Так началась холодная война

Относительно недавнего выступления бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. В своих ответах Сталин называл Черчилля «поджигателем войны» и сравнивал его с Гитлером.

А ведь менее, чем десяти месяцев назад фотография Черчилля была опубликована на первых страницах праздничных номеров центральных газет страны по случаю дня Победы над гитлеровской Германией вместе со снимками президента США Трумэна и Сталина… Что же стало причиной столь резкой перемены по отношению к бывшему руководителю страны, которая была союзницей СССР в годы Второй мировой войны?

За девять дней до заявления Сталина 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль выступил с речью в Вестминстерском колледже города Фултон (штат Миссури), в которой была изложена программа радикальных изменений во внешней политике Великобритании, США и других «англо-говорящих стран» по отношению к своему недавнему союзнику по антигитлеровской коалиции. Черчилль объявил: «Сумрак опустился на международную политическую арену, некогда освещенную лучами общей победы… От Щецина на Балтийском море до Триеста на Адриатическом «железный занавес» разделил европейский континент. По ту сторону этого барьера оказались древние столицы Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Население всех этих знаменитых городов перешло в советский лагерь и находится не только под сильным влиянием Москвы, но и под ее жестким контролем».

Впоследствии понятие «железный занавес», которое ввел в политический оборот Черчилль, стало использоваться для описания ограничений для граждан СССР и других социалистических стран выезжать в капиталистические страны и получать информацию о жизни на Западе. Однако Черчилль называл «железным занавесом» трудности в получении Западом информации из стран Центральной и Юго-Восточной Европы. К этому времени в западной печати постоянно писали о том, что введенные советскими войсками и их союзниками ограничения на деятельность западных журналистов (а также разведчиков) мешают достаточно полному освещению событий в этих странах, а поэтому Запад не получает полной картины о том, что там происходит.

Словосочетание «железный занавес» было взято из статьи Геббельса, опубликованной в газете «Райх» от 24 февраля 1945 года.

В ней нацистский рейхсминистр пропаганды уверял, что по мере продвижения Красной Армии на запад «железный занавес» упадет на территории, занятые советскими войсками. Фактически Черчилль повторял утверждения Геббельса о том, что «занавес» из советских танков и другого «железного» оружия скрывает подготовку нападения на страны Запада.

Для того, чтобы дать отпор нависшей угрозе, Черчилль призывал создать «братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке». Он подчеркивал, что такая ассоциация предполагала бы совместное использование авиационных, военно-морских баз и вооруженных сил США, Англии и других англоговорящих стран. Так Черчилль объявил о начале “холодной войны” Запада против СССР.

Политические виражи Черчилля

За свою долгую жизнь Черчилль не раз совершал крутые политические повороты. В апреле 1904 г. он покинул ряды консервативной партии и стал министром в кабинете, возглавляемом лидером либеральной партии Д. Ллойд-Джорджем. В 1924 году Черчилль порвал с либералами и вскоре стал министром финансов в консервативном кабинете Болдуина. Черчилль не раз был инициатором кардинальных виражей и во внешней политике своей страны. Вечером 11 ноября 1918 года, когда жители Лондона ликовали по поводу победоносного прекращения войны против Германии, Черчилль, по собственному признанию, был в мрачном настроении. Находясь в тот вечер в обществе членов правительства, он говорил, что надо «помочь разбитому врагу». Перемена отношения к поверженной Германии объяснялась стремлением Черчилля разгромить Советскую Россию. Черчилль рассуждал так: «Покорить Россию… мы можем лишь с помощью Германии. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России».

Вскоре Черчилль выступил с предложением организовать «поход 14 держав» против Советской России.

Одновременно он выступал за расчленение России. В 1919 г. Черчилль писал, что разъединенная Россия «представляла бы собой меньшую угрозу для будущего мира всех стран, чем обширная централизованная царская монархия».

Однако 22 июня 1941 года англичане услышали по радио речь Черчилля, в которой глава королевского правительства объявил: «За последние двадцать пять лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму назад ни одного слова, сказанного мною о коммунизме. Однако все это уходит на второй план на фоне происходящих событий… Я вижу, как русские солдаты стоят на пороге своей родной земли, которую их отцы обрабатывали с незапамятных времен… Я вижу, как на них движется нацистская военная машина». Черчилль сравнивал немецких солдат с гуннами и саранчой. Он заявил, что «вторжение Гитлера в Россию – это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова… Поэтому опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных народов во всех уголках земного шара».

