«Миграционный кризис» в Европе и его заказчики

Пока СМИ пугают общественность миграционным кризисом и развалом единства Европейского союза, транснациональные корпорации достраивают свой европейский Вавилон

Европейские политики очень почитают основателя Панъевропейского союза, идеолога  объединенной Европы Р.Н. Куденхове-Калерги (1894-1972), которого они называют «духовным отцом» ЕС. В 1978 г. была учреждена премия его имени, которая присуждается каждые два года за заслуги в деле единения Европы. Лауреатами её стали Рональд Рейган, Гельмут Коль, Х. ван Ромпей, Ангела Меркель и др. Труды Куденхове-Калерги («Пан-Европа», «Борьба за панъевропу»), написанные ещё в 20-е годы, хорошо известны и считаются манифестом европейского строительства. В них и прописаны основные цели и задачи этого строительства, остающиеся неизменными и в наши дни.   

Одной из таких целей, рассматриваемых Куденхове-Калерги в качестве главного условия экономического и политического объединения Европы,  является воссоздание единой «европейской нации». Считая, что выделение нации на основе кровного родства  глубоко неверно, он противопоставлял этому родство по духу, выделяя единую «европейскую нацию» как духовную общность, имеющую общих духовных учителей[1].

В целях решения национальных проблем, Куденхове-Калерги предлагал отделить нации от государства (как от него была отделена церковь) с тем, чтобы вопрос национальности стал для каждого вопросом личным. И, поскольку вопрос о гражданстве станет второстепенным, это приведёт к решению государственных границ: «Существует только один радикальный способ решить европейский вопрос о границах справедливо и надолго. Этот путь называется не перенос границ, а их ликвидация. Европеец… должен направить всю свою энергию на ликвидацию границ, национальных и экономических… Государственные границы сократятся до региональных и потеряют своё значение»[2].

Однако кроме официальных целей, Куденхове-Калерги изложил также своё понимание и конечных результатов перестройки Европы, которое содержится  в изданной небольшим тиражом работе, предназначенной для узкого круга лиц. В опубликованной им в 1925 г. книге «Практический идеализм»[3] он описал будущее Европы, показав, что будет представлять собой «европейская нация». 

Ключевой идеей книги стало обоснование духовного лидерства иудаизма в европейской цивилизации и необходимости превращения евреев в «руководящую духовную расу Европы». Это вытекало из его своеобразного понимания иерархического строения общества. Из всей массы европейцев, которых Куденхове-Калерги называет «людьми количества», он выделяет две расы «людей качества»   - родовое дворянство и евреев, составляющих вместе ядро будущей европейской аристократии. Однако ведущим ядром этой аристократии являются всё-таки евреи как в силу «особого этического отношения к миру», так и  в силу превосходства их ума – они составляют так называемое «дворянство мозга» или «духовную аристократию», занимающую лидирующие позиции в борьбе за управление человечеством (типичными представителями её он считал Лассаля, Троцкого, Эйнштейна, Бергсона и др.).

Что же касается остальных  - «людей количества», то о них Куденхове-Калерги пишет: «Человек далёкого будущего будет смешанных кровей. Расы и классы исчезнут вследствие преодоления пространства, времени, предрассудков. Будущая евразийско-негроидная раса, внешне похожая на древнеегипетскую, заменит разнообразие народов разнообразием личностей»[4]. То есть, будущее Европы Куденхове-Калерги видилось следующим образом: европейцы смешиваются с другими расами и народами и исчезают как национальные индивидуальности, а их элиты заменятся еврейской духовной кастой вождей.

С тех пор планы не изменились, и то, что сегодня осуществляется в Европейском союзе, полностью вписывается в проекты, изложенные его «духовным отцом». И очевидно, что эти проекты несовместимы с сохранением ни национальных государств, ни национальных границ, ни самих наций. Так что утверждения о том, что европейские политики, проводя безумную миграционную политику, не ведают, что творят – от лукавого.

