Военная обстановка на Донбассе к 1 апреля 2015 года

Военная обстановка на Донбассе к 1 апреля 2015 года

К 1 апреля 2015 года на Донбссе сложилась ситуация неустойчивого равновесия.
Потерпев поражение в зимней кампании 2015 года которая продолжалась почти 2 месяца, киевская хунта перешла к стратегической обороне и была вынуждена отложить амбициозные наступательные планы связанные с сокращением территорий контролируемых ДНР и ЛНР. Перемирие заключенное 12 февраля в Минске, несмотря на то, что по факту оно не соблюдается, обеими сторонами используется для накопления сил, пополнения соединений первой линии и доформирования новых частей.

Планы стороны.

Перейдя к обороне после разгрома под Дебальцево, ВСУ тем не менее не оставили наступательных планов. Если под Мариуполем или Попасной ВСУ готовятся к обороне, то например Волновахская или Бахмутская группировки противника имеют устойчивую наступательную конфигурацию. Некоторые ошибочно считают, что после срезания Дебальцевского выступа, у ВСН не осталось на линии фронта стоящих зацепок. Это не совсем так – существует так называемая Светлодарская дуга, оставшаяся от Дебальцевского выступа, которая может служить как плацдармом для наступления войск хунты, так и возможностью для создания потенциального котла на 3-5 тыс. человек как при удачном ударе через Попасную к трассе Артемовск-Дебальцево, так и при более простом варианте с окружением противника северо-западнее Светлодарска – это потребует взятия Доломитного, Троицкого и еще ряда населенных пунктов. Противник это прекрасно понимает и еще с января, после того как ВСН повели активные действия с целью окружения Дебальцевской группировки севернее Светлодарска, командование сектора и штаб АТО большое внимание уделяли накопление резервов в районе Артемовска, которые должны были купировать как возможный прорыв через Попасную на Артемовск, так и предотвратить угрозу окружения к северу от Светлодарска. Сохраняется эта угроза и сейчас, поэтому Артемовская группировка постоянно пополняется, а позиции на Светлодарской дуге готовятся к долговременной обороне. Примечательно, что основные силы бронетехники и артиллерии хунта держит севернее Артемовска очевидно полагая, что ВСН выберет более амбициозный план с ударом через Попасную на Артемовск. Агентурная и техническая разведка противника постоянно ведет мониторинг ситуации в районе Стаханова, высматривая возможное накопление механизированных резервов ВСН, что может послужить ясным маркером относительно планов ВСН, которые на данный момент довольно успешно скрываются, в отличие от планов хунты, чьи планы наступления на Докучаевск, Еленовку, Славяносербск и номерные блокпосты на Бахмутской трассе большого секрета не представляют.
Обе стороны естественно пытаются маскировать свои намерения, попутно ведя активную информационную работу по дезинформации противника и представлению противной стороны виновной в будущем срыве перемирия. При возобновлении боевых действий ВСУ будет стремится к реваншу за зимние поражения, что скорее всего будет сопряжено с попыткой захвата достаточно крупного города вроде Докучаевска или Славяносербска. Попытки взять Донецк, Луганск или Горловку при текущем соотношении сил малореальны. На большей части фронта противник скорее всего будет придерживаться пассивной обороны. С нашей стороны картина аналогичная. Наступать по всему фронту ВСН не может (только в ультимативных сценариях с “Северным Ветром”), поэтому с нашей стороны боевые действия могут представлять 2, максимум 3 наступательные операции так же связанные с захватом важных населенных пунктов. Потенциальные цели – Крымское, Попасная, Светлодарск, Дзержинск, Пески, Авдеевка, Артемовск, Мариуполь. В случае последних двух городов, их взятие без участия “северного ветра” будет связано с большими трудностями. В остальном же ВСН вполне по силам нанести ВСУ 1 или 2 достаточно крупных поражения. При сохранении текущего формата гибридной войны, полное освобождение всей территории ДНР и ЛНР маловероятно, речь будет скорее идти об изменении линии фронта и оттеснению хунты с части территории Донбасса. Если же произойдет серьезная эскалация и масштабы войны вырастут, то не исключены сценарии, когда весенне-летняя кампания может вывести ВСН за пределы бывших Донецкой и Луганской областей. Но если брать ВСН и ВСУ (без “северных ветров” и контингентов НАТО), то более вероятно позиционное сражение, где большую роль будет играть стойкость войск и эффективность применения артиллерии. С моей субъективной точки зрения, шансы на успех ВСН с предстоящей кампании я бы оценил в сравнении с ВСУ как 60 на 40. В случае если будут задействованы сценарии связанные с “северным ветром”, то одной только территорией ДНР и ЛНР ВСН не ограничится.

