Презираемый всеми современниками социопат на троне

Молчала бы – за умную сошла бы!

http://i83.fastpic.ru/big/2016/1109/8e/3ffbf5d371531512fcfccf014698508e.jpgГазета «Взгляд» пишет о Поклонской: «Скромная, верующая, честная – что думает, то и говорит». Вообще-то, в этом-то и проблема…

Я запомнил Поклонскую за очень чёткий юридический анализ ситуации в Киеве и Крыму весной 2014 года.

Правда, уже тогда компетентные люди не скрывали, что движущейся интеллектуальной силой процесса присоединения Крыма к России был В. Константинов, а задачей Поклонской, как теперь стало понятно, было чтение короткого текста по бумажке перед телекамерой. Она с этим справилась, не слишком запинаясь, и на этом её подвиги закончились.

А ведь арена деятельности в Крыму для юриста была огромной. Чего стоили, к примеру, действия украинских придурков по лишению Крыма воды и электроэнергии!

И это при полном молчании прокуратуры Крыма?

Ведь в УК РФ стоит статья о геноциде – чего же молчала? Чего поддерживала этим молчанием деяния геноцида против граждан Крыма?

И вместо защиты интересов граждан Крыма «наша Няша» (как теперь понятно – из-за явной убогости юридических знаний), не находя себе применения как юрист, нашла выход своей энергии (придури?) в распускании соплей по царю Николаю II.

Оставалось только плечами пожать.

Но при всём при том, всё-таки, оставалась надежда, а вдруг она, возможно, может хоть на сколько-то юрист? Ведь среди ленивых и юридически тупых кнопкодавов Думы даже никчемному юристу не трудно себя проявить. Чего стоит, к примеру, дикое нарушение в России основ конституционного строя в части полного отсутствия судебной власти, поскольку судьи, как власть, согласно основам конституционного строя России обязаны быть избраны народом? Чего стоит то, что в России командует президент, хотя он не является государственной властью? Короче, юристу в Думе есть чем заняться – дел невпроворот.

А юридический генерал Поклонская начала карьеру депутата роспуском соплей по Николаю II, надо же!

Хотя, если вдуматься, ведь царь Николай по своему умственному и моральному развитию наиболее близок нынешним кнопкодавам в Думе, а Поклонской, как видим, он близок в первую очередь.


Социопат на троне

Николай II охотно короновался, как и Поклонская охотно стала прокурором Крыма, а потом охотно стала депутатом Думы, но вся служба Николая России сводилась к тому, что он всеми силами пытался переложить свои обязанности на кого-то другого. Николай требовал одного – чтобы его не беспокоили и не расстраивали. При нем Россией руководили советники от его жены, до премьер-министров и даже Гришки Распутина. А царь этому был и рад.

Ну, а теперь гляньте на депутатов – они сами хоть о чём-то думают? Ноль! Из администрации президента приносят проект закона, и каким бы антинародным или антироссийским этот закон и ни был, но депутатское стадо за него голосует. Причём, основная масса стада голосует потому, что не понимает, за что голосует.

Спросите депутатов – если вы не понимаете, за что голосуете, то какого чёрта вы в депутатах? Они же самого этого вопроса не поймут. Они кнопки нажимают? Нажимают! На все поступающие к ним вопросы их помощники ответы готовят, а депутаты подписывают? Подписывают! Кто посмеет не считать их настоящими депутатами?? Так и Николай II не сомневался в том, что он царь потому, что подписывал подготовленные бумаги.

А ведь Николай с юности не проявлял никакого интереса ни к каким государственным делам, тем не менее, повторю, был твердо уверен, что на троне он сидит по праву! Когда учивший его Победоносцев пытался объяснить наследнику, как функционирует государство, «тот с великим тщанием начинал ковырять в носу». «Государь, – разводил руками один из премьер-министров, Витте, – никогда не открыл ни одной страницы русских законов и их кассационных толкований». Этот наглец Николай, как и нынешние депутаты, был глубоко уверен, что его дело – подписывать бумаги, а обдумывать государственные вопросы и искать государственные решения обязаны вельможи. Жена, в конце концов. Или старец Распутин.