Происходящий ныне хорошо спланированный и управляемый «миграционный хаос» в Европе является не внезапным нашествием, а лишь очередной тактической операцией на пути  коренной перестройки Европы. Она работает на демонтаж национальных государств   и  на  укрепление Европейского союза, руководство которого представляет интересы не граждан, а крупного европейского транснационального  бизнес, встроенного в наднациональные структуры.  

Важнейшую роль тут играет созданный в 1983 г. Круглый стол европейских промышленников или Европейский круглый стол (ЕКС – ERT), объединяющий представителей  45 крупнейших корпораций Европы, среди которых наиболее влиятельными являются Bayer, Shell, BP, DaimlerChrysler, Ericsson, Nestlй, Nokia, Petrofina, Renault, Siemens, Solvay, Total и Unilever, главы которых регулярно присутствуют на  встречах Бильдербергского клуба. Сегодня его возглавляет Лейф Йохансон,  председатель совета  директоров шведской компании Ericsson.

ЕКС является одной из ключевых групп давления, оказывающей решающее влияние на самых высокопоставленных политиков и обеспечившей  формирование стратегического альянса между крупным бизнесом и членами Еврокомиссии. Целью организации изначально было провозглашено «стимулирование всемирной конкурентоспособности европейской промышленности», но её главной задачей стало изменение способа управления Европой в направлении его полной унификации в интересах крупного бизнеса, при которой её экономическая система имела бы единый центр принятия решений.

Интенсивная обработка в неолиберальном духе высшего состава менеджеров и соответствующий отбор кадров привели к тому, что если в 80-е годы внутри ЕКС ещё можно было различить группы протекционистов и глобалистов, то к началу  90-х гг.  все члены Круглого стола были уже единодушны в отстаивании полной открытости  рынков и границ и занимали чётко проатлантистскую позицию. Глобализация и крупные проекты общего наднационального характера здесь стали главной темой обсуждений[5].

Сегодня главный  вопрос, стоящий на повестке дня ЕКС – это создание   Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства (ТТИП) – соглашения о свободной торговле между ЕС и США, которое премьер Великобритании Дэвид Кэмерон назвал «самым главным двусторонним торговым договором в истории».   Его  планировалось заключить ещё в конце 2014 г.,  затем вопрос был перенесён на 2015 г., а теперь – на 2016 г.[6].   ТТИП, как он мыслится,  должен привести к полному контролю со стороны корпораций над экономикой и социальной сферой, сведя до минимума какое-либо государственное регулирование, поэтому  переговоры о проекте шли  за закрытыми дверями, в тайне от европейской общественности, и краткий обзор соответствующих документов Еврокомиссия опубликовала только в январе 2015 г.

Хронология подготовки соглашения такова: 1990 г. – принята «Трансатлантическая декларация», 1995 г. - создана инициативные группы из представителей бизнеса «Трансатлантический бизнес-диалог», в 1998 г. – консультативный комитет «Трансатлантическое экономическое партнёрство», а в 2007 г. – «Трансатлантический экономический совет» из представителей ведущих западных фирм. Наконец, в 2011 г. была создана группа экспертов высокого уровня, которые рекомендовали в 2013 г. начать переговоры о соглашении. 

Ярким показателем ведущей роли Европейского круглого стола в этом проекте стало создание в марте 2013 г. по результатам встречи А.Меркель и Ф.Олланда с руководством ЕКС Франко-германской рабочей группы в целях  разработки единой международной торговой стратегии, служащей частным  интересам крупнейших компаний Европы, представители которых и вошли в её состав.  Как выразился один из обозревателей, «требования ЕКС заключаются в том, чтобы поставить ЕС полностью на службу предприятиям, и ничего более»[7]. Группа выдвинула 32 рекомендации ультралиберального антисоциального характера, которые легли в основу предложений для  европейско-американских переговоров  о  создании  ТТИП. Главное здесь – открытость рынков, защита инвестиций и реформа рынка труда в целях «повышения  конкурентоспособности».

