«Сытные» девяностые
http://ic.pics.livejournal.com/fritzmorgen/12791732/530174/530174_900.jpg
На «Пикабу» вспоминают, чем питались в девяностые годы. Грустное было время, коллеги. Пару лет назад фонд Ельцина устраивал флешмоб с публикацией ностальгических фотографий тех времён, однако дело не пошло: народ либеральных блогеров не поддержал. Мне кажется, тосковать по девяностым ещё рано. Слишком уж хорошо мы их помним.
Вот несколько историй:
Оригинал: http://fritzmorgen.livejournal.com/profilefritzmorgen
А у вас, коллеги, что было на столах в первые годы после распада СССР?
На «Пикабу» вспоминают, чем питались в девяностые годы. Грустное было время, коллеги. Пару лет назад фонд Ельцина устраивал флешмоб с публикацией ностальгических фотографий тех времён, однако дело не пошло: народ либеральных блогеров не поддержал. Мне кажется, тосковать по девяностым ещё рано. Слишком уж хорошо мы их помним.
Вот несколько историй:
Оригинал: http://fritzmorgen.livejournal.com/profilefritzmorgen
Руководитель организации, где работала мама, раздал (в счёт зароботной платы) каждому сотруднику по мешку муки, мешку сахара и по 10 литров хлопкового масла. Этот нехитрый набор продуктов стал основным на ближайший год.
Мама готовила маленькие лепёшки. Мука, вода, соль. Жарила их на хлопковом масле. Посыпала сахаром и мы ели. Получались они небольшие, тонкие. Экономили продукты. Хватило всего на восемь месяцев…
…
Прошло много лет… Мама призналась, что каждый раз, когда мы садились за стол, она очень переживала и боялась, что я выскажу своё недовольство, скажу, как мне надоели эти лепёшки, как я хочу нормально поесть. Она ничего не сможет мне предложить, и это будет для неё большим грузом. Но каждый раз я хвалил лепёшки и благодарил её за обед и ужин. Те лепёшки мне очень нравились и были для меня очень вкусными. Я понимал, что тогда было непростое время.
В 90-е мама получила в счёт зарплаты мешок макарон. Размачивали в воде сухие макароны и делали из них тесто, из которого потом пекли в печке лепешки, получалось что-то типа лаваша. Я на всю жизнь запомнил эти лепешки.
Соль брали в кочегарке, ей чистили котлы. Выглядело это как кусок замерзшего чернозёма. Брали этот кусок, растворяли в воде, давали отстояться, грязь сливали, и повторяли цикл несколько раз. Когда вода становилась более-менее чистой, выпаривали соль.
Вместо чая заваривали чагу.
В 90-е жил в одной из южных республик. Всем горожанам выдали по 10 соток бывших колхозных полей, желающим нарезали и больше. Все сажали картошку, помидоры, редис итд, проблем с продуктами не было. Напахался я тогда лопатой, потому что не только себе, но и родственникам приходилось помогать.
Помню, в 92 отец притащил целую коробку «тушняка», которую получил по талонам.
Там были банки, на которых было написано типа «помощь от народа Италии». Ели с макаронами.
Трубки, желе и немного мяса. Жесть, как пересоленное. Но ели с удовольствием: дёшево и мясное. Лепешки сами пекли. Калужская область.
Как знакомо. До кризиса тех лет, мама жарила на сухой сковороде из остатков теста лепешки для собаки. Потом на такие же лепешки перешла вся семья, так их и называли «Тимкины лепешки», по имени собаки. Те времена давно прошли, но вкус их помню до сих пор, вкусно было.
Мы и клецки варили, из муки с яйцами. Немного зелени и поджаренного лучка — получался царский суп.
Да вы мажоры были, мы варили клецки без яиц. Ещё помню гречку, которую я перемалывал в ручной кофемолке. Из неё варилась безумно вкусная каша (гречки было много, но она была в шелухе без какой-либо обработки).
В 90-е маме по полгода задерживали зарплату, завод, на котором она работала, хотели закрыть. Все родственники почти за 1000 километров. Помню до сих пор котлеты из овсяных хлопьев с кубиком «Галина Бланка».
Много всякого было в рецептах выживания. Мне запомнились свиные легкие как заменитель мяса, а иногда мы с мамой покупали упаковку «ножек Буша», которые потом жарили по одной в неделю.
А мне нравился всегда суп из пары картофелин, банки кильки и небольшого количества лапши… ну, или суп из «Галины Бланки» с опять теми же двумя картофелинами. Ммм… до сих пор вспоминаю их вкус.
Нас своя дача спасала, немножко правда. На хлеб денег не было, и мама пекла лепёшки из муки и рассола от помидор или огурцов.
У меня мама в колхозе работала, а там выдавали зарплату колбасой (у колхоза был свой мясокомбинат). Было нормально.
