местных жителей развернули пропаганду в газетах. С началом войны репрессии достигают пика. Для русинов создаются концлагеря Талергоф и Терезин, через которые прошли сотни тысяч людей и в которые кидали тех, кто не совершил никаких преступлений — просто по подозрению в «русофильских» симпатиях.

11 августа 1914 года за хорошее отношение к России были повешены трое первых русинских крестьян. Со временем казни и просто массовые убийства мирного населения австро-венгерскими военными стали нормой… Русины гибли тысячами. Чтобы запугать людей, австрийцы и венгры убивали русинских детей — расстреливая их или развешивая вокруг церквей. Верными союзниками организаторов геноцида стали коллаборационисты-«украинофилы», получавшие денежное вознаграждение за каждого симпатизирующего России человека, о котором они сообщали в спецслужбы.

В общей сложности, австро-венгерские силовики убили от 140 до 300 тысяч мирных русинов. Поэтому не удивительно, что российские войска в Галиции встречали с ликованием, а когда они вынуждены были отступить, вместе с ними ушло до 200 тысяч карпатских сородичей.

Заложенные Австрией и Германией под Россию мины сработали хорошо. В 1917 году группа авантюристов, среди которых были и явные агенты Вены, создали в составе России так называемую «Украинскую Народную Республику». В 1918-м — на ее базе возник марионеточный пронемецкий режим, действующий под германской оккупацией (сначала — сама УНР, затем — гетманат Скоропадского). Большевики же, чтобы продемонстрировать лояльность к бывшим сторонникам УНР, предпочли пойти по пути наименьшего сопротивления и создать в границах исторических Малороссии, Новороссии, Слобожанщины и части Войска Донского (а затем Волыни, Галиции и Закарпатья) «Украинскую Советскую Социалистическую Республику» и еще дальше продвинуть австро-венгерский миф об «украинцах».

Благодаря объективным внутренним противоречиям, обострившимся в войну, Российская Империя пала. Но принесло ли это счастье Австро-Венгрии? Нет…

Наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд, весьма прохладно относившийся к России и русским, при жизни, тем не менее, говорил:

«Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий… Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими».

Эрцгерцог отговаривал военное руководство империи от планов войны с Россией, но в 1914-ом Франц Фердинанд был убит. Империя, которую он так и не возглавил, сама развалилась в 1918 году на Чехословакию, Польшу, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Венгрию и Австрийскую Республику. Россия смогла успешно (хоть и с потерей некоторых территорий) переродиться в Советский Союз. Однако раздутый австрийскими силовиками украинский миф активно содействовал развалу СССР и болезненно аукается России и русским по сей день… Кто-то придумал гениальную «многоходовку», от последствий которой избавляться придется еще долго.

Судьба же самой Австро-Венгрии пусть послужит назиданием всем тем, кто вознамерится в будущем отрабатывать антироссийские сценарии. Как бы там ни было, но исполнитель в подобных играх всегда заканчивает плохо…

http://svpressa.ru/post/article/175128/