Жена Николая II считала его безвольным, ей было больно за него, и она постоянно напоминала: «Как легко ты можешь поколебаться и менять решения, и чего стоит заставить тебя держаться своего мнения… Как бы я желала влить свою волю в твои жилы… Я страдаю за тебя, как за нежного, мягкосердечного ребенка, которому нужно руководство».

Но я полагаю, что она ошибалась.

Николай уже страдал, возможно, и не в явной форме, социопатией – полным безразличием к окружающим, за исключением разве своей семьи.

Смотрите, вот он записывает в дневнике важные для себя события: 28 мая 1905 года «ездил на велосипеде и убил 2 ворон»; 2 февраля 1906 года «гулял и убил ворону»; 8 февраля 1906 года «гулял долго и убил две вороны»; 8 мая 1905 года он записал, что во время гуляния убил кошку. Его дневники надо читать не просто историкам, а историкам вместе с психиатрами, чтобы те ответили на вопрос, может ли психически здоровый человек в должности императора России считать для себя важным убийство кошки, когда в империи полным ходом идет революция? Только за два года, с 1905-го по 1907-й, в России было убито 4500 государственных чиновников! Не кошек, а его, Николая, слуг!!

А вот 3 декабря 2015 года как бы Президент России сообщил кнопкодавам: «За 2014 год следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел по так называемым экономическим составам. До суда дошли 56 тысяч из двухсот тысяч. Еще 15 тысяч дел развалилось в суде. Получается, если посчитать, приговором закончились лишь 15% дел. При этом абсолютное большинство, 83% даже предпринимателей, на которые заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили. Это, конечно, не то, что нам нужно с точки зрения делового климата. Это прямое разрушение делового климата».

О чём сказал путин? В нынешней России, преступники, занявшие должности полицейских, следователей, прокуроров и судей, на ваших, «законодателей» России, глазах уничтожали экономику России, а вы что делали? Только и того, что публично кошек не стреляли…

Кстати, Николая II можно считать лучшим кошкодавом мира. Скажем, согласно отчетам об императорской охоте, к примеру, в 1902 году, помимо зверя, которого Николай II убивал при специальных выездах на охоту в царские заповедники, он охотился, как вы прочли выше, и во время ежедневных прогулок по Царскому Селу, стреляя ворон и всякую попадавшую ему на мушку живность. И в 1902 году император со свитой и егерями убил на охоте 22 рябчика и 3341 ворону. Кроме этого, на императорской охоте было убито 20 волков, а на прогулках – 899 бродячих собак и 1322 кошки! Это за один год! Это не какая-то там щука, пойманная путиным, это 1322 кошки!

Поскольку абсолютно невероятно, чтобы в пределах одного населенного пункта было столько бродячих собак и кошек, скорее всего, царские егеря отлавливали по всей России собак и кошек, чтобы они «бродили» на пути прогуливающегося царя и Николай II мог их убить.

Ведь недаром Поклонская Николаем II гордится!

Военный вождь

Советники втянули его в две войны, в которые Николай влез, совершенно не интересуясь ни государственным, ни военным делом. Ведь инициатором Первой мировой войны, по сути, была Россия. Это она первой объявила мобилизацию и отказалась ее прекратить по требованию Германии. Тогда Германия объявила войну России и сама начала мобилизацию.

В ответ союзницы России Франция и Англия объявили войну Германии. Шла страшнейшая для России война, а в тылу воровали всяк, кто мог. Ну, хоть бы повесил царь десяток воров другим для острастки! Но Николай II был «добрым». На фронтах потери достигали 200–300 тысяч человек в месяц из-за нехватки снарядов, а частный капитал взвинтил на них цены вдвое-втрое против казенных заводов. На казенном заводе 122-мм шрапнель стоила 15 рублей, а частники требовали за нее 35. Начальник ГАУ генерал Маниковский пытался прижать грабителей, но его тут же вызвал царь.

«Николай II: На вас жалуются, что вы стесняете самодеятельность общества при снабжении армии.

Маниковский: Ваше величество, они и без того наживаются на поставке на 300 %, а бывали случаи, что получали даже более 1000 % барыша.

Николай II: Ну и пусть наживают, лишь бы не воровали.