У нас было два мешка сахара по 50 кг неизвестно откуда и столько же макарон. Иногда получалось добыть яйца, тогда макароны варились, потом разжаривались на сковороде с яйцом и посыпались сахаром. Ну, а когда не было яиц, макароны жарили просто на воде и с сахаром. Эту мерзкую массу я до сих пор вспоминаю с ужасом и спазмами в горле.
Но ничего, выжили. Я помню, в это время приехал к маме двоюродный брат из Петербурга, он был при деньгах. Когда я пришел из школы и отворил холодильник, я просто сел на пол, не веря глазам. Несколько десятков палок колбас, три огромные головищи разных сыров, прочие припасы. Когда показал их мелкой сестре, она просто заплакала. Стояла перед холодильником и плакала.
До сих пор помню, как родители уехали на сутки, оставили денег, которых впритык хватило бы на одну порцию доширака. Один из друзей смеялся, ему родители оставили на сутки в сто раз больше. Но мне было всё равно, я наконец-то был один дома.
В 1999 я закончил 10 класс и приехал как обычно к бабушке в деревню. А там мой дядя решил построить новый кирпичный дом на месте старого. Денег мало, но решили же… Жили в сарае и амбаре, там где сено должно храниться. Народ работал за еду и выпивку.
Из еды были только макароны, маленько картошка, консервы «Килька в томатном соусе», засолка прошлогодняя, трава разная с огорода, грубый хлеб, который пекли у соседей в печке. Из выпивки — денатурат и вода. За денатуратом бабка ходила пешком 25 км в райцентр.
До сих пор перед глазами стоит картина, как куча мужиков садится в обед покушать вокруг огромной миски с макаронами, кто-нибудь открывает несколько банок консервов и закидывает в миску, а тем временем по кругу ходит рюмка с денатуратом. Для меня, городского жителя, было шоком видеть, как мужики приходили на стройку, лишь бы им в обед налили рюмку денатурата. Я сам не пил конечно, дети и женщины ели отдельно.
Я сам ребенок 90-х, питались мы тогда действительно плоховато. Щи да каша — пища наша. Колбаса была деликатесом. Самое распространенное мясо в еде начала 90-х — гусиные шеи. Я глядя на свои школьные фотографии умиляюсь, смотря на свои торчащие уши и худющую фигуру.
Я помню, что у нас батон покупался практически по праздникам, на него мазали масло и посыпали сахаром, это был редкий деликатес на нашем столе.
Одно время у нас даже муки было очень мало. Хлеб делали из смеси муки и манки низшего сорта.
Я в 90-е (Урал) ел одну картошку. Весь год. Редко с мясом, чаще с грибами или просто жареную. Грибы мы собирали и сушили на зиму. Ещё помню, как папа где-то выменял коробку с сардельками, которую мы растянули наверное на полгода.
Сардельки с тех пор не люблю, а картошку с грибами почему-то люблю.
А у вас, коллеги, что было на столах в первые годы после распада СССР?
У нас в Кишиневе тоже было туго с продуктами.Однажды отключили газ на месяц,так мы ходили в лес и варили ведро супа на неделю.Приходишь со школы ,спрашиваешь Маму:-Что у нас кушать?
-Супчик.
-С чем?
-Без никого.
1) За 5 лет до Павловских реформ начали неожиданно раздавать землю по дачи. За 10-20 км от города, в бездорожье, по оврагам и болотистым местам. Народ стал хапать этой “свободы” сколько влезет. Особо зажиточные стали лепить “домики Тыквы” из трёх кирпичей и пары досок – сейчас они стоят полуоблезлые в заросших мелколесьем оврагах напоминанием о тех временах. Сельское хозяйство в таких местах оказалось крайне убыточным из-за отсутствия нормального транспорта, непригодных для этого почв. Но на первых порах помогло выживать: ценой больших усилий люди всё-таки имели несколько мешков картошки и моркови, отвоёванных у многочисленных лесных хозяев. С 2000-х это всё побросали. Интересное случилось спустя 15 лет: относительно ровные участки садоводческих кооперативов начали скупать заезжие московские эмиссары, а председатели почти обезлюдевших кооперативов стали вопреки уставу товариществ присваивать участки и оптом продавать их. Но прокуратура на это до сих пор смотрит сквозь пальцы. Откуда-то быстро стали появляться дороги, а бывшие товарищества превращаться в посёлки с фантастическими ценами за землю (10 км от мегаполиса!!!!).
Как бы то ни было, это было хорошим подспорьем в ельцининщину. Вот только вывозить урожай велосипедом было тяжеловато. Однажды, попав в дождь и вымокнув на полпути, стоя под деревом, я начал проклинать жизнь, что выдалась, и повернул назад – домой. И нашёл в дорожной грязи, где по весне застревали и ГАЗ-66, часы “Электроника”:). Видно, был знак:)
2) Зарплата после 1991 г упала буквально до трёх булок хлеба в день. Пришлось “мышковать”. Половина из этого полукриминальная:( (пришлось продвигать химию в жизнь), но это спасло жизни и здоровье знакомым и отцу от разгулявшегося криминала. Неожиданно пришла мода на бижутерию из дерева: начал токарить по дереву. С каждой продажи покупал конфет детям, и они всегда спрашивали, когда я снова пойду в худ.салон:). Отец ещё до перестройки почуял неладное и уехал в деревню, откуда я мог зимой за 1200 км привезти 30-40 кг мяса и рыбы (билеты на поезд были ещё относительно дешёвые).
