Евгений Сатановский: «Алеппо надо было дожать в феврале».

На Ближнем Востоке стрелять будут еще долго .

Шахматы — изобретение восточное, поэтому на Востоке все строится по такой модели: в жизни выигрывает тот, кто просчитал каждый свой шаг. Поэтому в бою побеждает не тот, у кого мощная армия, а тот, кто хорошо играет в шахматы.

То, что сегодня происходит на Ближнем Востоке, никакой шахматной логике не поддается. Дети школы в сирийском Идлибе, старшим из которых было 10 лет, просто хотели жить. И учиться. Может быть, этой самой шахматной науке. Теперь — не суждено. Погибли при бомбежке. Сколько еще будет новых жертв? Сколько будет длиться война?

— Ближний Восток — это пороховая бочка со множеством бикфордовых шнуров. Там всегда так было. И долго еще будет. Шнуры горят, все непрерывно взрывается сотни и сотни лет, — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — Старые игроки, новые игроки. Это большая игра. Ничего не изменилось. Только игроков стало больше.

«СП»: — Часто спрашивают: зачем России расширять свое военное вмешательство на Ближнем Востоке?

— А что террористов не пострелять на территории, где попадутся? Хоть в египетском Синае, хоть в Ираке, хоть в Ливии. Ждать, пока они до нас доедут? Посмотрев на нас, китайцы, решили: Госбез (Ганьбо) будет гоняться за уйгурами по Сирии. И в Ирак заглянет. Это же гораздо дешевле — перебить там всех боевиков. Идет масштабнейшая поставка боевиков из Сирии и Ирака. Например, тем же уйгурам турки (они же не только работают с сирийско-иракским блоком), выписывают турецкие паспорта. И китайско-уйгурский террорист «превращается» в турецкого туриста. Едет спокойно в Китай — со всеми вытекающими, как говорится. Такие паспорта выписывало турецкое посольство в Таиланде, в Индонезии. Ливия — это вообще некая система сообщающихся сосудов. В «Исламское государство» * ушло довольно много боевиков из Центральной Азии, из России. Что нам, собственно говоря, на них смотреть? Их надо уничтожать, где угодно. Мне совершенно не хочется экономить деньги на этом.

«СП»: — Вы как-то сказали, что война — это нормальное состояние человечества, а мир — ненормальное исключение. В Россию может прийти такая война?

— Она здесь была, есть и будет. Она затихает и останавливается. Нам же обещали, что террористы пойдут взрывать российские города. Только что о терактах нас предупредили официальные американские представители. Но нам и так понятно, что будут готовиться и уже готовятся группы террористов. Они будут заходить через Центральную Азию. Киргизия — вообще идеальный плацдарм для этого. И через Казахстан вполне возможны переброски террористических формирований. То же самое — через Украину, Прибалтику. Белоруссия тоже идеальный маршрут. Какие проблемы-то — перебросить к нам любое количество боевиков с сирийско-иракского плацдарма в сопровождении дагестанцев, выходцев из Чечни, тех, кого вытеснили из «Имарат-Кавказ» **, «независимой Ичкерии»? Тех, кто прошел школу боевиков в Сирии и в Ираке. Да хоть из Западной Европы. У них подготовлены вполне легальные документы для перехода границ.

«СП»: — А как с этим бороться?

— Это работа Госбеза. Безусловно, будет серьезнейшее обострение ситуации во время чемпионата мира по футболу. У нас неслучайно ведется милитаризация системы, резкое усиление сил безопасности.

«СП»: — Большие надежды возлагаются в урегулировании конфликта на дипломатическую миссию: договориться с США, с Евросоюзом…

— Когда, у кого была возможность договориться дипломатически? Молотов договорился с Риббентропом? Надолго? Что-то не очень. Вы или врага убиваете, и тогда к вам никто не заходит, или создаете угрозу для него настолько неприемлемую, что он просто боится вас трогать. Военный баланс должен быть такого уровня, чтобы было понятно: вас дешевле не трогать. А дипломаты ничего не определяют: они оформляют сложившееся положение. Если, конечно, это процесс ради процесса, в старом русском стиле «а поговорить», тогда дипломаты потребны.

По Сирии мы не договоримся никогда, и не можем договориться. Там цена вопроса для турок — отгрызть территории в Сирии, а при случае и в Ираке, которые Эрдоган считает Турцией со времен позорного Лозаннского договора.

Там задача саудовского наследника-наследника, есть такая должность, стать королем в обход его конкурента — наследника престола. Почему Мухаммед Бин Салман, затратив гигантские усилия, огромные деньги, должен отказаться от трона? А он же его не получит, если провалит ситуацию в Сирии. Как они могут остановиться?

Безумные амбиции у Катара, который «Имарат Кавказ» финансирует. Его не зря называют «лающей мышью». Чего ради Катар финансировал ИГИЛ, «Братьев мусульман»? ***. Зачем они платили американцам, чтобы те с нами договорились? Всем платили, включая Хиллари Клинтон — на ее предвыборную кампанию.