Силы сторон.

К апрелю украинская группировка на Донбассе насчитывает около 60-65 тыс. человек (с учетом тыловых частей, карательных батальонов сомнительной степени подчинения и не полностью восстановившихся после февральских боев частей). К июню ожидается наращивание группировки до 80-85 тыс. человек.
Группировка ВСН имеет порядка 35-40 тыс. человек (плюс несколько новых бригад неопределенной численности на формировании). К июню численность ВСН может вырасти до 57-62 тыс. С учетом возможных сценариев “Северного Ветра”, на ряде направлений ВСН может иметь некоторый численный перевес. Без включения “Северного Ветра”, уже хунта на ряде участков будет иметь некоторое превосходство в численности, но уже не столь критичное, как ранее.
По технике, ВСУ по прежнему сохраняет численное превосходство, но качественный разрыв неуклонно сокращается. Авиация же противника еще летом была практически выведена из игры и ее немощные попытки отрабатывать по ВСН зимой лучше всего показали, что бои лета 2014 года обескровили ВВС хунты. Преодолеть текущий уровень ПВО ДНР и ЛНР ВВС Украины не могут без больших потерь.
Основные силы сторон концентрируются на территории ДНР, где с одной стороны ВСУ ожидают ударов на Славянско-Краматорскую агломерацию, а с другой стороны ВСН ожидают активных действий ВСУ из Волновахского района либо в направлении Петровского района, либо выхода к границе ДНР с РФ.
У ВСУ есть небольшое локальное преимущество, так как ВСН в рамках выполнения соглашений от 12 февраля значительную часть техники отвела на указанные в соглашении рубежи, а ВСУ отвода тяжелых вооружений фактически не произвели и даже наоборот, ведут накопление тяжелых вооружений в прифронтовой полосе, попутно перепрятывая технику от наблюдателей ОБСЕ и маскируя районы передислокации. При начале интенсивных боевых действий противник на ряде участков сможет создать локальное превосходство в бронетехнике и артиллерии, но это скорее преимущество тактического характера, так как среднее время подхода отведенных вооружений к фронту и подготовку к бою составляет от 1,5 до 3,5 часов. Накопленных к апрелю запасов боеприпасов и ГСМ сторонам должно хватить на 1,5-2 месяца интенсивных боевых действий.

Снабжение.