Соглашение о сотрудничестве СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии, подписанное в Кремле 12 июля 1941 года, превратилось 26 мая 1942-го в англо-советский договор о союзе в войне и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. Тогда правительства Черчилля и Рузвельта взяли на себя обязательства открыть «второй фронт» в Западной Европе. Однако уже в июле оба правительства отказались выполнить данные обязательства. Объясняя свой отказ в ходе визита в Кремле в августе 1942 года, Черчилль попросил заодно у Сталина прощения за организацию четверть века назад военной интервенции Великобритании против Советской страны. (Сталин ответил: «Бог простит!»). Вернувшись же в Лондон в сентябре, Черчилль в своем выступлении в палате общин не жалел ярких слов, чтобы выразить свое восхищение Сталиным.

Хотя Черчилль не раз поздравлял Сталина и Красную Армию с одержанными победами, англичане и американцы вновь нарушили свои обязательства об открытии «второго фронта» в 1943 г. И все же, несмотря на это, а также попытки Черчилля на Тегеранской конференции ослабить будущий «второй фронт» операциями на Балканах, которые планировались им с целью не допустить вступления Красной Армии в Западную Европу, наши войска к концу 1944-го вошли в Польшу, Румынию, Чехословакию, Венгрию, Болгарию и Югославию.

Тогда Черчилль в октябре 1944 года вновь прилетел в Москву и попытался установить «квоты» влияния СССР и западных союзников в странах Юго-Восточной Европы.

Черчилль вспоминал, что в ходе переговоров со Сталиным «я взял пол-листа бумаги и написал: Румыния. Россия – 90%; Другие – 10%. Греция. Великобритания (в согласии с США) – 90%; Россия – 10%. Югославия. 50% – 50%. Венгрия. 50% – 50 %. Болгария. Россия – 75%. Другие – 25%». Хотя Сталин не стал комментировать эти цифры, и соглашения о разделе сфер влияния в Европе не было достигнуто, поездка Черчилля в СССР вновь подтвердила прочность англо-советского боевого союза. Такое впечатление укрепилось после Ялтинской конференции (4 – 11 февраля 1945 г.), в которой приняли участие Сталин, Рузвельт и Черчилль.

Однако уже 1 апреля Черчилль писал Рузвельту: «Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и в том случае, если Берлин окажется в пределах досягаемости, мы, несомненно, должны его взять».

Черчилль не ограничился сетованиями по поводу успехов Красной Армии. В те дни фельдмаршал Б.Л. Монтгомери, командовавший британскими войсками в Европе, получил директиву от Черчилля: «Тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было раздавать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжилось». Однако, разработанная тогда Черчиллем тайная операция против советского союзника, получившая название «Немыслимое», не была реализована из-за нежелания США в то время воевать против СССР в Европе. Американцы ожидали, что Красная Армия поможет им в войне против Японии.

И все же тайная директива Черчилля для Монтгомери относительно немецких солдат и их оружия не была отменена. Об этом свидетельствовал обмен мнений между Сталиным и Черчиллем на Потсдамской конференции. В ходе обсуждения темы о нехватке угля и недостатка рабочей силы для его добычи в Западной Европе, Сталин сказал, что в СССР сейчас используется труд военнопленных для работы в шахтах, а затем заметил: «400 тысяч немецких солдат сидят у вас в Норвегии, они даже не разоружены, и неизвестно, чего они ждут. Вот вам рабочая сила». Осознав истинный смысл заявления Сталина, Черчилль тут же стал оправдываться: «Я не знал, что они не разоружены. Во всяком случае, наше намерение заключается в том, чтобы разоружить их. Я не знаю точно, каково там положение, но этот вопрос был урегулирован верховной ставкой союзных экспедиционных сил. Во всяком случае, я наведу справки».

Однако Сталин не ограничился своим замечанием, а в конце заседания передал Черчиллю меморандум относительно имеющихся в Норвегии не разоруженных германских войск. Черчилль вновь стал оправдываться: «Но я могу дать заверение, что нашим намерением является разоружить эти войска». Ответ Сталина: «Не сомневаюсь» был очевидно произнесен с ироничной интонацией, а потому вызвал смех. Продолжая оправдываться, Черчилль заявил: «Мы не держим их в резерве, чтобы потом выпустить их из рукава. Я тотчас же потребую доклада по этому поводу».

Лишь через 10 лет, когда Черчилль вновь стал премьер-министром, он признал, что лично отдал распоряжение не разоружать часть немецких войск, а держать их готовыми на случай возможного вооруженного столкновения с СССР в Европе летом 1945 года.

Поворот Вашингтона к конфронтации

Хотя в политической деятельности Черчилль постоянно демонстрировал свою верность традиционному для британских политиков вероломству, поворот к холодной войне не был только следствием действий «коварного Альбиона». Важнейшим фактором в этом сыграла позиция главного союзника Великобритании.