ЕКС тесно связан с Трансатлантической политической сетью  (ТПС), мощным евро-атлантическим лобби, работающим над созданием не только трансатлантического рынка (к 2020 г.), но и европейско-американского блока на политическом и военном уровне и готовящим документы соглашения о ТТИП. ТПС была сформирована в 1992 г., а членами её стали  крупнейшие транснациональные корпорации и банки, среди которых Boeing, EADS et United Technologies Corporation, Ford, IBM, Microsoft,   Siemens, BASF, Bertelsmann, AT&T, Nestle, Deutsche Bank, Citigroup, Warner & Walt Dysney. Кроме этого членами «сети» являются 60 депутатов Европарламента (показательно, что из 22 его комиссий 8 возглавляются членами ТПС) и 37 членов Конгресса США[8].  «Сеть» опирается на  разработки ведущих западных «мозговых центров» (Королевский институт международных отношений/ Chatham House, Институт Аспена, Европейско-американский бизнес совет, Совет по международным отношениям, Институт Брукингса, Европейский институт стратегических исследований, Французский институт международных отношений, Центр стратегических и международных исследований  и др.)[9].

В июле 2015 г. Европарламент, используя эффективные политические и информационные  рычаги давления, и в первую очередь запугивание «русской угрозой» и необходимостью евроатлантической солидарности,  принял резолюцию, поддерживающую ТТИП (436 евродепутатов против 241).  Не имея обязывающего характера, она, между тем,  ясно демонстрирует настроение членов парламента, от позиции которых будет зависеть ратификация договора о ТТИП.   Показательно, что и на этом этапе власти не допустили никакого общественного обсуждения, поскольку большинство европейцев  не поддерживает соглашение, которое будет означать  полное утверждение корпоративной власти и похоронит навсегда ещё пока сохраняющиеся остатки  культурных, экологических и социальных ценностей Европы[10].

Однако никакого реального сопротивления и не может быть оказано в силу той глубокой дезинтеграции европейского общества, которое обусловлено происходящей уже 20 лет демографической революцией, представляющей собой один из главных факторов утверждения власти корпораций.  

Эту революцию многие исследователи называют демографической катастрофой, поскольку европейский регион прекратил воспроизводство своего населения. К 2050 г. без учёта иммиграции вместо нынешних 728 млн. европейцев континент будет насчитывать 600 млн., что равнозначно потере населения, проживающего сегодня в Германии, Польше, Дании Норвегии, Швеции и Финляндии вместе взятых. В последний раз такое  значительное сокращение населения в Европе наблюдалось только во время эпидемии чумы 1347-1352 гг.[11].

Особенно серьёзна ситуация в Германии (к 2050 г. населения может сократиться с 82 млн. до 59 млн. человек), в Латвии, Венгрии, Португалии.  В тех же странах, где уровень рождаемости относительно высок (Великобритания, Франция, Швеция), он обеспечивается в основном за счёт мусульман. Как откровенно сказал когда-то директор отела России и СНГ Германского совета внешней политики А.Рар, «мы на перепутье, и трудно сказать, куда  это приведёт… Да, можно сказать, что “белая раса” вымирает… В открытую вести такие обсуждения пока сложно, потому что есть электорат».         

Естественно, это ведёт к неспособности ЕС сохранить сложившуюся социальную цельность: рабочих рук скоро будет катастрофически не хватать, что уже ставит под вопрос само сохранение системы социального обеспечения.  Пока в Европе ещё работают те многочисленные поколения, которые были рождены на демографическом буме после Второй мировой войны,  но когда они уйдут на пенсию, система коренным образом изменится. Поэтому судорожные действия европейских политиков, направленные на повышение пенсионного возраста, пересмотр схем поддержки инвалидов и т.д., связаны с попыткой задержать на максимально возможный срок падение высокого уровня стандартов и потребления, за которым  неизбежно последует его быстрый обвал.