Маниковский: Ваше величество, но это хуже воровства, это открытый грабеж.

Николай II: Все-таки не нужно раздражать общественное мнение».

Чтобы как-то сгладить то впечатление, которое производила на Россию отстраненность семьи Романовых от войны, Николай II в конце лета 1915 года возглавил армию, но совершенно ею не руководил и даже доклады слушал с явно читаемым выражением на лице: «Как вы мне все надоели!»

Между тем при наличии царя в Верховных главнокомандующих начальник штаба Ставки генерал Алексеев по-настоящему командовать не мог. Блестяще начатое Брусиловым наступление лета 1916 года не привело к разгрому Австро-Венгрии не из-за недостатка людей или боеприпасов, а, как пишет Брусилов, «оттого, что Верховного главнокомандующего у нас, по сути дела, не было, а его начальник штаба, невзирая на весь свой ум и знания, не был волевым человеком». Брусилов намекает на то, что его Юго-Западный фронт, вопреки плану, не поддержали остальные фронты: Алексеев не смог их заставить, а царю это было неинтересно.


Хоть трава не расти!

Давайте прочтем еще несколько записей его дневника, но для начала вспомним, что именно люди записывают в свои дневники, поскольку сегодня дневники, по сути, никто не ведет. Конечно, это зависит от наличия времени и желания писать, но обычно в дневник заносят только самые яркие события дня.

Так вот, возьмем дневник царя за несколько дней до того, как он отрекся от престола, и напомню, что Николай был главнокомандующим русской армии, а на русско-германском фронте в это время шли ожесточенные бои. Итак, царь выехал в свою Ставку в Могилев.

«23-го февраля. Четверг. Проснулся в Смоленске в 9 1/2 час. Было холодно, ясно и ветрено. Читал все свободное время французскую книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем. Приехал в Могилев в 3 ч. Был встречен ген. Алексеевым и штабом. Провел час времени с ним. Пусто показалось в доме без Алексея. Обедал со всеми иностранцами и нашими. Вечером писал и пил общий чай.

24-го февраля. Пятница. В 10 1/2 пошел к докладу, который окончился в 12 час. Перед завтраком [?] принес мне от имени бельгийского короля военный крест. Погода была неприятная – метель. Погулял недолго в садике. Читал и писал. Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру.

25-го февраля. Суббота. Встал поздно. Доклад продолжался полтора часа. В 2 1/2 заехал в монастырь и приложился к иконе Божией матери. Сделал прогулку по шоссе на Оршу. В 6 ч. пошел ко всенощной. Весь вечер занимался.

26-го февраля. Воскресенье. В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял ген. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

Напомню, что это писал император, у которого в те дни на фронте шло сражение, а в столице с 23 февраля разгоралось восстание, и Николай, по сути, от него удрал в Ставку. И он «меры принял»: преодолевая зевоту, выслушал доклады генералов и подписал телеграммы об усмирении восставших всеми способами. Теперь его слуги обязаны были все эти проблемы решить, а ему, как вы видите из дневников, они были не интересны. Жена считала его безвольным, но при чем тут безволие, когда очевидно, что прогулка по Бобруйскому шоссе была ему интереснее, чем то, что происходило на фронте?

А с другой стороны фронта, в Ставке командующего германским Восточным фронтом генерала Людендорфа его начальник штаба генерал-майор Гофман тоже нашел время занести в свой дневник: «Наше маленькое предприятие у Стохода вчера прошло хорошо. 9000 пленных, среди них четыре полковых командира, 15 орудий, 200 пулеметов и минометов. Это довольно прилично. Я рассчитывал максимум на 3000. Русская армия становится все хуже и хуже».

Между прочим, на фронте у немцев положение было очень сложным, поэтому Гофман только 5 марта смог его осмыслить:

«В общем, теперь, как и раньше, большое оживление на всем русском фронте. Русские воздвигают много новых укреплений, и до окончания этих работ они, по-видимому, наступать не станут. Наше положение, в общем, теперь лучше. Я получаю так много резервов, что могу совершенно спокойно смотреть в будущее. То, что русские оставили нас за последнюю неделю в покое, явилось для нас большим счастьем. Они не знали своих преимуществ. Если бы они три недели тому назад начали наступление в некоторых пунктах, мы бы полетели к черту. Это чувство очень мучительно и действует, конечно, на нервы; отсюда, вероятно, и мое плохое настроение за последние недели».