25 апреля 1945 года, через две недели после смерти Рузвельта новый президент США Гарри Трумэн был посвящен в тайну «проекта Манхэттен» военным министром Стимсоном. В тот же день президент и министр подготовили меморандум, в котором, в частности, говорилось: «В настоящее время мы единолично контролируем ресурсы, с помощью которых США могут создавать и применять это оружие, и никакая другая страна не сможет добиться этого в течение ряда лет… Сохранение мира на Земле при настоящем уровне морального развития общества, который значительно ниже уровня технического развития, окажется в конце концов в зависимости от этого оружия… Мы не должны отказываться от определенной моральной ответственности, возникшей в результате нашей руководящей роли в войне и в создании этого оружия… Если проблема правильного использования этого оружия может быть решена, мы смогли бы обеспечить мир во всем мире, и наша цивилизация была бы спасена».

После бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года правительство США пришло к решению, что советский союзник им больше не нужен. Уничтожение с помощью атомных бомб двух японских городов показало всему миру, что США обладают самым мощным оружием, которое когда-либо имелось в мире. Владелец и редактор крупнейших американских журналов Генри Люс объявлял: «ХХ век – это век Америки… первый век, когда Америка является доминирующей мировой силой». Эти высказывания перекликались с официальными правительственными декларациями. 27 октября 1945 года Трумэн заявил в своей речи по поводу Дня флота: «Мы являемся величайшей национальной силой на Земле».

После создания и применения атомных бомб договоренности между победителями во Второй мировой войны, достигнутые в Ялте и Потсдаме, уже не устраивали США.

В военных кругах страны развернулась подготовка к нападению на СССР с применением атомного оружия. 9 октября 1945 года комитет начальников штабов США подготовил секретную директиву № 1518 “Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США”, которая исходила из подготовки нанесения Америкой превентивного атомного удара по СССР. По мере быстрого накопления атомного оружия в США 14 декабря 1945 года была подготовлена новая директива № 432/d комитета начальников штабов, в приложении к которой были указаны 20 основных промышленных центров СССР и трасса Транссибирской магистрали в качестве объектов атомной бомбардировки.

И все же сразу перейти к войне против СССР США не решались. Не были готовы к такому развороту в политике и европейские союзники. Поэтому для «озвучивания» перемены по отношению к СССР решили использовать Уинстона Черчилля, партия которого потерпела поражение на парламентских выборах. Выступлению отставного премьера предшествовало его долгое пребывание в США зимой 1945 – 1946 года, в ходе которого Черчилль встречался в Трумэном и другими государственными деятелями страны. Основные положения речи Черчилля были согласованы в ходе его беседы с Трумэном 10 февраля 1946 г. В течение нескольких недель пребывания во Флориде Черчилль работал над текстом речи.

Окончательная редакция выступления была согласована с премьер-министром Великобритании Климентом Эттли, возглавлявшем лейбористскую партию, и министром иностранных дел Эрнстом Бевином. Трумэн отправился в Фултон, чтобы лично представить Черчилля собравшимся в Вестминстерском колледже перед началом его речи.

Под прикрытием лживых обвинений

Свою программу наступления на нашу страну западные державы прикрывали обвинениями Советского Союза в нарушении достигнутых соглашений о послевоенном мире. Разоблачая лживость выступления Черчилля, Сталин в своем «ответе корреспонденту «Правды» указывал: «Совершенно абсурдно говорить об исключительном контроле СССР в Вене и Берлине, где имеются Союзные контрольные Советы из представителей четырех государств и где СССР имеет лишь ¼ часть голосов. Бывает, что иные люди не могут не клеветать, но надо все-таки знать меру».

Сталин обращал внимание и на то, что важной частью послевоенного урегулирования в Европе стало создание границ, которые обеспечивали безопасность СССР.

Он заявлял: «Немцы произвели вторжение в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Венгрию… Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу?».

До обретения атомного оружия это требование СССР признавали наши западные союзники. В своем выступлении в Фултоне Черчилль умалчивал о том, что еще осенью 1944 года он был согласен на преобладающее влияние СССР в Румынии и Болгарии (на 75 – 90%). К марту 1946 году СССР не превысил эту «квоту», предложенную Черчиллем. В ноябре 1945 года на выборах в Народное собрание Болгарии Отечественный фронт, в который наряду с коммунистической партией входил Земледельческий союз, получил 88,2% голосов. Остальные голоса получили партии прозападной оппозиции. В Румынии, в которой сохранялась королевская власть, наряду с правящим Народно-демократическим фронтом, существовали и оппозиционные партии.

В Венгрии, которую Черчилль был согласен разделить поровну между СССР и Западом по степени влияния, на выборах в ноябре 1945 года компартия получила 17%, социал-демократическая партия – 17 %, Национальная крестьянская партия – 7%, а выборы выиграла партия мелких сельских хозяев, получившая 57%. Коммунисты были в явном меньшинстве.