Важнейшим условием его предупреждения  и является постоянный и растущий приток иммигрантов. Как указывалось в одном из секретных докладов  французского правительства ещё в начале 2000-х гг., у Европейского союза нет альтернативы призванию 75 млн. мигрантов[12]. При этом французские эксперты признавали, какие это породит проблемы в создаваемом расовом обществе-гибриде. Однако европейские  политики никогда не пойдут на изменения ситуации. Они будут делать красивые и смелые заявления о провале политики мультикультурализма, совершать показательные антииммиграционные акции, но не изменят свой курс, так как ставка на мигрантов – это стратегическая линия транснационального класса, отвечающая его коренным интересам.

К началу 2000-х гг. на европейском континенте ежегодно официально искали убежище около 400 тыс. человек, а через различные нелегальные каналы сюда стало выезжать более 500 тыс. человек. Общая же численность нелегалов в Европе к сегодняшнему моменту составляла от 5 до 7 млн. человек (и это приблизительные оценки, так как официально европейской статистики о численности нелегалов не существует). Наибольшее число незаконных иммигрантов сосредоточено во Франции, Германии, Италии и Испании, в каждой из которых насчитывалось до 1-1,5 млн., а ежегодно число возрастало на 100 тыс.  Основной поток шёл и идёт из Северной Африки в Испанию, а другой – из Турции через Грецию, Албанию и Италию. Рубежным для Европы в этом плане стал 2011 г. – год «арабских революций, когда только за первые девять месяцев было зафиксировано почти 113 тыс. пересечений границ ЕС[13]. А уже в  2014 г. число беженцев, проникших в Европу через Средиземноморье, составило 626 тыс. человек[14].

Сегодня, по данным МОТ из 175 млн. мигрантов мира 56 млн. живут в Европе, из них 27,5 млн. осуществляют здесь экономическую деятельность. В некоторых странах Европы, например, в Люксембурге и Швейцарии, доля иностранцев в общем количестве рабочей силы достигает 25% [15]. В основном они занимают рабочие места, не пользующиеся спросом местных работников:  грязная, тяжёлая работа, не требующая квалификации, работа низкой и средней квалификации в сфере услуг, работа по уходу и  обслуживанию в частной сфере, сезонные  работы в хозяйстве и сфере туризма.

Многочисленный и практически неконтролируемый  сегмент мирового рынка труда образуют нелегальные мигранты, которых по данным МОТ составляют около 1/3 всех международных мигрантов. Заняты они преимущественно в мелком или в теневом секторе экономики, масштаб которого растёт во всех странах. В Европе, по оценкам Еврокомиссии, он достигает в отдельных странах от 8 до 30% ВВП, а в целом по Европе – 20%.

Без учёта Восточной  Европы, к странам с наибольшим теневым сектором относятся Греция (30–35%), Италия (27,8%), Испания (23,4%) и Бельгия (23,4%). Среднее положение занимают Ирландия, Канада, Франция и Германия (от 14,9 до 16,3%)[16]. Особенно быстро теневой сектор стал расти после кризиса 2008 г. Наиболее значимый сегмент его представляет наркоторговля, главной перевалочной базой которого является Косово. Наркоторговля охватывает крайне разветвленную сеть, в которую вовлечены косовские албанцы, болгарская и турецкая мафии, чешские курьеры, английские дилеры и мафия Италии, включая Соsa Nostra[17]. Но все они являются лишь низшим звеном наркомафии, представляющей собой влиятельную общеевропейскую межгосударственную структуру, имеющую крепкую опору в спецслужбах и выполняющую роль «невидимого менеджера» в правительствах европейских стран, активно воздействующего на их геополитику. И нелегальная миграция представляет в этом отношении для неё незаменимый ресурс, из которой в теневую армию перевозчиков рекрутируются всё новые члены, поставленные фактически в безвыходное положение.

Вследствие этих процессов в странах Европы происходит глубокая этнокультурная перестройка, при которой она всё больше становится похожа на  «плавильный котёл». Европейцев замещают другими этносами, которые, смешиваясь между собой, действительно образуют «нацию мигрантов» или «новых кочевников».  