Как вы поняли, успех боев висел на волоске. И если бы у русской армии был главнокомандующий, который бы принял решение три недели назад нанести удар в нужных местах или додавить немцев в те дни, когда Николай гулял по шоссе и целовал иконы, то немцы потерпели бы решительное поражение на своем Восточном фронте. «Три недели назад» от 5 марта – это примерно 12 февраля, в этот день Николай отметил существенные события своего дня: «Утром шел снег и мело; днем вышло солнце, и стало морознее. Были у обедни, завтракал Митя. Осмотрел дом с трапезною, который построен заботами Ломана в старом русском стиле – очень красиво. Погулял с Марией. До чая принял Сергея. После 6 ч. читал и писал Карлу (норвежскому). Вечер провели на той стороне. Опять играли румыны, и Лерский потешал нас до 12 ч.».

У немцев в тылу тоже назревали неприятности, и хотя генерал Гофман по своему статусу был несоизмеримо мал по сравнению с русским императором, тем не менее, в то время, когда Николай 23 февраля самым важным событием дня отметил собственное прибытие в Ставку и то, с кем он обедал, Гофман записал: «Ясно, что поляки теперь разовьют большую пропаганду за то, чтобы Литва и Курляндия были бы присоединены к польскому королевству. Я в настоящее время веду очень оживленную переписку с Варшавой, иностранным ведомством и канцлером, чтобы заткнуть полякам глотку.

Тут в нашем районе четыре враждующих элемента: немцы, поляки, литовцы и латыши, которых ни один политик в мире не в состоянии объединить. И поляки, и литовцы, и латыши ненавидят нас, так как каждый из этих народов хочет властвовать. Это положение изменить нельзя. У меня в этом отношении совершенно чистая совесть, я поэтому пригласил сюда депутатов, чтобы они лично ознакомились с местными условиями. Все мы знаем, что Людендорф – не политик. Он слишком импульсивен для этого. У него все должно немедленно осуществиться, в то время как политик должен уметь выжидать».

И, скорее всего, потому, что немцы, в отличие от Николая, ломали головы над тем, что им делать с проблемами в своем тылу, их неприятности так и остались не более чем неприятностями. А у Николая события раскручивались:

«27-го февраля. Понедельник. В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать отрывочные нехорошие известия! Был недолго у доклада. Днем сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее и в час ночи перебрался в поезд.

28-го февраля. Вторник. Лег спать в 3 ч., т. к. долго говорил с Н. И. Ивановым, которого посылаю в Петроград с войсками водворить порядок. Спал до 10 час. Ушли из Могилева в 5 утра. Погода была морозная, солнечная. Днем проехали Вязьму, Ржев, а Лихославль в 9 час.

1-го марта. Среда. Ночью повернули с М. Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь. Видел Рузского. Он, Данилов и Саввич обедали. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства все время там! Как бедной Аликс, должно быть, тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам, Господь!

2-го марта. Четверг. Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев – всем главнокомандующим. К 2 ½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил, и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.

Кругом измена, и трусость, и обман!»

Отметьте, что если Николай жил не в вагоне едущего поезда, то ни разу не забыл погулять, но за все эти дни этот император всероссийский ни разу не вспомнил, ни о России, ни о её народе, ни об армии, ни о своем долге перед ними. Ведь бунт был только в Петрограде, вся Россия была еще твоя, царь, и не генерала Иванова надо было посылать, а самому возглавить войска и идти в Петроград усмирять бунтовщиков и спасать Россию!

И мыслей таких не было! Как это – самому??