К весне 2015 года стало очевидно, что украинская армия уже не может вести полноценное наступление по всему фронту и стабильно поддерживать численность личного состава и техники в частях первой линии. Несмотря на то, что со времени разгрома хунты под Дебальцево прошло более месяца, полностью восстановить разбитые части до прежних кондиций пока не удается. Сказывается нехватка современной техники и проблемы с маршевым пополнением. Мобилизация как и раньше идет плохо, а тех, кого все таки смогли набрать, еще вынуждены обучать, ввиду чего существенное наращивание группировки ВСУ на Донбассе можно ожидать в мае-июне 2015 года. Еще сложнее дело обстоит с техникой, парк которой за прошедший год изрядно похудел, ввиду чего в ход идет уже совсем откровенное старье со складов длительного хранения и поставки иностранной техники – как старой советской из восточной Европы, так и из США. В этом плане, с технической точки зрения парк вооружений ВСУ становится все более неоднородным, когда немногочисленные новые образцы бронетехники, соседствуют с американскими или британскими бронеавтомобилями, а так же польскими или венгерскими танками. Военная машина Украины категорически не справляется с потребностями фронта и просто расходует имеющиеся запасы не в силах поддерживать стабильную оснащенность частей техникой. Отсюда и повышенная дипломатическая активность, так как помимо желания расширить пространство войны, эти поставки должны позволить в короткой срок пополнить боевые подразделения, а не ждать машин с долгосрочного ремонта или восстановления новых единиц со складов длительного хранения.
У ВСН ситуация несколько иная – большое кол-во трофеев позволило компенсировать зимние потери, плюс работа военторга так же серьезно подпитывает части первой линии необходимой продукцией.  Как и ВСУ, ВСН ныне не может существовать без посторонней помощи, но эта зависимость в основном связана с вопросами боепитания и поставок ГСМ. Причем в отличие от хунты, у которой для некоторых частей просто не хватает танков, то у ВСН обратная ситуация – техника есть, но не хватает квалифицированных специалистов по работе с ней. Поток добровольцев из России и других стран ближнего и дальнего зарубежья по прежнему есть, но он как правило идет на пополнение пехотных и мотопехотных частей. Процент специалистов по прежнему не достаточен. Это же касается и добровольной мобилизации, которая не может обеспечить должный приток специалистов узкого профиля, а их обучение требует времени.
Экипировка сторон по прежнему частично зависит от негосударственных поставок – волонтеры в России и на Украине, по прежнему одевают и экипируют за счет простых граждан часть воюющих подразделений. Обе стороны по прежнему испытывают нехватку качественной экипировки, бронежилетов, тепловизоров, приборов ночного видения, целеуказателей, БПЛА и прочих спец.средств. Такие вопросы могут решаться только централизовано силами государства. США в этом плане компенсируют нехватку поставок по линии “летального военторга”, грузами бронежилетов, ПНВ, тепловизоров и т.п.
Основными линиями снабжения группировки ВСУ на Донбассе по прежнему являются трассы проходящие через Изюм и Артемовск, а так же трасса Бердянск-Мариуполь. Аэродромы Юго-Восточной Украины используются для доставки иностранной военной помощи воздухом (в основном военно-транспортной авиацией США). Поставки так же идут морем через Одесский порт и железнодорожными составами через Западную Украину.
У ВСН есть хорошая возможность действовать по внутренним операционным линиям, где важную роль играют железнодороджные узлы Иловайска и Дебальцево, а так же свеже-отбитая трасса Донецк-Горловка. Основными узлами распределения внутренних резервов и помощи из России по прежнему остаются Донецк и Луганск, которые так же являются центрами ремонта поврежденной и трофейной техники.

Централизация.

По обе стороны от линии фронта идет системная работа по замыканию полуавтономных или автономных силовых структур в единую структуру командования. Война становится все меньше партизанской, это уже война регулярных армий. Второй уровень войны, где США воюют с Россией, обеспечивает нарастающую централизацию призванную прежде всего повысить управляемость процессами, так как с обеих сторон военные намерения сторон определяются не только и не столько местным командованием ВСН или ВСУ, а воздействием “советов” специально обученных людей направляющих течение гибридной войны в желаемое русло. Возможностей для ведения самостоятельной войны отдельным отрядом объективно становится все меньше. Ситуации, когда часть могла по собственному желанию стоять в тылу и не воевать, становятся неприемлемыми. В случае с хунтой, текущие нападки на “Айдар” и попытки договорится с ДУК ПС – это не только централизация власти после падения Коломойского, это еще и ликвидация фронтовой самодеятельности карательных отрядов, которые довольно решительно пытаются загнать под командование секторов. С нашей стороны, идет с одной стороны борьба с бандитизмом, с другой стороны – продолжается работа по переделке ополчения в армию. Как показали зимние бои, обе стороны задачи централизации решили не полностью, а сам процесс сопровождался различными ошибками и недоработками, за который платили жизнями людей обе стороны. Недостаточное понимание принципов современной войны (что было выявлено и у ВСН и ВСУ) ведет к тому, что обе армии учатся в процессе, оплачивая обучение кровью. На апрель 2015 и ВСУ и ВСН значительно выросли с точки зрения организации. И ВСУ и ВСН сильнее самих себя полугодичной давности. Не последнюю роль в этих процессах играют заботливые “опекуны” с обеих сторон, от мастерства которых тоже многое зависит. Как показали зимние бои, при всех выявленных недостатках “обригаживания” и взаимодействия войск, наши “опекуны” в целом смогли решить ряд важных задач, хотя и не так быстро и легко, как хотелось бы. У ВСУ в этом плане дела обстояли похуже и критические ошибки, которые допускались украинским Генштабом своевременно не поправлялись, что и привело к крупному военному поражению.
С нашей стороны стоит упомянуть так же тот факт, что после частичной централизации силовых структур, вопросы снабжения подразделенией продукцией “военторга” несколько облегчились, хотя далеко не везде, так как некоторые начинания с лучшими намерениями, начали тонуть в нарастающей бюрократизации военных механизмов ДНР и ЛНР. В этом отношении, перед ВСН стоит задача не только готовиться к следующему этапу войны, но и продолжать внутреннюю реорганизацию с целью повышения общей эффективности военной машины Новороссии.