Нынешняя миграционная волна  стала беспрецедентной, поскольку оказалась связана с хорошо организованным и управляемым потоком беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки, вызванным главным образом событиями в Сирии, откуда   в соседние страны уже выехало более 4 млн. человек (по данным Агентства ООН по делам беженцев, за последнюю четверть века это самый серьёзный кризис беженцев)[18]. В Европу же с начала года  прибыло более 500 тыс. человек, а  в одном только августе-месяце было зарегистрировано 156 тыс. беженцев. По оценкам экспертов, возможно, что в этом году  на северное побережье Средиземноморья переместится до 1 млн. мигрантов[19]. 

Однако характерно, что, описывая беды и страдания беженцев, официальные СМИ тщательно замалчивают вопрос о том, кто финансирует и организовывает основные потоки и почему  большую часть переселенцев составляют здоровые молодые мужчины, очень слаженно прорывающих цепи сдерживания на границах. Правда, в последнее время стало появляться всё больше информации   о спонсорах переселения, заставившей говорить об искусственном характере кризиса. В частности, австрийские журналисты со ссылкой на источники в спецслужбах сообщили, что к этому причастны американские организации и фонды, оплачивающие услуги «гидов», переправляющих мигрантов в Европу. Другие журналисты называют «правозащитные организации», финансируемые Ротшильдами. А сербское издание «Pecat», изучив детали  проходившего в течение месяца хорошо организованного выезда косовских албанцев (причины которого не могли объяснить), выдвинули версию, что за этим стоит ИГИЛ, поставившее задачу направить 4 тыс. бойцов в Западную Европу (из которых прибыло 2 тысячи)[20].

Характерно также, что  резко изменилось отношение к беженцам и сама тональность СМИ. И раньше мигранты и беженцы переживали трагедии, поскольку  нелегальная миграция  не прекращалась с самого начала войны в Сирии,   но никто не проявлял о них такую заботу. А тут ситуация изменилась. Как пишет сирийский журналист и писатель Мустафа Аль-Микдад, «теперь, когда их террористическая война против нас истощила большую часть наших ресурсов,  организация иммиграции нашей молодёжи начинает приобретать большой размах, что толкает на мысль о подготовке нового плана, нацеленного на то, чтобы лишить Сирию  её человеческого и научного потенциала, играя при этом на чувствительных струнах «невыносимых страданий мигрантов»  перед лицом европейского и западного общественного мнения. …Возможно, они даже примут специальные правила,  применимые только к «сирийским мигрантам»… Последний шаг, который, действительно, лишит Сирию той возрастной категории, которая может победить терроризм  и восстановить страну; а это означает продолжение воинствующей западной политики уже другими средствами, но преследующими те же цели в случае провала их непрекращающихся операций по уничтожению, разрушению и расширению терроризма»[21].

Действительно показательно, что пока СМИ кричат о слабости брюссельской бюрократии, о страхе  европейцев перед наплывом потока беженцев, европейский крупный бизнес не скрывает, а даже открыто признаёт, что для него этот наплыв стал настоящим подарком, или «чудесным сюрпризом», как выразился один из экспертов, позволившим заполучить дешевую рабочую силу в преддверии соглашения о ТТИП. Как написал А.Рар, «сейчас беженцев будут носить на руках».

В итоге общая картина происходящего стала вырисовываться  всё яснее, выявив двойную стратегию европейского правящего класса в «миграционном кризисе»: сконцентрировать в центре Европы полезных  экономических мигрантов, перенаправив радикальные элементы, так называемых «спящих агентов» ИГИЛ, в Восточную Европу.      