Так что, никаких шансов. Это надо понимать. Сначала армия и спецслужбы решат свои вопросы, потом дипломаты фиксируют это договоренностями. Роль дипломатии в данном случае — это не цемент, который скрепляет кирпичи. А это, если угодно, лак, фиксирующий прическу. В ближневосточном концерте их флейта — не главная.

«СП»: — А отставка Башара Асада может положить конец войне? Какова ситуация в Сирии? Там даже поговаривают о его возможном преемнике?

— Разговоров, мнений на эту тему много. Увидим. Война завязла, и может продолжаться долго достаточно. У саудовцев денег на войну хватит на 3−5 лет. Перелом был возможен, если бы в феврале не занимались болтовней о перемирии, а дожали Алеппо: тогда бы избежали тех разрушений и жертв, которые видим сегодня. Понимаете, кошке не надо рубить хвост по частям. Когда ты вышел на соответствующий рубеж, и с него можно занять следующую позицию, надо это быстро делать. Меньше будет жертв. Сегодня это делается на порядок с большими жертвами, чем было бы в феврале. Завтра, если мы продолжим всю это тягомотину с многодневными и многочасовыми перемириями, потерь будет еще больше.

«СП»: — А коридоры гуманитарные, они работают?

— Они не работают, потому что террористы не выпускают из Алеппо людей. Они обстреливают и минируют эти коридоры. Люди там — заложники. В Мосуле такая же ситуация. Можно подумать, что Вермахт выпустил бы из Берлина жителей, или из Кенигсбрега эвакуировал, чтобы остаться один на один с Красной Армией. Черта с два. Жалко людей, жалко. Но оставлять их в руках террористов — это уже совсем глупо.

«СП»: — А взять Алеппо возможно в ближайшее время?

— Я про время никогда не говорю. Что значит «в ближайшее»? Вы бы задали в 1942 году вопрос людям под Сталинградом: «А когда мы будем брать Берлин?»… Это война. И относиться к ней надо по-взрослому. Как взять — армия знает. Не надо мешать ей. Если не помогать, то хотя бы не мешать.

«СП»: — На этом фоне Генеральный штаб РФ заявил, что еще 300 боевиков «Исламского государства» перешли из иракского Мосула в Сирию. Этот канал можно пресечь?

— Боевики перетекают малыми группами, в основном, как беженцы. Растворяются в составе суннитских беженцев: поди, их вычисли, кто из них боевик, а кто не боевик. Если бы они шли колоннами под флагами своими, «Аль-Каиды"*****, «Исламского государства», было бы просто. Но этого же нет, они же не идиоты. Беженцев сейчас пойдет из Мосула до миллиона. И понятно, что тут растворится любое количество боевиков. А вообще их от 7 до 9 тысяч человек в Мосуле.

«СП»: — Возможно ли серьезное взаимодействие на Ближнем Востоке стран, конфликтующих на других военных картах?

— Возможно. Серьезно или нет — увидим. У нас отличная координация с Египтом. У Египта отличная координация с Сирией. У нас неплохая координация с Ираном, при всех проблемах, которые вообще возникают. У сирийцев с Ираном — тоже неплохо. У нас — с иракским правительством, при всей слабости и специфичности этого правительства. Есть координационный центр в Багдаде, где сообща действуют Иран, Ирак, Сирия и Россия. У нас есть определенное взаимодействие и обмен информацией о террористах со спецслужбами ряда стран Запада. Хотя, например, англичане прервали такое сотрудничество, есть с американцами сложности.

«СП»: — Насколько устойчиво иракское правительство, которое наступает против ИГИЛ?

— Устойчиво только наше правительство: оно вечно. Из него, кого ни вышиби, так все равно переназначат. Вот министра Мутко вице-премьером сделали. Более устойчивое правительство я придумать себе не могу. А иракское, что там устойчивое? Разногласия между шиитами; жесточайшие диспуты, которые могут в любой момент закончиться чем угодно, включая новый виток гражданской войны из-за Киркука с курдами. При Саддаме Хусейне оно было устойчиво: без диктатора не получается там ничего.

«СП»: — Вы упомянули о политике Китая на Ближнем Востоке…

— Китай ставит базы, но мало кто за этим следит. Все кричат о китайских базах в Южно-Китайском море. А что происходит на Цейлоне, на Шри-Ланке? Мало кто знает, что такое Гвадар в Пакистане. Про Бангладеш вообще никто не думает. Мало кто отслеживает китайские укрепления и в северной Австралии, три базы в Антарктиде, которые они сейчас там строят. Никто вообще не следит за тем, что происходит в Африке. А Китай добился того, что он откроет базу в Джибути. У него будет цепь баз. Они лет через 15−20 закончат строительство военно-морских баз на побережье Африки: в Мозамбике, в Намибии, ЮАР, Анголе и т. д. А там, глядишь, на очереди и Азорские острова, и новый Панамский канал через Никарагуа, и новый канал через Таиланд, через перешеек, в обход Малаккского пролива. Вот вам Китай!