Структура.

С нашей стороны это так скажем “оперативные командования”, которым на территории ДНР и ЛНР подчиняются бригады корпусного подчинения, отдельные бригады, Республиканская Гвардия и различные специальные части силовых структур ДНР и ЛНР. Основной единицей организации формально является бригада, но как показали зимние бои, основная тяжесть все равно легла на сводные батальоные и ротные тактические группы. Бригады пока что не стали полноценным боевым механизмом. По сравнению с августом 2014 года, когда координацию ВСН пытались осуществлять из координационного штаба в Краснодоне (группа “Эльбруса”-”Дельфина”), уровень взаимодействия частей как внутри республик, так и между армиями ДНР и ЛНР значительно вырос. Как и ранее, ключевую роль в управлении войной на оперативном уровне играют не министерства обороны республик, а люди в отпуске, вроде “Тамбова”. Огромную роль играют личные таланты тактических командиров, которые порой позволяют нивелировать просчеты на бригандном корпусном уровнях и решать сложные задачи наступательного характера.
Специальные силовые структуры вроде МГБ или ГРУ ДНР, выполняют как военные, так и контрольные функции на этапе переформирования ополчения в армию и работа этих служб связана не только с обеспечением руководства достоверной информацией о деятельности противника по обе стороны линии фронта, но и контролем над переформированными частями, которые в рамках заявленного в ДНР и ЛНР курса очищают от укоренившегося криминала и автономизации (в ЛНР с этим сложнее, ввиду давнего конфликта казаков Козицына с Плотницким и особой позицией Мозгового). В целом, к апрелю, помимо формирующихся и уже сформированных бригад, народные республики подошли с более-менее сформированными органами гос.безопасности и действующей военной разведкой. Само собой деятельность спецслужб ДНР и ЛНР не обходится без вежливых консультаций.
У противника структура в принципе осталась примерно той же самой что и раньше – Генштаб-штаб сектора-штаб бригады + отдельные батальоны и полки (каратели и терр.баты). Корпусные командования фактически выпадают из иерархии управления, хотя они и сохраняются как элемент организационной структуры. Если с нашей стороны войной управляют люди с “позывными”, то со стороны ВСУ планирование непосредственно осуществляет Муженко и его окружение, а так же штабы секторов. Это так сказать наш главный оппонент с военной точки зрения (не считая иностранных “отпускников”). Муженко в целом довольно бестолковый начальник Генштаба и критика на Украине в его адрес в целом оправдана, даром что ее системность оплачена Коломойским. Попытки заменить Муженко Воробьевым или Ярошем успехов лоббистам этих кандидатов не принесли. Поэтому с большой долей вероятности наши “отпускники” будут на следующем этапе кампании противостоять именно Муженко и его подчиненным. Как показали зимние бои, бить их можно и нужно (катастрофический просчет с Углегорском и Логвиново лежит как на совести командования сектора С, так и на совести Генштаба ВСУ). Стоит так же учитывать, что еще с весны 2014 года, США по линии СБУ развернули на Украине соответствующую разведывательную инфраструктуру, которая обеспечивает ВСУ данными спутниковой и технической разведки, которые используются при планировании операций. Значительную роль играет и агентурная разведка по линии СБУ. Поэтому при всех ошибках Генштаба противника, его будут стараться направлять в правильное русло, так что надеятся на то, что нам противник опять сделает царские подарки вроде Углегорска конечно можно, но лучше все-таки полагаться на свои силы.