Главную выгоду от этого получили деловые круги Германии, единодушно поддержавшие приём мигрантов. Так, президент Федерального объединения немецкой промышленности (BDI), участник конференции Бильдербергского клуба, бизнесмен Ульрих Грилло, ещё в конце 2014 г. заявил, что Германия уже давно является страной мигрантов и должна ею остаться: «Как процветающая страна и в силу христианской любви к ближнему  наша страна должна позволить себе принимать больше беженцев»[22] (кстати, именно Грилло осудил немецких промышленников за симпатии к России,  заявив, что  интересы бизнесменов должны уступить экономическим санкциям и что позиция немецкой экономики по важнейшим вопросам внешней политики всегда была важным фактором в международных отношениях[23]).

Ему вторит министр экономики ФРГ и вице-канцлер Зигмар Габриэль, заявивший, что наплыв мигрантов поможет Германии справиться со старением населения и кадровым голодом в ряде отраслей. «Если нам удастся быстро научить тех, кто приезжает к нам, и привлечь их к работе, то мы решим одну из основных будущих проблем нашей экономики – недостаток квалифицированных рабочих»[24]. В интервью немецкому общественному телеканалу ZDF он указал, что в течение нескольких ближайших лет Германия сможет принимать по меньшей мере 500 тысяч беженцев ежегодно («Я в этом не сомневаюсь. Может быть, мы сможем принять и больше беженцев»). Действительно, только в этом году Германия, как ожидается, примет от 800 тысяч до 1 млн. беженцев, что в четыре раза больше, чем в 2014 г.[25].

Показательно, что и Ангела Меркель, назвав приток мигрантов в Европу ошеломляющим и указав, что этот процесс изменит Германию, в то же время пообещала ускорить процедуру предоставления убежища и выделить дополнительные средства на помощь беженцам, призвав к этому и другие страны[26].

По признанию немецких аналитиков, в 2030 г. в ФРГ понадобятся  6 млн. рабочих мест в  таких сферах, как гостиничный бизнес, логистика, здравоохранение и забота о престарелых. BDI же указывает, что при безработице в 6,4% в стране не хватает 140 тысяч инженеров, программистов и техников. В системе профессионально-технического обучения, в которую вовлечено большинство предприятий страны, не заполнены 40 тысяч мест. А аналитический центр Prognos указывает, что в случае, если  ничего не изменится, дефицит рабочих  увеличится до1,8 млн. к 2020 г. и до 3,9 млн. к 2040 г.[27]. Есть и такие прогнозы, что к 2030 г. немецкая экономика столкнётся с нехваткой 10 млн. работников. Между тем, подавляющая часть прибывающих – это молодые люди, у которых вся жизнь впереди, а многие сирийские беженцы – это представители среднего класса, хорошо образованные и явно стремящиеся к самореализации на новом месте.

В этих условиях те 10 млрд. евро, которые собираются потратить в Германии на приём беженцев в 2016 г. (за счёт профицита бюджета, составляющего более 21 млрд. евро), не представляют здесь такой большой нагрузкой[28]. Что же касается  интеграции их в трудовую деятельность, то предполагается расширить  действующую уже с 2013 г. программу The Job of my Life, разработанную для ищущих работу в ЕС, с языковыми курсами и изучением ремесла. Уже сейчас, как указывает Грилло, на местном уровне всё большее число компаний открывают двери для новых поступающих. Бизнес подготовил список предложений для ускорения процедуры признания профессиональной и образовательной квалификации и предлагает финансировать изучение языка.

Подготовлены морально и сами немцы. Согласно опросу ZDF, если в июле в поддержку беженцев выступало 54% немцев, то в августе – уже 60%. А по данным журнала Шпигель, в конце августа половина немцев хотела, чтобы Германия приняла ещё больше беженцев[29].

КОМУ ВЕРШКИ, А КОМУ КОРЕШКИ ИЛИ ПОРЯДОК ПО-НЕМЕЦКИ

По мере того, как беженцы прибывали в Европу, СМИ активно обрабатывали европейцев в духе терпимости и гостеприимства, не гнушаясь идти даже на фальсификации (как в случае с фабрикацией фотографии сирийского ребёнка, выброшенного на турецкий берег[30]). Еврокомиссия не уставала напоминать о моральном долге,  Женевской конвенции и Хартии основных прав ЕС. Особым красноречием отличился Ж.-К.Юнкер, произнёсший в Европарламенте проникновенную речь о Европе как «стабильной гавани и месте надежды», завершив её призванием к единству, которое парламентарии встретили аплодисментами. В итоге Европарламент призвал поставить солидарность в центр союзной политики и создать «гармоничную и эффективную систему убежища в масштабах ЕС  в целях справедливого распределения просителей убежища».