Хотя Черчилль хотел в 1944 году добиться равного влияния Запада и СССР на Югославию, на самом деле эта страна не была полностью подвластна чьему-либо влиянию. Лишь под давлением Сталина коммунисты Югославии неохотно согласились включить в состав его правительства представителей эмигрантского правительства. Вскоре же события показали, что СССР не мог оказывать действенного влияния на правительство Югославии.

Не было полного господства СССР в марте 1946 г. и в Чехословакии. К тому времени в правительстве и местных органах коммунисты делили власть с представителями других партий на паритетных началах. Президентом республики, как и в 1938 году, оставался Э. Бенеш, олицетворявший прозападную ориентацию в стране.

Хотя ведущие посты в Польше оставались в руках коммунистов и левых социалистов, бывший премьер-министр эмигрантского правительства Миколайчик, вошедший в состав правительства в качестве заместителя председателя, и возглавляемая им партия «Польске строництво людове» играли значительную роль в политической жизни страны.

Совершенно очевидно, что надуманные обвинения и пугающие заявления Черчилля были предназначены для того, чтобы представить СССР вероломным агрессором и создать атмосферу, благоприятствующую нагнетанию международной напряженности.

Черчилль вопиющим образом искажал и готовность СССР к агрессивным действиям против Запада. К концу войны СССР потерял 30% своего национального богатства.

На территории, освобожденной от оккупантов, было разрушено 1710 городов и поселков и 70 тысяч сел и деревень. Были выведены из строя 182 угольных шахты, на треть сократилось производство черной металлургии и добыча нефти. Огромный урон понесло сельское хозяйство. Колоссальными были людские потери. Обращаясь к Трумэну и Черчиллю на Потсдамской конференции Сталин говорил: «Я не привык жаловаться, но должен сказать, что… мы потеряли несколько миллионов убитыми, нам людей не хватает. Если бы я стал жаловаться, я боюсь, что вы тут прослезились бы, до того тяжелое положение в России».

Эти факты признавали все объективные наблюдатели. Анализируя американские планы нападения на СССР, исследователь М. Шерри позже писал: «Советский Союз не представляет собой непосредственной угрозы, признало командование вооруженных сил. Его экономика и людские ресурсы истощены войной… Следовательно, в ближайшие несколько лет СССР сосредоточит свои усилия на восстановлении».

В докладе Совета планирования политики Государственного департамента США от 7 ноября 1947 года признавалось: «Советское правительство не желает и не ожидает войны с нами в обозримом будущем».

Суммируя свои впечатления о пребывании в СССР и встрече со Сталиным в начале 1947 года, фельдмаршал Монтгомери писал: «В целом я пришел к выводу, что Россия не в состоянии принять участие в мировой войне против любой сильной комбинации союзных стран, и она это понимает. Россия нуждалась в долгом периоде мира, в течение которого ей надо будет восстанавливаться. Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь не “переходить черту” где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну, с которой она не сможет справиться… Я сообщил об этом в докладе британскому правительству и начальникам штабов».

Холодная война в действии

Однако, узнав о бедственном положении нашей страны, руководители Великобритании и США не «прослезились», а перешли к конфронтации с Советским Союзом, к тому же воспользовавшись наличием у американцев атомного оружия. В сентябре 1946 года специальный помощник президента США К. Клиффорд по приказу Г. Трумэна провел совещание с высшими государственными руководителями США и на его основе 24 сентября 1946 года представил доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», в котором, в частности, говорилось: «Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне… Чтобы держать нашу мощь на уровне, который эффективен для сдерживания Советского Союза, США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну». В середине 1948 года комитетом начальников штабов США был подготовлен план «Чариотир», предусматривавший применение 133 атомных бомб против 70 советских городов в первые 30 дней войны. 8 бомб предполагалось сбросить на Москву, а 7 – на Ленинград. Предполагалось в последующие два года войны сбросить на СССР еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн обычных бомб.

Угрозы атомного нападения в адрес СССР, звучавшие в конгрессе США и британской палате общин, а также на страницах печати западных стран, подкреплялись враждебными действиями на международной арене.

В 1947 году правительство США в одностороннем порядке расторгло советско-американское соглашение 1945 года о поставках американских товаров в кредит. В марте 1948 года в США были введены экспортные лицензии, запрещавшие ввоз большинства товаров в СССР. Советско-американская торговля фактически прекратилась. Зато стала расширяться антисоветская пропаганда. В докладе К. Клиффорда от 24 сентября 1946 г. подчеркивалось: «В самых широких масштабах, какие потерпит Советское правительство, мы должны доставлять в страну книги, журналы, газеты и кинофильмы, вести радиопередачи на СССР». Так стала воплощаться в жизнь программа холодной войны, изложенная Уинстоном Черчиллем 5 марта 1946 года.

==============================================================================

Рекомендуем:

Америка против России. Холодная война 2.0

Россия и Запад в XX веке

Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ, Платонов А.М.

==============================================================================