Морально-психологическое состояние.

Поражение под Дебальцево и потеря аэропорта Донецка вызвали падение боевого духа в части подразделений среди рядового и нижнего командного состава. Рухнули сразу два важных для ВСУ военных мифа (“киборги” и “дебальцевский сталинград”) составлявших ядро военной пропаганды. Обвинения в адрес Порошенко и Муженко нашли благодатную почву, чему способствовало сарафанное радио, когда рассказы солдат вырвавшихся из Дебальцевского котла заставили многих военнослужащих ВСУ всерьез задуматься над тем, как ведется эта война. Тем не менее полного морально-психологического слома не произошло. Упорство с которым пехота ВСУ и карательных батальонов защищала Пески, Авдеевку, Чернухино и ряд других населенных пунктов говорит о том, что несмотря на понесенные поражения, ВСУ продемонстрировали достаточно серьезный уровень морально-психологической устойчивости, чем посрамили ура-пропагандистов с нашей стороны, заявлявших, что стоит только начать и ВСУ побегут. Не побежали. А там где побежали, пришлось изрядно потрудиться, чтобы придать бегству правильное направление. Но все же не стоит преувеличивать стойкость украинской пехоты, при развале управления и нарастающих потерях, части быстро теряют боеспособность и организованность, что мы и видели на примере аэропорта и Дебальцево, давших немало примеров психологически сломленных людей, которые еще недавно гордо носили шевроны украинской армии. Снижение уровня волонтерской помощи и ухудшение условий жизни на Украине, так же негативно сказываются на армейских частях и территориальных батальонах. Повышение числа новобранцев призванных по мобилизации, серьезно размывает сплоченность подразделений, так как значительная часть из вновь прибывших особого желания воевать не испытывает, что и порождает неустойчивость у некоторых частей. В тоже время обстрелянные десантные части и мотивированные каратели, демонстрируют высокий моральный дух, порой доходящий до фанатизма. В целом, морально-психологическое состояние ВСУ к апрелю 2015 года можно оценить как удовлетворительное.
С нашей стороны, победа под Дебальцево серьезно подняла подупавший после январских потерь боевой дух. По-прежнему отличительной чертой ВСН остается стабильная уверенность в том, что война ведется за правое дело и победа так или иначе будет одержана, несмотря на все потери, ошибки и проблемы. Добровольческий характер ВСН в этом плане всегда играл важную роль как для ополчения, так и для армий народных республик. Бригады еще не смогли в полной мере себя показать, что естественно вызвало разочарование, но даже воюющие в рамках сводных боевых групп бойцы ВСН показывали хорошие результаты, что говорит о большом потенциале роста, которого действительно ждут, так как именно с организованной армией связывают надежды на освобождение всей территории ДНР и ЛНР. Двойственная политика РФ на Донбассе не всеми одобряется, но в целом принимается, так как выбирать все равно не приходится ибо без России уничтожение Донбасса дело времени. Прошедшая зима сопровождавшаяся гуманитарной катастрофой закончилась и социально-экономическая напряженность несколько спала, хотя говорить о решении проблем в экономике и социальной сфере не приходится. Донбасс разрушен войной и еще долго будет дотационным. Это разумеется негативно сказывается на настроениях личного состава, так как война затягивается (на что мало кто рассчитывал) и конца ей не видно. Так же на морально-психологическое состояние бойцов ВСН оказывает существенное влияния высокий уровень криминала и организационного бардака, когда в тылу порой творится черт знает что, начиная от криминальных разборок, заканчивая войнами за право продавать уголь хунте. Так же нарастает естественная усталость, которая впрочем отмечена и у украинской армии. Но на данный момент идейный стержень связанный с идеей независимого Донбасса и борьбой с украинским фашизмом вполне достаточен, чтобы перевешивать отмеченные выше негативные факторы. В целом, у нас тут как и прежде есть некоторое превосходство, потому что число мотивированных бойцов у нас просто больше. Во многом именно на них многое держится и у нас и у ВСУ. На тех, кому не все равно, что происходит. В целом, морально-психологическое состояние ВСН к апрелю 2015 года можно оценить как хорошее.