А дальше началась проза. Заявив о моральной долге  всех 28 стран за систему приёма, А.Меркель и премьер Швеции  потребовали разделения ответственности[31]. С таким планом выступили Бонн и Париж, который был оглашён Ж.К. Юнкером и  одобрен Европарламентом. 

Он предусматривает порядок распределения 160 тыс. беженцев (120 тыс. из Италии, Греции и Венгрии и 40 тыс. уже присутствующих в Европе) между 22 странами, при котором  26% принимает Германия, 20% – Франция, 12% – Испания. При этом система квот должна быть обязательна к исполнению («нам не нужна поэзия», – заявил Юнкер), и к странам, отказывающимся принять беженцев, могут быть применены финансовые санкции План этот представлен как срочная мера, после которой будет выработан «постоянный механизм примирения». Объявлено  также о создании специального фонда в размере 1,8 млрд. евро на случай будущих кризисов[32].

Однако, принимая этот план, Германия подстраховалась в целях обезопасить себя от радикальных элементов. В разгар «миграционного хаоса» еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер заявил, что в конституцию ФРГ должны быть внесены изменения, которые ускорят принятие решения как о предоставлении статуса беженцев, так и об отказе в таковом.  При этом второй вариант будет касаться только мигрантов из так называемых «безопасных стран», к которым отнесли те, где нет военных конфликтов: все страны ЕС, Гану, Сенегал, а также балканские страны – Сербию, Македонию, Боснию-Герцеговину, Черногорию, Албанию и Косово. При этом выходцы из Балкан, включая албанцев, составляют 40% прибывших сюда беженцев, и, соответственно, их им либо откажут, либо отправят на родину [33]. А вот Сирия и Ирак отнесены к странам «опасным».

Вопрос о квотах сплотил  Германию и Францию, однако вызвал оппозицию  у членов Вышеградской группы, не имеющих опыта размещения беженцев и не желающих принимать у себя  указанное их число. Но у Германии  достаточно способов давления на соседей. 13 сентября она ввела паспортный контроль на границе с Австрией, приостановив своё участие в шенгенском соглашении, что произвело впечатление, тем более, что немецкий министр внутренних дел заявил, что это коснётся всех границ страны. В итоге решение вопроса  о квотах перенесли на рассмотрение на чрезвычайном совете министров внутренних дел и юстиции 14 сентября, но и там не пришли к согласию. Теперь она будет предметом рассмотрения на чрезвычайном заседании Европейского совета, которое должно состояться 8 октября.

*   *   *

Аналитики и эксперты пугают общественность, давая мрачные прогнозы относительно будущего единства  Европейского союза. А между тем 12 сентября известный идеолог мондиализма и последователь идей Куденхове-Калерги, член Бнай Брит и Представительного совета еврейских учреждений Франции (CRIF) неофициальный советник Н.Саркози и Ф.Олланда Жак Аттали дал интервью бельгийской газете «Le soir», в которой, выразив своё удовлетворение происходящим,  приветствовал грядущее смешение национальностей и рас и заявил, что главное ещё впереди: «Вы увидели только анонс фильма “Мигранты”. Затем последуют сезонные мигранты, а за ними другие. С того момента, как мы признаём, что свободы являются фундаментальными, первой из них становится свобода передвижения». «Эти люди превратят Европу в первую в мире державу… Это нормально, что происходящее с мигрантами приведёт к строительству более сплочённой и могущественной  Европы… Их приезд  – это немыслимый шанс, так как он изменяет европейскую демографию»[34].

Источник: communitarian.ru