Презираемый всеми современниками

Деньги у царской семьи были огромные, и Николай начал выговаривать себе и семье отъезд через Мурманск за границу с возвращением после войны в Россию для постоянного проживания в Крыму, в Ливадии. Наглость изумительная! Россия остается истекать кровью в развязанной Николаем войне, а он едет отдыхать за границу! Даже Временное правительство не стало реагировать на эту низость Николая и просто арестовало его. Но это случилось позже, а сейчас, после отречения, что должен был делать и думать царь? Наверное, должен был всю ночь метаться от мыслей о самоубийстве? Как же! Вот он продолжает вести записи в дневнике:

«3-го марта. Пятница. Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилев. Все чины штаба были на платформе. Принял Алексеева в вагоне. В 9 1/2 перебрался в дом. Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились – лишь бы так продолжалось дальше.

4-го марта. Суббота. Спал хорошо. В 10 ч. пришел добрый Алек. Затем пошел к докладу. К 12 ч. поехал на платформу встретить дорогую мама, прибывшую из Киева. Повез ее к себе и завтракал с нею и нашими. Долго сидели и разговаривали. Сегодня, наконец, получил две телеграммы от дорогой Аликс. Погулял. Погода была отвратительная – холод и метель. После чая принял Алексеева и Фредерикса. К 8 ч. поехал к обеду к мама и просидел с нею до 11 ч.».

И т.д. и т.п.

Наглая и бессовестная скотина! Действительно, идеал для деятелей сегодняшнего режима! Да вот только не то что народу России, а и своим дворянам Николай II и даром не был нужен, как эти «депутаны» не нужны нынешним хозяевам России – не будет этой думской шушеры, найдут такую же другую.

В 1919 году в Сибири против большевиков воевали силы адмирала Колчака, имевшего на довольствии армию, состоявшую из 800 тысяч офицеров, дворян, помещиков, бывших царских чиновников и прочих. Летом и осенью военным министром в правительстве Колчака был барон Будберг, истинный монархист. 17 июля 1919 года, в первую годовщину смерти Николая II, Будберг делает в своем дневнике запись:

«В соборе состоялась панихида по царской семье; демократический хор отказался петь, и пригласили монахинь соседнего монастыря, что только способствовало благолепию служения. Из старших чинов на панихиде был я, Розанов, Хрещатицкий и уралец – генерал Хорошкин; остальные постарались забыть о панихиде, чтобы не скомпрометировать своей демократичности.

После панихиды какой-то пожилой человек, оглядев собравшихся в соборе (несколько десятков, преимущественно старых офицеров), громко произнес: «Ну и немного же порядочных людей в Омске»».

Барон Будберг даже в дневнике не хочет признаться в очевидном – дело не в непорядочности служившего у Колчака русского дворянства и не в его «демократичности». В той же демократической Европе и монархи, и даже отпрыски уже лишившихся власти династий пользуются безусловным уважением. Да и в чем, в чем, но в демократичности адмирала Колчака обвинять нельзя – чего стоит, к примеру, расстрел по его приказу членов Учредительного собрания России, демократично избранных в 1917 году.

Дело в другом. Белые, то есть дворянство и зажиточные классы России, используя смерть царя в антикоммунистической пропаганде, в то же время ненавидели последнего российского императора неизмеримо более люто, нежели большевики. Для большевиков Николай II был всего лишь символом, который, попав к белым, мог вызвать дополнительную смерть десятков тысяч русских людей на полях Гражданской войны. И большевики уничтожили всю царскую семью, как уничтожают тифозную вошь, чтобы не дать распространиться болезни. А вот для белых Николай II был предателем и человеком, виновным в том, что они потеряли ту Россию, в которой им было так удобно жить.

Сейчас официальная история и церковь утверждают, что в Екатеринбурге жиды (или большевики – кому как нравится) убили мученика-царя Николая II. Да нет – в Екатеринбурге большевики по военной надобности расстреляли главного паразита России. И теперь паразиты всех национальностей (от русского «дворянина» Михалкова через покойного еврея Немцова) об убиенном сородиче горько сетуют. Им есть отчего уважать и завидовать царю: этот паразит в свое время недурно устроился на шее России – даже не депутатом Думы, а сразу царем!

Но в те революционные годы тупость и паразитизм Николая II все понимали, и в то время никто в России – от крестьянина до служивого дворянина – об этом «великомученике» не сожалел.

В годы гражданского противостояния, ни одной из сторон дураки не приветствуются.

***