В целом, безотносительно сроков начала интенсификации боевых действий, ВСН ждет серьезное испытание в борьбе со старым и умеющим учиться противником. Крайне важно подойти к этим боям с более высоким уровнем организации и без традиционного шапкозакидательства, которое оплачивалось кровью. Основные вопросы которые сейчас наиболее актуальны:

1. Когда именно “перемирие” перейдет в горячую фазу?  - Ориентировочно апрель. В ближайший месяц стороны завершат сосредоточение и концентрацию войск и пополняться будут в основном за счет новых поставок от своих “военторгов” и вновь формируемых соединений. Плюс активным действиям будет благоприятствовать улучшающаяся погода и подсохший грунт. Возобновлению активных действий скорее всего будет предшествовать несколько дней масштабных обстрелов городов и позиций контролируемых ВСН.
2. Введет ли Россия войска на Украину? – Это не исключенный вариант, хотя Россия скорее будет поддерживать гибридный характер войны оставляя на первом плане противостояния ВСУ и ВСН, предпочитая как и США оставаться на втором уровне конфликта. Тут многое зависит от того, как руководство страны оценивает среднесрочные перспективы гибридной войны с США на Украине.
3. Введет ли НАТО войска на Украину? – В случае если Российская армия зайдет открыто, то США и НАТО разумеется направят на Украину контингент, который зафиксирует раздел Украины по достигнутой войсками сторон линии разграничения. Текущая передислокация американских войск в Восточную Европу обеспечивает американцам возможность быстро вмешаться в события на Украине в случае сценария, связанного с вводом российских войск и разделом Украины с образованием на ее территории новых государств.
4. Будет ли горячая война между Россией и США (НАТО)? Горячая война крайне маловероятна, так как с очень большой долей вероятности приведет к ядерной войне, в которой на данном этапе победить Россию можно только умерев вместе с ней. Сумасшедшие генералы в США конечно как и в Холодную Войну водятся, но руководят военной машиной “империи добра” более прагматичные люди не склонные к суициду. Возможны гибридные сценарии схожие по духу с Корейской войной, когда 2-й уровень конфликта проявится более открыто, но прямого объявления войны не будет. Ну и само собой, эскалация противостояния РФ с США и НАТО приведет к распространению этого противостояния на ряд сопредельных с Россией государств, где одной из мин замедленного действия является Карабахский конфликт, а так же замороженный конфликт в Приднестровье.
5. Волнующий многих вопрос – вернется ли Донбасс в состав Украины? - Нет, уже не вернется. В текущей конфигурации конфликта, тандем США-хунта гарантировано ликвидирует любые возможности по такому возврату, даже если бы в Кремле всерьез надеялись отдать Донбасс в обмен на признание Западом присоединения Крыма. США и ЕС уже ясно показали, что этот сценарий невозможен. США в свою очередь саботируют любые попытки России продвинуть тему федерализации и переформатирования Украины, без чего возвращение Донбасса на Украину будет выглядеть просто сдачей, чего Кремль конечно же допустить не может (и что было зафиксировано на переговорах в Милане), так как такая сдача не решает вопросов санкций и Крыма, а повторять путь Горбачева и идти на полную капитуляцию как требует Обама Кремль явно не горит желанием. Соответственно текущие соглашения о “перемирии” будут сорваны как и предыдущие и перед переговорами о будущем Украины, ей еще предстоит пережить как минимум один серьезный этап боевых действий. А будет ли это очередной бесплодный “Минск” или нечто более прорывное – будет зависеть от хода и исхода боевых действий.

Задача ВСН и народных республик в этом противостоянии проста и сложна одновременно – выстоять и победить, нанеся военное поражение ВСУ в ходе весенне-летней кампании 2015 года. Именно военные победы укрепляют реальную, а не фиктивную независимость ДНР и ЛНР от Украины.

источник CASSAD

Источник: voicesevas.ru