Как сверхдержава он будет подкреплен где-то году в 2040 мощной океанической военной системой, системой логистики и поддержки.

«СП»: — Грядущие президентские выборы как-то могут отразиться на ближневосточной политике Америки? Предположим, победит Клинтон.

— Да никак не изменится и не отразится. Была Клинтон ядовитой змеей, гадюкой, такой и останется. Умнее же она не станет? Не станет. Компетентнее, профессиональнее не станет. Я в этом убедился за четверть с лишним века некоторого личного общения с американским начальством, в том числе и с Хиллари Клинтон.

Если Трамп победит, он может многое поменять. Но ведь система безумно инертна, она будет ему сопротивляться: республиканцы его ненавидят не меньше, чем демократы. Надо готовиться к худшему. Новых конфликтов на Ближнем Востоке не миновать.

Что будет в Алжире, когда уйдет в мир иной Абдель Азиз Бутефлика? В Мавритании? Как будут рассыпаться Мали, Нигер, Чад, Судан? Кончится ли межплеменная резня в Южном Судане? Что будет в Египте в 2017-м году, когда обрушится водный экономический проект страны «Возрождение»?

Смотрите, какая идет драка новых игроков за военно-морские, военно-воздушные базы. Ладно, традиционно сидели французы, англичане, американцы и немножко мы, Советский Союз — в Адене, в Бербере, еще кое-где. Чего сегодня? Объединенные Арабские Эмираты — совершенно новый игрок, у них база в Бербере в Сомали, в Эритрее. Нам базу в Бербере в Сомалилэнде в долг предлагали, МИД был категорически против: мол, мы работаем с Могадишо. Ну да, президент, сидящий в Могадишо, контролирует, 2,5 квартала, но мы же не можем работать с непризнанным анклавом Сомалилэнда. Там, правда, урана бешеные запасы, там много чего, там единственная стабильная территория. Нельзя! А Эмиратам можно.

Мы видим, как турки взяли в Могадишо кусок территории, а сейчас будут строить большую базу в Катаре… То есть, зона такой непрерывной-непрерывной-непрерывной войны. И Йемен — это бочка с порохом, которая, конечно, может взорвать и Саудовскую Аравию. Про обострение отношений между Индией и Пакистаном, шиито-суннитские битвы Ирана с саудовскими шейхами вообще не говорю.

Вполне возможно вот-вот будет «Центрально-азиатская весна» в тандеме с арабской.

«СП»: — А что там может произойти такое страшное?

— Будут атаки на границы. Идет криминализация целого ряда регионов. В Киргизии процветают наркотики, криминал, исламисты. Туркменская граница — оголена. С юга наседают туркменские талибы, есть теперь такое подразделение. А по трассе Тапи, потенциального трубопровода на Афганистан, Пакистан и Индию, окопались подразделения бандитов, называющих себя «Исламским государством».

Ферганская долина, с ее исламистским содержанием, ждет, кто же попробует Узбекистан, уже без Каримова, на прочность. Таджикистан, Эмомали Рахмон в Душанбе, а сколько наркоторговцев контролирует границу с Афганом? Какие идут бешеные потоки наркотиков!

Казахстан — у нас казахская граница основная. Тысячи и тысячи километров не укрепленной, не обустроенной границы. А если исламисты всерьез пойдут Казахстан ломать? Возможно ли это? Возможно. Пока их серьезно останавливают органы местной госбезопасности, и им мы должны оказывать любую помощь.

«СП»: — Возможные неудачи, провалы российской политики на Ближнем Востоке, в Сирии могут отразиться на положении дел с Украиной?

— К Украине это никакого отношения не имеет. Это имеет отношение к России. Мы умеем работать или нет? Мы умеем воевать так, чтобы нас боялись или нет?

Война в Сирии в данном случае показала две вещи: во-первых, мы можем воевать долго. Те расходы, которые есть, примерно в 10 раз меньше американских и в пять раз эффективнее, но это очень маленькие расходы при микропотерях. А если бы турки еще нам нож в спину не загнали…

Во-вторых, никакой войны с НАТО сейчас точно не будет. Мы продемонстрировали свою технику: самолеты, крылатые ракеты всех типов базирования, флот не на учениях, а в бою. И это — серьезно. У нас сейчас подготовленный состав высочайшей, на мировом уровне, квалификации. Но! Политическое устройство в Сирии мы, что, брались сохранить? Никогда в жизни. Светская страна в единых границах, и то — насколько возможно. Главные переговоры — мирные, это по базе Хмеймим.

http://svpressa.ru/war21/article/159578/