3) Дорога к отчему дому вызывала уныние и боль. Помню, в час ночи на ст. Называевская открыл тамбур подышать свежим воздухом, как подошли двое детей лет 4-х и попросили хлеба. У меня с собой ничего не было, дал одному мальчику 10 руб (булка стоила около 3-х). А тот спрашивает, дам ли я второму. Спрашиваю, вместе ли, а вторая, она (!), – нет. Пришлось унять внутреннюю жабу (траты для меня были серьёзные) и дать ещё 10 руб. До сих пор помню их сгорбленные фигурки, уходящие прочь… в ночь. Единственно, что я их попросил, сразу купить что-нибудь поесть, а не говорить родителям (скорее всего, алкашня, раз дети ушли ночью).
На обратном пути на этой же станции купил у бабок бутылку молока и хлеб другому мальчонке. Видели бы его взгляд! Где и как он сейчас? В родном институте женщины подбирали на рынке ребятишек, приехавших из ближайших станций, и кормили их у себя дома. Родители спивались, бросая на произвол детей…
4) Один за другим погибали знакомые, ушедшие из института и решившие заняться бизнесом. Куда им с их интеллигентными душами против криминальных ухорезов!
Дядька бросил дальнобоить: устал рисковать ездить с калашниковым под сиденьем. В Павловскую реформу у него на сберкнижке пропало денег на 2 “Волги”.
Одноклассник перегонял машины, был расстрелян “братками” прямо на дороге за “несговорчивость” по транзиту через их территорию.
5) Начальство откровенно заявило, что для выживания института нужна только бухгалтерия, а мы можем увольняться, коль не довольны т.н. “зарплатой”. Само оно выживало тем, что брало наши годовые научные отчёты и под них заключало контракты с инофирмами. После этого “причёсывало” эти отчёты, отдавало секретарше на перевод – и отправляло за бугор, положив все бабки себе в карман. Часть результатов переписывало в виде патентов на фирмочки своих родственников. Однажды даже зам.директора по экономическим вопросам отличился – аж 15 патентов по химии за год!!! Когда это вскрылось, был большой внутренний скандал, но в режимном институте ни одна кгбшная бл@дь не стуканула куда надо, а директор грудью встал на защиту “эффективного манагера”. Манагер этот уволился, перейдя в родственную компанию, где подставил директора, севшего в итоге за мошенничество, а он сейчас – эффективный собственник этого предприятия:).
6) Отца, идущего домой в деревню, “подобрали” братки и увезли в лес. Начались разборки по поводу того, что он, будучи старостой деревни, не давал разворовывать колхозное добро – блоки и плиты, из которых были сложены фермы для скота. Пришлось отцу применить одно из моих изделий, замаскированных под зажигалку, аналоги которых потом назовут спецсредствами полиции. Этим остался жив-здоров. Бандюги знали, что он – бывший мент, а его брат – бывший КГБист, поэтому удачно распущенный после этого слух о том, что и его сынуля совсем не прост, усмирил пыл не только местных паханов, но и вселил трепет в отмороженных ментов:). Так до самой смерти и жил, всеми уважаемый:).
7). В 93-м, накануне “стрельбы по окнам”, он уезжал от меня, а поскольку с билетами был дефицит, то был подсажен “по блату” в полупустое купе московского поезда с двумя ребятами с автоматическими короткостволами под куртками. Те сначала обиделись, но потом приняли его за важняка, раз обошёл все “препоны” и подселился к ним. Прикинувшись вдрызг упоеным их коньяком, наблюдал, как эти пацаны на крупных станциях принимали сумки с деньгами. Банковские операции так не проводят. Фельдегеря так не ездят:)
Да уж покуражился в 90х алкоголик Ельцин .
А что за погонь этому алкашу центры строит кто в девяностые насосался крови трудового народа или это нынешние упыри так деньги государства пилят вот вопрос!
Ельцин куражился всю жизнь.за бутылку водки по парапету ходил на девятом этаже,голой жопой в бетон свежий садился.а потом на госдеповские деньги всех дарагих рассиян продал.сука он в ботах.и центр его нужно отобрать и передать инвалидам.и детдомовцам.
Ну на сколько я понял,все это делалось специально,что бы народ взбунтовался на власти СССР..Все было,но никуда не поставлялось,а просто выкидывали или продавали втихую из под полы,та же самая Московская колбаса свозилась в Реутовский карьер,за МКАД,народ там себе набирал колбасы любой.Но опять..Те кто знал,а знали не многие.